Грязный извращенец

— Вспомнил… всё вспомнил… — ворковал синий ёж, тычась носом в шею Шедоу.       Совершенный откинул голову, чтобы дать больше места и глубоко дышал. Казалось, к пазлу его жизни вдруг добавилась важная деталь, о которой он забыл, но которой очень не хватало.  — Не всё, — поправил чёрно-алый. — Только то, что ты неугомонный и наглый, — говорил он так, но руки уже вовсю изучали синюю спину, чесали под спинными пучками игл, массировали поясницу, с наслаждением вспоминая, как мягок мех под пальцами.  — Неужели, чтобы понять это, тебе не достаточно посмотреть на меня сейчас? — не удержался сверхскоростной от шутки, обдавая жарким дыханием кожу под короткой шёрсткой на стыке плеча и шеи.  — Мне больше интересно, — задумчиво бормотал чёрно-алый, млея от ласк, — почему я не переломал твои шаловливые ручки после того раза?       Шаловливые ручки спустились непозволительно низко и собственнически сжали округлости ягодиц. Шедоу подавился вздохом.  — Наверное, потому что тебе очень понравилось, — отстранив голову, ответил синий, нагло улыбаясь прямо в лицо Совершенной Форме Жизни.       Такая знакомая и такая соблазнительная улыбка. Именно таким Соник и нравился чёрно-алому. Он ещё не вспомнил об этом, но уже чувствовал.  — Бесстыдник, — беззлобно усмехнулся Шедоу.  — Ой, только не делай вид, что тебе это не нравится, — усмехнулся синий, поднимая руки вверх по телу собрата, ероша мех и вызывая приятные мурашки.  — Да я и не собирался, — улыбаясь с лёгкой надменностью, согласился чёрно-алый, и Соник, как в старые времена, залюбовался.       И как он мог не замечать, насколько Шедоу притягателен? По крайней мере, до той ночи не замечал. А тогда всё произошло само собой, так спонтанно, что у Соника закружилась голова. Но он ни о чём не жалел. Не сожалел и вправду был нежен. Настолько был нежен, насколько вообще может быть нежен неопытный в любовных делах наглец. И судя по тому, как стонал совершенный в ответ на его ласки, выходило не так уж плохо.       Эти воспоминания Соник точно будет лелеять до конца своих дней. Ведь тогда они были максимально честны и открыты друг другу.

* * *

      Услышав голос позади, Шедоу весь обмер. Лишь на долю секунды он готов был списать всё на расшалившееся воображение, но тут же отмёл это. Затаив дыхание, совершенный обернулся через плечо, чтобы увидеть свою ожившую фантазию.       В полутьме Соник приобрёл индиговый окрас, глаза превратились в нефритовые озёра от похоти. Он лежал на соседней половине кровати и обманчиво невинно улыбался. Хищно.  — Я… — чёрно-алый тяжело сглотнул, чувствуя, как мурашки бегут по спине и плечам, дыбя шерсть. — …создал тебя из изумруда хаоса?       Это было единственное, хоть немного разумное объяснение тому, откуда Соник здесь взялся, да ещё и в таком виде.  — Неа, я сам пришёл, — непринуждённо ответил сверхскоростной и придвинулся.       Персиковая рука легла на чёрный живот, массируя и заставляя мышцы пресса напрягаться. Член предвкушающе дёрнулся, а в корень хвоста ткнулось что-то горячее и влажное.  — Чт-то ты делаешь? — подавившись выдохом, дрогнувшим голосом спросил совершенный.  — Воплощаю твои фантазии.       Персиковая рука с живота поползла ниже, и Шедоу дёрнулся всем телом, на полминуты потеряв способность ясно мыслить. А потом обнаружил себя прижимающимся спиной к груди Соника и бесстыдно стонущим его имя.  — Да-а-а, — стонал в ответ синий, обдавая жаром загривок.       Всё это походило на горячечный бред, оживший мрачный сон. Но как бы совершенному не было стыдно представать перед Соником в таком виде, сейчас в его руках было так хорошо…       Как же он мог так облажаться?       Сожалеть уже было поздно и, подавив остатки гордости, Шедоу просто отдался ласковым рукам. Сколько же он представлял вот такие моменты, а теперь всё сбывалось. Соник зацеловывал шею и затылок под иглами, кусал плечи, поймал идеальный темп рукой, а второй пробрался под бедро, соприкасающееся с кроватью, и сладко мял ягодицу. Всё было так идеально, что Шедоу блаженно жмурил глаза, часто и сбивчиво дыша. Беспокоили только настырные потирания, твёрдое и горячее у самого хвоста. В какой-то момент синий вдруг замер и напряжённо выдохнул в загривок.  — Всё, больше не могу, — его рука с члена опустилась на чёрное бедро и потянула ногу вверх, коленкой к груди. Разгорячённый совершенный не нашёл силы сопротивляться, а наглая рука уже ощупывала поджавшийся хвост, закрывающий самое уязвимое место.  — Ну давай же, пусти меня, — попросил сверхскоростной, покусывая шею ниже затылка.  — Ты что, спятил?! — возмутился чёрно-алый.       Его начало мелко трясти от возбуждения. Хотелось продолжения, но он никак не думал заходить так далеко.  — Ну по-о-ожалуйста, подними хвостик! — упрашивал синий.       Он поднял руку с хвоста повыше, нашёл две округлости и стал нежно их массировать.       Разум требовал сказать «Нет», а тело вопило «Да!». Шедоу опустил голову и спрятал лицо в ладонях, отчаянно рыкнув.  — Что же ты со мной делаешь... — в напряжённо дрожащем голосе совершенного сквозило отчаянье.  — Я сделаю тебе очень хорошо, — пообещал Соник, прижавшись и потираясь щекой о щёку партнёра, — доверься мне, — вкрадчиво прошептал он.       И у совершенного ёкнуло сердце. Чёрт, а ведь на утро он захочет кого-то убить: либо его, либо себя. Но сейчас сопротивляться не было сил. Они явно оба этого хотят, так зачем упускать возможность? Слишком долго Соник мучал его в грязных фантазиях.  — Ладно, — тяжело вздохнув, тихо ответил Шедоу.