Он зажмурил глаза, чувствуя тупую боль в черепе от того, что холодный свет в медпункте Лисов был слишком ярким и ослеплял его и без того слабые и уставшие от этого мира глаза. Под ним ощущалась мягкая кожаная поверхность, не приносящая ему какого-либо удовольствия, наоборот, он начал нервно ёрзать, хотя и пытался как меньше двигаться из-за чертового Миньярда, сидящего напротив на самой дальней от него кушетке, раскинув руки и ноги как у себя дома. Эта мелкая скотина определено не испытывала дискомфорта при проверке своего тела — наверняка как по команде рассказал этой приторно-сладкой «Би» о всех свои проблемах за чашку горячего какао с сахаром.
Почему-то у Эбби, той любовницы Ваймака, хватило мозгов на то, чтобы оставить их одних. Если она увидит два трупа — это будет абсолютно её вина. По крайней мере, так считали четыре с половиной ворона, если считать за половину Мо Ванлина которого при каждом споре делили на ноль целых пять десятых.
Почему он никому не доверится?
Когда-то он открылся одному мозгоправу, в том возрасте у него не было стольких мозгов, чтобы понимать происходящее, и он спокойно рассказал о своих переживаниях.
— Я думаю, что хотел бы заболеть чем-нибудь… Смертельным, — он прикусил подушечку большого пальца, задумываясь о чём-то. — Хочу понять, каково это — быть любимым…
Лицо парня перед ним изменилось, он прикусил губу, записывая что-то в свой блокнот.
— Бред, правда? — он вздохнул, болтая ногами в воздухе, а после провёл рукой по лицу. — Лучше забудьте. Просто.
— Просто. — повторил он, прикрывая глаза. — Хорошо, я забуду. Сделаем вид что этого не было.
И он, вроде как, сделал, даже под дулом пистолета не рассказал ему про эти ужасные детские мечты. Ну а что остаётся делать ребёнку, живущему взаперти всю жизнь и не бывшему таким любимым, каким стоило бы? Он рассказал о том, что ему не нравится такое отношение к себе, он дал советы, рекомендации для того чтобы ему было легче, но…
Его забили насмерть прямо перед Рико. Потом Рико побили снова, но почему-то боль притуплялась, особенно когда он осознавал что перед ним произошло. Труп унесли не скоро, почему-то с этим до последнего тянули, а уходить с места ему было запрещено.
Было ли у него когда-то право голоса?
Но… Когда этого человека перед ним убивали, ни один мускул на его лице не дрогнул. Это было так ожидаемо?
Зубы скользнули по внутренней части щеки, и негромко клацнули. В рот хлынула кровь и он почувствовал жгучую, острую боль которая отзывалась странной болью, словно порезали щёку лезвием изнутри. Его будто отрезвило холодной водой.
Облизывая её изнутри, Рико взглянул на Эндрю, макушка которого мозолила ему глаза и заставляла отводить взгляд с презрением, но Миньярд в открытую пялился на него, вскинув правую бровь с пирсингом. Пока было мало времени на разговор, но, почувствовав, что с его дисциплиной всё дерьмово, видимо, размякший в излишне мирной обстановке Лисьей Башни, не слушал его мыслей и хриплым выдохом выдал:
— Это было не моей затеей. — сказал Морияма, поправляя волосы и устало проводя ладонью по лицу.
Блондин нахмурился и подал голос через слишком долгое время.
— Что? — спустя долгое время переспросил Эндрю, хотя прекрасно слышал каждое слово. М, что-то явно здесь не так.
— Я не был инициатором этого как ты и твоя команда считаете, — ответил брюнет, взглянув на ключи от общежития в своей ладони. — И я никогда бы не хотел быть им.
— Видимо, язык Моро прочистил твой рот. — не менее жёстко ответил Эндрю, но тут же поспешил прекратить их нарастающую ссору. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хотел быть-
Рико выгнул бровь, взглянув на него, как на умственно отсталого. Возможно, он таким и был, но решил нагло перебить Миньярда.
— Я про Спира. Идею я не поддерживал, — сказал он, прикрывая глаза и вздыхая. — Изначально план был другим.
— Ты хотел помочь? Мне? — с каждым словом наигранного удивления в голосе Эндрю было больше.
— Да насрать мне на тебя, — огрызнулся он, заскрипев зубами. — Это всё было ради Кевина.
— И всё же… Ты хотел.
— Как видишь, лучше от этого не стало.
— Каким был план? — склонил голову блондин, глядя на японца, который скривился.
— Дрейк должен был проникнуть на территорию Пальметто, — сказал он, чувствуя как реально от этого холодного света его голова отзывается тупой болью и звоном. — Он не прошёл потому что я объявил Тэцудзи войну.
Повисла тишина от того, что его заклятый враг задумался, переваривая сказанное.
— В каком смысле? — переспросил Эндрю. Рико почувствовал как внутри бурлит нарастающее раздражение.
— Ты настолько туп? — но слишком враждебных нот в его голосе не было. Он прикрыл глаза, обхватив свои виски. Спустя долгое время он заговорил снова, и, кажется, даже не чувствовал себя дерьмово от этого. Ему словно стало легче. — Я пытался… Помешать ему манипуляциями. Или как они там называются.
— Как ты пытался? — едва слышный голос Миньярда отдавался эхом от белых стен медпункта.
— Какая разница? Ничего не вышло. — Рико вдохнул больше воздуха через нос, ощущая яркий запах препаратов. Что-то заставило его дернуться. От холода?
— Отвечай. — холодная сталь прозвенела в голосе близнеца Аарона. Морияма сглотнул небольшой кусок внутренней части щеки, и, кажется, это было похоже на то, что было совсем недавно. Его губы растягиваются в тоненькой, едва заметной ниточке, которая путается в огромном клубке его нездоровых мыслей.
Ради Кевина? Но сейчас уже это не имеет смысла. А сам Кевин… Есть ли в нем капля здравого смысла? Для него Дэй был идеалом, но сейчас…
Будет ли иметь смысл когда-либо? Или… Есть ли трезвые мысли внутри головы его второй части, вырванной с корнем?
— Нет, — говорит Рико, глядя в лицо «Хозяину», который недоуменно смотрит на него в ответ, но… Внезапный звон разбивающегося стекла привлёк внимания больше, чем отказ лучшего игрока экси. Он бросил тарелку с какой-то кашей на пол. Можно ли было назвать эту жижу едой? Она растекалась огромной несимметричной кляксой. — Оставьте идею с Дрейком.
Внезапный удар по животу заставил его стиснуть зубы, но когда яростные удары тростью обрушились на колени, он не смог сдержать себя от того, чтобы заскулить как побитая собака. А чем он от неё отличался? Ничем.
— Закрой рот, — шипит Тэцудзи, обхватывая трость крепче, нанося больше ударов с каждым мгновением. — Кто ты такой, чтобы мне указывать?
— Капитан «Воронов», — сквозь боль и подступающие слёзы рычит он в ответ, держась за ноющий от гематом живот. — Что же вы будете делать если я умру?
«Хозяин» замирает, в ожидании ответа.
— Я не буду есть. — надрывно шепчет он, и только тогда осознаёт, что рыдает до прерывистых вздохов. Он может контролировать свои мысли, но его тело всегда будет трусливым и жалким, а его глаза — влажными и красными. Это закон, на котором строится вся его жизнь, всё его мучительное существование во тьме, с которой он давным давно слился воедино. — Не откажетесь, я умру. Вами заинтересуются верхушки, проверят это гиблое место и «Воронов» экстренно распустят.
— И что же дальше? — нервно улыбается Морияма, подготавливая к своим ударам трость, сжимая её рукой крепче.
— У моих Воронов хватит ума чтобы описать всё что вы делали здесь в ярких подробностях, — сглатывает ком в горле Рико, пытаясь удержать равновесие. — Акихико подтолкнет их на это, и они сделают что нужно, даже если после этого умрут. Представляете, какой авторитет и сколько денег вы потеряете?
— Ты сейчас угрожаешь мне? — его улыбка становится шире, Рико чувствует, как по его телу бегут мурашки от страха, но он не сдвигается с места. Внезапный удар заставляет отшатнуться на несколько шагов. — Вообще мыслишь трезво?
Удара не последовало. «Хозяин» смеялся над ним — этот смех вызвал в Рико дрожь во всём деле, слабость в израненных конечностях, желание захлебнуться в собственном страхе перед этим человеком. Этот смех был будто выученный — как обычный человек мог смеяться так тихо, умиротворенно. Казалось, за спиной смеётся молодой юноша, а не жестокий тиран. И снова резкий удар тростью — прямо в живот, резко и изощрённо, будто «Хозяин» старается заставить его выблевать пару органов. У него хорошо получается. Сразу видно — не новичок.
А у Рико? Какой у него смех? Обрывающийся, отчаянный, словно он смеётся в последний раз и хочет сделать это вдоволь. Он сплевывает небольшой комок крови, наблюдая за тем, как Тэцудзи заносит клюшку.
О, удары по голове. Приятная классика, после которой всё болит, но всё ощущение тела во время самого удара, гораздо легче чем на других конечностях.
Он лежит в своей кровати, пяткой ладони касаясь чуть выше своих висков. Наверняка там гематомы, судя по неприятной боли, стоило ему только коснуться этих мест. Его взгляд был прикован к потолку. Что за его пределами?
Сам замок, а ещё выше? Бескрайнее небо, в котором можно потеряться. Как иронично, Эвермор был таким же. Бесконечные коридоры, комнаты в хаотичном порядке, так же, как и облака.
Его взгляд остановился на кровати, находившейся чуть дальше. Кровать Кевина. Что-то внутри дрожит, заставляя его задержать дыхание, пытаясь в голове воспроизвести силуэт спящего Дэя. Внутри уже ничего нет, он пытается вспомнить, но видит лишь чёрное размытое пятно. Наверное, он просто устал.
Что-то заставляет его подняться на ноющих ногах, отбросить своё одеяло в сторону и… Подойти к чужой кровати, мельком взглянув на книжную полку, где были книги, тщательно отобранные самим «Хозяином», дабы там не было непристойной литературы или что-то вроде того. Он вытаскивает сложенное одеяло из-под подушки, но что-то заставляет его замереть на мгновение, поколебаться совсем немного, но…
Уже через секунду он лежал на кровати, накинув на себя одеяло.
Кажется, оно грело лучше, чем его собственное. Едва ощутимый запах одеколона, который Рико так отчаянно пытался сохранить. Последнее, что осталось от самого Кевина Дэя в Эверморе — его запах.
И то, он уже давно начал выветриваться.
И… Кажется, Рико неосознанно смирился с этим, понимая что делать всё это — глупая и бессмысленная затея. Омерзительный эгоизм, который он так активно презирал, стал частью его самого.
— Мыслей не существует, — как-то сказал ему Андо, когда он, разбитый и отчаявшийся пришёл к нему после того, как едва отпустил Кевина. — Это всё лишь навязчивые грёзы, и они могут контролировать тебя.
— И что же мне тогда делать?
— Контролируй их сам. Мысли — это не то, что мы есть и никогда не будет.
Он, наверное, в его глазах был похож на сломанную игрушку.
В глазах «Хозяина» Рико был куклой вуду, которая перестала быть такой действенной как прежде. Исхудавший, на ещё более бледной коже — ещё более цветастые синяки. Самые разные, будто Рико — холст для художника. Однажды он услышал, что Балтиморский Мясник любит рисовать — и смеялся от ужаса, не принимая этого. Но сейчас, если посмотреть на это с такой точки зрения, Натан Веснински, должно быть, создавал шедевры на телах своих жертв. Мог ли сравниться Тэцудзи с таким художественным навыком? А Рико мог бы сравниться с одним из холстов Мясника.
Лицо полностью осунувшееся, с бледными холодными серыми тонами на мешках под глазами. Волосы тоже больше серые, чем чёрные — они будто выцвели, будто фотография, сделанная на полароиде, прожившая много десятилетий, если не веков. На плечах — красные тонкие полосы, на шее — так и не прошедший синеватый круг. По бокам левой руки — чёрные крупные овальные синяки в аккуратном ряду от ударов клюшкой. На правой — беспорядочные маленькие голубоватый горошек, от безжалостной хватки пальцев «Хозяина». На внутренних сторонах щёк — незаживающие раны, которые он прокусывал сам.
Грудь и живот перечекнуты красным крестом — разорванной кожей с алыми крапинками крови. На ногах же цветов меньше, намного меньше, из-за чего колени, будто усыпанные лепестками тёмной сирени, кажутся ещё более аляпистыми.
Жасмин зацвёл зимой.
«Хозяин» выгибает бровь, глядя на него, минуту, две, три… Слишком много времени прошло, но Рико от этого лучше не стало.
Такое ощущение, что если бы он ел всю эту гадость, его состояние могло бы изменится. Никаких витаминов «Вороны» из этой дряни не получали, и не будут. Выгоды-то никакой нет.
— Я не пущу Дрейка на территорию Пальметто.
Его сердце снова бьётся, оно больше не пытается отчаянно питаться кровью или воздухом — Морияма только что отрубил порок, который мешал этому случаться. Рико улыбается как умалишённый, но он слишком доволен, чтобы снова съязвить в ответ.
Так вот, что может сделать преданная любовь.
Он смеётся — громко и сломленно, не как Тэцудзи, чувствуя такое огромное облегчение, которые бы никогда не уместились в его лёгких достаточно, чтобы передать одним лишь смехом. О, он так любит Кевина! Он любит Кевина — это его настоящие чувства, не одержимые мысли, вызванные бесконечным одиночеством в чёрных подземных коридорах. Он может любить. Он может не только уничтожать.
Какое счастье.
Мысли — лишь игры мозга, и что истина раскрывается только тогда, когда мы начинаем владеть мыслями, а не быть их заложниками. Это сложно, и у него это никогда не получалось.
Мыслям свойственно быть поспешными. И подлыми. И до жути наивными.
Может ли любовь быть такой же?
До жути наивными были все игроки «Воронов», в какой-то части. Но не свойственно ли быть детям с огромными надеждами до ужаса наивными, что от раздражения аж зубы сводит.
— Я хочу откупиться, — Феликс вздыхает, сидя возле него на скамейке запасных на матче. Рико поворачивается к нему. — Я думаю, что стану наконец-то свободным после этого.
— Я… Ну, лично про себя я так не думаю, — он смеётся, но слишком наигранно. Морбери отводит глаза, прикрывая их.
— Мне кажется что здесь гораздо лучше, чем в моём далёком детстве.
— Почему же ты так считаешь?
— Быть
рабом гораздо тяжелее, чем вороном, — говорит рыжий, глядя на ладонь своей перчатки. — Здесь мне нужно лишь играть и иметь при себе напарника.
Морияма пожимает плечами, понимая что такого никогда не произойдет. Мечты.
Теперь Молли улыбается ему, когда они сидят напротив друг друга. Рико чувствует боль внутри: он должен принести ей уйму боли, чтобы сломать или разорвать на куски, сделать так чтобы она стала более послушной. Она только пришла, точнее, её только приняли и привели в это ужасное место, а она уже косячит.
Тэцудзи советовал ему применять как физическое, так и сексуальное насилие.
— Женщины ведь и созданы для этого, — хмыкнул мужчина, сидя за своим столом из темного дуба. — Не так ли?
Он хочет подняться, но что-то ему мешает. Морин начинает говорить, как-то… Не особо нормально.
— Я как-то рассказала Бритни, что меня насиловали, — спокойно говорит она. Его перетряхивает, он поднимает на неё удивлённый взгляд. — Она сказала что это не так важно. Я думаю точно также.
Рико зарывается руками в своих волосах. Она могла бы запросто свернуть ему шею, а если не она, то Бритни или Андо уж стопудово, но… Преданы ли они, или это лишь запугивания «Хозяина»? А сможет ли откупиться он, чтобы доказать отцу или брату, что он не только способ заработка? Он смеётся.
Да, действительно, люди наивны, потому что их мысли являются таковыми. Рико такой яркий пример этого — и его «Вороны» тоже.
Он моргает несколько раз, пытаясь снять с мыслей и глаз пелену воспоминаний, охвативших его волной. Он отпускает свои волосы, поднимая взгляд на Эндрю и выпрямляясь. Миньярд опёрся спиной об стенку, сложив руки на груди и глядя на него. Повязки сливались с его черной футболкой, но Рико не было интересно что находится под ними, поэтому смотрел на его бледное лицо.
— Тебе жаль. — это не звучит как вопрос, но ему хочется ответить.
— Да. — кивает он, поворачиваясь к открывающейся двери. Он смотрит на Эбби, которая удивляется тому что они сидят напротив друг друга и разговаривают. — И, возможно, я не сожалею об этом.
— Думаешь, делаешь всё правильно?
— Вся моя жизнь неправильна. Я хочу что-нибудь сделать, чтобы этот факт уравновесить. — добавляет он почти шепотом, чтобы любовница Ваймака его не услышала.
— Эндрю, всё в порядке? — звучит её нежный голос, но Рико не чувствует в нем наигранных ноток, как обычно. Что-то здесь не так, всё это не слишком натянуто как какой-нибудь дешёвый спектакль, всё слишком… По-настоящему. Реальность, поглощающая и без того убитый горем разум. — А ты как, Рико?
— Как обычно, — отвечает он, глядя на неё в ответ. Эндрю уходит, когда Уинфилд протягивает ему вату чтобы остановить кровотечение из носа. — Я могу идти?
— Мы могли бы провести медосмотр, — говорит женщина, взяв его за подбородок, осматривая бледное лицо с большими синяками под глазами. — Если ты, конечно, не против.
Её мягкие пальцы касаются его грубой кожи и он позволяет себе кивнуть.
— Хорошо. — говорит Рико, поднимаясь с места. Он заходит за шторку, полностью раздеваясь и оставляя на себе лишь нижнее белье. Эбби внимательно изучает его на наличие уколов, пытаясь не обращать внимания на многочисленные шрамы по всему телу. У неё была такая же ситуация с Нилом, и ей бы стоило уже привыкнуть к тому, что у любого могли бы быть ранения и следы от них.
Он внимательным взглядом наблюдает за её действиями, словно пытаясь прожечь в женщине дыру. Возможно, ей было некомфортно от этого, но он об этом не особо глубоко задумывался. Какая ему вообще разница, как она себя чувствует от того что он проверяет её.
Он вздохнул, прикрывая глаза, чувствуя как ноют плечи от того что он длительное время держал их в напряжении. Рико взглянул на настенные часы — Вороны, наверное, всё ещё ждут его. Он провёл здесь больше получаса, но ничего нужного, толком не получил, не считая медосмотра, но кровь всё равно надо будет сдавать.
Он выходит к ним, как только Эбби говорит что всё в порядке. Но про шрамы она не спрашивает, даже если бы и спросила, он бы просто проигнорировал.
Он падает в объятия Жана.
***
— Абонемент на девятерых, пожалуйста, — говорит Андо, вытаскивая из-под чехла карточку для оплаты, но останавливается, когда девушка за ресепшеном берет его за запястье. — Извините?
Он поспешно убрал руку, едва не скривившись в лице.
— Вы ведь игроки Пальметтовских «Лисов»? — спрашивает она, улыбаясь. — У нас действует акция. Для спортсменов бесплатно.
— Да, мы в команде экси. — кивает Оливер, рядом, но до того как она обнулила терминал, Андо рывком поднёс карточку к нему, проводя оплату.
— Извините? — теперь спрашивает уже она, находясь в явном замешательстве.
— Позвольте мне оплатить, — говорит Акихико, натянув на лицо улыбку. — Пожалуйста?
— Хорошо, но вы можете в следующий раз не оплачивать. — смиренно кивает она, убирая терминал в сторону. — Абонемент на месяц. Следующая оплата десятого сентября.
К сожалению, тренажёрный зал в Пальметто был на ремонте на время лета и осени, поэтому им пришлось записаться в тот, который был чуть дальше, но никаких неудобств это не вызывало. Даже наоборот, потому что зал находился возле одной кофейни, и после тренировок можно было зайти и перекусить.
Рико провёл ладонью по лицу, взглянув в сторону раздевалок, пока внезапно Феликс на пару с Жаном не потащили его туда. Кику машет ему рукой, желая удачи, уводя под руки Бритни и Молли в другую сторону.
Он стоит перед зеркалом в чёрной «американке» и шортах… Всё бы ничего, но… На его руках видно шрамы. Он оборачивается в сторону Андо, ожидая вердикта.
— Тебе комфортно? — спросил Жан, стягивая с себя лонгслив, заставляя его задуматься.
— Вполне? — ответил он вопросом на вопрос, прикусив губу, всё ещё глядя на своё отражение. Отвращение отозвалось в груди неприятным гудением, ему всё ещё казалось что в воздухе витает запах крови, а между его пальцев опасное лезвие.
— Да ладно, кто на тебя посмотрит, — Майкл собирался выходить, стоя возле выхода, ожидая Ванлина, в кофте и широких штанах с разрезами. — Даже если ты и звезда экси, внимания привлекать ты будешь не больше, чем кто-либо из нас, с учётом того, что люди в душе не чают, где тебя искать.
Он помолчал немного, а после вздохнул.
— Да, может ты прав. — Но всё равно снова посмотрел на свои шрамы, на ногах и руках, не в силах отвести взгляд. Жан протер переносицу, внезапно появившись перед ним, закрыв зеркало собой.
— Хватит, — говорит он, хмурясь. Его взгляд нельзя прочитать сразу, но он видит в чужих серых глазах осуждение и беспокойство одновременно. — Прекрати так думать.
— Но я же-
— Что ты? — почему-то Моро слишком раздражён и Рико не может понять почему. — Не загоняйся из-за этого. Что такого в этом? Лучше скрывать свои шрамы как тот белобрысый гном или спокойно принять это, показав что ты прошёл этот период самостоятельно?
Почему-то его лицо скривилось, но француз никак не отреагировал, сверля его таким же жёстким взглядом.
— Во-первых, ты сегодня какой-то злобный, — как только он это произнёс, брюнет смягчил выражение лица, выгнув бровь. — Во-вторых, ты реально чем-то обеспокоен.
Жан взглянул на Воронов за его спиной, но ничего не сказал, так как они даже, вроде как, не особо вслушивались в их разговор. Майкл и Мо давно ушли, Феликс забирал из раздевалки Оливера и Андо.
— Мне не нравится что он на тебя пялится. — Рико словно облили ледяной водой.
— Кто «он»? — почувствовал как губы непроизвольно растягиваются в ухмылке от того, насколько сильно он начал нервничать.
— Ты прекрасно знаешь, — говорит Жан, отходя от зеркала и подходя к шкафчикам, убирая туда свою сменную одежду. Одновременно с тем как он закрывал дверцу, он произнёс: — Так почему же спрашиваешь?
— Извини. — он обернулся, понимая, что теперь до зеркала ему дела особо и нет.
— Ты не должен извиняться, — Морияма прикусил губу, задумавшись. Так что же он должен сделать? — Сделай правильный выбор, о котором не будешь жалеть. Только об этом я тебя прошу.
И потом он просто ушёл.
Но… Когда Рико остался в одиночестве, инстинкт самосохранения почему-то дал знать о себе. Холодный пот начал стекать по вискам… И он выскочил из раздевалки, судорожно пытаясь разглядеть среди толпы Воронов.
Внезапный удар прозвучал эхом по комнате, параллельно с удивленым и болезненным «Блять». Одновременно прозвучал и глухой удар, словно на пол упал мешок картошки.
— Черт. — Ники сидел на полу, почесав свой лоб, покрасневший от внезапного поцелуя с дверью. Он поднял взгляд и замолчал, удивление во взгляде достигло максимума. — Рико?!
— Уже и с памятью проблемы, — язвит Морияма, закатив глаза. — Смотри куда идёшь.
— Я смотрел, это ты… — он задумался, как бы ответить правильно. — Неправильно открываешь двери!
Рико незаинтересованно обошёл его, посмотрев в другую сторону, где возле беговых дорожек образовали круг его Вороны.
— Правильно я всё делаю, это у тебя мозгов мало, чтобы это понять. — проговорил он, нахмурившись. Сзади послышались шаги, наверное, пришёл Аарон, судя по недовольному голосу, говорящему «И что ты здесь развалился?».
Стыд прошёлся по телу неприятной теплой волной. Действительно, черт.
Он подошёл к Воронам, которые уже занимали свои места. Рико посмотрел на Андо, который взглянул на какого-то парня азиата с тёмными волосами.
— О, ты пришел, — Акихико помахал ему рукой, улыбаясь. — Я думаю, ты его помнишь?
Как бы Рико пытался напрячь память, этого человека он так и не вспомнил.
— Чон Хосу, — протягивает руку парень, и он видит на нём много… Татуировок и пирсинга. — Познакомимся снова.
Его осенило.
— Ты же наш татуировщик, — щёлкнул пальцами он, пожав чужую ладонь. — Извини, только сейчас вспомнил.
— Ага, — кивнул Хосу, оскалившись. — Ну? Что нового? Какого в «Лисах»?
— Мы с ними не контактируем особо.
— Ты только что въебал дверь в вашего защитника.
Рико начал краснеть от стыда.
— Всё-таки это кто-то увидел…
— Я не парюсь насчёт этого, — махнул рукой кареглазый. — Всё нормально.
Андо выгнул бровь.
— Ладно, я промолчу. — сказал он, прикрывая глаза.
— Спасибо. — Рико нервно поерзал на месте, пока Жан не взял его за руку.
— Ты потерялся? — хихикнул француз, приводя его к беговым дорожкам. — Я уже собрался идти за тобой.
— Самую малость, — он протер заднюю часть шеи ладонью. — Сколько времени?
— Два часа дня, если не ошибаюсь, — пожал плечами Жан с акцентом, настраивая дорожку. — Разберёшься сам?
— Я же не настолько отсталый как ты думаешь. — Рико заскрипел зубами от этих мыслей, но настроение от этого не испортилось, как было ожидаемо.
***
Ваймак появился в дверях гостиной.
— «Лисы», — окликнул он команду, указав пальцем на Дэн, а после окинув взглядом остальных. — На медосмотр. Позже начнём думать о стратегии последующий матчей, будем менять роли.
— А чего так? — выгнул бровь Сет, обернувшись в пол оборота.
— Первый матч будет с Шакалами, как в прошлом году, — махнул головой мужчина, указав после этого в коридор, где, вероятнее всего ожидала «Лисов» Эбби. — Валите отсюда кучкой!
