* * *
Стеллажи, расположенные вдоль одной из четырех стен, высотой под два этажа здания аж до самого потолка. Они наполнены самыми различными книгами: от детских сказок до научных энциклопедий. А перпендикулярно этой стене расположено много параллельных стеллажей, которые разделяют, будто на секции, круглые большие деревянные столы со стульями, размещенные по окружности. Все это придает какой-то уют и создает домашнюю атмосферу. Тысяча квадратных метров, бесконечные ряды книг, завораживающая атмосфера и проникновенная тишина, которую нарушает разве что шелест страниц. Обходя полку за полкой и неспешно осматривая содержимое хранилища знаний, можно ощутить особую, теплую и уютную атмосферу, запах книг, новых и старых. Затем, выбрав понравившееся, устроиться поудобнее. Постепенно в месте, наполненном ароматами книжных историй, настроение становится совсем другим — более лирическим. В такие моменты можно взять томик любимого поэта и предаться мечтам о возвышенных чувствах. Или взять один из исторических романов и прочувствовать на себе всю романтику стремительно уходящих от нас столетий. А иногда хочется предаться ностальгии, вспоминая о детстве, родителях, бабушках и дедушках, которые читали нам сказки на ночь, а после заботливо укрывали одеялом и нежно целовали. Тогда мы идем в отдел с теми самыми сказками — волшебными книгами с красочными обложками. — Даже не верится, что она умерла, — после такой новости мы больше ничего не можем обсуждать, кроме этого несчастного случая. Мисс Джонсон было до сорока лет. Но выглядела она молодо и была стройной. Мужа, как и детей, у нее не было. Эта прекрасная женщина обращалась с нами, практически как со своими детьми. Ее уроки не были похожи на остальные. Мисс Джонсон была, как светлый лучик солнца. Я уверена, что каждый, у кого она вела это предмет, обожал и биологию, и ее. После озвучивания этой информации почти все всплакнули, как и мои друзья. И нет, это были не фальшивые слезы, а самые настоящие. Возможно, ученики и новый преподаватель подумали, что я бесчувственная, раз никак не отреагировала: лишь молча сидела и наблюдала за их реакцией. Однако то самое чувство осознания произошедшего приходит только спустя некоторое время, подавляя все остальные чувства. Прокручивала до сих пор в голове моменты, связанные с ней, что никак не хотели покидать мысли. Сидя за круглым столом, каждый думал о своем. Говорить вовсе не хотелось, несмотря на кучу вопросов на разные темы, крутящихся на кончике языка. Ком в горле не давал вырваться таким нужным или напротив словам, заглушая любую попытку противостоять этому. Оглушающее молчание казалось таким правильным в данную минуту. Однако его прерывает негромкий звук, исходящий из смартфона на столе. — Мама написала. Попросила прийти домой раньше и помочь с чем-то, — почти не выражая никаких эмоций, произносит Пэтси. — Поэтому не думаю, что получится сегодня провести время вместе. Я, наверное, уже пойду. — Так, ладно, Лив, ты идешь домой или собираешься прогуляться? — интересуется парень, поднимаясь со стула. — Да нет, я посижу еще немного в библиотеке. Мне надо домашнее задание доделать. — Хорошо, если что, пиши, — проговаривает подруга, чуть улыбаясь. Я лишь киваю, а друзья начинают собираться. Видимо, Джексон пойдет с Патрисией, раз спрашивал, что я собираюсь делать. Они недалеко живут друг от друга, поэтому этого стоило ожидать. Попрощавшись с ними, вновь возвращаюсь к учебникам, вставляя наушники в уши и включая любимый плейлист. Музыка вовсе не отвлекает, а, наоборот, помогает сосредоточиться на нужном, абстрагируя от внешних событий. Как всегда, даже не замечаю, что четыре часа пролетают неумолимо быстро. За это время успела сделать все, что нужно было, да еще и просто наслаждалась песнями. Но все хорошее не может долго продолжаться, и надо идти домой. Кладя вещи в рюкзак, пытаюсь сосредоточиться на чем-то хорошем, не давая неприятным воспоминаниям поглотить меня. Выйдя на улицу, ощущаю чуть прохладное дуновение ветра, однако это так приятно, что не чувствуется холода. Солнце заходит, окрашивая небо в алый, тыквенный и другие цвета. Невероятное зрелище. Краски переливаются меж собой, образуя восхитительную картину величайшего художника. За этим можно наблюдать вечно. Однако, не замечая дорогу, а только красочное небо, дохожу до дома. Открывая дверь и переступая порог, чуть слышны скрипы полов и пугающая тишина. Неужели мне так повезло, и никого нет дома? Проходя в гостиную, осматриваюсь на наличие жителей дома. — Оливия, это ты? — резко обернувшись на голос, понимаю, что в доме не одна. Видимо, звук шел со второго этажа. — Да, дядя Фрэнк, — не думаю, что теперь смогу спокойно провести время. — Почему ты сегодня позже пришла со школы? Неужели кто-то появился? Мы, по-моему, уже обсуждали эту тему, — он спускается на первый этаж: слышны шаги, становящиеся все громче. — Нет, я была все это время в библиотеке школьной, — вряд ли он поверит, но стоит попытаться. И вот я опять вижу его — мужчину тридцати пяти лет не самой опрятной и приятной внешности. Он подходит ближе ко мне, а я только пячусь, пока не упираюсь позвоночником в мраморную столешницу. Из-за небольшой разницы в росте в его пользу мне приходится чуть приподнять голову, смотря в его глаза. Дядя резко хватает меня за подбородок и впивается пальцами в кожу. А я лишь покорно принимаю все его действия. Ненавижу это в себе. — Если я узнаю, что ты шляешься с какими-то пацанами или еще лучше мужиками, ты знаешь, что будет, — опять эти угрозы, хотя они не всегда оказываются пустыми. Главное — сейчас его не злить. — Не переживай, этого не будет, — пытаясь перевести тему, спрашиваю. — А где мама? Словно забыв, что только что делал, отпускает меня и даже чуть радостно проговаривает: — Ушла в магазин, но скоро вернется. Отлично, он пока не будет меня доставать, мать позже придет, значит, есть время побыть в тишине и покое. Обходя мужчину, заворачиваю за угол и поднимаюсь в свою комнату. Здесь еще с самого утра открыто окно, поэтому ярко ощущается осенний воздух, пропитанный влажностью. Прямо напротив двери находятся окна, а кровать — в центре комнаты, приставленная изголовьем к стене с окнами. Возле кровати размещена небольшая тумбочка. Рядом с одной из стен расположены шкаф и зеркало в полный рост. А напротив — письменный стол со стулом. Комната выполнена в спокойных, светло-коричневых тонах, которые расслабляют всякий глаз. Окна выходят на западную сторону, поэтому практически каждый день я любуюсь восхитительными закатами. Возможно, для кого-то это странно, что у меня фетиш на такие явления, но я и правда считаю это безумно красивым. Вижу красоту в мелочах, и, по-моему, это прекрасно. Разложив некоторые вещи по местам, взяла книгу "Преступление и наказание" Достоевского, проведя рукой по чуть шершавой обложке с выгравированными буквами, и принялась читать. Произведение довольно тяжелое и в то же время интересное, однако его необходимо читать в сознательном возрасте, ведь затрагиваются темы терзания души главного героя и не только. И отвлечь от этого романа меня смогло новое сообщение. Видимо, от друзей. Пэтси: Лив, ты уже дома? Все нормально? Естественно. Только такой текст они могут написать, особенно после школы. Оливия: Все хорошо, а вы как? Пэтси тоже уже в сети. Патрисия: Неужели ты решила не проводить всю ночь в библиотеке? Завтра снег выпадет. Оливия: Да, представь себе. Закатываю глаза и усмехаюсь. Они когда-нибудь перестанут доставать меня этим? Хотя нет, я вовсе не против, что они это пишут. Запоминают всякие мелочи, а потом в разговоре это всплывает, и на душе становится так приятно. Из библиотеки-то я ушла, однако оставаться дома как-то нет желания. Интересно, а у меня получится сегодня опять провернуть ту аферу: сделать вид, что сплю, а потом вылезти из окна и пойти гулять. Хотя родителям может взбрести в голову прийти проверить меня, или что-то не понравится, и придут также разбираться. Рискну. На часах минутная стрелка пересекает черту девятого часа. Необходимо подождать еще часа три, чтобы точно не было никаких неприятных последствий.* * *
Час назад мать, заходя в мою комнату, увидела меня, притворяющуюся спящей. На удивление посмотрела и вышла из комнаты, что-то бурча под нос. Вероятно, слишком устала, чтобы докапываться до меня. Часы пробивают полночь. Прямо под окнами из притоптанной почвы с молодой изумрудной травой растет дерево коралла, массивные ветки которого доходят до моего подоконника. Чуть морщинистые ветви, будто руки, охватывающие огромный невидимый шар. Благодаря этому можно безопасно спуститься на поверхность Земли, окунаясь в детство и ребячество, а после — подняться, почти не принося неприятных последствий. Не переодеваясь после школы, спрыгиваю с дерева и ступаю в кроссовках по земле. Стало намного прохладнее — следовало одеть под толстовку какую-либо еще одежду, придающую хоть какое-то тепло. Неудивительно, если я заболею вскоре. Но ведь это будет потом и не имеет никакого значения сейчас. Также завтра пожалею о ночной прогулке, ведь буду закрывать глаза на ходу и проговаривать про себя, что не поведусь больше на внезапные, неразумные желания, однако все знают, что уже в тот же вечер опять либо не буду спать, думая о чем-то ненужном, но затягивающем, либо совершу полуночную вылазку. Слишком халатно отношусь к своей жизни. Плевать? Возможно. Прохожу мимо въевшихся в глаза соседних домов. Каждый дом, каждое деревце, тропинка и поворот мне знакомы. Я прожила тут всю свою жизнь с самого рождения. Очерчиваю взглядом редкие окна, наполненные светом. Обычно люди в это время уже спят и видят прекрасные истории. А некоторые мечутся из одной стороны в другую на кровати, разрушая все спокойствие, возможно полученное за прошедший день. И, несмотря на то что большинство людей сладко спят ночью, ночная жизнь в природе продолжается. Летом сверчки не умолкают до самого рассвета. Выходят на полуночную прогулку ночные жители, не нарушая безмятежность этого времени суток. Они стремительно и беззвучно шмыгают незаметно для человеческого глаза. Спокойно. Даже слишком. Все эмоции и чувства отошли на второй план, отдавая предпочтение безмолвию. Все казалось другим. Безоблачное звездное небо не давило, дышать стало легче, а на душе удивительно тихо. Луна, единственный спутник Земли, не оказывая благословения полнолунием, забирает грезы и приносит мутное забвение. Яркий, почти кристально-белый шар освещает бездушную поверхность Земли, оставляя якро выраженную жасминовую полосу, стелющуюся до моих стоп. С замиранием сердца наблюдаю за безжизненным городом, утонувшем во мраке тьмы. Доносятся лишь звуки будто обеспокоенного ветра, что слегка колышет распущенные волосы и пробирает до мурашек. По гладким дорогам не проезжают машины. Может лишь одна в час, и, видимо, это кто-то с вечеринки возвращается домой либо после поздней работы. Огибая повороты, осматриваюсь по сторонам, однако ничего неестественного не замечаю. Повернув запястье циферблатом к лицу, понимаю, что проходила как минимум два часа, не замечая быстро летящее время. Успев обойти почти весь район и насладиться умиротворением души, все так же не спеша переставляю ноги, доходя до заветного дома.* * *
Звук ключей, засунутых и провернутых в замочной скважине, отворение двери, чуть приносящее свежий воздух в дом, и вновь звук защелки замка. На пороге появляется высокий мужчина, идущий по коридору, начиная подниматься по деревянной лестнице. Внезапно раздается громкий детский смех, и на отца чуть-ли не запрыгивает ребенок. — Папа, ты наконец-то вернулся! — радостно шебечет и обхватывает своими ручками шею папы. — Милая, я же уходил всего на пару часов в магазин. Конечно, я бы пришел, — поглаживая по голове девочку, отвечает мужчина. — А ты купил мне что-то? — похлопывая ресничками, завороженно спрашивает юная леди. — Я так и знал, что ты это спросишь. Неужели ты такая сластена у меня? — посмеивается и одновременно умиляется ее ребяческому поведению. А девочка лишь чуть хмурит брови, задумываясь над значением слова. Вдруг ее только что оскорбил самый важный человек для нее? А папа, будто мысленно понимая ее, объясняет все и резко из пакета достает радужный леденец. — Спасибо, папочка, я тебя сильно-сильно люблю! — и тут же начинает чуть-ли не прыгать от радости из-за полученной сладости. — Не за что, Ливи, и не забывай: я никогда тебя не оставлю.* * *
Раскрывая глаза и резко вдыхая, понимаю, что вновь* * *
За легким облаком прячется ночь, и на землю опускается розовое утро. Вот-вот должно взойти солнце. Его лучи уже вспыхнули на горизонте. И все же восток постепенно приобретает окрас цвета пиона. Наконец, как из-под одеяла, поднимается над горизонтом солнце, величественное, красивое. Быстро освещает лучом окрестные поля, дома людей, дороги. Искрится зеленым ковром земля в его сиянии. Очертания предметов становятся все более четкими. Слышно пение птиц, которые летят будто возле окон, чуть-ли не врезаясь в стекло. Лениво поднимаюсь с кровати под звон будильника, стараясь как можно скорее его выключить и опять откинуть голову на подушку, создавая хоть какое-то впечатление удовлетворения после сна. И вновь я не выспалась, отдаваясь ночью воспоминаниям, о чем уже почти жалею. Вероятно, никогда это не усвою.