Андрасте, щедрая Андрасте,
Молись Создателю о нас,
Накрой своею дланью,
И защити всех нас.
Ведь так или иначе,
Мы все твои колосья,
Что чтят зарю Дракона,
Над синей гладью Каленхад.
«Похоже на кабацкую поэзию, — думал Алим. — Гулящие девки на словесные кружева на редкость падки. Как и на пару золотых, естественно». Леора приблизилась к нему. — Дайлен, отвлекись ненадолго, — попыталась она растормошить адепта. Но мальчик едва взглянул на нее и продолжил свою молитву. — Я пришла, чтобы познакомить вас всех с замечательным, в недалеком будущем, магом, которого зовут Алим, — продолжала она. — Я очень надеюсь, что вы примите его. Дайлен равнодушно пожал широкими плечами. Рядом возник другой мальчишка. Лет семь-восемь, не больше. — Опять мелкий эльф, — проворчал он, едва разжав губы, и воззрился на Дайлена с обожанием. По крайней мере, так показалось Алиму. Леора подошла еще ближе. Так подкрадывается куница к своей добыче. — Йован, ты, наверное, позабыл, но я тоже эльфийка. Причем не самого высокого роста. Твоя магическая усталость сказывается на умственных способностях, верно? — Да уж, можно и так сказать, — откликнулся Дайлен и кинул на Йована предостерегающий взгляд. — Сегодня отрабатывали щитовые чары и порядком вымотались. — Дайлен, я на тебя рассчитываю. — она повернулась к Алиму. — Я на всех вас рассчитываю. Не подведите. — Не подведем, чародей Леора. — отозвался недружный ребячий хор. Губы магички расплылись в улыбке. Она посмотрела на Йована с угрозой. — Отдыхайте. Как только Леора вышла за дверь, Алима тут же облепили любопытная детвора, которая пропустила вперед лишь одного Дайлена. — Дайлен Амелл. — представился он и протянул руку. — Да-да, из тех самых Амеллов. Алим ответил на крепкое рукопожатие, но его ладонь смяло, как смывает бобровую плотину весенним паводком. Какое-то мгновение Алим с раздражением смотрел на высокого задиру. Захотелось воткнуть кинжал ему в висок. Потом собрался с духом, и все же эльфу не удалось подавить злобу в голосе. — Я всю жизнь провел в эльфинаже и слыхом не слыхивал ни про каких Амеллов, тех самых или не тех. — Он взял свою котомку и повернулся к ближайшей кровати, собираясь устраиваться. — Извини, ушастый. — Помедлив, Дайлен пошел вслед за эльфом. Подойдя к нему, протянул ему яблоко. — Держи, на обед ты опоздал, так что перекуси. Яблоки полезны для молодых магов. По крайней мере, так Винн кудахчет. Алим внимательно осмотрел яблоко. Он слегка сжал его, принюхался и лизнул сладковатый сок. Потом откусил добрую половину. «Неплохо здесь подкармливают, прямо как лошадей». — Кудахчет? — удивился Алим. Винн не коим образом не напоминала ему женщину-наседку. Дайлен опустил глаза и замялся. — Так говорили храмовники, когда мы послушивали их разговоры, — признался он наконец. — Новобранцы говорили, что Винн следует убрать из Башни, так как эта курица излишне привязана к магам. — Весело у вас тут, — фыркнул Алим. — В Кинлохе не бывает скучно! — излишне бодрым голосом выпалил Дайлен. — Устраивайся. Вот твоя кровать. — Спасибо, пожалуй, прилягу. Находясь в этой комнате, спальне учеников, Алим поймал себя на мысли, что вся Башня напоминает ему Кошачье Логово. Правда, укрытие ведьмаков было вырезано в глухой скале, да и кроватями являлись одноместные циновки-лежанки, но само ощущение от места разбередило множество воспоминаний о его молодых годах. Адское Испытание Травами, бессонные ночи после сего ритуала, когда боль настолько сильна, что Гаэтан начинал бредить, будто его наяву душит мертвый отец. Папаня весь в земле, впавшие глаза смотрят в душу и холодные негнущиеся руки на шее ведьмака смыкаются мертвой хваткой. «К черту сопли, у меня новая жизнь», — решительно оборвал себя Алим-Гаэтан и тут же уснул. — Алим, проснись. Просыпайся, Алим! — кто-то настойчиво тормошил его за плечо. Он же только что лег! «Какой, к черту, Алим. Отстань, женщина»! Алим сначала открыл один глаз, потом другой, вспомнил, где он и кто он и тихо матернулся. Леора стояла перед его кроватью, а из оконных проемов спешил новый день. — Ты будешь вставать или мне вылить на тебя ведро воды? — с вызовом спросила она, наседая на лежащего мальчишку. Снизу-вверх женщина выглядела не так беззащитно, и Алиму понравился этот ракурс. Фигуристая, бабенка! Хоть и худощава. Алиму пришлось оторвать взгляд от тонкой девичьей талии и прищуриться, потому что солнце слепило его. Но в моменте взгляд Леоры был не менее колючий, чем лучи солнца. — Не надо ведра, госпожа Леора… — начал он и сонно улыбнулся. — Чародей Леора, — быстро перебила его эльфийка. Улыбка на его губах увяла. — Только тот, у кого есть магическая сила, могут звать себя чародеями, — ответил он резко. — О, у меня как раз есть магия, — возразила совсем уж неуверенно Леора. — Энропия, к примеру, Дух — Выжигание маны, Огонь… — начала она. — Докажите! — потребовал Алим. — Чародей Леора! — донесся до них детский голос. Алим и его соплеменница повернули головы в сторону, откуда доносились громкие крики. Йован мчался во весь опор, насколько ему позволяли маленькие неуклюжие ножки, к Леоре. — Пойдемте скорее, — плакал он, задыхаясь и глотая слезы, — Дайлена убили храмовники. Позабыв немедленно о перепалке с Алимом, Леора рванула к лестнице. Какое, собственно, значение имел для нее этот нелепый спор с мальчиком? Алим же не сразу понял, как серьезно то, что сказал Йован. Йован уже давно исчез в дверном проеме, и эльфийка тоже бежала во всю прыть к Дайлену, путаясь в длинном подоле. Алим решил не отставать. Когда он подоспел в лазарет к койке Дайлена, эльф увидел, что все не так уж и плохо. Просто ужасно. Дайлен Амелл лежал на кровати бледный, как утопец, без сознания. Лоб его был покрыт окровавленной повязкой. Время от времени судороги сотрясали все его тело. Согнутую, как когти у цапли, правую руку он откинул в сторону. Чуть пониже локтевого сгиба на руке виднелось фиолетовое пятно величиной с голубиное яйцо. «Похоже на укус то ли пчелы, то ли мухи, следов от жала или жвал не заметно, ох, от огромного отека вздулась, как ливерная колбаса, вся рука, от кисти до самой шеи»! Алим не поставил бы и полугроша на спасение Амелла. Мальчишка не жилец. Ни Винн, ни Леора не отреагировали на приход эльфа. Только когда тот сунулся к больному, старшая магичка грубо оттолкнула его. — Вон! Все вон! — второпях приказывала Винн. Он ее крика, Дайлен как будто очнулся. — Чародей Винн, — проговорил он с трудом разлепив губы. — Что я здесь делаю? Винн приложила руку на покрытую бинтом голову. От ладони магички пошел легкий бело-зеленый свет. Опухоль стала уменьшаться буквально на глазах. «Интересно, смогу ли я овладеть чем-то подобным», — задумался Алим. — На тебя плюнул Ядовитый паук… Лицо Дайлена дернулось. Похоже, у него было достаточно жизненного опыта, и он тут же понял, что это приговор. —… но тебе скоро станет лучше, — продолжала Винн, хотя ее голос предательски дрожал. Прибыл Первый Чародей Ирвинг, красный и вспотевший от быстрого бега. Увидев, в каком состоянии Дайлен, он остановился. Потом подошел ближе. Он поправил подушку, которая чуть-чуть выбилась из-под головы Дайлена, как бы желая этим жестом скрыть свою беспомощность. Ирвинг обменялся быстрым взглядом с Винн: не нужно быть провидцем, чтобы понять, чем грозил смертельный яд. Никакое чародейское искусство здесь уже не могло помочь. «Вот тебе и всемогущие колдуны», — осознал Алим. Больной отказался от миски с водой, которую ему протянула Леора. Вместо этого он вдруг с неожиданной решимостью повернул лицо к Ирвингу. Меж тем Винн, вся в пене, колдовала и нашептывала сложные формулы заклинаний в отчаянной попытке сразиться с животным токсином. — Первый Чародей, — начал Дайлен тихим голосом, убедившись, что храмовники у дверей не слышат его. — Вы должны обещать мне: Йован не должен быть усмирен! Леора и Алим стояли у изножья койки, и перед лицом этого происшествия, с которым они столкнулись вместе, крепко обнявшись. Девушка обнимала так крепко, что ребра мальчика затрудняли ему дыхание, но он стоически терпел. Ирвинг посмотрел на обреченного Амелла и незаметно покивал головой. — Это… этого я не допущу. — Он увидел, как ушел блеск из глаз больного. — Я хочу сказать, никто и не думал усмирять ребенка, ни Йована, ни кого-либо другого. Это ведь недопустимо, — продолжал он тихим тоном. — Прошу вас, не отдавайте его на произвол Церкви, — прошептал Дайлен. — Я знаю, у вас чуткое сердце. Алим меж тем высвободился из удушающих объятий эльфийки. Он взял полотенце, подсел к мальчику и мирно стирал пот с его лица. Все понимая, он чувствовал, что конец Амелла близок, и взглядом взывал о помощи к Винн. Винн с отчаянием смотрела в стеклянеющие юные очи умирающего. Видимо, она не могла дать Дайлену уйти, не освободив его от мучающей тело лихорадки. И вдруг Амелл изогнулся, едва не встав на акробатический мостик. — Да, Дайлен, — сказала Леора, не стараясь спрятать слезы. — Мы все обещаем. Туловище Амелла расслабилось, и на его лице даже появилась такая легкая улыбка, которой мальчуганы одаривают своих любящих отцов и матерей. Казалось, он ушел навстречу небесному блаженству. По крайней мере, так говорят жирнеющие любители таких мальцов, каким был Дайлен Амелл. — Чародей Леора! — Алим бросился к эльфийке и, закрыв глаза, припал к ее мягкой груди. Леора тихо плакала, поглаживая волосы Алима и постоянно задевала ногтями его левое ухо. Оно горело огнем, но это лишь малая плата снова почувствовать, так сказать ощутить на собственной шкуре, теплоту женского стана. Дальше было погребение, на котором старая фанатичка обещала живым утешение в молитвах, обращенных к Создателю. Алим, конечно, не шибко верил в силу религии, но отстоял на твердом полу весь ритуал. Потом колени саднили и покрылись жгучими волдырями. Вот так запросто Дайлен отправился к проотцам. Конечно, Алим не очень и горевал о нем, но старался изображать скорбную мину. Очень скоро после смерти мага-ученика выяснилось, что Дайлен в компании Йована забирали яблоки и прочую снедь из кладовых. За небольшую долю один из новоиспеченных храмовников закрывал глаза на эти действия неразлучной парочки. Просто им не повезло натолкнуться на невесть откуда взявшегося паука. Йован просто убежал, Дайлен упал и расшиб лоб, попутно получив изрядную долю токсина. Храмовник зарубил гигантского паучка и притащил Амелла в лазарет. Итог всем известен. Так и просьба Дайлена касательно судьбы Йована была напрасной. Ирвинг снова при всех объявил, что подельника Амелла не собираются разлучать с Тенью. Каждый маг у них на особом счету и все такое. Тот факт, что наряду с особо строгим надзором над всеми учениками существуют такие пробелы в пригляде, имевшие место быть, особенно среди нового пополнения храмовников, как-то совсем не трудно догадаться, что за этим последовали кардинальные изменения в патрулях. Теперь латники круглые сутки наблюдали за жизнью всех, кто носит и будет носить мантию в Кинлохе. На учебе ли, за справлением нужды — все едино. Был уже поздний вечер, когда Алим направил свое уставшее тело на покой в кровать. После молитв и подметания пола в библиотеке, он уже едва мог двигаться. Во всяком случае, он думал, что обучение магическим трюкам скоро начнется, но день за днем он только молился, да мыл полы. Иначе обстояло дело с Йованом. Он ведь был самым настоящим ребенком, хотя и ему пришлось рано повзрослеть, и поэтому для своего возраста он казался Алиму очень начитанным и рассудительным юнцом. Для восемнадцатилетней Леоры же смерть Дайлена стала самой неожиданной и тяжелой потерей. На ее глазах он рос, при ней же и закончил свой жизненный путь. Ведь он, особенно поначалу, делился с эльфийкой своими заботами и тревогами. Взрослым, умудренным сединам магам они часто кажутся такими ничтожными, а малышам все видится иначе. Когда Алим и Йован добрались до своих кроватей, второй в два шага по тонкой деревянной лестнице залез на верхний ярус. — Ты не переживай, чехарда с мытьем полов скоро кончится, то есть, я хочу сказать, что ее станет в раз в десять поменьше. Чисткой и уборкой занимаются по большей части бедняги усмиренные. Будешь ходить с нами, следить за светильниками, отрабатывать разные виды заклинаний, — объяснял он Алиму. Йован свесил голову и корчил забавные рожицы. — Да, считай и месяца не прошло с моего прибытия, — ответил Алим и попытался улыбнуться. — А я не хочу здесь оставаться! — закричал еще один, помимо Алима Сураны, длинноухий мальчишка. — Хочу обратно на ферму! — Не кричи, Эадрик, — остановил его Йован, — а то тебя действительно уберут. В тюрьму для магов! Или усмирят! Этого ты хочешь? Алим упер руки в бока и осмотрелся. Два малыша зыркают друг на друга уничтожающими взглядами. — Здесь так уютно, — сказал Алим чуть пренебрежительно. — Уж лучше чем на ферме коровам хвосты крутить или тем более за высокими стенами эльфинажа. — Алим, я сын фермера, — начал Эадрик, — и я не умею делать ничего другого… — А в сортах навоза разбираешься? — Йован посмотрел с вызовом на эльфа-крестьянина. — Может твой отец по ошибке трахнул кучу дерьма? Эадрик хотел ответить что-то колкое или даже двинуть мальчика по наглой роже, но его остановил Алим. — Заткнись, Йован, — попросил он. — Нам предстоит прожить вместе кучу лет. Такая совместная жизнь потребует от каждого уступчивости и доброжелательства, — рассуждал он, — от меня, от тебя Йован и от тебя Эадрик, от всех нас. Ото всех понемногу, и, я надеюсь, что мы сумеем приспособиться, поучиться друг у друга и тем самым облегчим нашу изолированную жизнь. Спокойные слова Алима явно произвели на детей впечатление, особенно на Йована. Пристыженный, он молчал понурив голову. — Ну, эльфишки и братишки, давайте спать! — крикнул он затем самым младшим ученикам. — По кроватям, — объявил Алим и загасил магический светильник почти в минимум. — Будет новый день, будут новые свершения.