Слишком больно.
Как же у него получилось это сделать?
А вот так: Морияма взглянул ему в лицо, но их отделяли будто километры. Кевин мог посмотреть в ответ с надеждой и задержать на нём свой взгляд, но в его ярких, таких… Манящих глазах вспыхнул животный страх, и он поспешно отвёл взгляд, отворачиваясь, уходя в сторону Миньярда, начиная искать в нём защиту. Это отрезвило сильнее, чем что-либо. Это уже не тот Кевин, с которым они могли обмениваться уставшими ленивыми поцелуями после тренировки на его собственной кровати. Это… Кевин Дэй. Гордый игрок экси, перебивший свою римскую двойку на тёмного и грозного ферзя. Это вводило в приступы ярости, тошноты, отчаяния, слёз… Идеальное предательство, совершенное лишь одним действием, не прилагая никаких усилий. Рико так и не смог себя собрать после этого, запершись в ванной, начиная вариться в абсолютном кипятке. Это не было так больно, как увиденный испуг в этих когда-то ярких глазах. Как только увидели его самого, они будто поблекли и стали почти болотными. А, может, действительно стали. Жан спокойно это принял, сказав ему, чтобы тот был аккуратнее. Но он же никогда таким не был и не будет. Рико провёл рукой по лицу: другая рука лежала на бортике ванны, с бледных пальцев стекал абсолютный кипяток. Кого это вообще волнует? Виски отдались пульсирующей болью, а солёные слезы смешивались с обычной водой, растворяясь прямо в ней. Рико видел в них себя. Он так же преданно отдавался Кевину Дэю и пытался раствориться в его объятиях, но всё было тщетно: физика. Это буквально невозможно, но он пытался. Сейчас… Всё было слишком сложно, но ему хотелось раствориться уже в этой воде, чтобы больше не существовать, не знать никаких «Воронов», «Лисов», Жанов и Кевинов. Он судорожно вздыхает, откидывая голову назад и закрывая глаза, пытаясь обрести спокойствие, чтобы нормально дышать. Грудная клетка изредка вздрагивала вместе со всем телом, особенно когда он делал глубокие вдохи и выдохи. Что-то давало знать о себе… Как там называют это явление в человеческой природе диванные эксперты?.. По воде пошла рябь: руки затряслись. Приступ схватил его с головой окончательно, но утопиться сейчас и больше не вдохнуть воздуха — казалось более притягательным, чем когда либо. Но он не может это сделать. Да, он не хочет жить, но… Он нужен своим воронам, без него начнётся хаос, а Жан без колебаний встанет на стул с петлёй вокуг шеи и жалеть о своём решении уж точно не будет. А, может, сбросится с крыши, застрелится. Всё сразу. Смысла в этом нет, Рико выбрал его, он будет с ним до конца. Иронично, что сами животные, вороны, ведут себя абсолютно также. Стоит похлопать такому юмору от «Хозяина» и Кейли Дэй. Забавно. Он приподнялся, поднимая взгляд на уставшего и абсолютно голого Моро, как и он сам, после их тренировки на стадионе Пальметто. Они загоняли себя до смерти, но жалеть об этом никогда не будут. Разговор не шёл, но был ли он к месту? Рико поддается вперёд, и они смотрят на друг друга, горячая вода стекает с их забитыми шрамами тел. Немного грубоватыми от порезов пальцами он прикасается к длинным, рассекающим кожу ужасам. Француз спокойно реагирует, зарываясь носом в чужую шею, вдыхая запах знакомого одеколона, впитавшегося в него. Он вздрагивает, когда холодные кончики касаются свежих шрамов, судорожно вздыхает и хватается за чужое бедро. Больно. Но… Морияма давит на них не совсем сильно, но этого достаточно, чтобы кожа заныла от этого. — Рико, — шепчет Жан, немного кривясь от боли и от того, что волосы японца лезут ему в лицо. — Не мог бы ты… Он убирает руку, но внезапно целует его в ключицу. — Извини. — не менее тихо говорит он в ответ. Он смотрел на то, как выражение лица парня меняется. Становится мягче, он расслабляется, а после прикрывает глаза и откидывается назад, на спинку, вздрагивая от холода железа. Моро нависает сверху, но ничего не делает. Он слишком сильно устал. Они все устали.***
Жан стоит посреди кабинета на весах, глядя на цифры. Восемьдесят кило, сто девяносто шесть сантиметров. Он тяжело вздыхает. Самая ужасная часть становится всë ближе. Его мокрые волосы прилипли ко всему лицу, со всех сторон. В кабинете повисло напряжëнное молчание, изредка прерываемое дыханием. Эбби записывает все его физические параметры и прочие данные, но… — Садись, я продезинфицирую место для взятия крови. — в её руках ватный диск, Моро чувствует, как пальцы начинают предательски трястись, не замечает, что его полностью окутывает дрожью. Он дёргает ногой под столом слишком быстро, пытаясь что-нибудь придумать для того, чтобы успокоить самого себя. Она натягивает перчатки, проводит спиртом по бледной коже, в её руках жгут. На фоне играет спокойная музыка, но этого критически мало. Затем Уинфилд перетягивает жгутом плечо, предплечье уже на прохладной подушке, это вводит в ещё больший страх. Ему нужно что-то сделать с этим, иначе… — Сжимай и разжимай кулак настолько сильно, насколько можешь, — говорит женщина, а он послушно выполняет это, пытаясь не смотреть и игнорировать подступающий страх, создающий огромный и тяжёлый ком в горле. — Хорошо? Пальцы начинают затекать… Внезапная боль заставила его едва слышно застонать или хмыкнуть. Он уже сам не особо понимал всё происходящее. Она вводит иглу, он подрывается и хватает её за руку, сжимая слишком сильно. Эбигейл от неожиданности отдергивает руку, в колбочку набирается кровь, он перестаёт дышать. Больно, больно, больно… Нужно это вытащить. В голове всплыло какое-то старое воспоминание. Тату-мастер, который бил тату Жану. Как там его? Чон Хосу? — Я слышал, ты сидел. — сказал француз, пока кореец переносил скетч на его скулу. — За что? — Убил свою невесту, — говорит он слишком спокойно. Ездит на кресле с колёсиками туда-сюда, чтобы не ходить. И так слишком сильно устал за сегодняшний день. — Меня насильно заставили на ней женится, ну и я повесил еë на собственных кишках на дереве перед домом у родителей. Красивая была картина. Этот парень определенно обречён. Но… Когда тот начал бить тату, Жан понял, что никогда эту боль не забудет. И здесь было тоже самое — слишком напряжённо, слишком больно; сильно, слишком сильно хочется плакать, кричать, бежать. Он хочет домой. Но у него нет дома. У него есть замок «Эвермор», общежитие «Лисья Башня». Люди сами выбирают себе дом, но у него нет того, на кого можно было бы положиться так, как ебанный Натаниэль Веснински положился на Эндрю Миньярда. Две части одного целого — Инь Ян. Если он Инь, где его Ян? А, точно. Он же лишь замена. Кевин, Кевин, Кевин, Кевин! Блядский Кевин Дэй — он был бы не против задушить его прямо на его кровати, чтобы увидеть как он с паникой и страхом в глазах хватался за жалкие отголоски жизни. О, это была не жизнь, это был ебанный рай, в котором сам Рико Морияма готов приползти к нему на колени, идеально вырезать своё сердце кинжалом и позволить Кевину вкусить запретный плод страсти — грязный, но столь привлекательный. Он завидует, как какая-то мелкая сучка, которую трахают не так, как главного любовника. Быть может, он действительно мелкая завистливая тварь, у которой от этого греха скоро позеленеют глаза. Зелёные глаза, прямо как у Кевина Дэя! О, быть может, Рико станет уделять больше внимания ему, а не этому эгоистичному ублюдку, который легко отвергнет его, а японец будет бегать за ним как верный пёсик. Какая жалость. Но, кислорода слишком мало. — Стойте. — шепчет он, задыхаясь. Слёзы стекают по лицу, он чувствует как внутри игла касается его плоти… Жан пытается вырвать её из вены, но Эбби хватает его за запястье, пытаясь вразумить. Она давит на свежие порезы, он шипит, не в силах сделать глубокий вдох, как чувствует что хватка женщины становится слабее. Медик смотрит на его руку. То на порезы, то на иглу, которая уже расцарапала всё внутри. Из колбы вытекала небольшими каплями кровь, смешиваясь с чужими слезами. Андо, внезапно ворвавшийся в кабинет, держит их за руки, обеспокоено вглядываясь в алые пятна, впитывающиеся в рядом лежащий ватный диск, подушку и растекающиеся по полностью белому столу. — Извините, — спокойно сказал Акихико, аккуратно поднимая ладонь и осматривая место укола. Француз в замешательстве, он внезапно поднимается и хватается за плечо Андо настолько сильно, что кажется, сквозь слои белой одежды останутся синяки. — Жан, позволь Мисс Уинфилд закончить. — Я не хочу, — шмыгает носом он, отворачиваясь. Он смотрит на раскрытую дверь и собирается уже уйти, но твёрдая хватка альбиноса не позволяет этому случится. — Отпусти меня. Где Рико? Он поможет мне. — Рико тебе не поможет, — он перешёл на чистый японский. — Поможет только Эбби. Не думаешь? — Нет. — он попытался вырваться, но чужие руки надавили на его плечи, заставляя сесть обратно. — Потерпи совсем немного, — какого же было удивление Моро, когда Андо встал сзади, опустив свои прохладные ладони на его лицо, закрывая глаза. — Извините, Эбби. Помощь Бетси здесь не потребуется. — Потребуется, — слишком жёстко сказала она, вытаскивая колбочку, выкидывая её в мусорное ведро рядом. Она набрала ещё крови, более свежей, и положила их в контейнер. — Я не могу не рассказать об этом. Ты же знаешь, Андо. Он стиснул зубы, незаметно сузив глаза. — Хорошо, как скажете, мэм, — он убирает ладони, пока Жану клеили лейкопластырь и бинтовали руку. Как только она завязала бинт, парень поднялся и ушёл. Он посмотрел ему вслед, переводя взгляд на медика. — Сколько денег вам нужно, чтобы вы не звонили командному психологу? — Мне не нужны деньги, — говорит она слишком уверенно. Альбинос смотрит внимательно, долго и пытается запомнить её характерный образ. — Мне нужна только сохранность Лисов. И вы в их числе. — Дайте мне полторы недели, — он вскидывает руку в воздух, четко глядя ей в глаза. — И они сами придут с Бетси. Она опускает взгляд, задумавшись. Возможно, если она сейчас откажет, доверие полетит вниз, они не станут приходить к ней вообще. А если она разрешит? Получится ли у Андо сделать столь… Невозможное? — Я обещаю, что смогу их убедить, — говорит он, высоко поднимая голову, опустив брови чуть ли не к переносице. — Доверьтесь мне. Она закусывает губу и вздыхает. — Это будет наш эксперимент. Или, так скажем, проверка на доверие, — продолжает давить он, пытаясь найти самые сильные болевые точки. — Мы пойдём с Лисами на контакт. Она заметно оживилась, поднимая на него свои светлые карие глаза. Нашёл. Хотелось улыбнуться, но он сдержался от этого, вместо чего протянул ей свою ладонь в белой перчатке. — По рукам, — она пожимает его вытянутую руку. Облегчение прошлось по всему телу, он мог спокойно выдохнуть, но пытался сохранить лицо. — Две недели. Не торопись. — Мне хватило бы и полторы. Спасибо вам, — он делает поклон, улыбаясь настолько радостно, насколько мог. Хотя был ли в этом смысл? Но, видя как она немного стала расслабляться, видимо, да, был. — Очень признателен. Хорошего дня, Мисс Уинфилд. Жан переходит чуть ли не на бег, когда слышит, как скрипит дверь медпункта. Он не хочет видеть Андо, он хочет просто обратно. Лечь в свою постель, уснуть и больше ничего не вспоминать, не чувствовать никогда. Он открывает дверь из медцентра, внезапно врезаясь в Рико, который едва не падает на шершавый асфальт. Француз хватает его за воротник футболки, потянув на себя, пытаясь не дать ему упасть. Будет ещё хреновее, если Морияма себе что-нибудь сломает. — Что ты… — он не договаривает, когда Моро ставит его на землю, пытаясь уравновесить их обоих. Его взгляд зацепился за до ужаса сильно перебинтованную внутреннюю часть локтя. Какого хрена?! — Дай сюда. Рывком хватает за руку, а тот наоборот, пытается отдернуть. — Я хочу домой, — красные от слёз глаза были убеждающим аргументом. Рико отвёл взгляд. У них нет дома. Хреново. — Обратно, в общежитие. Я расскажу всё, честно, просто давай вернёмся. Был ли у него выбор? Нет, да и зачем. Он бы в любом случае сделал так, как хотелось бы самому французу, не хочется снова их обоих ограничивать. Майкл подъезжает к ним на легковом автомобиле. Слишком заметный внедорожник, смысла-то брать его нет, как и Бритни, которая заядлый любитель подобных машин. — Почему только Рико, Жан и ты сдавали кровь? — Браун съехал с парковки, направившись в сторону общежития. Андо сидел на переднем сидении, изредка поглядывая на Моро, который прислонился щекой к окну. — Сегодня суббота, — пожал плечами альбинос, прикрывая глаза. — Лаборатория сегодня работает до пяти вечера, да и анализов много не сдашь. В понедельник сдадут остальные. Морияма находит ладонь Жана, скрещивая их пальцы. Это немного успокаивает, он позволяет себе немного задремать. На улице огромные пробки, поэтому он успевает поспать примерно полчаса, пусть до общежития ехать двадцать минут. Стоять им не меньше — где-то копы остановили перевозчиков наркоты. Иронично, если бы это была Кику… Но у неё ума достаточно, чтобы не попасться, поэтому переживать ни о чем не стоит. Интересно, как там остальные?***
Нил обеспокоено ерзал, сидя на диване в «Райских сумерках». Аарон рядом сидел в телефоне, Кевин думал о чем-то своем. Никто не хотел напрягать и без того вялого, не в настроении Дэя. Ники и Эндрю пошли делать заказ и забирать его, поэтому он не мог положиться на кого-нибудь из них. Страх сковал конечности, он оборачивался, ища на себе взгляды, взгрызающиеся в плоть. — Прекрати ёрзать, Джостен. — грубый голос Аарона раздался над ухом, но Нил был слишком занят осматриванием проходящих мимо людей как в здании, так и снаружи, чтобы слушать близнеца. Животное, зверь, дикарь. Слишком много синонимов — и все подходят настолько сильно, что не хватит времени на то, чтобы перечислить все сразу. Ники опустился на место справа. В его руках был клубничный дайкири, который он неспеша посасывал через трубочку, а после взял небольшую клубнику, оставив лишь «хвостик» от неё. — Ну? — выгнул бровь Хэммик, глядя на него с нарастающим интересом. — Че как, Нил Джостен? — Никак. — глухо отозвался он, взяв в руки стакан с газировкой и делая большой глоток. Горло обожгло резкой сладостью, вперемешку с газами: возможно, это ему хоть немного поможет избавиться от странной тревожности. Он проверил буквально всё. Так почему же ему кажется, что за ним следит кто-то. Отец?.. Его люди? Ники и Кевин начали обсуждать предстоящий матч, многочисленные тренировки. Потягивая свою газировку, Нил наблюдал, как остальные нажираются в хлам, не желая запоминать сегодняшний вечер. Стрёмно. Он поставил банку на поднос, где уже стояло несколько бокалов. Дэй залпом выпил последний, внезапно пихнув ему ключи. Взяв поднос, Эндрю направился к барной стойке, чтобы отдать их обратно. — Заведи машину, подгони её поближе сюда, — самая страшная фраза, которая могла прозвучать за сегодняшний вечер. — Мы подождëм тебя здесь и проследим, чтобы Ники не стошнило. — Странное предложение, — невнятно пробормотал Аарон из-за количества «крекерной пыли» и алкоголя внутри себя. — Совсем гонишь, Кевин. — Заткни пасть, я тебя не спрашивал. — сузил глаза тот. Джостен поднялся с места, направляясь в сторону выхода на дрожащих ногах, надеясь не упасть. Он не слышал дальнейшей ругани Миньярда и Кевина, да и особо не хотел слышать. Ему нужно было залезть в машину как можно быстрее. Тринадцать бокалов за полтора часа. Время пролетело слишком быстро, было выпито слишком много. Как они дойдут до машины — вот что ему интересно. Краем глаза он заметил, как Кевин опёрся на Эндрю, а Аарон и Ники схватили друг друга, уравновешивая пьяную походку. Больше было похоже на пингвинов: они шатаются почти так же. Интересно, почему почти? Он пытается над ними сжалиться? В чём смысл? Ветер начал освежать забитую голову, но внезапный голос заставил его поежиться. Он был в одной кофте и футболке, он неправильно подобрал одежду. Мать бы давно убила за такой глупый проступок, совершенный не менее глупым человеком. Послышались шаги сзади, и он ускорил шаг, надеясь, что инстинктивно не обернётся… К сожалению, обернулся. Сзади шла высокая девушка-блондинка с зелёными глазами, хотя ему могло так показаться в темноте. Кажется, она была на каблуках. — Извините, вы что-то хотели? — её голос показался слишком тихим и недоумевающим. Он спокойно выдохнул, подходя к машине и нажимая на брелок, открывая двери. Нил сжал дверную ручку машины, ожидая того, когда она пройдет, пытаясь максимально игнорировать всё происходящее, делая вид, что всё в норме, или притворяясь слишком пьяным, мало ли. Повисла тишина, он снова повернулся всем телом. Острая боль в голове заставила его отшатнуться. Он оказался на чужом плече и едва запомнил, в какую машину она его бросила. Пытаясь не закрывать глаза, он заметил как девушка стягивает со своей головы парик, а после поворачивается к нему лицом, блокируя двери.Голкипер «Воронов».
Он смотрит, пока глаза не начинают закрываться сами. Монстры подложили ему наркотик, либо бармен перепутал, куда сыпать их. В её руке шуршит пакетик, осознавание приходит сразу, а вот сознание — наоборот, уходит. Он умрет? Ну да, а что же ещё? Выбора-то у него особо нет. В ушах стоит пронзительный звон. Он просыпается от собственного же крика. — Хватит орать, — Бритни сузила глаза, немного прикрыв их. Конечности ужасно затекли: он был связан слишком долгое время. Она сидела перед ним в кресле на колёсиках, изредка покачиваясь из стороны в сторону. Невозмутимый взгляд был прикован полностью к Нилу. Потом он осознал, что они сидят… В ресторане. Ещё страшнее. Вокруг так много людей, которые не обращают внимания на происходящее в виде связанного и орущего Нила. — Сзади есть узел. Развяжи верёвку. — Зачем ты сделала это? — сразу начал нервничать он, не трогая верёвку. — Почему ты… — Похитила тебя? Какой ты тупой, Натаниэль Веснински, — цокнула языком она. К ним подходит миловидный официант, ставящий по тарелке со стейком. — Я была о тебе лучшего мнения. — Чего? — он нахмурился, выкидывая верёвку на ковер. Её сразу же убрали какие-то люди, до которых ему вообще не было дела. Он смотрит на еду, но пытается больше смотреть на Бритни. Джостен смотрит на жареный стейк перед ним, сузив глаза. Вилку в руки не берёт: ума достаточно, чтобы он понимал, что, возможно, там что-то подмешано. — Ешь. — стальной голос девушки отразился в ушах эхом, на что он вскинул брови, глядя на то, как она начинает есть мясо с особым удовольствием, чуть ли не мыча. — Где гарантия того, что там ничего нет? — сглотнул ком в горле он, прикрывая глаза. — Его приготовили десять минут назад. Он ещё горячий, в него бы не успели что-либо добавить, — она ест руками, но, кажется, это лишь добавляет изюминку во вкусе. — Да и мы можем обменяться тарелками. — Ты ешь руками. — с отвращением через пару минут раздумий сказал брюнет, отводя взгляд. — Я мыла их. Очевидно, Шерлок. — Коллинз в чёрном длинном платье, но Нилу больше интересны её шрамы. Огромный рубец на шее пытается что-то подсказать. Через пару мгновений он посмотрел на чужую тарелку, где оставалось два небольших куска. Она не обратила внимания, продолжая есть как ни в чем не бывало. По её бледным и длинным пальцам стекала… Кровь. Стейк не был настолько хорошо запечённым. Как же называлась эта стадия прожарки?.. На языке крутится, но он не может вспомнить. — Что это за мясо? — глухо спросил Нил, пытаясь отодвинуться с помощью стула. Она давит каблуком на его кроссовок, заставив остановиться и поморщится от боли. — Помнишь парня, которого ты видел несколько часов назад? «Райские сумерки». Официант. — спокойно говорит Бритни. Джостен замирает. — Немного смуглый. Такой милашка. У него, оказывается, неплохое мясо, — она пожала плечами, закидывая в рот ещё один кусок, едва ли не проглатывая сразу. — Давай, ешь. Для кого готовили? К горлу подкатил рвотный позыв. Действительно ли это человечина? Его слишком сильно тошнит, он пытается сглотнуть собирающуюся слюну на языке. Совсем скоро его вырвет. Взгляд мутнеет, горло болит. Она облизывает подушечки пальцев, убирая приборы и вытирая лицо влажными салфетками. В воздухе поднялся запах глицинии. Чужая рука опускается на его плечо, он осторожно поднимает голову и переводит взгляд на появившегося человека. — Здравствуй, Андо, — почему-то смеётся она, подзывая официантов, которые начали за ними убирать со стола. — Ты быстро. — Скорее вы быстро закончили свою трапезу, — улыбается Акихико, помогая Джостену встать. Тот узнаёт его. Тоже игрок Воронов. Какого хуя? — Приветствую, Натаниэль. Как ужин? Повара старались. — Я не ел. — говорит он, внезапно отталкивая от себя парня и пытаясь перейти на бег. Он даже не успевает пробежать несколько метров, как острая боль и запах пороха заставили его упасть на колени. Ему… Прострелили ногу?.. Истошные крики Нила стояли в помещении, не прекращаясь. Раскаленный метал заставлял кожу буквально запекаться, оставляя клеймо на всю жизнь. Кровь можно было почувствовать сразу. Она провела пальцем по его щеке, слизывая кровь с подушечки языком, смакуя вкус. Получше всякого мяса… Нет, ну, конечно, лучше человечины ничего не будет, но… Редко у кого есть настолько насыщенная и вкусная кровь. Было бы неплохо выпить один стаканчик, но самый деликатес стоит оставить на потом. — Давай, — кивает она, зевая. — Покричи. Цитирую своего капитана, «не стесняйся, если хочешь — кричи». Джостен смотрит на неё, хрипло дыша. На шее высветилось клеймо «деликатес». Слёзы стекали по лицу, попадая в раны, вызывая ещё больше боли. Бесконечный процесс, настолько вкусный, что слюни текут. Бритни ненавидела свои сны и собственное воображение. Это не было исключением. Глядя на десятый номер в яркой джерси, она пыталась отвести взгляд, но что-то привлекало слишком много внимания. Господи, это же Нил Джостен. Как, блять, не обращать на этот язык-помело внимания? Кошмар. — Сожрать Нила было бы… — Мидори прикусывает ноготь, задумавшись. — странно, не считаешь? — А ввести Сету огромное количество наркоты было бы лучше? — спрашивает в ответ Оливер, закурив. Сигарета, конечно же, была уверенно спизжена у неё. — Все наши убийства были бы стрёмными. Не считаешь? — Но они весьма логичны. — Нет, — Андо отводит взгляд, прикрыв глаза. — Это был пустой план. Буквально. Он мне не нравится. — Если не нравится тебе, не нравится и нам, — Молли закидывает ногу на ногу, зевая, откидывая голову на плечо Феликса, пытающегося понять их разговор, сидя возле не менее сонного Мо Ванлина. — Мы же на то и Вороны, не так ли? Разум роя. Забавно.***
Он медленно поднялся по ступенькам, ведущим на крышу, плечи были опущены, а лицо отражало усталость, под глазами синяки и мешки от недосыпа. Шаги были неуверенными, словно ноги отдавались болью. Болью отдавалось только его сердце и разум, уставшие от всего. Когда, наконец, достиг крыши, он остановился, поддерживая себя руками на коленях. Он вздохнул глубоко, словно пытаясь выбросить из себя всю тяжесть и беспокойство. На мгновение он закрыл глаза, опуская на лицо руки. Он услышал мягкие шаги, оторвав взгляд от земли, которая находилась так… Далеко и низко, он посмотрел вперед. На краю крыши стоял Нил, его тихий и спокойный вид как будто излучал понимание, сочувствие. Кевин смотрел на него, словно он был поражен тем, что кто-то нашел его здесь, в этом уединенном месте. Хотя, скорее, было наоборот… Он прочитал Кевина, как открытую книгу. Они молчаливо смотрели друг на друга, словно через этот взгляд передавая эмоции, которые словами не выразить. Джостен шагнул вперед, приблизившись к Дэю, Он не говорил ни слова, но его присутствие было как ласка для души. Он медленно опустился рядом с ним, не нарушая тишины. Тот почувствовал, что не одинок, и это было именно то, что было критически необходимо. Нужно слишком много времени, чтобы заговорить первым, но всё равно этого не делает. — Я тебя слушаю, Кевин. — голос рыжего тихий и слегка хриплый. — Я просто не понимаю. С тех пор как пришли они, я совсем ничего не понимаю. — ирландец потирает переносицу, тяжело дыша от груза, который был подвешен где-то там, глубоко внутри. Нил зажигает сигарету. — Ты давно не Ворон, Кевин. Ты Лис. А они — всё ещё Вороны. Он долго собирается с мыслями. — Ты правда так думаешь? — ещё тише сказал он. — Я это знаю. Несколько мгновений они просто сидели в тишине, словно слова были лишними. Кевин пытался сосредоточиться, найти в себе силы вдохнуть воздух и вновь ощутить присутствие реальности. Сдерживая дрожь в голосе, он наконец решается заговорить, словно выбрал этот момент для того, чтобы поделиться своими мыслями и чувствами. — Как думаешь, они когда-нибудь станут Лисами? — спросил Кевин, его голос слегка дрогнул от сомнений. — Не знаю. А ты этого хочешь? — Нил заговорил тихо, словно боясь нарушить хрупкую атмосферу. Он задумчиво посмотрел вперед, глаза скользнули по горизонту, но в них читалось множество переплетающихся эмоций. Лес, болото, палитра, всё сразу? Нил тушит сигарету об кровлю, а бычок выкидывает прямо за пределы крыши. — Чтобы ты не решил делать с ним, я на твоей стороне. И, не произнеся больше ни слова, он медленно встал, слегка задев плечо Кевина. Специально или нет, но ему стало немного легче. Немного. Затем он медленно повернулся и начал медленно спускаться по ступенькам, исчезая с возвышенности. Кевин продолжал сидеть на крыше, словно время замедлило свой ход для него. Ветер нежно играл в его волосах и прикасался к лицу, словно пытаясь развеять его тревоги. Он продолжал глядеть вдаль, словно в этих горизонтах можно найти ответы на все вопросы. Наконец, словно набравшись решимости, он двинулся в сторону двери, ведущей на крышу, чтобы уйти. Ему хватит и этого, просто стоит немного подождать. Но Рико ждал всю жизнь, а он — нет.