Плакса

      - Дежавю. – Подъехав к борту катка, Баффи затормозила. – Что ты здесь делаешь?       - То же, что в прошлый раз. – Спайк положил ладонь на борт. – Пришёл увидеть тебя.       - Зачем? Я сделала то, что от меня требовалось. Ваша драгоценная Друзилла уже два месяца как на свободе. Что вам ещё надо? – Нельзя сказать, что тон её был радостным, можно сказать, что он был воинственным.       - Нам – ничего. А мне… А я просто хотел тебя увидеть.       - Зачем? – повторила Баффи, уже менее агрессивно.       Он пожал плечами.       - Наверное, соскучился. – В её квартире ему было неуютно, потому он снова пришёл на каток, когда ночной сторож дал знать, что Баффи опять там. – А может, переживал за тебя. – Спайк кашлянул. – Но ты, кажется, в порядке.       Вместо ответа Баффи описала на льду полукруг на одной ноге, изящно прогнув спину, и, по завершении сего элемента, названия которого Спайк не знал, сделала реверанс.       - Реабилитация сработала. – Она вернулась к борту. – А ты что-то не особенно радостный для человека, чья несравненная невеста вышла на свободу после шести лет заточения. Что, всё не так, как было в мечтах?       Баффи даже не представляла, насколько права.       Одно дело – видеть человека периодически, навещая в тюрьме. Другое – проводить с ним много времени, имея возможность быть рядом хоть круглосуточно. Друзилла умудрилась и измениться, и остаться прежней. Изменилась она в том, что стала по-настоящему жестокой. В тюрьме она видела много гадостей, но была ограждена от них, чувствовала если не вседозволенность, так защищённость, вошла во вкус. Не изменилась она в своём детском эгоизме, инфантильности, стремлении получить желаемое любой ценой, уверенности, что все вокруг должны потакать её капризам, отсутствии привычки задумываться о других людях. До освобождения Друзиллы Спайк и не сознавал, что сам за минувшие шесть лет повзрослел и даже поумнел. А она осталась ребёнком – любимой единственной дочерью, обожаемой младшей сестрой, которой никогда ни за что не приходилось бороться, ей всё преподносили на блюдечке.       - Не буду злорадствовать. – Баффи поправила волосы. – Но и врать не буду: мне не нравится, что ты появился опять. Я не хочу, чтобы что-то или кто-то напоминал мне о Друзилле и обеих ваших семейках.       - Я понимаю. Но, не знаю почему, ты единственный человек, рядом с которым мне легче.       - Легче? Позволь спросить, какая такая непосильная ноша тяготит тебя, мальчика из богатой семьи, симпатичного и здорового?       В глазах Спайка блеснуло довольство.       - Считаешь меня симпатичным?       - Это всё, что ты услышал?       - Нет. Ещё я услышал явный сарказм.       - Хорошо. Значит, слух у тебя в порядке.       Спайк потёр затылок.       - Видимо, речь в стиле «Богатые тоже плачут» тебя не проймёт.       - Ни капли. Но мне любопытно, с чего ты собрался плакать, так что рассказывай.       - Плакать я не собираюсь. – Спайк помолчал, прежде чем признаться: - Но мне страшно.       - Из-за Друзиллы?       Он кивнул.       - Мне кажется, с ней что-то не так. По-настоящему не так, - он коснулся виска кончиками пальцев, - понимаешь?       - А что, раньше всё было в идеальном порядке?       - Нет, но раньше казалось, что она попросту чудачка, и её чудачества были безобидными.       - А теперь?       - А теперь она пугает всех нас.       - Что, уже не жаждешь на ней жениться?       Проигнорировав эту шпильку, Спайк рассказал:       - Дарла, моя сестра, подала на развод и уже съехала от Ангела.       - Это как-то связано с Друзиллой?       Нечто смутное промелькнуло в разуме Спайка, но столь быстро, что он не успел ухватиться.       - Напрямую. Позавчера ночью они проснулись, когда Дру стояла в их спальне, над ними, с кастрюлей кипятка наготове.       - Она собиралась вылить его на них?       - Дарла считает, что да, и я ей верю. Дарла сама не без греха, но между обыкновенной вспыльчивостью, - Спайк не хотел называть сестру истеричкой, - и кастрюлей кипятка огромная разница… Недавно Дру где-то достала щенка…       - Господи! – встрепенулась Баффи. Пускай Друзилла хоть из шланга поливает кипятком всех Вольфрамов и Хартов, но беззащитное животное… У Баффи волосы встали дыбом.       - И кинулась с ножом на соседа…       - К чёрту соседа! – Наверняка тоже не обездоленный и не святой. – Что со щенком?!       - Ангел спас его в последний момент.       Баффи с облегчением выдохнула, а у Спайка в голове опять сработал сигнал – не тревоги, скорее, несоответствия. Но он вновь не успел разобраться – отвлёкся на слова Баффи.       - Я так понимаю, вы сами теперь не рады, что Друзилла на свободе, - сказа она, не пытаясь скрыть торжество.       Спайк смолчал, и Баффи добавила:       - А ведь вы ещё и отвалили за это триста тысяч баксов. Купили свободу своей Дру, теперь расхлёбывайте последствия этой покупки.