***
— Построиться! — он кричит своей свите сразу после разговора с Эдуардом. Тогда он еще считался его наставников и тогда прошел лишь только день со смерти Иннокентия Акимченко. — Вчера один из Вас радостно сообщил мне о том, что видел, как в машине Эдуарда помимо него был еще кто-то. Выйти из строя! — голос резкий и Федор, уже предвосхищая то, что ему удастся испытать, сглатывает. Вперед шагает высокий темноволосый юноша. Его взгляд, немного потерянный и немного смущенный — уже распалял, поэтому Федор тянул. Позволял пуститься шепоту прежде, чем все могли бы узнать правду. — Этот человек солгал, — Фролов произносит это тише, почти вполголоса, но этого оказывается достаточно для того, чтобы все замолчали, а тот единственный несчастный — испугался. — Но я...я действительно видел, — он поворачивает голову к Федору, смотрит ему в глаза, — На заднем сиденье лежал какой-то мальчик, это точно. Я точно видел! — Хочешь сказать, — Фролов снова растягивает слова, склоняет голову, — что Эдуард Константинович...врет? Повисает страшная тишина. — Знаете, мы с Вами должны кое-что прояснить, — Федор убирает руки за спину, — Вы не в том положении, чтобы обманывать меня, — пальцы нащупывают револьвер за поясом и он, выпустив рубашку, обнажает его, проверяя магазин, — Никто из Вас не должен думать, что у него это получится. Не получится. Федор прокручивает барабан, но на самом деле — смотрит на обманщика, в лице его читая почти сразу все те выражения, от которых всегда все закипало внутри, читая панику, страх, беспомощность. — Эдуард посоветовал мне серьезно поговорить с Вами. И я собираюсь сделать это. Но Федор не договорит. Секунду спустя обманщик бросится бежать и тогда Федор с хладнокровностью наведет на него прицел и выстрелит, пронзая бедро. Гулкий удар. Слишком простой, если сравнивать с фильмами. Отсутствие крови разочаровывало. Ее было слишком мало, пришлось подойти ближе, чтобы увидеть пятно на брюках. Он приказал всем стоять и смотреть. Достаточно было лишь только провести дугу револьвером над их головами. "Я дрессирую", — крутится почему-то в голове и Федор улыбается, пальцами крепче сжимая оружие. Ему нравится это выражение. — Дрессирую, — произносит вполголоса, склоняясь над раненым и заглядывая в глаза заплаканные и испуганные. Богдан, так звали лжеца, к тому моменту дрожал всем телом, тяжело дышал и, вместо того, чтобы скулить или пытаться спрятаться в будку — только смотрел. Этого было недостаточно. Этого было мало, а потому Федор, не скрывая для Богдана своей улыбки и будучи спиной к остальным — поднимает ногу и наступает одновременно на пах и бедро, вдавливает. — ААА! — страшная дрожь пронзает чужое тело и Федор это чувствует, вдавливая каблуком покрепче и взглядом стараясь усвоить эмоции страдания теперь уже на лице человеческом. — Простите! Простите! Простите, простите, простите, простите, — его голос сходит на хрипы, он набирает легкими воздух и, словно молитву, продолжает твердить одно и то же слово, задыхаясь от него же и от боли, пальцами вскапывая землю вокруг себя. К тому моменту лицо его как будто расслабляется, бледнеет, сохраняя выражение какой-то совершенно лукавой отрешенности. — Простите, прос... Федор стреляет в грудь. Теряя интерес, отстраняет каблук и отворачивается, не интересуясь теперь ни кровью, ни предсмертным выражением на человеческом лице. — Я убью каждого, кто посмеет выступить против меня, — прячет револьвер обратно за пояс, не чувствуя особой удовлетворенности, — Свободны.***
Он умывается несколько раз. Позволяет воде попадать на идеальную прическу свою, ибо вынужден мочить уши для того, чтобы растормошить себя. Получается неплохо, а потому, в последний раз поправив брошь и пригладив волосы, он наконец покидает уборную и направляется к гостям. Этот вечер — особенный. Дом Фроловых принимал у себя самых важных и самых почитаемых гостей. Федор ждал этого события и готовился к нему, потому что понимал, что в этом году он должен будет предстать перед ними не как сын Феликса, а как самостоятельная личность, как тот, которому они теперь должны подчиняться. — Елена, пожалуйста, возьми, — Пик, снимая бархатные перчатки, опускает их в руки своей спутницы. Она — с роскошными завитыми черными волосами и в коричневом облегающем платье. Ее спутница — в костюме того же цвета. Они, переговариваясь, подходят к столу, чтобы занять свое привычное место по левую сторону от стула Феликса. Пик — сидя, Елена — у нее за плечом. По правую сторону от стула Феликса сидел мужчина и его живот всегда мешал ему чувствовать себя комфортно за низким, сделанным под хозяина дома, столом. У него за спиной стоял мужчина в возрасте и с редкой бородкой. — Пик, лапушка, я так рад тебя видеть, — мужчина, занимавший обыкновенно место прямо перед Феликсом — потирал меж пальцев левый ус и, чуть сощурившись, осматривал с большим интересом своих старых друзей. Его спутник отсутствовал. — Ты совсем не постарела, — продолжает, не скрывая улыбки, рождающей на лице его и на голой голове морщинки, — Это цыганская магия? Какие-то отвары, м? Может... договоришься со своими красотками, чтобы они и меня поправили? Он добродушно посмеивается хриплым голосом, замечая очаровательную улыбку Пик, а потом смотрит на того, который пытался оттянуть рубашку пониже и спрятать живот. — Ничему тебя жизнь не учит, Чер, — рука мужчины снова тянется к усам, — Если бы решил ходить на дела со своими ребятами, то, думаю, ты смог бы быстренько растрясти весь этот просроченный жир. Федор, со скрипом раскрывая дверь, выходит со стороны стула Феликса и, громко ступая каблуками, пересекает пространство от входа до стола, возможно, слишком торопливо и, останавливаясь, кладет руки на спинку стула, мягко обхватывая ее пальцами. — Пиковая дама, — смотрит налево. — Электрический стул, — направо. — Золотой ус, — прямо. — Я рад приветствовать Вас в моем доме. Надеюсь, что Вас встретили так, как подобает. Надеюсь, что Ваша дорога не была утомительной. — Мм, а где Эдуард? — Пик перебивает новоиспеченного хозяина дома, приподнимая бровь, — Опаздывает? — Самойлов никогда не опаздывает, — впервые за вечер слова доносятся с правой стороны, заговаривает Чер, — Если его нет, то мне незачем быть здесь. Все, что надо, этот стол обсудил лет десять назад. — Прошу Вас остаться, — Федор коротко хмурится, чувствуя, как пальцы его снова без проса сжимают край мебели, — Я сделаю заявление. — М? — Ус вздергивает бровь, смотря на мальчишку снисходительно и внимательно одновременно, — Какое? Кстати, сколько тебе исполнилось в этом году? Такой большой, невесты, наверное, толпами бегают! У Феликса в твое время вся голова была забита твоей матерью. Вот красивая была, уу! Только чертовка! — Я ухожу, — Чер поднимается на ноги со скрипом от стула, — Нет никакого желания выслушивать потуги младенца, возомнившего из себя непонятно кого. — Ну что же Вы, Чер, позвольте мальчику высказаться, — Пик говорит мягко и в привычной манере улыбается, — Он ведь наверняка приготовил для нас речь, — поворачивает голову к Федору, взглядом скользя, — Даже нарядился в приличный костюм...и мамины серьги нашел. Это бижутерия? Федор не успевает следить. Взгляд скользит от лица к лицу, а сердце загнанное уже начинает тревожиться, биться, словно птица, о клетку-ребра с такой силой, что впору было задохнуться. Он теперь ждал их внимания. Молчал, буравя взглядом каждого поочередно, но его авторитета недоставало для того, чтобы они слушали, поэтому... Рука соскальзывает со спинки, опускается к поясу, где.. Крепкая рука останавливает. Елена, подавшись вперед, хватает мальчишку за запястье, не позволяя добраться до кобуры. Воцаряется тишина. — Щенок, — Елена, впиваясь ногтями в чужую руку, пропускает слово сквозь зубы, склоняясь к уху чужому, — Если посмеешь в присутствии госпожи теперь хотя бы пошевелить этой рукой, то я сломаю ее. Ногти оставляют красные точки на коже, Федор, распахнув глаза, смотрит и не находит себя от страха, чувствует себя уязвимым, несчастным, испуганным, понимает, что ему уже теперь хочется прибегнуть к молитве, которую шептал под его ногой тот мальчишка. — Елена, пусти его руку. Мы его выслушаем. Все трое. Пусть начнет с того, как продвигаются поиски убийцы Феликса. Федор, мальчик мой, ты ведь последний, кто виделся с ним и первый, кто обнаружил его тело, так? Объяснишь нам, его старым и верным друзьям, как так вышло? Сделаешь это для тети, м? Побудешь хорошим мальчиком хотя бы сегодня?