Человек из ниоткуда

Глава четвертая ПИКНИК Краткое содержание: Брайан сталкивается с реальностью. Сентябрь 2000 г. Понедельник, 4 сентября 2000 г. День труда. Брайан пытался собрать кое-какие вещи для завтрашней поездки в Питтсбург, прежде чем они отправятся на вечеринку по случаю Дня труда в дом председателя отдела изучения СМИ, когда зазвонил телефон. Брайан взял его в спальне. Звонила Лилит, мать Рона, из Флориды. — Привет, милый, — сказала миссис Розенблюм. — Привет, мам, — сказал Брайан, разбирая носки. Зажав телефон между ухом и плечом пытался не уронить его, разговаривая и собирая вещи одновременно. — Я просто хотела узнать какие у вас планы, у тебя ведь сегодня выходной. — Здесь еще не начались занятия, мам. В следующий понедельник. — О, я думала, уже начались. Ты сегодня чем-нибудь занят? Я иду на вечеринку в Еврейский центр престарелых. Мириам Стайн заедет за мной. — Это та дама, с которой ты ездила в круиз? Брайан встряхнул одну из своих рубашек от Ван Хойзена и сложил ее. — Да, мы так хорошо провели время! Но трех дней до Багамских островов и обратно было достаточно. Не думаю, что мне понравится один из тех кругосветных круизов! Через некоторое время лайнер становится скучным. Все, что они делают, это кормят тебя, причем постоянно! — Некоторым людям это нравится, мама — открытый буфет двадцать четыре часа в сутки. — Знаешь, Брайан, у них там был еще один лайнер одновременно с нашим. Никого, кроме красивых мужчин, если ты понимаешь, что я имею в виду? — Да, мам. Я и раньше слышал о круизных лайнерах для геев. — Похоже, им было гораздо веселее на своем лайнере, чем нам на нашем, вот что я тебе скажу! — Я в этом не сомневаюсь. Брайан мог себе представить. И Лилит, вероятно, гораздо лучше провела бы время с теми парнями, чем тусуясь с Мириам Стайн. — Вам с Роном стоит попасть на один из них. Если у вас проблемы с деньгами, я была бы рада заплатить. — Мам, в этом нет необходимости. Уверен, что Рону НЕ понравится торчать на корабле с кучей королев вечеринок! — ответил Брайан. Рон не очень много пьет и не танцует, и мысль о том, что Брайан может делать что-то из этого, свела бы его с ума. Не говоря уже о том, что Брайан слышал об этих круизах - это была оргия от стены до стены от порта до порта. Рон никогда не выпустит Брайана из хижины! — Когда вы в последний раз отдыхали вдвоем? Брайан перестал собирать вещи и попытался собраться с мыслями. — Два лета назад мы ездили на неделю в Провинстаун. — Вы только и делаете, что работаете! Это нехорошо, дорогой. Я должна встряхнуть своего сына! Он трудоголик, как и его отец! Не хочу видеть, как Рон умирает от сердечного приступа раньше времени, как Макс, только потому, что не знает, как остановиться и понюхать розы. Брайан попытался представить, как Рон останавливается и нюхает розы, но это было слишком неправдоподобно. — Попробуй сказать ему, чтобы он притормозил. Он уже начал новый проект, и полностью одержим им. Что ты можешь сделать? Это его карьера. Лилит что-то кудахчет в телефоне. — В жизни есть нечто большее, чем эти фильмы! Когда-нибудь он пожалеет об этом, когда поймет, что жизнь проходит мимо него! «Конечно, — подумал Брайан, — для Рона фильмы — ЭТО его жизнь. Всё остальное вторично. ВСЕ остальные — вторичны.» — Как я уже сказал, он сейчас очень занят. — Брайан… милый… У тебя такой расстроенный голос. В чем дело? — О, завтра мне нужно ехать в Питтсбург. Я должен отвезти отца к новому врачу. — О, Боже. Твоему отцу становится хуже? — Не знаю. Но это рак легких, так что ничто не может быть очень хорошо. Думаю, это они и пытаются выяснить. И он хочет, чтобы именно я пошел с ним по какой-то причине. — Потому что ты его сын, вот почему! Кто может быть лучше? Брайан горько рассмеялся. — Почти любой. Тем более, что мой старик терпеть меня не может. — Это совсем не так! Я уверена, что он любит тебя! Какой отец не любит своего сына? «Прекрати, Лилит! — подумал Брайан. — Ты стоишь на краю мыльной оперы семьи Кинни уже более десяти лет, и знаешь, кто такой Джек Кинни и что он думает. Не начинай романтизировать его только потому, что он умирает!» — Конечно, мам. Как скажешь. — О, Брайан, мне неприятно это слышать! Это разбивает мое сердце! — Пожалуйста, не беспокойся обо мне, мама. Я в порядке, — правильно. Я денди, Лилит. Просто денди. — Минутку, я позову Рона. Брайан положил трубку и пошел по коридору в кабинет Рона. — Твоя мать звонит. Рон вздохнул. — Хорошо, я возьму. Да, кстати, не забудь позвонить и отменить мой прием к дантисту, прежде чем уедешь завтра утром. В тот же день у меня еще одна встреча. Я забыл позвонить в пятницу. И снова забуду, пока тебя не будет. Брайан сделал мысленную пометку отменить встречу. Было смешно, что Рон не мог вспомнить такие обыденные вещи, как прием у дантиста, когда был до охуения внимателен во всем остальном. Но было легче просто сделать это, чем спорить. Брайан вернулся в спальню и собрал еще несколько вещей. Затем попытался решить, что надеть на эту факультетскую вечеринку. Был День труда и, предположительно, пикник — так что Брайан пожалел, что не может просто надеть джинсы и футболку. Именно в этом он чувствовал себя наиболее комфортно. Он достал из нижнего ящика черную футболку без рукавов, которую купил в торговом центре летом. Покрутил в руках и надел. Студенты назвали ее «женоубийцей». Брайан появился в ней в спортзале несколько раз, и надевал когда стриг газон или мыл машины. Ему нравилось, как она на нем сидит, как демонстрирует руки и обтягивает грудь. Он понимал, что быть тщеславным — это мелко, но что плохого в желании выглядеть сексуально, иногда? Брайан расстегнул верхнюю пуговицу своих 501-х и посмотрел на себя в зеркало. Волосы разлохматились. Он тряхнул головой и слегка откинул их назад, любуясь собой. — Что ты делаешь? — Рон стоял в дверях, наблюдая за ним и улыбаясь. — Ничего. — Ничего, да? Похоже, ты готовишься отправиться в круиз — и не тот, о котором думала моя мама, — Рон подошел и начал водить руками вверх и вниз по рукам Брайана, видимо, ему тоже понравилась черная футболка. — Она сказала тебе, что хочет отправить нас на какую-то гей-тусовку на Багамах? — Да, она упоминала об этом. Только через мой труп! Рон вдыхал запах волос Брайана, они пахли шампунем с зеленым чаем, который тот очень любил. — Она упомянула и об этом. Боится, что у тебя будет сердечный приступ, если ты не будешь время от времени делать пятиминутный перерыв. — Я планирую сделать пятиминутный перерыв прямо сейчас, — сказал Рон, расстегивая остальные пуговицы на 501-х Брайана и сдергивая их вниз. — Кажется, ты говорил, что мы не можем опоздать на пикник? — Брайан вздохнул, снимая футболку. — Потому что это был бы большой удар для председателя. — К черту пикник. И ебать председателя. Потому что им придется подождать, пока я трахну ТЕБЯ! Пока Рон раздевался, Брайан вспоминал ужасного Лоуэлла, его тупое, уродливое лицо и бесформенное тело. Нет, Рон любил Красоту — для него это была эстетика. Сделать идеальный снимок, идеальную фотографию — идеальное лицо. Лоуэлл был просто еще одной привилегией, как должность и модный офис. Он был под рукой, почему бы не взять его? Точно так же было и с мальчишкой в Бостоне. Это власть. Контроль. Трахать ассистента-исследователя, ассистента-преподавателя, аспиранта — это был просто еще один способ продемонстрировать свою власть над ними. Показать им — в буквальном смысле — кто здесь хозяин. И показать Брайану, кто главный. — Рон, — начал Брайан, вспомнив коробку презервативов, лежавшую в ящике стола в ванной, — я… Но вдруг он услышал в своем сознании вопросы и обвинения. Недели еще более параноидальной проверки его поведения. Рон может даже не отпустить его в Питтсбург, чтобы отвезти отца к врачу. Брайан закрыл глаза и взмолился, чтобы ошибиться насчет Рона и Лоуэлла. Или что Лоуэлл был умнее его и настоял на безопасности. Или что он слишком непривлекателен, чтобы трахаться со многими. Или даже то, что Рон хоть раз подумал о реальности и сам настоял на безопасности, если не ради Брайана, то ради себя самого. Рон и Брайан опоздали на Пикник ко Дню труда на час и сорок пять минут, но это не имело значения. Факультетские мероприятия всегда были открытыми, с фуршетным столом, который всегда был полон, и открытым баром. Люди приходили и уходили никем не замеченные. Брайан уставился на стойку бара, жалея, что не может позволить себе напиться. НАСТОЯЩИЙ гребаный напиток — Джим Бим — это то, что пил его старик, стакан за стаканом. Брайан подумал, хватит ли у него наглости подойти к бару, взять порцию и выпить, пока Рон не видит. Но тот учует. Бухло воняло. Рон почувствует его запах и вкус, потому что Брайан был уверен, что тот захочет еще один раунд траха позже вечером, тем более что Брайан уедет на четыре или пять дней. И особенно, если вечеринка удастся, и все отнесутся к нему как к звезде. Рон будет купаться в этом и будет ожидать такого же отношения от Брайана. Рон разрешил Брайану надеть черную футболку, что удивило. Он думал, Рон скажет, что это слишком дерьмово или даже слишком педерастично. Рон был чувствителен к таким вещам — внешность была для него всем. Но он пребывал в хорошем настроении после их дневного секса и позволил Брайану надеть майку. Брайану нравилось, как он выглядит в черной майке-алкоголичке. И нравилось, как он себя в ней чувствует. И ему было все равно, что некоторые мужчины на пикнике воротят от него нос, а большинство женщин из кожи вон лезут, чтобы показать ему, как им это нравится. Может быть, некоторым из них это СЛИШКОМ нравилось — пара женщин немного агрессивно ощупала его бицепсы — но все было в пределах допустимого. Они знали счет и не на чем не настаивали. Брайан взял хот-дог — в конце концов, это БЫЛ пикник — и пластиковый стаканчик лимонада и нашел тихое место, чтобы присесть. По всему заднему двору были расставлены складные стулья, и он сел на один из них под деревом. Может быть, ему просто удастся немного подремать, а когда проснется, придет время уходить. И вечером у него еще будет время поработать над статьей. Еще одно лето прошло, и на следующей неделе все вернется к рутине. А завтра по дороге в Питтсбург… — Вы, должно быть, его жена? Брайан поднял глаза и увидел, что на него смотрит высокая худая женщина в очках. У нее были классические черты лица — должно быть в молодости она была привлекательна, — но сейчас кожа слишком туго обтягивала лицо, а морщины на лбу выдавали вечное недовольство. — Прошу прощения? — спросил Брайан, опешив. — Я имею в виду жену Золотого Мальчика! Наш стул Перкинса в Дерьме? Профессор Розенблюм, кто же еще? Женщина была более чем слегка пьяна. — А вы кто? — Милли. Миллисент Дуглас. Профессор медиа-исследований, вместе с вашим мужем, который прямо сейчас так страстно целует задницу нашей кафедре, что ВЫ должны ревновать. Я — Теория кино и феминистские фильмы. Не то чтобы тебе было не насрать. — Приятно познакомиться, — Брайан поставил бумажную тарелку и протянул руку — женщина проигнорировала его. — Так скажи мне правду. Продержится он год — или его унесет ветром еще до начала весеннего семестра? Потому что я хочу знать! Я считаю, что мы, крестьяне, изучающие СМИ, имеем право знать! — Не понимаю, о чем вы, — сказал Брайан, прекрасно понимая, что она имеет в виду, понимая, что эта женщина уже видит, как Рон выходит за дверь и направляется в Лос-Анджелес так же ясно, как Брайан. — Ну же, ты не можешь быть ТАКИМ тупым! Так что не играй на стереотипе. — И что это за стереотип? — холодно спросил Брайан. — Ты мне скажи, — ответила женщина, — есть ли педик — эквивалент Тупой Блондинки? Потому что я не думаю, что ты такой — независимо от того, что говорят некоторые люди. Конечно, ты прекрасен, детка. Но я читала твою статью о «Круизе» — этом фильме Пачино, кажется? — в «CineAction». И ты был прав насчет денег. Так что я знаю, что ты не дурак. — Я не знал, что должен быть дураком, — ответил Брайан, ерзая на складном стуле, — наверное, я слишком занят преподаванием, чтобы выслушивать сплетни преподавателей. И пишу свои статьи как для «CineAction». Или как мое эссе Уорхола в «Киножурнале». Или статья о Джоне Речи, над которой я должен был бы работать дома прямо сейчас, а не сидеть здесь и выслушивать кучу оскорблений! Мне их достаточно в моем собственном департаменте. — Туше, детка, — сказала она. К ужасу Брайана, женщина придвинула к нему стул. — Расскажи мне историю. Золотой мальчик такой же дерьмовый дома, как и в офисе или наполовину? Я имею в виду, что он подлизывается к Председателю, декану и всем этим гребаным крупным босам, но для большинства из нас в окопах он — Аттила-Педик. Ты знаешь, что мне пришлось отказаться от своего офиса, потому что ОН этого хотел? И он заставил поставить новую мебель, ковер и все такое прочее. А я даже не могла заставить починить мою сломанную картотеку! И я здесь уже пятнадцать проклятых лет! — Извините. Что эта женщина хотела, чтобы Брайан сделал? Сказал Рону, чтобы он вернул офис? — И я потеряла свой выпускной семинар по независимым фильмам, потому что его отдали твоему гребаному мужу! И угадай, что? За него делают ВСЮ работу! Я думаю, что старый Рон просто появляется, чтобы включить видеоплеер! — Рон — кинорежиссер, а не просто ученый, — сказал Брайан, чувствуя необходимость защитить своего партнера от этой явно озлобленной женщины. — Может, и так. Они ВСЕ подыгрывают мистеру Рону из-за его премии «Оскар». Я уверена, что он отсосал кому-то действительно важному, чтобы получить номинацию. Или, может быть, он попросил кого-то ДРУГОГО сделать это за него? Кто НАМНОГО красивее? Ты понимаешь, что я имею в виду, детка? Брайан почувствовал, что краснеет, но держался твердо. Последнее, что ему нужно было делать, это выслушивать пьяный бред этой женщины. — Но кое-что мне все же любопытно, — продолжала она, — уверена, что дома Ронни еще БОЛЕЕ дерьмовый, чем в департаменте. Другие сказали бы, что он должен быть милым хоть где-то, верно? Потому что он должен быть милым хоть к КОМУ-то, верно? — Знаете, я понятия не имею, о чем вы говорите, мисс Дуглас. — Милли, твою мать! У тебя нет ни малейшего понятия? Эй, это тебе приходится с ним мириться! Или он хорошо к тебе относится? Ты такая милашка, может быть, он и правда хорошо к тебе относится. Не так ли, милый? — Не думаю, что это ваше дело! — отбрил ее Брайан. Милли опиралась на Брайана так сильно, что его чашка с лимонадом начала наклоняться. Он поставил ее в траву, чтобы спасти от катастрофы. — О, Боже. Плохой ответ, детка. Если бы это были хорошие новости, ты бы сказал: «Конечно, мэм! Он гребаный ПРИНЦ, и не забывай об этом! Он обращается со мной, как с ЗОЛУШКОЙ на балу!» — Милли была пьяна в стельку, но у Брайана возникло неприятное ощущение, что она точно знает, о чем говорит. — Но я вижу, что он так же мерзок с тобой, как и со всеми остальными. А ты такой красивый. Он, должно быть, настоящий идиот! — Извините, но вы говорите о моем партнере, если не возражаете, — сказал Брайан, пытаясь убедить самого себя. — Эй, если ты не возражаешь против него, то это ТВОЕ дело. Но ты должен знать о том, что он задумал, правда? Ты видел этого тупого научного сотрудника? Он тоже осел! Они заслуживают друг друга. Я просто говорю, детка! Желудок Брайана провалился прямо в землю. Было достаточно плохо подозревать, что Рон изменяет ему с отвратительным Лоуэллом, но знать, что это было общеизвестно в департаменте Рона, заставляло Брайана чувствовать себя на два цента. Самое мерзкое, что какая-то пьяная баба выдернула ковер из-под его ног и подняла завесу еще одного обмана. Брайан посмотрел на площадку под небольшим шатром, где хозяин вечеринки, председатель отдела исследований СМИ, толкал речь, и не увидел Рона. Он не видел его с тех пор, как они приехали сюда. Брайан встал. — Куда ты направился? — пробормотала Милли. — Почему бы тебе не выпить со мной? Я могла бы рассказать всю грязь обо ВСЕХ специалистах этой шаражкиной конторы! И на английском факультете тоже! Тебе бы это понравилось. Я могла бы рассказать тебе кое-что о ТВОЕМ Председателе, что завило бы твои красивые волосы в кудри, детка! — Конечно. Обязательно, — ответил Брайан. Он направился к палатке. Оглядел Председателя, руководящего празднеством. В руке у него был хайбол*. Брайан узнал еще нескольких сотрудников отдела Рона. Все посмотрели на него, когда он появился у входа в палатку. — О-о-о, — сказал один из них, взглянув на Брайана и быстро отвернувшись. Брайан оглянулся и увидел Рона, сидящего на складном стуле в глубине палатки со стаканом хереса в одной руке, а другой рукой поглаживающего дряблую задницу Лоуэлла. Рядом с ним, наклонившись, стоял Лоуэлл собственной персоной и улыбался, как идиот. Брайан наблюдал за ними минуту или две, пока Рон не поднял голову и не увидел его. Он вздрогнул, едва не выронив стакан. Лоуэлл тоже отскочил, словно его ужалили. Дело было не столько в том, что они на самом деле делали, сколько в контексте. Брайан сразу понял, что все в палатке знают, что происходит. И Рон, и Лоуэлл не могли бы вести себя более виновато, если бы Брайан вошел когда Лоуэлл отсасывал у него. Так же, как парень в Бостоне. Эту картину Брайан никогда не сможет выкинуть из головы. «Господи, Рон, — подумал Брайан, — а чего ты ожидал? Я здесь! Я прямо снаружи! Ты думал, я тебя не ВИЖУ? И что не увижу? Или тебе наплевать? Это даже не имеет значения больше? Почему ты настаивал, чтобы я пришел? Почему бы просто не позволить мне остаться дома и сохранить мои гребаные иллюзии?» — Упс, — услышал он позади себя голос одного из профессоров, — кто-то попался. И несколько человек рассмеялись. И это было хуже всего. Было достаточно плохо для хрупкого эго Брайана, быть униженным в его собственном сердце, но сделать это так публично. Чтобы над ним так открыто смеялись. С этим он не мог справиться. Это было последней каплей. Брайан развернулся и зашагал домой. *Хайбол — высокий стакан цилиндрической формы, используемый для «простых» смесей на основе высокоградусных напитков и содовой (газированной воды). Так же называется и вид алкогольных коктейлей, традиционно подаваемых в таком стакане.