Плакса

      В жизни нельзя получить всё и сразу, от чего-то приходится отказываться. Лиам Вольфрам, в узких кругах широко известный как Ангел, давно принял эту истину. И отказался от надежды приучить свою секретаршу к порядку. Корделия опаздывала на работу с регулярностью, достойной и восхищения, и лучшего применения. Умудрялась потерять не только бумажные, но и электронные документы в собственном компьютере. Располагала записи и папки по системе, не доступной пониманию ни одного смертного.       Поначалу Ангел не хотел принимать её на работу, он недоумевал, как она прошла предварительный отбор. Такая молоденькая – ясно же, что без хорошего профессионального опыта, а сунулась в одну из крупнейших юридических фирм страны. И не просто сунулась - дошла до финального этапа, представ пред высшим руководством. Высшее руководство в лице Ангела опешило и собралось немедленно отказать чересчур самоуверенной и явно недисциплинированной девице. Однако та упросила: «Дайте мне шанс, мистер Вольфрам! Всего один испытательный день, о большем я не прошу!» Он согласился и не пожалел.       Корделия плохо владела стенографией. Ругалась с ксероксом, словно впрямь собиралась его переспорить. Делала посредственный чай и отвратительный кофе. Но когда она с этим кофе входила в кабинет или зал для совещаний, все мужчины (а таковых подавляющее большинство и среди работников, и среди партнёров, и среди клиентов, и среди пришедших на переговоры конкурентов) замолкали и впивались в неё взглядами. Она неспешно подходила к столу, ставила на него поднос и начинала грациозно раздавать блюдца с чашками да ложками. И мужчинам было всё равно, что за напиток в этих чашках, будь там даже керосин, они бы выпили его до последней капли. «Хорошего дня», - пленительно улыбалась Корделия и выходила за дверь, поцокивая каблуками, покачивая бёдрами. После пары кофейных пауз визитёры были готовы подписать любые документы. Нет, это, конечно, преувеличение, но всё-таки Корделия ощутимо настраивала мужчин на мирный лад, с ними становилось значительно проще договориться. К чёрту стенографию и ксерокс, решил Ангел; в конце концов, можно нанять ещё одного помощника, фирма не разорится. Корделия Чейз стала его личным секретарём.       Платили ей вдвое меньше изначально обещанного. Она сама сознавала, что на большее её квалификация не тянет; да и этой зарплаты вполне хватало на жизнь.       Дарла, увидев Корделию, устроила Ангелу скандал, но скандалила она постоянно по любому поводу, так что он пропустил это мимо ушей. Женская – меньшая - часть коллектива любовью к Корделии не прониклась, зато мужская её обожала. Корделия никогда не вела себя пошло или вызывающе, давала понять, что она девушка не легкодоступная и в интрижках не заинтересована. Просто она была умилительно хорошенькой, хрупкой и глупенькой, рядом с такой легко чувствовать себя умным и сильным. А ещё она была очень молодой и вместе с тем очень женственной – редкое сочетание.       Все приближённые к руководству сотрудники не сомневались, что мистер Вольфрам спит со своей секретаршей. Ангел никого не переубеждал хотя бы потому, что отрицание усилит уверенность. Народ посплетничал, посплетничал и успокоился. Многие даже отмечали, что сия связь к лучшему – начальник стал отзывчивее и доброжелательнее. За это действительно надо было благодарить мисс Чейз, но работала схема иначе. В мире офисных сплетен Корделия чувствовала себя как рыба в воде, а ещё она обладала поразительной наблюдательностью во всём, что касалось внешнего вида людей. И подсказывала Ангелу – кого за что похвалить, у кого о чём участливо осведомиться, кому какой сделать комплимент. Ей было нетрудно, а он зарабатывал имидж внимательного и осведомлённого руководителя.       Ангел позволял своей секретарше некоторые вольности, а она знала, что есть граница, которую нельзя пересекать. Друг для друга они были приятными собеседниками, «поднимателями настроения». Корделия, как положено, величала босса мистером Вольфрамом, но знала, что некоторые кличут его Ангелом. Когда она спросила, откуда взялось прозвище, он объяснил:       - Младшая сестра в детстве называла меня так. Не знаю почему. Она и сама теперь не знает – забыла, когда подросла. – Он грустно ухмыльнулся. Сестра была для него больной темой.       Однажды Корделия осмелела настолько, что полюбопытствовала, почему он женился на Дарле. Правда было интересно – другой такой истерички Корделия не встречала, как разумный, уравновешенный Ангел уживается с эдакой мегерой?       Ангел мигом её осадил, указав, что она лезет не в своё дело. Но всё-таки ответил:       - Вольфрамы и Харты давно были партнёрами. Объединиться ещё и семейными узами для большего укрепления этого партнёрства – логичная идея.       - То есть вы с Дарлой с младенчества были предназначены друг для друга? Две семьи заранее договорились о браке своих детей? Средневековье какое-то… А Уильяма и Друзиллу тоже так свели?       - Нет. Моя сестрица и братец Дарлы сами хорошо поладили, их к этому никто не подталкивал. Но наши родители обрадовались – семейные узы будут в два раза толще.       Он опять помрачнел, вспомнив о сестре, сидящей в тюрьме, и Корделия попробовала его если не развеселить, то отвлечь:       - Всё-таки хорошо, что в обеих семьях есть дочери. А то пришлось бы тебе жениться на Спайке. В смысле, на Уильяме.