Here's what love is: a smoke made out of lovers' sighs. When the smoke clears, love is a fire burning in your lover's eyes.
***
Свобода… Что она значила для Чимина в далёком и беззаботном прошлом? Омега уже и не помнил, чего он хотел тогда, до встречи с тем, из-за кого его сердце начинает биться быстрее. Было ли это подарком небес или же карой? Но сейчас, лежа вместе с Чонгуком на кровати, касаясь его тела, Чимин знал наверняка — его свободой стал он. Их любовь и близость душ дарила Чимину особое понятие свободы. Он и не мог представить раньше, что найдётся тот, с кем он будет чувствовать себя по-другому, не таким, как все. Чимин был собой рядом с Чонгуком, выражал свои чувства и желания без страха быть осужденным или отвергнутым. Они были неразрывно связаны друг с другом. У двоих покалеченная жизнь, океан боли за плечами и жуткие отметины на теле. Двое раненных людей нашли спасение друг в друге. И зная это, они были по-настоящему свободными и счастливыми, когда были рядом. — Почему ты так смотришь? — наблюдая за Чимином боковым зрением, прошептал в ночи Чонгук. — Да так… Ничего такого, — улыбнулся омега, продолжая вырисовывать только ему понятные рисунки на груди своего возлюбленного. Чонгук цыкнул языком, делая глубокий и достаточно показательный выдох. Он, потянувшись на кровати, повернулся на бок, смотря в глаза Чимина, что неотрывно наблюдали за ним и так сияли в кромешной темноте спальни. — Не поделишься? — касаясь щеки омеги, спросил Чонгук. — Рядом с тобой я ощущаю то, что никогда не чувствовал. Я словно… Чувствую тебя? И я думал раньше о том, что же будет, когда ты оставишь метку на мне, — шептал Чимин. — Боишься этого? — спросил Чон, приближаясь лицом к лицу своего омеги. Их носы соприкасались, глаза блестят от любви, а дыхание стало одним на двоих. — Нет, не боюсь. Я хочу, чтобы ты оставил свою метку на мне. Я хочу, чтобы каждый видел, что я принадлежу только тебе, — ответил Чимин, прикрывая глаза от действий Чонгука, который сполз чуть ниже на кровати, чтобы прикоснуться своими губами к шее омеги. — Ты и так мой, — целуя шею любимого, гортанно шептал альфа. — Стал моим при первой встрече. Был бриллиантом среди посредственных алмазов. — Так докажи мне, — касаясь своими пальцами скулы мужчины, шептал омега, прижимаясь к нему ближе. — Оставь на моём теле свою метку, альфа, — тягуче шептал Чимин в губы Чонгука, чувствуя, как воздух между ними постепенно раскаляется, заставляет гореть их атомы. Чонгук слегка прикусил шею омеги, оставив на ней лёгкие следы своих зубов. Он словно играет с омегой, доводя его до точки невозврата. Его губы медленно начали двигаться ниже по шее, оставляя ещё больше поцелуев-укусов на пульсирующей коже. Чимин сладко вздрагивал от каждого нового прикосновения, чувствуя, как его тело плавится от действий альфы. — Это достаточное для тебя, омега? — прошептал Чонгук заигрывающим тоном, смотря на Чимина снизу вверх. Касаясь губами шеи омеги, Чонгук вёл ладонью по его бёдрам, сжимая их каждый раз при новом Чимина укусе, оставленном на бархатистой коже. Альфа видел, как омега задерживает дыхание всякий раз, стоило ему чуть сильнее прикусить и сжать столь нежную плоть. — Нет… Нет… — касаясь волос Чонгука на затылке, притягивал мужчину ближе к своей шее. — Не играй со мной. Возьми меня, оставь свою метку. — Уже так сильно хочешь меня, что умоляешь? — прошептал Чонгук столь проникновенно. Ответом омеги был только призывный взгляд и сладкая улыбка. Чонгук не мог устоять перед таким Чимином и с силой прижал его к себе, обхватывая тонкую талию ладонями. И столь агрессивно, на первый взгляд, проник своим языком в рот возлюбленного, затягивая плюшевые губы в страстный поцелуй. — Ты и сам весь горишь, — отстраняясь от мужчины на мгновение. — Возьми меня, — шептал Чимин альфе, игриво проведя по верхней губе языком. — Раз так хочешь меня, то... — выпуская Чимина из своих объятий, Чонгук падает спиной на кровать, резко сдёргивая, практически срывая с себя футболку и откидывая её в сторону. — Я весь твой, мой омега. Делай со мной всё, что захочешь. — И ты позволишь? — упираясь ладонями в кровать, удивленно прошептал Чимин, смотря в хитрые глаза Чонгука, что светились в темноте алым. — Тебе я позволю всё, — он ухмыльнулся. — Раздевайся, Чимини, и бери то, что ты так хочешь получить, — с хрипотцой в голосе сказал Чонгук. — А если мне понравится, я подумаю насчёт твоей просьбы. Чимин взвешивает в своей голове все за и против, ведь такое альфа предлагает ему впервые, и грех отказаться. Омега перенимает настроение Чонгука. Поднимаясь с кровати, он встаёт напротив вытянутых ног Чона, что всё так же лежит на постели, запрокинув руки за голову, и наблюдает за ним. Чимин хлопает в ладоши, включая свет в комнате, и откидывает свои волосы назад, прикрывая глаза на пару секунд, чтобы привыкнуть ко свету. Начинает снимать свою одежду настолько медленно, насколько ему позволяют его слегка трясущиеся руки. Он ужасно сильно нервничает, ведь насколько бы он не был храбрым, перед этим мужчиной Чимин хотел бы упасть на колени. Смотря в глаза Чонгука, омега снимает свою хлопковую рубашку, соблазнительно покачивая бёдрами, и бросает уже ненужную ткань на пол. Оставшись в одних лишь шортиках, Чимин поддевает резинку, что плотно облепляет его талию, и смотрит Чонгуку в глаза. Закусывает свою нижнюю губу, резко стягивая оставшийся предмет одежды вместе с трусиками, представ перед альфой полностью голым. Его дыхание замедлилось, когда альфа начал осматривать каждый дюйм его обнажённого тела, словно оценивая его. Чимин сжимает ладони в кулаки, чтобы перебороть дрожь, что мурашками пошла по его телу только от одного взгляда этих кровавых глаз. Омега нервничал, но не мог отвести глаз от Чонгука, чувствуя, как его кожа пылает при каждом его взгляде. Чонгук практически не мигал, сосредоточившись на обнажённом теле Чимина. Его взгляд полностью охватывал каждую деталь его фигуры, каждую кривую и изгиб. Он видел кожу, белую, как луна в ночи, неповторимые рисунки шрамов, что были слегка видны на плечах омеги. Изящные ноги, которые Чимин так гордо показывал. Чонгук восхищался своим омегой: он был идеальным для него во всем. — Такой красивый, — Чонгук не мог сдержать восхищение в голосе. — Как я могу отказать тебе в том, что ты так сильно хочешь? — с голодом в глазах и голосе продолжал Чонгук. — Подойди ближе, Чимин, — мягко попросил альфа, сжимая сквозь шёлковые пижамные штаны свой уже возбуждённый член. Переступив через одежду, омега плавно подошёл к кровати, забираясь коленями на неё, и взялся за резинку брюк Чонгука. Чимин, не переставая играть с любимым в гляделки, начал медленно стягивать штаны вместе с боксерами вниз по ногам мужчины. Дыхание Чонгука участилось, и лёгкий поток воздуха, который коснулся его кожи, вызвал стаю мурашек по всему телу. Сознание затуманивалось от такого Чимина, и это слегка неожиданное поведение омеги возбуждало ещё сильнее. Чонгуковы глаза уже не могли оторваться от Чимина, что нависал перед ним совершенно обнажённым не только телом, но и душой. Стоило стянуть одежду альфы, Чимин начал ласкать горячую кожу мужчины своими ладошками. Чонгук был адски красив. Омега видел каждую мышцу на теле альфы, что напрягалась каждый раз, стоило ему провести по ней подушечками пальцев. Чонгук был напряжен. Его тело словно шептало Чимину: «Я в предвкушении». И он не стал медлить. Ведя руками вверх по крепким, словно скалы, ногам альфы, Чимин подобрался к его члену, который лежал на прессе его возлюбленного, призывно истекая природной смазкой, покорно ожидая, когда уже его возьмут в рот. Приближаясь своими губами к возбужденной плоти, омега начал ласкать его языком, захватывая головку, и сосущими движениями начал доводить Чонгука до безумия. Чиминовы прикосновения были настолько жадными и на него непохожими, что Чонгук, смотря на эту картину, что развернулась меж его ног, не знал, что ожидать дальше, ведь его омега явно сошёл с ума. Альфа мог лишь закусывать нижнюю губу, молясь не кончить только от одного вида Чимина, который сосал его член, словно самый сладкий леденец. Альфа тяжело дышал и сжимал простыни в своих руках, недоумевая, как такой маленький и нежный омега может стать сущим дьяволом в постели. Он ощущал каждый жаркий вздох и движение губ Чимина на своем члене, и это было неописуемо. Но Чимин не остановился только на этом. Он хотел больше. Хотел член альфы в себя. Хотел получить столь желанную метку на шее. Заглатывая член глубже, Чимин в последний раз касается головки, оставляя на ней «прощальный» поцелуй. Не вытирая губы от природной смазки Чонгука, омега скользит попкой по прессу альфы, седлая его. Берёт руку любимого в свою, легко и нежно сжимает её перед тем, как положить её на свою обнажённую грудь, давая альфе возможность не только коснуться его тела, но и почувствовать, как быстро бьётся его сердце рядом с ним. — Только с тобой, — прошептал Чимин. — Так быстро бьется моё сердце, — тянет вторую ладонь альфы к себе ближе, чтобы он коснулся как можно скорее. — Помоги мне. — томно шептал омега. — Растяни меня, альфа-а-а… — Это приказ? — с лёгкой ухмылкой спрашивает Чонгук. — А ты как думаешь? — опуская ладонь на член альфы, сжал его в своей руке. — Будет сделано, — закусывая губу от действий Чимина. — Господин Пак. Чонгук медленно проводит рукой по бедру омеги, словно змея, подбираясь с каждой секундой всё ближе к уже текущей дырочке Чимина. Он кружит одним пальцем около ануса, собирая смазку, и медленно вводит его в тело омеги, что уже дрожало в его руках, готовое на всё. Чимин вздрогнул от прикосновения пальца Чонгука к своей чувствительной точке. Он чувствовал, как альфа проникает глубже в его тело, растягивая и приготавливая к своему члену. — Ах-х! — омега стонал и сжимался вокруг пальца, ощущая смесь боли и удовольствия, которое заполняло его. Он хотел большего: хотел, чтобы Чонгук наконец-то проник в его тело своим членом. Чон лишь усмехнулся, видя, как омега реагирует на его прикосновения. Он медленно добавил ещё один палец, двигая ими внутри Чимина. — Чонгука-а, быстрее! — Чимин стонал и сжимался вокруг альфы. Мужчина удовлетворил просьбу своего возлюбленного и начал наращивать темп, двигая пальцами внутри Чимина резче и глубже. Он исследовал каждый уголок любимого тела, принося Чимину ещё больше наслаждений. Омега не мог остановить свои стоны, которые потоком вырывались из его рта. — Такой мокрый, — толкает пальцы глубже, ударяя чётко по простате. — И такой хорошенький! — жадно наблюдая, как закатываются от наслаждения глаза омеги. — И это только пальцы, — улыбаясь уголками губ от вида такого Чимина, шептал Чонгук. Сердце омеги готово было выскочить из груди от удовольствия, которое ему приносили пальцы любимого. Он чувствовал, как тело охватывает жаром. Чимин стал зависимым от прикосновений Чонгука, сходил с ума от каждого касания мужчины к своему телу. Можно ли было сказать, что он обезумел от любви? Нет, омега в край сошёл с ума из-за Чонгука. Чимин жаждал большего: он хотел Чонгука внутрь. Хотел заполнить свою пустую дырочку его твёрдым членом. Он желал быть с альфой одним целом раз и навсегда, стать для него не просто любимым омегой, а целым миром. Его началом и концом. — Чонгук… Возьми меня… Пожалуйста… — Чимин шептал, дрожа от желания. — Но ведь ты хотел взять меня, омега, — Чонгук ухмыльнулся, проникая своими пальцами глубже. — Куда делся весь твой задор? — добавляя третий палец в дырочку. Чимин глубоко вздохнул, чувствуя каждую фалангу альфы, которые проникали всё глубже в его тело. Омега хотел Чонгука внутри себя, чувствовать его полностью. — Вытащи… Ах-х-х! Пальцы... — Чимин прошептал, притягиваясь к губам напротив. — Если ты этого хочешь, то я исполню твоё желание, — Чонгук улыбнулся и медленно покинул тело омеги. Чимин тяжело дышал на груди мужчины, вдыхая запах роз, что исходил от альфы, и дурнел с каждой минутой рядом с ним. Хотелось прижаться к сильному телу, накрыть Чонгука собой и растворится в его руках. Чонгук медленно поднимает Чимина и пересаживает его ближе к своему члену. Он обхватывает своими сильными руками талию омеги, сжимая нежную кожу в своих ладонях. — Сам вставишь? — ухмыльнулся Чонгук, смотря в глаза любимого. — Или мне войти в тебя? — омега чувствует, как головка члена альфы скользит по его дырочке. И это только усиливает возбуждение. — Сам… — гортанно прошептал Чимин, облизывая сухие губы. Чимин усаживается удобнее на Чоне, обхватывая его член. Выгибаясь в спине, омега одной рукой направляет горячую плоть в свою дырочку, медленно насаживаясь на него, а второй рукой упирается в грудь Чонгука. — Большой… — шептал Чимин, принимая член альфы в себя. — Ты молодец, так хорошо справляешься, — сжимая талию омеги, помогает ему сесть на колом стоящий ствол. — Настолько красив, что я могу кончить только от одного вида на твоё лицо. Чимин медленно опускается на член Чонгука, наслаждаясь его размером. Он чувствует, как каждый сантиметр входит в него, наполняя его полностью. Чимин поднимается и опускается на члене Чонгука глубже и быстрее с каждым движением. Он чувствует, как возбуждение накатывает на него, заполняя каждую клеточку. Тело омеги горело изнутри адским пламенем, а его дырочка идеально заглатывала член альфы в свои объятия, словно была создана для этого. Чонгук не может остаться в стороне, когда перед его глазами омега, которого он так желал до скрипа в костях, скачет на нём. Он проникает в Чимина глубже, ударяя по простате в ритме, который задал его мальчик. — Чёрт!… А-а-ах! — стон Чимина наполняет комнату, смешиваясь с тяжёлым дыханием Чонгука. Омега не может сдерживаться: страсть берёт вверх над ним. Он поднимает глаза и видит, как Чонгук смотрит на него, его глаза горят алым, и в них отражается животное желание и страсть, что смешивается с любовью. — Мой… мой омега! — с каждым движением он становился всё более грубым и жёстким. Омега кричал от удовольствия, вцепившись руками в плечи Чонгука. Чимин практически не соображал, что происходит: все его мысли были направлены только на одно — на получение удовольствия. — Мой омега, — Чонгук тянулся к шее Чимина, прокладывая дорожку из поцелуев. — Ты хочешь больше? — Чимин кивнул, словно потерял способность говорить. Его разум был затуманен только одной мыслью — быть оттраханым своим альфой. Принадлежать только ему. — Я дам тебе всё, омега. Всё, что ты хочешь, — вновь поцеловав Чимина, Чонгук начал двигаться быстрее и грубее. Чонгук садится на кровать, прижимая Чимина к себе, их грудные клетки соприкасаются. Омега чувствует его горячее дыхание на своей коже, чувствует, как удлинённые клыки Чонгука касаются его шеи. — Я… а-ах… люблю тебя… — сквозь стоны пытался вымолвить Чимин, прижимаясь к альфе ближе. — Я… так… близко… — шептал омега, сжимая плечи возлюбленного, впиваясь в них ногтями. — Кончай, — сжимая талию Чимина ещё сильнее, Чонгук остервенело толкался в тело омеги. Они сходят с ума от страсти. Чимин не может больше сдерживать себя, и оргазм разрывает его тело. Он закрывает глаза и кричит от наслаждения, все конечности пробирает мелкая дрожь. Чонгук, видя его экстаз, вгоняет член глубже, проникая в омегу сильными и быстрыми толчками. А клыками на моменте высшей точки своего наслаждения вгрызается в кожу шеи Чимина, прокусывая её до крови, доводя омегу до второго оргазма. Омега чувствует невыносимое наслаждение вперемешку с острой болью, центром которой стала его шея. Чимин также чувствует, как Чонгук кончает в него, наполняя тёплым густым семенем. Даже когда оргазм отступил, они так и остались прижатыми друг к другу, дыша тяжело и быстро. Чонгук тихо вылизывал метку омеги, прижимая Чимина ближе к себе. Они не хотели заканчивать наслаждаться близостью. — Ты справился замечательно, омега, — прошептал Чонгук, поглаживая спину Чимина. — С тобой всегда хочется большего… — ответил о омега, счастливо взирая на своего альфу. — Я люблю тебя. — И я тебя, мой омега. Очень сильно, — Чонгук ласково улыбнулся, касаясь его губ своими. — И это всегда… — Навсегда…***
Чимин медленно открывает глаза, ощущая, как рассеивается сонная пелена. Он потирает свои сонные глаза, пытаясь осознать окружающую его реальность. Но стоило ему провести рукой по месту, где должен был лежать Чонгук, на Чимина накатывается паника. Омега с недоумением всматривается в пустоту и окидывает взглядом пространство комнаты, а затем вздрагивает и осознаёт, что Чона нигде нет. Чимин резко спихивает одеяло с себя и сбегает на первый этаж, ноги несут его по коридорам, словно омега убегал от привидения. Он весь дрожит от страха, который овладел им по непонятным причинам. Когда он достигает гостиной, пораженный видом, что предстаёт перед ним, его дыхание окончательно сбивается. — Чонгук? — останавливаясь в проходе, он прикасается своим телом к дверному косяку. Чимин видит, как Чон попивает кофе, а в его руках находится пистолет. Увидев такую картину, омега был полностью ошарашен. Он был не в состоянии понять, с чем связано такой поступок альфы. — Чонгук, что происходит? Почему у тебя пистолет?! — воскликнул он, сжимая руки в кулаки. Чонгук поднимает взгляд и улыбается, словно ничего необычного нет. — Ты только что проснулся? — спокойно спрашивает он. Чимин не мог поверить своим ушам. — Что происходит, Чонгук? — омега уже не мог скрывать свою панику в голосе. — Я уеду ненадолго, — говорит спокойно Чонгук. — Куда? — Не переживай, всё хорошо, — игнорируя вопрос Чимина, мужчина встал со стула в подошёл к своей паре ближе. — Ответь мне! — приближаясь к Чонгуку, хватается руками за его чёрную рубашку. — На дуэль с моим отцом, — наконец-то прямо отвечает Чонгук, смотря в глаза омеги. — Но как… Суд? — в недоумении спрашивает Чимин. — Суд признал его виновным, а я буду тем, кто исполнит приговор, — замечая в глазах любимого страх. — Я должен убить своего отца на дуэли, Чимин. Омеге приходится сделать длинный вдох, чтобы успокоить свои дрожащие руки. Он не мог поверить в то, что слышит. Как мог Чонгук, человек, которого он так любит и которому доверяет, стать кем-то, кто должен убить своего отца? — Но… зачем? — шепчет Чимин, его голос почти неслышен. — Потому что я так захотел. — Но это же сумасшествие! Как ты сможешь убить своего отца?! — Чимин не мог сдержать слёзы, которые наворачивались на его глазах. — Чимин, ты не понимаешь. Мой отец совершил непоправимое преступление. Он уничтожил всё то, что было у меня. Из-за него я чуть не потерял тебя, — Чонгук говорил спокойным и решительным тоном. Чимин молчал, не зная, что возразить. Он не мог даже представить себе, каково это — убить своего родителя. В его сердце бушевала путаница и отчаяние. Омега боролся с множеством эмоций, не зная, как справиться со всем этим. Его сердце было разорвано на части: с одной стороны, он понимал Чонгука и его желание отомстить отцу за всё сделанное; с другой стороны, он не мог прийти к согласию с идеей убийства. Это казалось чем-то таким неправильным и грешным. — Пожалуйста, Чонгук, не делай этого, — пробормотал Чимин, пытаясь сдержать слезы. — Мы можем найти другой путь, другое решение. Это не может быть единственным выходом. — Другого пути нет, Чимин, — касаясь талии омеги, прошептал Чонгук. — И мне нужно уйти. Снова. Но я вернусь, когда разберусь с этой проблемой. — Я никуда тебя не отпущу! — обнимая Чонгука, вскрикнул Чимин. — Ты поедешь только со мной. — Исключено, я не позволю тебе увидеть это! — отрезал Чонгук стальным голосом. — Почему?.. — практически неслышно прошептал Чимин. — Я не хочу подвергать тебя опасности, — обнимая омегу в ответ. — За эти месяцы ты достаточно сильно настрадался. И я больше не хочу и не могу видеть боль на твоём лице. Тебе нужно отдыхать и не впутываться в те дела, которых тебе нет места. Чимин безропотно согнулся под этими словами. Он знал, что Чонгук делает это для его же блага, чтобы защитить от опасности. Но в то же время он чувствовал, что не может остаться в стороне и позволить Чону уйти и справиться с этим самостоятельно. — Чонгук, я не могу просто сидеть здесь и ничего не делать, — Чимин настойчиво смотрел в глаза своего возлюбленного. — Я понимаю твоё желание помочь, но это слишком опасно. Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью, Чимин, — Чонгук крепко обнял омегу. Чимин с грустью осознал, что альфа не собирается менять своё решение. Они оба были преданы друг другу, и омега знал, что сейчас лучшее, что он может сделать — это поддержать свою пару в его выборе. — Пожалуйста, будь осторожен и вернись ко мне в целости и сохранности. Я буду ждать тебя, — прижимаясь лицом к груди Чонгука. — Сделай то, что было задумано, и вернись ко мне, Чонгук, — шептал омега сквозь слёзы.***
Чонгук стоял во дворе дворца Сотворения, в котором по давно созданной традиции, после ужасной войны, убивали всех предателей нынешнего государства. Чонгук находился здесь впервые и, только вступив на эту землю, понимал — он мог оказаться среди тех, кого казнили здесь. Но эти туманные мысли уже в прошлом: сегодня он приехал не как осуждённый, а как человек, который приведёт приговор в действие. Пусть в собственном сердце он ненавидел себя и понимал, что его предложение о казни родного отца было приятно скоропостижно и достаточно резко. Пути назад уже не было: ему придётся сделать то, о чём он раньше и подумать не мог. Дорога жизни завела его туда, куда он надеялся, что никогда не попадёт. Стоило Чонгуку выйти во двор, как он оказался под пристальными взглядами множества глаз, что оценивали и пытались понять, не струсит ли он. Судьи МСИ, что был на слушании, снова присутствовали в полном составе, разместившись в этот раз на золотистый стульях прямо напротив небольшого поля, на котором произойдёт дуэль. Все, кто присутствовал здесь, ожидали момента, когда свершится то, ради чего они здесь собрались. И сам Чонгук был в ожидании момента, когда приведут его отца. — Мы приветствуем вас, господин Чон Чонгук, — заговорил верховный судья, наблюдая, как альфа усаживается на один из двух стульев, что были расположены на этом белом поле. — Вы готовы совершить правосудие? — Да, господин верховный судья, — не сводя глаз с судьи, ответил Чонгук. — Только ради этого я и здесь. Порывы ветра развевали волосы Чонгука, словно предвещая надвигающуюся бурю. Чёрные локоны вились вокруг его головы, создавая впечатление, что сам воздух вокруг него оживал. Чонгук знал, что представляет опасность для МСИ не хуже, чем его отец. Они боялись его, и Чон это видел даже сквозь их белые маски. Страх не скрыть, особенно когда ты чувствуешь его в воздухе. Альфа внимательно следил за происходящим, жадно вдыхая воздух, наполняющий его грудь, который заряжал его силой и решимостью. Из-за ведущей во дворец двери, которая была усыпана золотом, послышалось скрежетание, и Чонгук знал, что его отец был на пути к нему. На пути к своей смерти. Спустя пару мгновений Чонгук увидел, как из дверей дворца выводят его отца. Чон Чонхёна вели несколько охранников, а на руках мужчины были надеты металлические оковы, что плотно стягивали его запястья к друг другу. Его отец, некогда могущественный и влиятельный человек, сейчас выглядел слабым и униженным. Судьба не пощадила его, и Чонгуку было относительно жаль его.Родился в золоте, подохнет в дерьме.
Чонгук с трудом сдерживал свои эмоции, но его сердце разрывалось на части от осознания реальности происходящего. Всё привело к этому моменту. Он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и унять внутренний гнев, который зарождался внутри него только от одного вида отца. Он видел, как мужчину насильно посадили на точно такой же стул, на котором сидел Чонгук. Теперь они находились друг напротив друга. Между ними было расстояние с пару метров, но казалось, там целая пропасть под названием ад. — Уважаемые граждане, — начал верховный судья, вставая со своего места. — Мы собрались здесь, чтобы привести порядок и справедливость в нашу страну. Мы должны очистить её от предателей, — продолжал судья уверенным голосом. — Перед вами находится Чон Чонхён. Когда-то он был правителем Кореи, но сейчас он — предатель своего государства и всей системы. И сегодня,\ по просьбе его сына и нынешнего правителя, Чон Чонгука, на ваших глазах произойдёт дуэль и правосудие над человеком, который пытался совершить государственный переворот. Чонгук чувствовал, как напряжение в воздухе нарастает. Он готовился к этому моменту долгое время, но сейчас, видя своего отца, начал ощущать огромное волнение и смешанные чувства. Сколько бы ненависти альфа ни испытывал к этому человеку, он всё равно был и остаётся его кровным родителем. — Правосудие должно пройти, чтобы наказать предателя и восстановить порядок в нашей стране, — продолжал говорить верховный судья, смотря то на Чонгука, то на Чонхёна. Чон-младший обратил свой взгляд на отца. Он видел глаза старшего альфы, наполненные сожалением и горечью. Отец понимал, что его смерть неизбежна, и он был готов к ней. Но в этот момент Чонгук не ощущал искреннего сочувствия: в сердце томилась самая настоящая горечь от тех потерь, которые ему пришлось пережить, и лютая ненависть. — Правила дуэли достаточно просты. Оппонентам раздадут пистолеты, но заряжен будет только один, — разъяснил судья. — Мы не собираемся давать возможность Чон Чонхёну направить пистолет на правителя Кореи. Поэтому правила были измены в целях безопасности господина Чон Чонгука, — судья подходит к столу, беря в руку два пистолета. — Поэтому, дамы и господа, можете считать, что вы находитесь на казни, — судья подал знак охранникам, чтобы они освободили Чонхёна от оков. — Господин верховный судья, вставьте в его пистолет патрон! — громко сказал Чонгук. — Мы ведь приняли решение сделать всё по-честному? Так давайте устроим и честную дуэль, — Чонгук встал со своего места. — Я убью Чон Чонхёна в равном бою. — Мы не можем позволить и дать хоть какой-то шанс Чонхёну, — изумлённо вымолвил судья. — Он не убьёт меня, — альфа подходит к судье, забирая у него один из пистолетов. — Кишка у него тонка. — Господин Чон… — Это моя последняя просьба к МСИ, — безапелляционно сказал Чонгук. — Прошу вас исполнить её. Верховный судья несколько секунд колебался, но затем кивнул и вставил патрон в пистолет отца. Он знал, что такое решение может иметь непредсказуемые последствия. Чонхён взял в руку пистолет, сжимая его трясущими пальцами. Чонгук тем временем отвернулся от судьи, вставая на место, очерченное красной линией. Так же поступил и старший альфа. Они оказались на расстоянии в пару метров друг от друга. Взгляды их пересеклись и на миг остановились. Чонгук видел в глазах отца множество эмоций: грусть, страх, разочарование. Но прежде всего он увидел там искру надежды. Надежду на то, что сын остановит эту казнь и спасёт его. — Твои последние слова? — спросил Чонгук, глядя в лицо Чонхёна. — Почему? — прошептал тот. — Почему, что? — приподнимая бровь, недоумевал Чонгук. — Почему ты дал мне шанс убить тебя? — Убить? — ухмыляясь, выплюнул Чонгук. — Я дал тебе возможность не чувствовать себя идиотом. Ты был всегда для меня примером во многом, но времена изменились, и теперь ты в моих глазах — ничто. И даже если тебе удастся убить меня, в чём я сомневаюсь, тебя застрелят в эту же секунду, — разъяснил Чонгук. — Я сделал это для себя, а не для тебя, отец. Его слова прозвучали резко, но Чон-младший не испытывал никакого сожаления. Он был уверен в своём решении, даже если оно казалось жестоким. Он не хотел просто убить своего отца: он хотел показать ему, что смог превзойти его. Стать сильнее. Они подняли свои пистолеты и направили их друг на друга. Напряжение в воздухе стало невыносимым, а все присутствующие затаили дыхание в ожидании решающего выстрела. Чонгук сосредоточился, закрываясь от всех остальных мыслей. Здесь, в этот моменте есть только он, пистолет и судьба, которая всё расставит на свои места. Тишина окутала дворцовый двор. Все глаза были устремлены на Чонгука и Чонхёна, ожидая начала дуэли. Никто не знал, какая судьба ждёт этих двух мужчин, но все понимали, что эта дуэль решит многое.Внезапно раздался выстрел.
***
Руки молодого парня судорожно поднимаются к его лицу, и он начинает вытирать скатывающиеся слёзы по своим щекам. Холодный кафельный пол окрашивается горьким слезами Чимина. Все его силы сосредоточены только на этом движении — постепенно вытирать каждую слезинку, словно желая удалить боль, что разрывает его сердце. Он так устал бороться, ему надоело оставаться одному с мыслью, что Чонгук может не вернуться. Ему хотелось забыть всё то, что произошло за эти месяцы, стереть из памяти всю боль, всю печаль. Чимин ненавидел этот мир, это государство и эту давно прогнившую систему. Почему, как только наступает счастье, в ответ он получает боль, что многократно превосходит всё? Он не понимал, зачем Чонгук поступил так. Зачем было всё это делать? Зачем нужно было ехать на дуэль со своим отцом, ведь все и так знали, что Чонгук прав. Он выиграл чёртов суд! Слезы продолжали неутомимо течь, словно ручеек, который нёс в себе все горести и страдания. Чимин не мог понять, почему жизнь так несправедлива. Почему ему суждено терпеть такую боль. Почему было так сложно любить Чон Чонгука? Чимин чувствовал, как его сердце разрывается на части от отчаяния и безысходности. Он искренне любил своего альфу, но все эти испытания и преграды, которые им приходилось преодолевать, казались бесконечными. Он думал о том, как они вместе переживали счастье и радость, наслаждались каждым моментом, но всегда на их пути появлялись препятствия. Он не справлялся с мыслью о том, что Чонгук может не вернуться к нему, оставив его одного в этом мире. — К черту всё это! — кричал Чимин на полу гостиной. — Ненавижу! — омега падает лицом в кафельный пол, закрывая свою голову руками, словно пытается спасти себя от своих же мыслей. Но в один момент Чимин почувствовал, как боль пронизывает низ его живота. Его тело начало гореть, и это означало только одно — наступила течка. Омега не мог поверить в это. Ведь он так долго ждал течку, чтобы провести её с Чонгуком — она была его первой, а сейчас он один в этом огромном доме. И омега не знал, когда вернётся Чонгук и вернётся ли он вообще. Всё тело болело, низ живота горел адским огнём от каждого нового вдоха и выдоха омеги. Капельки пота струились по его лицу, смешиваясь со слезами. Сворачиваясь в клубочек на холодном полу, омега прижимает к своему лицу коленки, глотая слёзы через боль. Вся комната пропахла запахом только что распустившейся спиреи. Чимин просто лежал там, пытаясь справиться с болью и эмоциями, которые разрывали его на части. Он жаждал, что когда-нибудь наступит облегчение, но этого не происходило и через десять минут, не через двадцать. Ему только и оставалось, что плакать и надеяться, что всё это скоро пройдёт. Внезапно Чимин почувствовал чью-то руку на своём плече. Он приподнял голову и увидел Арго, который смотрел на него в ужасе. — Арго… — Чимин шепнул его имя еле слышно из-за слёз. — Чимин, что с тобой? — садясь на колени на пол, спросил Арго, сжимая плечо другого омеги в своей руке. — Где Чонгук? Почему ты плачешь и лежишь на полу? Чимин лишь смотрел омеге в глаза, у него не было сил вымолвить ни слова. Его глаза опухли от слёз, а лицо стало приобрело красный оттенок. — Те…чка…у…меня…течка — глухо прошептал Чимин. Его тело горело изнутри, не давая омеге и связать вместе хотя бы пару слов. — Поднимайся, Чимин. Всё будет хорошо, я позабочусь о тебе, — Арго подхватил младшего омегу на руки, поднимая его с пола. — Где, чёрт возьми, Чонгук? Куда он уехал, оставив тебя в таком состоянии? Чимин постепенно встал на обе ноги, опираясь на Арго. Его ноги дрожали, и он едва смог пройти к дивану, где сел и закутался в одеяло. — Чонгук… Он ушёл… Дуэль с отцом… — Чимин с трудом выговорил эти слова, сглатывая ком в горле. — Чёртов придурок! — таща омегу на второй этаж, в спальню. — Никогда не думает своей башкой, а ведь мог догадаться, что рядом с ним у его омеги начнётся течка в любом случае из-за постоянного, блядь, контакта с альфой. Арго положил Чимина на кровать и аккуратно начал раздевать омегу до белья, пытаясь таким образом сбить температуру тела, чтобы тому стало хотя бы чуть-чуть легче. — Он пометил тебя? — стоило ему стянуть с омеги футболку, Арго заметил на шее Чимина метку. — Да… — Когда? Вчера? — спрашивал Арго, смотря в глаза Чимину. — Ночью. — Тупой, безмозглый альфа! Как он мог оставить тебя? Как у него не хватило мозгов, чтобы понять, что у тебя начнётся течка из-за этого укуса? — Арго… Умоляю… — Придурок! Кретин! Олень! Осёл! Только попадись мне на глаза, я тебя убью! — причитал Арго, схватив кувшин воду в руки и чистую белую тряпку, что валялась на комоде. — Я сейчас постараюсь помочь тебе, чем смогу, Чимин. — наливая на тряпку воду. — Сейчас я тебя оботру, собьëм температуру тела, но это поможет только на время. Тебе нужен альфа. Тебе нужен Чонгук. Омега прикрыл глаза, пытаясь успокоиться под прикосновениями Арго. Его тело горело от боли и жажды. — Что, если он не вернется? — пробормотал Чимин, рассеянно смотря в потолок. — Не думай об этом сейчас. Чонгук вернётся, он обязательно вернётся к тебе. Я достану его из-под земли, пару раз долбану, а потом отдам тебе. Арго продолжал утирать слезы и пот с лица Чимина, стараясь успокоить его. Он был готов сделать всё, чтобы помочь омеге справиться с его болью и тревогой. Младший был его другом, и он не мог оставить его одного в этом состоянии. — Сразу предвосхищая твой вопрос: Чонгук спас меня от Бомгю, — наливая воды для Чимина. — Я думал, что умру там, но Чонгук и Минхо пришли вовремя. Они меня спасли, — протягивая такую нужную влагу омеге. Чимин принял стакан трясущимися руками, выпив его до дна. Он ощущал внутри небольшое облегчение, но всё его тело продолжало также гореть, желая оказаться с объятиях альфы. — Я рад… Что ты жив, — слегка вымученно улыбнулся Чимин. — Спа…сибо. — Всё хорошо, Чимин. Когда течка пройдёт, мы с тобой поболтаем обо всём, — Чимин закрыл глаза и сосредоточился на умиротворяющим присутствии Арго. — Я тоже рад, что с тобой всё хорошо, — руки Арго ласково гладили волосы Чимина, а тонкие пальцы очень нежно массировали его виски. — Но я всё-таки надеру жопу Чонгуку, — слегка смеясь, подвёл итог Арго. — Не…стоит, — с закрытыми глазами сказал Чимин. — С эт…им спра…влюсь я. — Узнаю своего Чимина, — укрывая омегу лёгким одеялом. — Постарайся уснуть, тебе станет намного легче. Я буду рядом с тобой, пока не вернётся Чонгук. Чимин улыбнулся. Он знал, что Арго не оставит его одного, что поддержит в этот трудный момент, как делал это всегда. Постепенно сознание Чимина начало погружаться в сон, и он почувствовал, как тепло и покой окутывают его. Омега заснул с уверенностью, что всё будет хорошо.***
Звук выстрела пронзает воздух, ломая тишину. Пуля мгновенно разрывает пространство, стремительно приближаясь к цели. Глаза Чонхёна ,полные изумления и ужаса, сталкиваются со взглядом своего сына. И в следующие секунды все происходит будто в замедленной съёмке. Пистолет выскальзывает из пальцев Чонхёна, падая на землю оглушительным для всех зрителей звуком, окрашивая землю своей кровью. Судья и присутствующие остаются в полном молчании, разрываемом только звуками падающего оружия и шагов Чонгука. Его взгляд стекленеет под влиянием безумия. Чонгук медленно опускается на колени рядом со своим отцом. Он рассматривает его лицо, на котором отразились последние эмоции старшего альфы. Внутри Чонгук чувствует отголоски боли, но, смотря на мертвое лицо отца, он понимает — таков должен был быть финал. Чонгук закрывает глаза Чонхёна и складывает его руки на груди. На лице Чона-младшего не отображается ни одна эмоция, он был холоден, как лёд, пока стоял над телом своего отца. То, чего чём он так давно мечтал — осуществилось, и теперь никто не посмеет вмешаться в дела Чонгука и его жизнь. Альфа направляет свой взгляд на судей и присутствующих в зале. Он не видит страха или угнетения на их лицах, только неподвижность и оцепенение. Знает, что все, кто присутствовал в зале, боялись его. Он чувствовал это, только бросив взгляд на совершенно любого человека, что присутствовал на этой казни. Чонгук встаёт и медленно подходит к судье, чувствуя, что с этого момента — он контролирует ситуацию от «А» до «Я». Его глаза сияют непробиваемой уверенностью, а на губах появляется лёгкая, но столь пугающая судью ухмылка. — Дуэль окончена. Позволите ли вы удалиться, господин верховный судья? — говорит Чонгук, его голос звучит холодно и безжалостно. Судья молча кивает, ошарашенный силой и хладнокровием Чона-младшего. Альфа отворачивается от судьи, бросая последний взгляд на мёртвое тело своего отца, покидает двор, а следом за ним уходят и его люди, оставляя после своего ухода гробовую тишину. Когда Чонгук покидает двор, он больше не ощущает никакой пустоты или сомнений. Все те годы, посвященные подготовке, страданиям и жажде мести, наконец, приносят свои плоды. Такова цена власти, которую Чонгук заплатил сполна. И эта цена будет отпечатана на века в памяти тех, кто посмел встать против него. — Господин, — общаясь к Чонгуки, обратил на себя внимание Минхо. — Мне только что позвонил Арго…и… — Что случилось? — останавливаясь на ступенях дворца, резко спросил Чонгук, перебивая Арго. Чон даже думать не хотел о плохом, что могло что-то произойти с его омегой за то время, пока он тут «развлекался». — У господина Пака началась течка.***
Чонгук сидел в машине в полном нетерпении, ему хотелось оказаться в серале как можно быстрее. И видя, как машина подъезжает к дому, Чонгук резко открывает дверь на ходу, практически вылетая из салона, как пуля. Его сердце бешено колотилось от волнения, ведь уже здесь так сильно пахло спиреей. Запах его омеги, полный страсти и желания, распространялся из дома во двор. Без раздумий Чонгук быстрыми шагами направился к входу, его взгляд был наполнен безудержным желанием. Он еле сдерживался, чтобы не перейти на бег и не пролететь по ступенькам вверх. Дверь за ним захлопнулась с грохотом, оставляя только звук его быстрых шагов. В голове у Чонгука были только одни мысли, только одно желание. Он буквально пронзал воздух своим возбуждением, проникающим через каждую клеточку его тела. Он практически перепрыгивал ступеньки лестницы, его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Когда он достиг второго этажа, то остановился, чтобы немного прийти в себя. Запах омеги был ещё сильнее, и Чонгуку казалось, что сейчас он сойдет с ума. Альфа быстро приближался к комнате, откуда исходил аромат Чимина. Его дыхание стало неуправляемым, и его руки дрожали от предвкушения. Чонгука окутало непрерывным желанием. Он хотел слиться с омегой. Яростно, страстно и безудержно. Когда он подошёл к двери, то не стал стучаться, а просто открыл её широким жестом. В дверном проёме, где остановился альфа, он видел, как около кровати его омеги сидел Арго, который дернулся от резкого звука. — Прочь, Арго! — сдерживая себя, чтобы не набросится на омегу, сказал Чонгук сквозь плотно сжатые зубы. — Только посмей сделать ему больно! — вставая со стула, что находился около кровати Чимина, твёрдо сказал Арго, подходя к Чонгуку. — Я лично четвертую тебя на фарш. — О нет… — делая шаг в комнату Чимина, ухмылнулся Чонгук. — Я сделаю ему очень хорошо, — губы альфы растянулись в самой хищной улыбке. — А теперь прочь отсюда, Арго, пока я сам не сделал из тебя фарш,— подходя к омеге практически вплотную, приказал Чонгук. — Будь осторожен, Чонгук, умоляю! — бросая последний взгляд на Чимина, что умиротворённо спал. — Это его первая течка. — Знаю, — смотря на Чимина, ответил Чонгук. — Я не сделаю ему больно, — подходя к кровати ближе, обходя Арго. — Уходи. — Помни мои слова, Чонгук, — останавливаясь в дверной проем, в тысячный раз напомнил Арго. — Четвертую на фарш! — с серьёзным лицом сказал Арго, закрывая за собой дверь.Troye Sivan — One Of Your Girls.
После того как Арго ушёл, Чонгук медленно приблизился к кровати Чимина. Омега ещё спал, его лицо выражало полную беззаботность. Чон сразу почувствовал сильное тяготеющее желание взять омегу в эту же секунду. Запах Чимина дурманил Чонгука, доводил до истомы и заставлял хотеть большего. Нетерпеливо альфа начал раздеваться, сбрасывая со своего тела всю одежду, не заботясь о том, где она потом окажется. Чонгук остался только в боксерах, готовый полностью погрузиться в объятия своего омеги. Он осторожно залез на кровать, стараясь не разбудить Чимина. Приблизился лицом к своему любимому, вдыхая его аромат всё глубже и глубже. Сердце альфы билось так сильно, что он боялся, что омега услышит его. — Так долго ждал этого… — медленно и нежно Чонгук провёл пальцами по губам Чимина, ощущая их мягкость. Он почувствовал, как омега слегка задёргался от его прикосновений. Чимин чувствовал запах своего альфы даже сквозь сон. И стоило ему открыть сонные глаза, он увидел Чонгука. — Чонгук… — прошептал Чимин. Его голос звучал сонно и слегка разбито. — Я здесь, малыш, — Чонгук улыбнулся и нежно поцеловал омегу. Чимин открыл глаза шире и осознал, что происходит. Его лицо запылало, но он не оттолкнул Чонгука, а наоборот, активно откликнулся на его поцелуй. Он обнял альфу за шею и притянул его к себе, жадно принимая поцелуи и прося большего. Чонгук застонал и прижался к Чимину, чувствуя, как омега отзывается на его прикосновения. Он поцеловал его шею, шептал нежные слова ему на ушко, используя свои руки, чтобы исследовать каждую часть тела своего любимого омеги. — Я боялся… Что больше не увижу тебя, — шептал Чимин в губы Чонгука, не отрываясь от него ни на миллиметр. — Всё позади, любовь моя, — молвил в ответ альфа, касаясь своим носом носа омеги, потираясь о него. — Больше никто не посмеет разлучить нас. Никогда, — целуя столь желанные губы, шептал Чонгук каждое слово сквозь поцелуи. — Возьми меня… — стонал Чимин от каждого касания альфы к своему обнажённому телу. — Я больше не могу терпеть. — Тш-ш-ш… — касаясь губ омеги своим пальцем. — Терпение, омега, — сбрасывая одеяло на пол. — Дай мне насладиться тобой, — Чонгук навис над обнаженным Чимином сверху, упираясь своими руками по бокам от головы омеги. Мужчина начал целовать его шею, ведя языком по тому месту, где красовалась его метка на омеге. Опускаясь все ниже по телу своего возлюбленного, Чонгук играючи задевает его правый сосок, слыша, как сверху Чимин стонет от его действий. — Такой чувствительный, — шепчет в кожу омеги, вызывая у того мурашки по своему телу. Чонгук начал ласкать грудь, переходя от правого соска к левому, несильно покусывая их, ведя языком по кругу тёмной горошинки, и вбирал в рот, сося каждую бусинку Чимина. — Чонгука-а-а… Альфа массировал его прекрасные ягодицы, сжимая нежную кожу омеги в своих руках. Тот стонал от удовольствия, извиваясь под каждым прикосновением горячих ладоней. Желание нарастало в Чонгуке, и он больше не мог сдерживаться. Он опустился ниже, лаская животик и бедра Чимина своими руками и губами. Омега подался навстречу его прикосновениям, а его стоны становились всё громче. Затем Чонгук спустился ещё ниже, целуя головку красного от возбуждения члена омеги, а затем перешёл к самому желанному месту омеги, ложась грудью на кровать между раздвинутых ног Чимина. — Как же ты пахнешь! — гортанно рычит Чонгук. — Сводишь меня с ума. А как течешь для меня… — он приблизился лицом к дырочке Чимина, вдыхая всей грудью запах, истекающий от желания омеги. — Восхитительно! — облизывая губы от предвкушения. — Чонгук, пожалуйста… — Чимин задыхался, пытаясь говорить. — Сделай это уже… я не могу больше… Чонгук, затаив дыхание, пристроился поудобнее между ног любимого, и начал проникать в него своим языком, вызывая новый поток стонов изо рта омеги. Чонгук ласкал дырочку Чимина искусно, касаясь языком гладких стеночек ануса, вылизывая, как самый сладкий десерт. Слюни вместе с природой смазкой текли по подбородку альфы, а его руки сжимали бедра омеги до синяков. И Чимин стонал, извиваясь под умелыми движениями своего мужчины. Он сжимал простыни в руках, его дыхание становилось всё более и более неуправляемым. Чонгук продолжал ласкать его, не останавливаясь ни на секунду. Альфа добавил к своему языку сразу два пальца, растягивая дырочку омеги для своего члена. Чимин подавил крик, когда Чонгук ворвался в его тело. Он сжался в спазмах удовольствия, чувствуя, как альфа двигает пальцами внутри его. Чонгук усилил свои движения, сжимая также член омеги, который не хотел оставлять без внимания в своей ладони, принося Чимину ещё больше удовольствия. Омега стонал и выгибался под прикосновениями альфы, потеряв контроль над самим собой. Наконец Чонгук вынул пальцы из тела Чимина, в последний раз проведя языком по покрасневшей дырочке омеги. Альфа стянул с себя боксеры, выпуская свой возбужденный член на свободу. — Я трахну тебя так, что ты забудешь своё собственное имя, Чимин, — рыкнул Чонгук облизывая губы, на которых ещё оставалась природная смазка его пары. — Буду трахать тебя, пока ты не будешь меня умолять остановиться, омега, — собирая влагу с дырочки Чимина, Чонгук обхватывает свой член начиная яростно себе надрачивать. — Умоляю… Чонгука-а! — раздвигая ноги шире, приглашает альфу войти внутрь него. — Ты нужен мне внутри… И Чонгук не стал ждать дольше. Он вошел в Чимина, наслаждаясь тесной и горячей влажностью внутри тела его омеги. Альфа начал двигаться, резко вторгаясь в тело омеги глубокими движениями. Чимин стонал от каждого толчка внутрь его тела, а его ноги обвились вокруг талии альфы. Они двигались вместе, вгоняя друг друга в экстаз. Чимин ощущал, как Чонгук входит в него всё глубже и глубже, заполняя его до предела, а стоны и запах секса заполнили комнату. — Ты… сводишь меня с ума, — сквозь стон пытается сказать Чонгук, смотря на Чимина сверху вниз и видя, как омега, что находился под ним, выгибается в спине, запрокидывая голову назад, и стонет от каждого проникновения члена в его тело. — Хочу сожрать тебя… — снова рыча рычит Чонгук, вколачиваясь в Чимина ещё сильнее. — Только мой, только ты можешь быть таким передо мной, — опуская бедра Чимина из своей хватки, Чонгук практически падает на него, но успевает выставить руки по бокам от головы омеги. — Чувствуешь как я горю, омега? И всему виной только ты, — шепчет Чонгук в губы Чимина. — Только с тобой я становлюсь сумасшедшим. Только ты господин моего сердца, — целуя губы омеги, альфа не переставал вторгаться в тело парня своим членом, заполняя Чимина до предела. Чонгук стонал над омегой, ощущая, как его возбуждение только нарастает. Он приближался к краю оргазма и знал, что Чимин тоже недалеко от этого. Но он не хотел, чтобы это закончилось так быстро. Он хотел продолжать их сладкий экстаз и знал, что у него есть способ это сделать. Он вынул свой член из тела Чимина и повернул его на живот, приподнимая его задницу вверх. Перед глазами Чимина мир словно вертелся: он не понимал, что происходит. Его разум был полностью затуманен желанием быть трахнутым членом своего альфы. Чонгук самостоятельно раздвинул ягодицы Чимина, входя в омегу резким движением, заполняя до краев своим членом текущую дырочку. Альфа входил в него плавно, видя, как омега из-за смены темпа теряется в пространстве ещё сильнее. Но также Чонгук видел и эти шрамы на плечах и спине Чимина, и на мгновение он закрывается глаза, отгоняя от себя ужасные воспоминания. Всё это в прошлом. Чонгук был полон страсти и любви к Чимину и хотел, чтобы они стали одним целым. И если бы у Чона была возможность, он бы забрал всю ту боль и все шрамы омеги с его тела и души. Их объединение было более, чем физическим — они были душами, связанными навечно. И Чонгук сделал всё, чтобы показать это Чимину, чтобы тот никогда и не вспомнил о том, что пережил. Они продолжали двигаться вместе, хотя их стоны и стенания заполнили комнату, а их тела становились все более и более покрытыми потом. Но ни один из них не обращал на это внимания, потому что все, что было важно — это их слияние в этот момент. Чимин держался за простыни, его ноги разъезжали по постели, и благодаря только крепкой хватке Чонгука за его бедра, омега был в состояние держаться в такой позе. Он чувствовал, как нарастает его оргазм, и знал, что не сможет себя дольше сдерживать. Чонгук тоже приближался к краю, его движения становились всё быстрее и сильнее. Он чувствовал, как каждый толчок является последним кирпичиком в их общем строительстве удовольствия, и он был готов взорваться. — Как прелестно твоя дырочка сжимает меня, — Чонгук говорил сквозь стоны, двигаясь с пронзительной силой. — Ты настолько тесный для меня, омега. Я хочу остаться с тобой в этом миге навсегда. — Чонгук… не останавливайся… я близок… — простонал Чимин, чувствуя, как оргазм готов прокатиться через него. Чонгук не мог отказать своему любимому омеге. Он увеличил скорость и интенсивность своих движений, погружаясь в Чимина еще сильнее, чтобы довести его до края. — Вот так… вот так… дай мне почувствовать тебя… — шептал Чонгук, продолжая двигаться с необузданной страстью. Он знал, что они оба достигнут оргазма в любую секунду, и это только распаляло его ещё больше. Чимин стонал и извивался под Чонгуком, его тело выгибалось от удовольствия. Оргазм приближался с каждым движением альфы, и омега чувствовал, как его тело наполняется теплом и блаженством. — Чонгук… я… я… — с трудом произнес Чимин, его дыхание было прерывистым. Он был так близок к краю, что почти не мог говорить. Чонгук обхватил его поясницу крепкой хваткой, продолжая двигаться внутри него. — Скоро, омега. Я тоже близок… — ответил Чонгук успокаивающе, его голос звучал низко и тяжело от возбуждения. Как только слова покинули губы Чона, Чимин не смог сдержаться больше. Его охватил ошеломительный оргазм, его тело сотрясали сильные судороги наслаждения. Чонгук продолжал двигаться, продлевая оргазм омеги, насколько только мог, до тех пор, пока у него перед глазами не появились звезды. Альфа бурно кончал в Чимина, наполняя тело омеги своей горячей спермой. Тяжело дыша, Чонгук выходит из тела парня, видя, как из его дырочки вытекает его семя вместе с природной смазкой Чимина. Пот стекает по лицу альфы, а глаза горят всё так же ярко. Он не мог налюбоваться на то, каким сейчас Чимин лежит под ним. Шея вся украшена поцелуями-укусами, на груди омеги красуется отметки зубов альфы, на его животе сперма и следы зубов Чонгука на бёдрах любимого. Омега выглядел как само искусство в глазах Чонгука. — Мне не хватит и жизни, чтобы насладиться тобой, — ложась рядом с Чимином, Чонгук гладит тыльной стороной руки щеку омеги, убирая капельки слез, что катились из глаз парня. Чимин поднимает веки, а перед ним всё словно в тумане. Омега лежал на кровати полностью изможденный, но счастливый. Его тело всё ещё потряхивало после ошеломительного оргазма. На глазах выступили слезы облегчения. Та боль, что была раньше, больше не мучает омегу. Альфа забрал боль, подарив любовью. — Как ты себя чувствуешь? — Чонгук нежно улыбается и обнимает руками талию омеги, прижимая Чимина к себе. Альфа чувствует, как их сердца бьются в унисон. — Я чувствую себя невероятно, Чонгук, — хрипло прошептал Чимин, поворачивая голову в сторону любимого. — И я, мой омега, — касаясь плюшевых губ в чувственном поцелуе, прошептал Чонгук. — Хочу, чтобы время остановилось, — Чимин отрывается от губ возлюбленного, касаясь ладонью мокрых от пота волос альфы, перебирая между пальцев прядки. — Мне тоже хочется, чтобы это чудо продолжалось вечно, — ответил мужчина, лаская рукой грудь и живот омеги. — Больше никто не разлучит нас. Всё время этого мира теперь наше, — Чонгук прижался лбом к лбу омеги, разделяя одно дыхание на двоих. — Я так сильно люблю тебя, Чонгук. Ты мой альфа, моя половинка. Прошу, никогда не покидай меня, пожалуйста, — шепчет Чимин, с теплотой глядя в глаза своего возлюбленного. — Никогда. Я всегда буду рядом. Буду защищать и любить тебя. Ты моя судьба, моё счастье, — отвечает Чонгук, нежно прикасаясь к мягкой коже омеги. Каждая секунда, проведенная вместе — это целая жизнь. Они ощущают непреодолимую тягу к друг другу и понимают, что их судьбы переплетены неразрывно. Ничто не сравнится с этим объятием, с этим взглядом, с этой любовью. Они продолжают лежать рядом, переплетаясь конечностями, ощущая тепло и безопасность в объятиях друг друга. Время замирает, и они знают, что теперь всё позади. Только остались они вдвоём и больше никого.***
Солнечный день простирался над городом, заливая его улочки теплым светом. Чимин сидел в машине на заднем сидении, смотря на Чонгука, который крепко сжимал руль в своих руках. Омега не знал, куда везёт его альфа. Тот лишь сказал, что хочет показать ему одно место. Больше омега не смог выбить из Чонгука и слова. Но стоило им пробыть в дороге несколько часов, Чимин начал узнавать улицы. Альфа привёз его в Удрифорд. В родной город Чимина, где появился на свет и вырос омега. Чимин смотрел в окно, а воспоминания о его родном городе наполняли сердце. В его памяти возникали картинки с моментами о шумных играх на детских площадках, о запахе морского воздуха, о прогулках по набережной. Вся юность омеги была пропитана этим городом, его улицами и атмосферой. Чимин улыбнулся, вспоминая то, как они с Тэхёном ловили первые снежинки снега ртом, как мама пекла морковный пирог, а отец учил его кататься на велосипеде. Он вспомнил своих друзей, с которыми бегал по узким переулкам, лазил по крышам домов, смеялся до слез. Как проводил бесконечные летние дни на берегу Японского моря. Чонгук наблюдал за омегой в зеркало заднего вида и замечал, как Чимин преображается. Как его глаза наполнялись ностальгией и радостью. Альфа ощущал, что эта поездка оказалась особенной для его пары, а Чон всегда был рад видеть улыбку на лице Чимина. Они проехали мимо школы, в которой омега учился, мимо парка, где он играл в детстве со своими друзьями. Вся эта дорога была пронизана историей. Проезжая всё дальше, улица за улицей, дома превращались в деревья. Перед глазами Чимина было чистое поле и никого кроме. Они уезжали всё дальше куда-то в горы, которые были незнакомы Чимину. И на секунду омегу охватило лёгкое волнение, ведь он не понимал, куда везёт его Чонгук, а главное — зачем. И наконец, они остановились перед домом, что был окружен со всех сторон лесом, а вокруг него не было ни души. Самая настоящая глушь. Чимин посмотрел на Чонгука в недоумении, стоило машине остановиться около высоких железных ворот. — Чонгук, где мы? Омега ментально ощутил, что с этим домом что-то не так. Сердце Чимина было неспокойно, билось в груди, словно сумасшедшее. Чонгук вышел из машины, открывая заднюю дверь, где сидел Чимин. — Не бойся, я хочу показать тебе кое-что, — спокойно сказал альфа, подавая руку Чимину, помогая парню выйти из машины. Омега медленно вышел из машины, позволив Чонгуку помочь ему. Не зная почему, руки Чимина слегка дрожали от волнения. — Чонгук… — взглянув на странный дом, что вызывал необычные ощущения. — Ты меня пугаешь… — Не доверяешь мне? — обнимая омегу за талию и притягивая к себе, с усмешкой спросил Чонгук. — Я доверяю тебе, — постарался успокоиться Чимин, запрокидывая голову к небу. — Но… — Ты ведь говорил мне, что хочешь узнать всё мои тайны? — притягивая любимого максимально близко к себе. — Уже передумал? — подначивал омегу Чонгук, возвышаясь над ним, словно скала. Чимин испуганно вздохнул и опустил свой взгляд на ноги, стараясь скрыть свою нерешительность. Он действительно хотел узнать все тайны Чонгука, но страх перед тем, что может быть раскрыто, не покидал его. — Я… — Тш-ш! — обнимая омегу двумя руками за талию, окольцовывая её. — Не бойся ничего, когда ты со мной, — прошептал Чонгук, словно змей-искуситель. — Я всегда буду рядом с тобой и никогда не позволю тебе пострадать, — альфа нежно поцеловал Чимина в губы, стараясь успокоить его. Омега догадывался, куда мог привезти его Чонгук. Пак не был дураком и понимал, что в этом доме живёт тот самый первый омега Чона. Всё те рассказы других омег о нём до сих пор хранились в памяти Чимина. Он помнил свои ощущения после сказанных слов других парней о том самом омеге, который должен был подарить Чонгуку ребёнка. Но также Чимин помнил о том, что этот самый омега причинил громадную боль альфе, оставив на теле мужчины шрамы на плечах. — Я готов последовать за тобой в ад, Чонгук, — расслабляясь от прикосновений мужчины, спокойно сказал Чимин. — Но готов ли ты открыть передо мной всё карты? — касаясь груди альфы. — Распахнуть дверь в сердце настежь? — поднимая свои голубые глаза, чтобы заглянуть в чёрные омуты напротив. — Чимин, я открытая книга для тебя, — сказал Чонгук с нежностью в голосе. — Мне больше нечего скрывать от тебя, ведь теперь… — касаясь щеки возлюбленного, проводит подушечками пальцев по чувствительной коже. — Всё, что принадлежит мне — твоё. Вся моя боль, печаль, злость, любовь и даже ненависть — твоя, — шептал Чонгук, не смея оторвать взгляда от омеги. — Я покажу тебе всё то, чего не мог показать раньше. — Тогда… — Чимин сжал рубашку мужчины в области груди. — Веди меня. Покажи мне всё, — прошептал Чимин слегка дрожащим от волнения голосом. Чонгук отпускает возлюбленного из своих объятий, переплетая свою большую тёплую ладонь с хрупкой омежьей, и отводит его к дому. Минуя высокие стальные ворота, Чимин покорно идёт вслед за альфой по каменной дорожке, что была обрамлена небольшими лианами виноградника. В мыслях омеги была полная путаница, ведь то, что могло их ожидать дальше, приводило в его лёгкий ужас. В какой-то степени он слегка боялся встретить того человека, которого Чонгук когда-то называл своей первой любовью, пусть и ошибочно. Переступив порог, Чимин ощутил невероятную атмосферу, заполнившую этот дом. Внутри царила полная тишина, что не могла не насторожить омегу. Он огляделся, стоило ему вместе с Чонгуком оказаться в просторной гостиной, что была украшена коврами и картинами, создавая впечатление музея. Воздух был пронизан ароматом старины и, на первый взгляд, совсем незаметной боли. Этот дом был наполнен разными вещами, но в той же степени был пустым. Складывалось ощущение, что здесь даже никто и не живёт. Это дом Чимин не мог назвать настоящим домом, куда хотелось бы вернуться. Пара, расцепив руки, начала подниматься по темной лестнице, ведущей на второй этаж. Здесь было так же тихо, как и внизу, и только лёгкий стук старинных часов разбавлял тишину. Словно в этом доме время остановилось. И когда они подошли к одной из комнат, Чонгук осторожно приоткрыл дверь. Перед ними предстала небольшая комната, заполненная антикварной мебелью и винтажными предметами. Шторы в комнате были распахнуты настежь, позволяя солнечным лучам проникнуть внутрь. Чимин и Чонгук оставались в дверном проёме, смотря на омегу, что сидел на кровати с книгой в руках. — Вот и наступит час расплаты, — не отрываясь от книги, протянул парень. — Лев сожрёт ягнёнка. Чимин сразу понял, кто перед ним. Это был Рин, первый омега Чонгука. Тот был немного старше Чимина, но его мягкие черты лица и глубокие глаза дали понять Чимину — этот омега пережил куда больший ужас, чем он сам. Младший омега молча смотрел на Рина, изучая каждый его вдох и выдох. Он чувствовал, как его сердце начинает биться сильнее, как волнение заполняет его грудную клетку. Чонгук осторожно сжал ладонь Чимина в своей чуть сильнее, молча стараясь успокоить. — Здравствуй, Рин, — хриплым голосом сказал Чонгук, видя, как сидящий на кровати омега дёрнулся. Рин поднял глаза от книги и улыбнулся. Его глаза были наполнены не теплотой и заботой, а чём-то пугающие пустым. Глаза Рина будто ничего не выражали — Здравствуй, господин Чон, — ответил он мелодичным голосом, откладывая книгу подальше от себя. — Зачем вы вернулись сюда, господин? Что привело вас вместе с вашим омегой ко мне? — Прощение, — без продлений ответил Чонгук. — Прости меня за всë, что случилось с нами в прошлом. Я хочу, чтобы ты знал: мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Я хочу сделать всё возможное, чтобы ты был счастлив, но не со мной, — продолжал альфа, смотря Рину в глаза. — Я отпускаю тебя. Старший омега молча смотрел на Чонгука, недоверие отражалось в его глазах. Чимин чувствовал напряжение в воздухе, словно ожидая взрыва. Он посмотрел на лицо Чонгука, замечая, как альфа был напряжён. Словно пытался сдержать внутреннего зверя в разговоре с Рином. Омега медленно встал с кровати и подошёл к ним. Его взгляд пронизывал Чимина, словно проникая в его душу. Омега внимательно рассматривал Рина, словно пытаясь прочитать его мысли. — Всё из-за него? — спросил Рин. Его голос звучал мягко, но в нём была сталь. — Всё ради него, — твёрдо ответил Чонгук, сжимая ладонь Чимина сильнее. — Я делал много ошибок, Рин, и понимаю, что ты прошел через многое из-за меня. Я хочу проститься и отпустить тебя. Должен был это сделать ещё очень давно, — Чонгук смотрел в глаза некогда всепоглощающей любви, пытаясь передать свою искренность. Из уст Рина вырвался смешок .Этот звук показался Чимину еле слышным. Он смотрел на старшего, не понимая причины его смеха, но чувствуя, что это не к добру. — Ты всегда был слеп к своим ошибкам и не мог принять свою вину. Теперь ты хочешь отпустить меня, но спрашивается, зачем так долго держал меня в своих когтях? — спросил Рин, прекращая смеяться. Чонгук молчал. Его лицо выражало некую печаль, что мимолётно появилась в глазах. Он будто знал, что будет реакция омеги на его слова именно такой. — Я не думал, что когда-нибудь услышу твои извинения, Чонгук, — продолжал Рин, а его голос становился всё более холодным. — И теперь, когда ты хочешь отпустить меня, я просто не знаю, что делать дальше. Ведь я привык к этой боли, к твоему унижению. — Но ты не должен быть привыкнуть к этому, Рин, — отпуская ладонь Чонгука, влез в диалог Чимин, выходя вперёд и закрывая своим телом альфу. — Ты заслуживаешь быть счастливым и свободным, ничем не скованным по рукам и ногам. Тебе стоит забыть прошлое, как бы оно ценно не было до тебя. Отпусти Чонгука, как он отпускает тебя. Рин смотрел на Чимина, взгляд его был полон ярости и боли. Старший омега смотрел теперь и на Пака, прожигая его взглядом, как до этого делал с Чонгуком. — Ты говоришь так легко, Чимин, — прошептал Рин. — Но ты не знаешь всей правды. Ты не знаешь, через что я прошёл и какие раны остались на душе моей. — Да, это так, но я знаю, что каждый заслуживает возможности на счастье, — решительно ответил Чимин. — Я хочу помочь тебе, Рин. Хочу, чтобы ты нашел свободу в мире, от которого закрылся за семью замками. Рин молчал. Его взгляд украдкой скользил между Чимином и Чонгуком, словно пытаясь найти ответы на свои собственные вопросы. В его глазах читались смешанные эмоции — боль, страх, решимость и, возможно, надежда. — Твоя помощь мне не нужна, Пак Чимин. Мой мир больше никогда не будет прежним, и я никогда не смогу забыть то, что со мной случилось в прошлом, — тихо сказал омега, но его слова звучали решительно. — И раз Чонгук решил меня отпустить — пусть будет так. Но знай, Чонгук, — Рин перевёл свой взгляд на альфу. — Я не прощаю тебя. И за всю ту боль, что ты мне причинил после смерти нашего ребёнка, обязательно расплатишься. — Расплачусь, будь в этом уверен, — не медля ответил Чонгук, смотря поверх головы Чимина, который всё так же стоял, отгораживая своим телом его от омеги. — Я ненавижу тебя! — прошипел Рин. — Знаю, — лёгким движения отодвигая Чимина в сторону, сделал шаг к Рину. — Я тоже ненавижу себя. — Я до своего последнего вздоха буду желать тебе только плохого! Чтобы ты ощутил всю ту боль, которую пришлось мне пережить. — Я заслуживаю того, чтобы страдать. Но ты… Ты заслуживаешь большего, чем я дал тебе, — Чонгук остановился перед Рином, их взгляды потянули друг к другу, словно магниты. — Просто уйди… Уходи отсюда со своим омегой и больше никогда и не возвращайся в мою жизнь, — чуть ли не кричал Рин, смотря со всей своей ненависть в глаза альфы. — Так и будет, Рин, — спокойно ответил Чонгук, смотря на омегу в последний раз. — Ты больше не мой омега и не часть моего гарема. Теперь ты, Чхве Рин, свободен, и я больше не твой господин, — смотря омеге в глаза. — Я дарую тебе ту свободу, о который ты мечтал с самой нашей первой встречи, — подытожил Чон. — Просто уходи… — отворачиваясь от Чонгука, прошептал Рин. Альфа сжал кулаки, делая глубокий выдох. Он знал с самого начала, что этот разговор приведёт их к такому финалу, но была всё-таки надежда на то, что Рин отреагирует по-другому. Но Чонгук ошибся. И теперь, когда всё слова сказаны, ему больше нечего здесь делать. Он взял Чимина за руку и медленно повернулся, приготовившись уйти. Чонгук почувствовал, как глаза начинают гореть из-за подступающих слез, а в горле словно образовался ком, не давая и слову больше вырваться изо рта мужчины. Они с Чимином молча вышли из комнаты. Спускаясь по лестнице, Чонгук старался не оглядываться, но не мог сдержать слёзы, которые стекали по его щекам. Чимин тихо поддерживал своего альфу, крепко сжимая его руку. Когда они спустились на первый этаж, Чонгук понял, что все надежды на возможное примирение были разрушены. Рин не простит его. Он ненавидел его настолько сильно, что это прощение Чонгук не получил даже после смерти. Всё, что осталось у альфы — это болезненные воспоминания и разрушающая боль. Они вышли из дома, и Чонгук остановился на пороге, пытаясь вдохнуть свежий воздух. Чимин обнял его сзади, прижимаясь к широкой спине альфы. Тепло тела омеги и его физическое присутствие успокаивало Чонгука. Под солнечными лучами Чонгук попытался собрать свои мысли. Он чувствовал горечь внутри, знал, что так будет, иначе и быть не могло. И сейчас, когда позади осталось всё, что долгие годы тяготило Чонгука, он чувствовал только крепкие объятия Чимина —человека, который давал ему поддержку и силы, которых Чонгуку так порой не хватало. Они стояли там, обнявшись, ощущая тепло тел друг друга. Чонгук до сих пор чувствовал, как слёзы стекает по его лицу, не мог сдержать свои эмоции. Все события последних месяцев, все ошибки и потери — все они ворвались в его сознание, причиняя непереносимую боль. Чимин сжал его еще крепче, словно пытаясь передать свою силу. И Чонгук ощущал, что она действительно дарует ему успокоение, даёт новую надежду. Чимин ведь был с ним рядом в самые трудные моменты и не покинул его. Омега выбрал его, не смотря на все ошибки, на всю ту боль, он решил остаться рядом с ним. Вместе они прошли через столько испытаний, от которых только при одном упоминании в жилах стынет кровь. То, что Чонгук чувствовал в отношения Чимина, была не просто любовь — это гораздо выше: что-то неземное, то, чего нельзя объяснить словами. Омега не просто был жизнью Чонгука: альфа хотел не жить ради него, а вместе с ним… — Я рядом, Чонгук… — шептал Чимин в спину мужчины. — Я люблю тебя… — Знаю… — хрипло ответил Чонгук, накрывая рукой одну из ладоней Чимина на своей груди. — Люблю тебя… — Знаю… — улыбнулся Чимин. Так они и стояли вдвоём около входной двери в дом. Каждый думал о своём, но было кое-что общее — любовь. Солнечные лучи касались их лиц, символизируя новое начало. Они ощущали, как их любовь и поддержка сделала друг друга сильнее и помогла обрести счастье. Альфа и омега были готовы продолжать свой путь вместе, независимо от прошлого. Но оставалось одно незавершённое дело, о котором долгое время думал Чимин. — Чонгук, — отпуская из своих объятий мужчину, Чимин обошёл его сбоку и встал перед ним лицом к лицу. — Поехали домой.***
Войдя в свой родной дом, который с детства был наполнен яркими воспоминаниями, Чимин ощутил холодное дыхание пустоты. Теперь его окружало лишь заброшенное пространство, задыхающиеся в пыли и забытое молчанием. Мебель, которая когда-то была яркой и уютной, теперь покрыта толстым слоем пыли. Шторы и занавески, раньше призванные задерживать солнечные лучи, теперь тяжело свисали с оконных рам. Картины и фотографии, украшавшие стены, утратили свою яркость и жизненные оттенки и теперь казались печальными призраками прошлого. Тишина, которая заполняла дом, была громкой и неутешительной. Нетопленые комнаты и закрытые окна лишали воздуха и давили на сердце Чимина. Он ещё раз окинул взглядом покинутые стены родного дома, вспоминая, как раньше здесь звучали громкий смех, пение веселых песен и шум детских игр. Чимин начал подниматься на второй этаж дома, направляясь в свою комнату. Его сердце стучало так глухо, боль от потери родителей снова разрывала душу омеги на куски. Войдя в комнату, Чимин увидел, что она осталась почти нетронутой временем. Кровать, покрытая старым, но чистым одеялом, оставалась местом, где он проводил дни своего детства, читая книги и мечтая о будущем. Висевший на стене постер его любимой группы был по-прежнему на месте. Всё сохранилось в таком же виде, что и было и до того дня, пока Чимина насильно не забрали в Апос. Прошло так много времени для омеги, но не прошло и года с его дня рождения. За столь короткий срок времени он лишился многого: родители были мертвы, лучший друг тоже. Единственное, что у него оставалось — это Чонгук. Он сел на кровать и почувствовал, как прошлое ожило в его воспоминаниях. Он вспомнил мамину нежность и папину поддержку. Запах домашней еды и звуки старой пластинки, которую они слушали вместе. Чимин ощутил сильное желание вернуть всё, что было утрачено. Но этому никогда не сбыться… Чимин закрыл глаза и сжал кулаки, сдерживая слёзы. Нельзя было думать о прошлом и мечтать о невозможном. Ему нужно было сфокусироваться на настоящем и строить своё будущее. Собравшись с мыслями, Чимин встал с кровати и подошёл к окну. Он открыл его, позволив свежему воздуху наполнить комнату. Он не знал, какого чёрта его дёрнуло попросить Чонгука остановится около его дома. Они должны были уехать из этого города, вернуться домой. Всё не должно было сложиться так, что теперь Чимин стоял в своей бывшей комнате, поглощённый воспоминаниями. Он понимал, что нельзя жить в прошлом и тосковать по утраченному. Время летит, и что бы ни случилось, нельзя останавливаться на месте. Но непрошенные слёзы одиноко скатывались по щекам Чимина. Ему было больно, и эту боль он никогда не сможет унять. Чимин распахнул окно шире и почувствовал, как свежий воздух заливает его лёгкие. Омега видел, как внизу стояла машина, в которой, ожидая его, сидел Чонгук. И только от одной мысли о любимом мужчине на лице омеги появилась лёгкая улыбка. Вот ради кого стоит жить… Вот с кем нужно строить будущее… Чимин вытер слёзы с лица. Взгляд парня зацепился за письменный стол, что был заставлен фотографиями, рисунками и детскими игрушками, которые омега хранил ещё с малых лет. Это всё было так ценно для него: каждый дюйм этой комнаты, этого дома был для Чимина важным. И, окидывая пространство своими голубыми глазами, Чимин кое-что вспомнил, стоило ему заприметить свой письменный стол… Ведь когда-то давно в одном из ящиков этого предмета он оставил письмо, которое написал для себя взрослого. И омега надеялся, что это письмо всё ещё находится здесь, в этой комнате. Сделав резкий шаг к столу, он открыл первый ящик и стал перебирать бумаги в поисках заветного послания. Омега находил свои старые блокноты, в которых хранилось множество его записей и рисунков. Он провел пальцами по обложке одного, вспоминая, каким он был мечтателем в детстве. Наконец Чимин нашел искомое письмо. Оно было сложено аккуратно в конверт, на котором было написано его имя и возраст, когда он должен открыть — дата его совершеннолетия. Чимин не помнил, о чем он писал тогда, да и как можно было вспомнить время, когда тебе не больше десяти лет? Тот мальчик был другим: мечтал о мире и любви, но нынешний Чимин был совсем иным. Столько лет утекло, что даже страшно представить о том, что было бы, если бы тот маленький омега, которым был Чимин, попал в нынешнюю реальность. Ему было страшно читать это письмо. Он, с одной стороны, желал этого, а с другой — боялся разочароваться окончательно. Но несмотря на это, на всё внутренние противоречия, Чимин решил открыть письмо. Он разорвал конверт, доставая пожелтевший листок. Дрожащими руками Чимин развернул письмо в своих руках. Оно было написано крошечным детским почерком, буквы были неровными, слегка кривыми. Омега помнил, как очень старался над каждой буквой, выводил каждую линию, чтобы всё было идеально.~~~
«Привет, Чимин-хён,
Я долго думал о том, каким стану, когда вырасту, и о том, каким будешь ты — нынешний я.
Я не знаю, какой ты сейчас и что случилось в нашей жизни, но я надеюсь, что ты живёшь в мире, полном добра и счастья.
Но верю, что ты стал сильным и умным омегой, достигший нашей мечты. Ты ведь помнишь её?
Всю жизнь я мечтал о том, чтобы рядом со мной был мой альфа, семья и дети. Но я слишком юн для всего этого. Да и родители говорят, что слишком рано.
Но ты ведь уже взрослый? И я надеюсь, что теперь рядом с тобой тот самый альфа, о котором мы мечтали. И если так и есть, я хочу, чтобы он любил меня, оберегал, водил в рестораны и отвёз на пляж, как это делал папа для мамы.
Я хочу быть счастливым. Хочу, чтобы мы были счастливы. И я больше чем уверен, что ты смог преодолеть все препятствия в жизни, всё трудности на своём пути, а рядом с тобой был твой альфа.
Наш альфа, которого мы любим.
И помни, что где бы ты ни был, я всегда буду рядом: в душе твоей и в этом письме.
С любовью и верой в тебя,
Твой прошлый Я»
~~~
Чимин закончил чтение письма: слёзы бежали по его щекам независимо от его желания. Он не мог поверить, что когда-то вот этот маленький мальчик был таким мечтателем и оптимистом. Но несмотря на все потери и сложности, Чимин улыбнулся. Он понял, что даже в самом тёмном прошлом есть светлое будущее. Чимин вытер влагу с глаз рукавом и почувствовал в себе новый прилив решимости. Он понял, что сила его прошлого будет поддерживать в будущем. Взглянув на фотографию своих родителей, омега пообещал себе, что будет счастлив, чтобы они могли гордиться им. Сложив письмо обратно в конверт, Чимин положил его в карман и вышел из комнаты. Он не знал, что ждёт его впереди, но был готов к любым испытаниям. С воспоминаниями прошлого в сердце и надеждой на будущее Чимин покинул отчий дом, чтобы встретить свою судьбу с гордо поднятой головой и открытым сердцем.Прошлое наконец-то стало прошлым…
***
Чимин вёл пальцами по голой спине Чонгука, обводя каждый белёсый шрамы на плечах альфы. Каждая отметина на теле Чонгука напоминал ему об испытаниях, через которые пришлось пройти его паре. И, вспоминая о собственных шрамах, в памяти Чимина всплывали картинки о том, как было невыносимо находится с Чонгуком на расстоянии. Они оба пережили многое, а следы на теле каждого из них говорили о силе, о мужестве и о любви, что пережила падение в бездну и взлёт до самых небес. И сейчас, когда время стремительно двигалось вперёд, боль начала притупляться. Она чувствовалась по-другому. — Любимый? — поворачивая голову вбок, обратил на себя внимание Чонгук. Альфе нравились эти открытие и нежные прикосновения Чимина к его спине и плечам. Было в этом что-то сокровенное, доступное только для них двоих. Чонгук дорожил моментами уединения с Чимином. Каждая минута рядом с ним была самым главным достижением в жизни мужчины. Ведь только рядом со своим омегой Чонгук мог дышать, а не задыхаться. — Что? — прижимаясь к Чонгуку лицом, спросил Чимин, опаляя мощную спину альфы своим дыханием. — Как ты себя чувствуешь? — он попытался повернуться на небольшом диванчике, который они вместе поставили не так давно в саду. — Рядом с тобой — всегда хорошо, — пряча улыбку за своими длинными и белыми, как лепесток розы, волосами, что раньше были выкрашены в чёрный. — А ты как себя чувствуешь? — поинтересовался Чимин, касаясь своей рукой груди возлюбленного. — Тебе не холодно? — стреляя своими глазками в альфу. — С тобой всегда жарко, — нависая над омегой. — Чувствуешь? — накрывая руку Чимина своей. — Как я горю рядом с тобой… Омега улыбнулся, чувствуя, как сердце его наполняется теплом и счастьем. Чонгук себе не изменял: всё такой же острый на язык. Каким был, таким и остался с первой их встречи.Пожар — МЫ.
— Подуй на ранку, прошепчи, — тихо напевал Чимин в шею альфы. — Погаси мой пожар, — прижимаясь ближе к мужчине, желая стать с ним единым не только сердцем и душой, но и телом. Они были вместе. И в этот момент каждый из них двоих понимал, что больше ничего не сможет разлучить их. Любовь, что таилась в их сердцах, была сильнее всех испытаний, сильнее любой боли и страданий. Они были счастливы, зная, что у них теперь есть завтрашний день. — Что ты там напеваешь? — с улыбкой спросил Чонгук, касаясь своими губами щеки омеги. Чимин лишь улыбался. И не только губами, но и глазами, смотря на лицо своего мужчины, что был для него начало и концом. А в глазах альфы был огонь, что мог сжигать поля, разрушать города, но рядом с омегой Чонгук был ручным зверьком. Его душа и сердце принадлежали Чимину, как и его жизнь. — Говорю, что люблю тебя, — потираясь носиком об шею альфы. — Люблю до безумия. — И я тебя, моя спирея, — улыбаясь так, как было позволено видеть только его возлюбленному. Его омеге. Чимин улыбнулся в ответ и поцеловал Чонгука, чувствуя, как их души сливаются в этот момент. Они обнялись крепко, забыв о мире вокруг. Они были только вдвоём. И это было всё, что им нужно. Чимин закрыл глаза, наслаждаясь теплом и любовью, которые исходили от его альфы. Он знал, что не имеет значения то, что их ожидает в будущем. Они будут вместе. Они будут бороться, потому их связь больше никому не будет позволено разрушить. И он был благодарен судьбе за каждый момент, проведенный с Чонгуком, за каждый поцелуй, за каждое прикосновение. То, что было раньше, теперь не имело значения, ведь их любовь была как вечная звезда, сверкающая ярко в их сердцах, освещая им путь в этой жизни. Они были счастливы, зная, что всегда будут вместе, вне зависимости от всех препятствий и трудностей. Их объятия стали для них укрытием от всех проблем и бед, а любовь была их опорой и силой. Весь мир мог меняться, но их чувства оставались неизменными и столь сильными, как никогда прежде. Они были настоящей половинкой друг для друга, их души были связаны невидимыми нитями судьбы. Любовь, что зародилась из ненависти, боли и страха, превратилась в то, о чём и не мог мечтать Чимин. Он полюбил альфу, которого боялся весь мир. Альфу, которого он сам ненавидел больше жизни. Но это ненависть подарила Чимину нечто большее. То, о чем он просил каждый раз у высших сил перед сном: она подарила ему свободу, которую ему смог дать только Чонгук. Эта пара прошла через множество испытаний. Они преодолели столько боли вместе, но их любовь становилась только крепче. Они нашли в себе силы, чтобы пережить трудности и стать оплотом спокойствия и умиротворения друг для друга. Их любовь была их укрытием от шумного и страшного мира вокруг. Была той нужной опорой, которая помогала им не терять последнюю надежду. Вместе они обрели счастье и радость, которые они никогда не знали раньше. И в этот момент, крепко обняв своего альфу, Чимин почувствовал, что наконец-то он дома. Что его сердце нашло своё место, а его душа теперь спокойна, так как он видит свою любовь каждый раз, как только откроет глава. И он улыбнулся, зная, что они будут вместе навсегда. Что их пожар будет гореть вечно, освещая им путь к счастью и любви. — Ты моя свобода, — прошептал Чимин, покрывая лицо Чонгука лёгкими поцелуями. — А ты мой мир. Моя любовь, моя жизнь, — ответил Чонгук, вовлекая возлюбленного в страстный поцелуй. Лёгкий ветерок разносил по воздуху лепестки белых роз, создавая вокруг влюбленных атмосферу нежности и романтики. Когда-то в этом саду они не единожды прощались, а сейчас разделяют минуты уединения. Жизнь — непостоянная вещь, всё трансформируется, меняется и перерождается каждую минуту. Завтра может и никогда не наступить. Государство может пасть, могут иссохнуть моря и океаны. То, кто был другом, может стать врагом, а тот, кто был врагом, может спасти жизнь. Время — единственная вещь, меняющая нашу жизнь, боль, горе, счастье и любовь. И если мир завтра падёт, но Чимин предпочтёт увидеть конец в объятиях Чонгука. Он будет стоять рядом с ним до самого конца, готовый противостоять всему, что принесёт жизнь. Ведь если есть кто-то, кто важен тебе, с кем ты готов пройти через все испытания, значит, ты никогда не будешь один. Чимин знает, что в этом мире самое ценное — не власть и богатство, не золотые украшения и дорогие машины, а любовь, что подарила ему крылья, о которых он мечтал с момента рождения в этой стране. И раз нельзя изменить мир, то Чимин сделает по-другому: он изменит того, кто правит этим миром.