***
— Может, хватит на сегодня? — Эдуард врывается в кабинет к Феликсу и, прижимаясь спиной к косяку, складывает руки на груди, расплываясь в теплой улыбке, — Федя, иди ко мне. Твой отец перегибает палку и старик пришел для того, чтобы спасти тебя, — он коротко смеется, а потом опускается на корточки и ловит в объятия семилетнего мальчика. Тогда он был совсем другим, веснушки усыпали его лицо, а ресницы были такими светлыми-светлыми, что их почти не было заметно на вечно улыбающемся лице. — Ураааа! — мальчик смеется, когда его поднимают на руки, а потом прижимается к Эдуарду всем телом и обнимает его так крепко, что Самойлов в один момент издает обманчивый страдальческий звук для того, чтобы тот ослабил хватку. — Куда пойдем? — Федя принимается раскачиваться в руках Эдуарда из стороны в сторону, улыбаясь и хохоча. — Федь, перестань. Ты уже не маленький, — Эдуард предупреждает того, прижимает мальчика корпусом крепче к себе, но тот, не желая слышать запрет, принимается ерзать в руках и раскачиваться с удвоенной силой, в итоге оказываясь снова на полу. — Эй! Старик! — мальчик запрокидывает голову, поджимая губы, — Извини. Возьми меня обратно... Эдуард шумно вздыхает, покачивает головой, делая вид, что серьезно раздумывает над ответом, а после все-таки снова берет ребенка на руки.***
— Мы пришли, — с этими словами Эдуард в один момент останавливается и, скинув с плеча грузную сумку, отходит в сторону раскидистого молодого деревца. Он рукой приподнимает ветви его, обнажая скрытый под ними большой мешок. — Что это? — Федор хмурится, теперь уже озабоченный попорченным пиджаком. Пока они шли, пальцы-ветви умудрились все-таки оставить на нем несколько зацепок. — Посмотри сам, — Эдуард возвращается к своей сумке, опускается на корточки, расстегивая ее. Он достает из крайнего кармана пачку сигарет и, выпрямившись, разворачивается к Фролову младшему и закуривает, — Правда, мне казалось, что ты у нас достаточно сообразительный для того, чтобы не задавать таких вопросов, — он подкуривает, выдыхает куда-то в сторону, а потом несколько небрежно пинает сумку в сторону Федора, — Вот. Там лопата, перекус, вода. Я отъеду по делам и вернусь за тобой часов через пять. Примерно столько времени нужно будет для того, чтобы ты смог закопать тело. — Что? — Федор, еще даже не прикоснувшись к мешку, в панике разворачивается к Эдуарду, широко распахивая глаза, — Что сделать? Ты чего...— он выпрямляется, смотрит на мужчину испуганно, — Почему я? Неужели некому сделать это?! — Никто не станет убирать за тобой, Федор, пока ты не утвердишь свой авторитет и не покажешь людям, за что тебя нужно уважать, — он говорит холодно, и голос этот заставляет Фролова бледнеть на глазах. — Подожди! — он вскрикивает, подается ближе к мужчине, — Ты что, так сильно разозлился на меня? Да я просто пошутил, эй! Старик, это была случайность. Я даже не хотел убивать его, он сам нарвался! Помоги мне, ну...— он, заметив, что Эдуард его слушает, несколько успокаивается теперь, позволяет себе улыбаться и, заискивающе смотря на того снизу вверх, подходит еще ближе, — Ты же всегда помогал мне, ну? Ты помнишь? Я знаю, что я всегда приносил тебе целую кучу проблем, но ты никогда не отворачивался от меня! — он подходит вплотную и внезапно пускает руки свои под руками мужчины и крепко обнимает его, прижимаясь, — Я тебя очень люблю. Давай мириться, старик. Ты же знаешь, что без тебя у меня ничего не получится. Мы будем все делать вместе. Мне жаль, что я так вспылил. Прости. Эдуард выслушивает его, неосознанно держа сигарету поодаль, так, чтобы на мальчишку не попадал дым, — Хорошо, — проговаривает чуть мягче, после того опуская свободную руку ему на макушку, осторожно поглаживая, — Я принимаю твои извинения, Федор. Но, как бы то ни было, ты убил человека. Это твое первое убийство и, как полагается, ты должен справиться с последствиями сам. Я уже помог тебе тем, что привез тело и тебя сюда. Тем, что нашел место, привез инструменты. Считай, что полдела я уже сделал за тебя. Фролов поджимает губы, поднимает голову, смотрит, — Но никто не узнает! Просто помоги и все! Какая разница?! — Большая, — Эдуард отстраняет мальчишку от себя, хватая того крепко за грудки одной рукой и все еще держа сигарету поодаль, — Я знал, что ты будешь отпираться, — Он поворачивает голову в сторону и принимается куда-то идти, таща мальчишку за собой. — Эй! — Фролов цепляется за крепкую руку, держится за нее и, одновременно с тем, безуспешно стремится отстранить ее от себя, — Какого хуя? Блять! Пусти меня! Пусти меня, я тебе говорю! Он продолжает вопить, когда Эдуард подходит вместе с ним к другому спуску. Он гораздо меньше, так же покрыт травой и кустарниками, а внизу оканчивается небольшой полянкой. Самойлов подтаскивает парня к краю, а потом сталкивает вниз, наблюдая за тем, как тот кувыркается, окончательно уничтожая свой костюм. Федор падает, испустив короткий пронзительный звук. Ему не больно, трава смягчила падение, да и камней снизу не было. — Блять! — он после того скоро вскакивает на ноги, — Я не должен заниматься твоей работой! Это просто одно гребаное тело! Старик! Что мне еще тебе сказать, чтобы ты успокоился? Неужели этот Кенни был для тебя так важен? Ты людей пачками убиваешь, але! Какого хуя ты творишь?! — Если будешь относиться к убийству человека так просто, Федор, я никогда не стану работать на тебя, — Эдуард говорит это, отстраняясь от спуска, а потом, спустя несколько мгновений, возвращается и сбрасывает вниз мешок с трупом и сумку, приготовленную специально для Федора. — Не пытайся вылезать, только в грязи измажешься, — говорит, просверливая того взглядом, — Я приеду через пять часов. Будь добр справиться к тому моменту. Если не успеешь, я уеду, оставив тебя еще на пять часов, и так до бесконечности, — закончив, Самойлов разворачивается и уходит другим путем, только теперь возвращая сигарету губам.