Destroy what destroys you.
***
Бесконечные дороги. Перед глазами пелена из высыхающих слёз. Ли брёл по зову своего сердца, не зная, куда приведёт его дорога и сможет ли он дойти на своих ногах, при этом не чувствуя своего тела. Ли пережил ад. Всё события для этого происходили словно в тумане. Муки, которые переживало его тело, не понять даже до конца ему самому. Стоило людям в форме ворваться в отель, вытаскивая каждого омегу Чонгука из номера за волосы, Ли пытался бежать. Но его, как и всех остальных, вывели в главный холл, ставя на колени. Крики, мольбы о спасении и слёзы лились рекой в ту ночь. Ли видел, как каждого омегу держат в тисках незнакомые ему люди, как кричат, чтобы каждый из них заткнулся. Их отбирали, словно искали другого омегу. И после каждой неудачи Ли слушал выстрелы. Мёртвые тела падали на кафельный пол, окрашивая его кровью. При каждом новом выстреле Ли понимал, что скоро наступит и его очередь. Он умрёт вот так: в холле отеля с другими омегами Чонгука. Отдаст свою жизнь непонятно за что и за кого. Мощная рука в чёрной кожаной перчатке касается его подбородка, поднимая лицо вверх. — Как зовут? — Ли вздрагивает всем телом от голоса этого альфы, кровь начинает бежать по венам быстрее. — Как. Тебя. Зовут. — сжимая в своих тисках лицо Ли. — Ли, господин, — сквозь подступающие слезы, проговаривает Ли. — Любимая омежка Чонгука! Вот это удача! — омега видит, как через маску этот альфа скалится. — И что же забыл его фаворит среди остальных отбросов этого гарема? — садится перед Ли на корточки. — Отвечай! — Я не знаю! — выкрикивает Ли, жмурясь со всей силой, чтобы убрать из своего сознания образ этого альфы, что принёс смерть в их сераль. — Не знаешь? Врешь, омежка, — приближая лицо Ли к своему. — Я чувствую горечь в твоём запахе… Скучаешь по своему альфе, который предпочёл другого? — Ложь! Ты врёшь! Чонгук не бросал меня. — А ты в этом так уверен? — отпуская лицо омеги. — Твоя печаль так сладка… — облизывая губы сквозь маску. — Разве ты этого ещё не понял? Твой альфа бросил тебя, как и всех других омег. — Он любит меня! — Если бы любил, ты бы сейчас здесь не был, — вставая в полный рост, сказал альфа. — Все омеги господина были тут! Даже этот Чимин! — рыча, выплюнул омега. — Так-так, значит, Чимин был здесь? — пристально смотрит омегу. — Был. Но сбежал, сука. Словно знал, что вы придёте. Лучше бы вы убили его, чем всех нас. — Ахахах! Чувствую твою ненависть, детка. Твоя ревность сжирает тебя изнутри? — Чонгук мой! И никакой другой омега не получит его. Чимин — лишь временное увлечение. И скоро мой альфа бросит его, как бросил всех своих других омег. И останусь только я. — А ты мне нравишься, Ли-и, — растягивая имя собеседника, говорит альфа. — Пакуйте его, — отходит в сторону, словно и не было этого разговора. — Сделаем Чонгуку подарок, — снимая маску с лица, поворачивается лицом к камере видеонаблюдения. — Убить остальных омег! — ухмыляясь, отдаёт приказ альфа, достав сигару и закуривая прямо в холле отеля. Ли выпучивает глаза, поворачивая голову в сторону и видя, как остальные альфы подходят к омегам, нацеливая на них пистолет. Парню хотелось кричать, молить о пощаде за каждого из них. Ведь как бы он их не недолюбливал, они были его семьей. Но омега не успевает произнести даже и звук, как его хватают под руки, накидывая на голову мешок, и тащат прочь от места, которое окрасилось кровью. Ли, полностью дезориентированный, слышит лишь последние крики оставшихся в живых омег и ряд выстрелов. А на фоне этого ада — дикий хохот, словно из самого последнего круга, от того альфы, что решил спасти ему жизнь. Внутри вынужденного пленника противостояние эмоций достигает предела. Одна часть его желает, чтобы всё это было концом. Чтобы боль и страх закончились. Другая часть отчаянно стремится к борьбе: к возможности вернуться к своей семье и вновь обрести всё, что было утрачено. Ли чувствует, как его тащат дальше и дальше от места ужаса. Он не знает, что происходит. Не знает, что будет с ним. Теперь он не в силах сопротивляться. Омега чувствует тупой удар по голове, а перед глазами видит лишь тьму. Ли не понимает, сколько находился без сознания. Но когда пришёл в себя, то ожидал худшее: что он не проснётся никогда. Ли находился в просторной комнате на двухъярусной кровати, а всё пространство было уставлено цветами, и парень чувствовал ненавязчивый аромат от распустившихся бутонов. На одно многовение он подумал, что оказался дома, снова в своей комнате в серали. Но это было лишь помутнее рассудка — здесь всё было другое. И Ли был тут не на правах фаворита, а лишь пленник, которого ожидает смерть. По крайней мере, так думал он. Окинув комнату взглядом, Ли заметил, что на стенах висят странные изображения и символы, которые ему были незнакомы. Мрачное настроение проникало в каждую клеточку тела. Встав со своей постели, парень осторожно осмотрел комнату в поисках каких-либо подсказок. Увидев полоску тусклого света, что проникала в комнату у самого пола, Ли понял, что ему нужно действовать быстро, иначе его шансы на спасение будут сведены к нулю. Слегка вздрогнув, он направился к двери, надеясь, что она не заперта. Сердце Ли сжималось, когда тот медленно поворачивал ручку. Он слышал стук крови в ушах и даже малейшие шорохи. Застывший в ожидании парень не мог поверить, когда дверь медленно открылась, и перед ним предстал коридор, освещенный лишь дрожащим пламенем свечей. Не думая ни секунды, омега выбежал из комнаты. Он точно не знал, куда идти, но все чувства направляли его вперёд. Звуки приближались, и Ли мог услышать странные перешептывания. С каждым шагом омега чувствовал, как пот каплями стекается с его лба. Он двигался всё быстрее, пытаясь угомонить своё сердцебиение, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Внезапно перед Ли возникла дверь с ярким, льющимся из-под неё кроваво-красным светом, который невозможно было проигнорировать. Осторожно открывая её, Ли попадет в огромный зал, заполненный таинственными артефактами, огнём и темными тенями. Омега пытался перевести дыхание, но взглядом он заметил его. Бомгю. Альфа смотрел прямо на него, а его глаза горели красным светом. Улыбка на лице Бомгю была настолько сумасшедшей, что Ли почувствовал, как его тело начало трястись с бóльшей силой. Омега решил встать лицом к лицу со своими страхами. Он знал, что его будущее зависит только от его смелости. Меняющийся взгляд альфы говорит о том, что омеге суждено испытать что-то еще более ужасное, что он только мог представить. — Ты знаешь, что будет происходить дальше, не так ли, омега? — произносит альфа. Этот низкий голос проникает в самые глубины сознания Ли. — Что тебе нужно? — прикусил губу, пытаясь собраться с мыслями и не позволить страху овладеть им. Он знал, что не должен дать альфе понять, что его слова цепляют его так глубоко. — Я не позволю тебе взять верх надо мной! — альфа расхохотался: его смех звучал жутко и вызывал дрожь по спине Ли. — Веришь ли ты в свои слова, омега? — спросил он, хищно приближаясь к Ли. — Твоя сила и решимость ничто по сравнению с моей властью. Ты будешь моим. Будешь ползать у меня в ногах, как и все омеги, что встречались на моём пути, — Ли чувствовал, как страх и ярость нарастали внутри него. Он зажмурился на мгновение, сосредоточившись на своей внутренней силе. Затем, уже с открытыми глазами, поднял голову и встретился взглядом с альфой. — Тебе не суждено овладеть мной, — сказал Ли. Парень звучал твёрдо и уверенно. — Мой альфа — это Чон Чонгук. И когда он узнает, что ты сотворил со мной и другими омегами — ты умрёшь, — Бомгю уставился на Ли ненавидящим взглядом. Его глаза потеряли красный свет и стали холодными. — Ты смеешь угрожать мне, омега? — прорычал Бомгю, а его голос звучал зловеще. — Ты забыл, кем я являюсь? У меня есть средства, чтобы уничтожить тебя и твоего альфу. Никто не сможет защитить вас от моей ярости! Ли почувствовал, что страх настигает его снова, но он не намерен сдаваться. Омега думал о своём альфе: о Чонгуке, и о том, что они прошли вместе. Чон всегда сдерживал свои обещания, и Ли знал — он его спасёт. — Ты можешь быть могущественным альфой, но у тебя нет того, что есть у меня, — сказал Ли с твердостью. — В моей жизни есть альфа, который раскрошит тебя в один миг. Ты будешь умирать на моих глазах, так и не познав настоящей любви. Можешь пытаться запугать меня, но я не позволю тебе контролировать мою жизнь, — с выховом во взгляде говорит Ли, смотря в глаза Бомгю. — Ты можешь убить меня, как и остальных омег, но Чонгука тебе никогда не убить. — За всеми красивыми словами скрывается омега, которой чего-то не хватило? — делая шаг к омеге, спрашивает альфа. — Я вижу и слышу, как ты цепляешься за Чонгука. Но нужен ли ты ему? Нужны ли вы все, омеги, ему? — новый шаг в сторону парня. — Тот, кого я хотел получить, не оказался вместе с вами. Не проводишь параллели? Вас бросили. Тебя бросил твой ненаглядный Чон Чонгук и забрал лишь его, — вторгаясь в личное пространство Ли. — Чимин… — Заткись! — Ли, осмелев, делает шаг навстречу Бомгю. — Он мёртв! — Мёртв? — переспрашивает Бомгю. — А ты уверен в этом, омежка Ли? — ехидно говорит альфа. — Он жив, и мне хорошо известно. Я найду его и получу к себе в коллекцию. Он будет лучшим омегой для меня, — касается лица Ли своими грубыми пальцами. — А ты даже тут, со мной, будешь на втором месте. Если только… — Если только что? — Мы не заключим сделку.***
Чимин чувствовал, что начинает сходить с ума. И только во снах, подальше от этой безнадежной реальности, он видел Чонгука: их последнюю встречу в саду и тот прощальный поцелуй. Пак ощущал невыносимую тоску и сильное стремление вернуться к Чонгуку. Он чувствовал, что его разум и сердце растворяются в бездонной пустоте заточения в Зове сердца. В этих снах Чимин растворялся в объятиях Чона. Их губы сливались в нежном поцелуе. Они проводили вместе каждую секунду, наслаждаясь друг другом. Но эти моменты были только в мире сновидений, где Чимин не мог остаться. Он просыпался, ощущая горечь разлуки и отчаяние от того, что не мог быть рядом со своим альфой. В плену все дни сливались в бесконечный день сурка, а время тянулось бесконечно медленно. Чимин не знал, сколько дней прошло с того момента, как он попал в Зов сердца. И страх того, что омега не сможет увидеть Чонгука снова, проникал в каждую клеточку его сущности. Без света солнца и луны, без возможности двигаться свободно, он ощущал себя полностью лишенным всякой надежды. Но всё же в его сердце теплился огонёк веры и любви. Он знал, что Чонгук ищет его и помнит о нём. Чимин понимал, что эта сила любви может помочь ему вырваться из плена Зова сердца и вернуться к Чону. Он каждый день молился, чтобы их путь с Чонгуком снова пересекся, чтобы они снова смогли быть вместе и никогда больше не разлучаться. Но Чимин не мог и выкинуть из головы слова Суна о других омегах. О том, что они все мертвы. Эта новость просто не укладывалось в голове. Все те, кого он знал, кого мог называть семьёй — мертвы. Чимин не мог представить, каково было каждому из них смотреть своему будущему палачу в глаза, зная, что надежды на спасение нет. Чимин чувствовал себя беспомощным и уязвимым, потому что он не мог сделать ничего, чтобы помочь им. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним всплывали образы этих омег, которых больше нет в этом мире. Пак видел их улыбки, слышал их голоса, но знал, что всё это уже в прошлом. Омеге хотелось верить, что всё это было не зря. Что их жертвы имели смысл. Но его разум сопротивлялся этой идее, напоминая о безжалостной реальности, где эти люди просто перестали существовать. Его сердце тяжело билось, и он не мог перестать вспоминать каждую деталь уже прошлой жизни. Чимин понимал, что ему нужно найти способ преодолеть свою боль, но это было невероятно сложно. Он часто задавал себе вопросы: почему именно он выжил? Почему судьба сберегла его жизнь, но забрала у других? Чимина повсюду окружала смерть. Все, кого он знал, рано или поздно погибали. Но самое страшное было в том, узнал об этом Чонгук? Что творится сейчас с ним? Чувствует ли он боль из-за потери своей коллекции? Знает ли он о том, что Чимин жив? Что будет, когда он узнает? Что произойдёт с каждым из тех, кто виноват в смерти двенадцати омег? Чонгук был известен своей импульсивностью, и внутри него пылал огонь. Его альфа-сторона была слишком мощной и доминантной, чтобы уместиться в рамки человеческой личности. Чимин много раз собирался разобраться в том, как эти чувства возникли в Чонгуке, но так и не смог найти ответ на этот вопрос. Иногда ему казалось, что он сходит с ума, но все равно продолжал беспокоиться о Чонгуке, несмотря на все свои сомнения и страхи. Чон всегда был самым важным человеком в жизни Чимина. Их связь была непоколебимой. Но сейчас, когда смерть окружала их жизни, всё изменилось. Словно то, что было раньше, больше не вернуть. И когда закончится эта война, что будет с ними? Когда теперь жизнь сведёт их снова вместе? Чимин никогда не переставал беспокоиться о Чонгуке. Он боялся, что каждый удар, каждое столкновение приближает их к концу. Он не мог представить свою жизнь без своего альфы, без его силы и поддержки. Без его любви. Но самое страшное для Чимина было то, что он постепенно начал терять себя. Во время войны он стал более закрытым, нервным и осторожным. Омега больше не мог искренне улыбаться, уже не мог испытывать такие же радостные чувства, как раньше. Война оставит на них свои следы. Но они хотели верить, что их любовь преодолеет все трудности. Чимин надеялся, что когда всё это закончится, они вновь встретятся и смогут восстановить то, что было утеряно. Но пока Чимин продолжал танцевать со смертью, то знал, что он может потерять всё: свою связь с Чонгуком, свою невинность и себя самого. Знал, что будущее неизвестно, но надеялся, что их любовь будет достаточно сильной, чтобы преодолеть все испытания и вернуть им счастье, которое они потеряли. Чимин не сдавался и не забывал, что Чонгук всегда был и будет его самым важным человеком в жизни. Чимину нужно выбираться отсюда. Бежать из Зова сердца, пока у него на это есть силы. Ведь ещё чуть-чуть, и он потеряет способность нормально функционировать. Сун морил его голодом. Заходя в его комнату, как по расписанию, каждый день выводил Пака на эмоции. Его похитителю это всё нравилось: он любил наблюдать за страданиями омег, но самый кайф получал от того, кем был этот омега. Чимин не хотел быть просто объектом наблюдения и удовлетворения для Суна. Он жаждал свободы и независимости. А для этого нужно собрать все свои силы, какие остались, чтобы противостоять Суну. Чимин понимал, что физического сопротивления у него было не так много, но у него был его интеллект. Он начал строить планы побега и искать все возможные выходы из Зова сердца. У Чимина ещё была надежда. И он полон решимости выбраться отсюда. Но нужно лишь подождать. Совсем чуть-чуть. Когда этот омега-монстр поверит, что Чимин больше не способен сопротивляться.***
Ли совершил самую ужасную ошибку своей жизни, поверив словам Бомгю. Всё началось так, как и было обещано: он договорился с альфой, что они заберут себе Чимина, а Чонгук останется в живых. Ли надеялся стать единственным, кто будет рядом с Чоном. Без других омег. Однако все оказалось ложью. Ли бежал вдоль дороги, чувствуя, как внутри происходят изменения — он заражался. Омега замечал, что его кожа становится все белее с каждым часом, а синяки на венах становятся всё заметнее. Ли боялся, что его превратят в монстра. И он уже начал ощущать первые признаки этого превращения. Он думал о Чонгуке и о том, что произойдёт с ним, если омега будет выглядеть так же ужасно. Каждый шаг Ли делал с трудом. Силы и энергия покидали его, а тело мучала непрерывная боль. Теперь он знал, что умрёт. Ведь омега доверился неподходящему человеку. Бомгю не был заинтересован в этой сделке: его целью было убить Чонгука и всё, что связано с ним. Но перед этим альфа хотел, чтобы Чон страдал. И Ли наконец-то это понял. Это был финал его истории — он умрет в муках и страданиях. И Ли понимал, что сам виноват в том, что сделал. Бомгю издевался над ним. Он знал, что так будет, но никогда не думал, что для «свободы» ему придется пожертвовать своим телом. Альфа брал его жестоко: на теле омеги ещё оставались синяки в форме пальцев Бомгю. Это было страшно. В тот момент Ли не молил о помощи, ведь понимал, что это бесполезно — ему никто не поможет. Ведь другие омеги не смогли защитить своего же от смерти. Бомгю медленно убивал Тэхёна с того для, как Ли оказался в серале. Ли запомнил его имя, которое орал Бомгю, издеваясь над телом омеги. Ему было жаль его. Они оба оказались в печальной ситуации. Даже врагу не пожелаешь такой участи. Он не знал, что случилось с ним после своего побега, но Ли думал, что его ждала участь не лучше. Бомгю довёл их до крайности. Пути назад больше нет. Впереди только смерть. — Убей меня… пожалуйста… — простонал Тэхён. Его тело изогнулось от боли. Ли смотрел на него с отчаянием в глазах, полностью осознавая безвыходность их ситуации. Они оба были пленниками этого сераля, где они были лишены свободы и достоинства. Бомгю был хозяином этого мрачного места. Обладал всем контролем над своими жертвами. Он растворялся в наслаждении от их страданий, с безжалостной жестокостью издевался над ними и бесчеловечно мучил. Ли, свидетель пыток Бомгю, наблюдал, как тот изощрялся в пытках, не знал пощады и продолжал держать их в страхе. Тем не менее, выбора уже не было. Бомгю запер все выходы. Они оказались в заточении в этих мрачных стенах. Им оставался только один путь — смерть. Ли отчаянно искал способ спастись, но все его усилия были тщетны. Единственное, что они могли делать — это выдерживать пытки и надеяться на чудо. Их судьба после побега осталась неизвестной. Это, возможно, было лучшим, чего они смогли желать. Но Ли был уверен, что их участь была такой же ужасной, если не хуже. Бомгю был сущим безжалостным монстром, которого радовали только страдания других. — Прости, Тэхён… Я не смогу спасти нас… — прошептал Ли. Слёзы текли по его щекам. Им обоим предстоял ужасный путь. И виноват был в этом только Бомгю. Не зная, сколько ему ещё осталось преодолеть, Ли понимал: стоит ему перешагнуть сераль Чонгука, он умрёт. Тело уже практически не слушалось его, а разум с каждым новым шагом затуманивался всё сильнее. Ему осталось жить считанные часы. Солнце взошло, но его зловещий свет проникал сквозь опустошенные тучи, как жгучие угольки, выплавляя воздух до кипения. Такое место, где воздух ощущался густым и ядовитым, где каждое дыхание казалось последним и где даже самые отважные предпочитали не рисковать. Ли продолжал вести свой отчаянный поход сквозь это бескрайнее марево. Шаги становились всё более мучительными, будто каждый раз его ноги погружались в раскаленный покров преисподней. Всё вокруг казалось искажённым, непривычным, будто он оказался в подземелье, где реальность обретала совершенно новые формы и границы. Он вспоминал время, когда его сила и жизнелюбие ещё не подводили. Те моменты были далеко позади, и они горели в его памяти, как яркие огоньки во тьме. Каждый шаг был вопросом жизни и смерти. Усталость поглощала его, словно невидимая сила, безжалостно тянущая вниз, в объятья бесконечной пустоты. Боль пронзала тело, и сердце стучало в такт каждому удару часов. И всё же он продолжал двигаться вперед, пытаясь сохранить последние остатки сил. Увидев многочисленные кусты белых роз, Ли понял — он скоро будет дома. Но что будет дальше, не знает. Ведь омега практически не чувствует своих рук. И ему было страшно сейчас увидеть Чонгука. Но был ли там вообще Чон, омега тоже не знал. И как альфа смог пережить новость о том, что все его омеги погибли, Ли тоже не понимал. В душе оставалась надежда на то, что Чонгук не отвернётся от него после всего, что произошло с того момента, как их разлучило время и расстояние. Взглядом, размытым от слез, Ли охватил знакомые сады. Он вновь стоял на той земле, которая когда-то согревала его сердце. Но что ждёт его здесь? Что произойдёт впереди? Едва ощущая окружающий мир, он испытывал тревогу при мысли о встрече с Чонгуком. Но среди этой мрачной безнадежности Ли сохранял призрачную надежду — альфа не отвернется от него. И хотя затуманенным взглядом Ли мог различить только сад роз, благоухающих сладким ароматом, его сердце ощущало присутствие Чонгука. И ничто не могло разрушить эту связь, даже время и разлука. Ли окутывал знакомый аромат, который пропитывал воздух вокруг него. Он не исходил из сада, который он медленно проходил. Чонгук был здесь. Ли верил, что альфа окажет ему помощь, что не причинит вред и поможет найти лекарство от его недуга, чтобы продлить жизнь. Пусть прошло уже много времени с тех пор, и старые чувства давно ушли. И то, что существовало между ними сейчас, никак нельзя было назвать любовью. Ли до сих пор хранил глубоко внутри своего сердца тот миг, когда он только взглянул на Чонгука и стал его первым омегой в этом серале. По крайней мере, он так думал. Чонгук нервно наблюдал, как омега медленно пробирался через заросли роз в саду, метрах в двадцати от входа в сераль. Внутри разгорался пожар, а взгляды их неуправляемо пересекались. Он видел, что этот омега был заражен, что сюда пришёл не только с просьбой о помощи, но и с потенциальной опасностью. Но ненависть, за которой крался страх, была сильнее. Его разум не мог совладать со сложными эмоциями, отказываясь принимать решение. Поэтому альфа продолжать беспомощно стоять около окна. Его руку утяжелял пистолет, ожидая своего момента, когда можно будет дать разряд своему внутреннему противоречию. Мысли рассыпались в знойном воздухе, но глубоко внутри Чонгук уже знал, что противостоять судьбе бессмысленно. — Чонгук… — прошептал Ли, сжимая губы, которые начали кровоточить. Взгляд был устремлён в глаза своего альфы. Мрачная тень пистолета, который Чонгук держал в руках, разрушала последнюю надежду. Он понимал, что смерть от рук своего любимого альфы неизбежна. И не существует способа изменить это. Сжимая руку вокруг рукояти оружия, Чонгук тяжело вздохнул и отвернулся от Ли. Его сердце ломалось на части, но альфа знал, что для обоих нет другого выхода. Омега в его жизни сделал слишком много, причиняя страдания, и теперь, когда настал конец, он должен был сохранить достоинство. Сквозь слезы Ли смотрел, как альфа спускается в нему по ступеням лестницы. Его сердце разрывалось на куски от пустоты, которую оставил за собой Чонгук. Альфа не впустит его живым внутрь, и Ли не станет преградой на пути Чона. Открывая дверь, Чонгук, не выходя, смотрит в глаза омеги, наводя на него пистолет. Его руки не дрожали, а взгляд был сосредоточен, как никогда. — Ты ведь знаешь, что умираешь, Ли? — смотря в глаза омеге, спрашивает Чонгук. — Зачем ты пришёл сюда? — Помоги мне, — Ли делает шаг в сторону Чонгука, но останавливается, видя, как Чонгук снимает пистолет с предохранителя. — Не убивай меня, умоляю. Я расскажу тебе всё, что знаю, — шептал омега, проглатывая скопившуюся во рту кровь. — Мне не нужна твоя информация, Ли. Я и так всё знаю, — твёрдо сказал Чонгук, делая шаг к омеге. — Я знаю, что ты пошёл на сделку с Бомгю. И знаю, что мои омеги погибли из-за него, — рычит альфа. — И сейчас ты, стоя передо мной, умираешь за собственную глупость. А следом за тобой на тот свет отправится твой дружок, — его голос звучал мрачно, без тени сомнения. Еще один шаг вперёд и Чонгук почувствовал, как дрожь прошла по спине Ли. Холодное мерцание в глазах альфы отразилось на лице Ли. Он понял, что смерть уже ожидает его в неприветливом месте. Все его попытки спастись были напрасными. Он закрыл глаза, готовясь к неминуемому концу. Но вместо этого наступила тишина. — Но перед твоей смертью я хочу задать лишь один вопрос, — начал разговор снова Чонгук. — Где Чимин? — Ли смотрел в горящие глаза альфы и понимал, что это конец. — Я не знаю, — ответил омега. — Когда люди Бомгю ворвались в отель, Чимина и Арго не было с нами. Они сбежали до того, как Бомгю убил омег. — Арго? — удивился Чонгук. — Он жив? — Скорее всего… — Это хорошо, — отводя взгляд от Ли, шепчет Чон. — Значит, твоё появление здесь не было напрасным, — делает ещё один шаг к омеге, приставляя на вытянутой руке дуло пистолета к его лбу. — Последние слова, мой дорогой первый омега. — Я люблю тебя… — шепчет Ли, закрывая глаза. Чонгук смотрит последний раз на омегу, закрывая глаза на мгновение. Глубоко внутри себя он прощается с ним навсегда. Альфа делает глубокий вдох, открывая глаза, и нажимает на курок пистолета. Звук выстрела пронзает душу, словно гром. Каждая клеточка его тела трепетала, отражая эту скорбь и боль. Пистолет упал на пол, и Чонгук остался один на один и собой. Но он должен остаться сильным, не позволить этой боли сломить его. Альфа знал, что они уже никогда не смогут быть вместе, но омега навсегда останется в его сердце. Чон понял, что любовь и потери — это неизбежная часть их существования. Ни одно сердце не остается неуязвимым.***
Чимин медленно открывает свои глаза и испытывает растерянность. Впереди него открывается незнакомое пространство, и он не сразу понимает, где находится. Омега ощущает, что это уже не та комната, в которой его держали все эти долгие мучительные дни. Это больше не зловещий подвал с холодными стенами и зловонным запахом страха. Оглядывая обстановку вокруг, Чимин видит совершенно иное место. Как будто волшебным образом он попал в новую реальность. Но он всё ещё ощущает цепи на своих запястьях и ногах. Это жестокое напоминание о его плене, которое побуждает его окончательно проснуться и начать искать выход. Чимин пытается расстегнуть эти проклятые цепи, но они сидят крепко, не давая и малейшей надежды на свободу. Он ощущает свою беспомощность, но твёрдо решает не сдаваться без борьбы. В его глазах больше нет страха, только решимость и мощное желание вырваться из этой ловушки. Он находит в себе силы, о существовании который даже не представлял. Его взгляд сканирует каждый уголок комнаты. Он ищет хоть какой-то намёк на то, как покинуть это проклятое место. Тёмное, однако не лишённое загадочности пространство заставляет его сердце биться быстрее. Чимин понимает, что пришло время действовать. Необходимо найти решение и выбраться из этого мерзкого заточения. В его голове соединяются осколки различных идей, и он начинает составлять план, столь необходимый для осуществления побега. Чимин сжимает кулаки, чувствуя в них обещание свободы, и не отступает перед трудностями, которые таит его предстоящее путешествие. Он знает, что путь будет сложным, но его решимость непреклонна. Стоя перед лицом неизвестности, Чимин хватается за каждую ниточку надежды, которая еще осталась у него внутри. Он приступает к собственному избавлению, полагаясь только на свою способность преодолевать препятствия. Чимин знает, что побег из этой камеры — это не просто физическое освобождение, но и преодоление своих собственных страхов. Он готов пройти сквозь огонь и воду, чтобы вновь ощутить настоящую свободу и никогда больше не поддаться цепям прошлого. — Очнулся, — открывая дверь в подвал, вместо приветствия говорит Сун. — Я думал, ты уже никогда не откроешь свои глаза, детка. — Не бойся, свои ты скоро закроешь навсегда, — хрипит Чимин. — Всё такой же бойкий. Теперь я понимаю, что Чонгука в тебе нашёл, — подходит к омеге ближе. — Я и сам не прочь с тобою поиграть, — ухмыляется, сжимая волосы Чимина в кулак. — Не забывай мои слова, Сун, — смотрит с ненавистью на омегу, что возвышалась над ним. — Ты сдохнешь смертью собаки, и никто тебе не поможет. — Как твои родители? — со смешком спрашивает Сун. Омега видел, как в глазах Чимина застыл шок. — Как брошенные, никому не нужные собачки. Твои родители сейчас кормят морское дно. Напряжение между ними стало ощутимым, словно электрический ток пронизывал воздух. В их взглядах мелькнула ненависть и презрение, будто уколы ядовитых стрел. Чимин пытался сдержать взрыв гнева, который бушевал в его груди, нарушая силовое поле его самообладания. Сун, наслаждаясь своей победой, продолжал издеваться над своим врагом. Он знал, что это лучшая месть. Слова слетали с его губ, как капли яда, скатывающиеся на слабую душу Чимина. — Что ты сказал? Повтори, сука! — Твои родители мертвы, детка. И твой альфа-защитник не спас их, — наклоняясь ближе к лицу Чимина, с ехидной улыбкой говорит Сун. — А теперь подумай, успеет ли он спасти тебя?