Глава 10 Прочь из Башни
3 августа 2022 г. в 13:01
— Я никогда не видел, как ты плачешь, — Йован похлопал Алим по спине. — Это наш Эадрик, особенно в первый год, любил распускать сопли, помнишь? А ты вообще никогда не лил слезы.
Лили отложила свои кинжалы. Она встала, обняла Йована. И тут Алим подумал, что вряд ли из их гиблого дела выйдет мало-мальский прок. Хотя Ирвинг дал обещание Дайлену, не усмирять норовистого Йована. И как все выйдет на самом деле?
На озере начался шторм. Холодные капли тревожно барабанили по кладке на шпиле Кинлоха. Сквозь стены проникал порывистый ветер. Он слегка заглушал шепчущего Йована, который объяснял свой дерзкий план. Алим согласился на все, а как иначе? Эльф встал, сделал глоток побольше из лириумной склянки и натянул на голову шерстяную шапку. По спине пробежал табун мурашек, а близость Тени стала отчетлива как никогда. Хорошо. Потом троица пошла на дело.
Йован и Лили были впереди и с тревогой оглядывались по сторонам.
Алим даже не пытался разглядеть что-нибудь через темные пространства коридоров. Все равно они так и не встретили ни единого латника. Прогулка закончилась, когда компания застряла перед массивной дверью, точно стеной, отгораживающей искомый бутылек с кровью.
— Проклятье! — крикнул Йован на запертую дверь.
Ее не получалось открыть ни заклинанием, ни отмычкой. Не долбить же в нее скамейкой?
Зато поддалась другая дверца на восточном коридоре. Троица тут же принялась проверять все полки и естественно познакомилась с волшебством ушедшей эпохи — Живыми Доспехами.
Ожившие латы атаковали прямо как искусные живые бойцы. За одним отличием в том, что все же каждый воин старается ухаживать за своим инструментом, а у этих аниматроников были лишь заржавевшие куски старой турнирной атрибутики. Что впрочем не помешало Алиму получить пару серьезных порезов на левом предплечье.
— Йован ранен! — сообщила Лили. — Алим прикрой его с тыла!
Тем временем девушка покончила с последними латами. Скрещенными клинками она эффектно «обезглавила» красивый стальной доспех. Прочный шлем с синим пером звонко упал на пол.
— Йован, не дергайся! — крикнул Алим, доставая свой единственный бутылек с лечилкой. — Тебе половина, мне четверть.
Лили встала в оборонительную стойку, и оба мага осторожно залили в себя остатки зелья. Йован, казалось, был готов потерять сознание.
— Сосуд с кровью совсем близко, — кряхтел брюнет.
— Жить будем, правда, скорее всего недолго, — определил Алим, — если не найдем этот милый пузырек с кровью.
— Ты можешь чувствовать его? — спросила Лили. Йован кивнул и махнул на стену.
— Давайте ее разобьем, но сначала необходимо найти чем мы это сделаем. — Он оценил различные магические прибамбасы, выбирая нужный. — Раны уже закрылись. Отек ушел.
И конечно, совершенно случайно, среди всякой рухляди стояла статуя, которая легко проделала разлом в прочной кладке.
Алим же укоротил перо от шлема и вставил его в волосы Лили.
— Твой боевой трофей. Если не поторопимся, будем биться уже с живыми людьми. Если ты считаешь храмовников людьми, конечно.
Девушка вздрогнула, потом собралась с духом.
— Дыхание Создателя! Что ты такое несешь? — она вытащила перо и бросила через спину. — Я не подниму руку на защитников Церкви.
В этот самый момент Йован доковылял до стеллажей с фиалами и водил руками то по одному, то по другому. Наконец, он остановился на большом и узком, больше похожим на вазу, расширяющимся к низу фиале.
— Нашел! Это он! Точно он! — обратился маг к ним.
Йован схватил бутыль со своей кровью, и не медля ни секунды, с радостью на лице бросил его себе под ноги. Раздался жалобный треск стекла, потом что-то ухнуло, будто бы фиал ожил лишь затем, чтобы тотчас испустить дух.
Алиму сразу стало легче дышать. Йован схватил свою подружку за локоток и одарил ее своим поцелуем. Но прежде чем Лили отпрянула от него, парочка крепко засосала друг друга.
Алим заметил, что его скептический взгляд не укрылся от Йована.
— Свобода! Алим, я теперь свободен! — обратился он к уставшему эльфу. — И не делай такой грустной рожи! Я видел, как ты зажимал Леору в библиотеке.
Но едва Йован договорил до конца, Алим открыл злосчастную дверь. Как оказалось, изнутри она открылась почти без усилия. И почему Алим не был удивлен? Эльф объяснил причину своего уныния:
— Ты еще не на свободе. Если ты не забыл, мы заперты в Башне.
Йован помедлил секунду, потом пошел вслед за эльфом. Алиму было нелегко, не обращая внимания на магическое истощение, подниматься по крутым ступенькам. Особенно если учитывать, что их некоторые части были выщерблены, будто великаны били по ним своими дубинами. А оба из парочки с величайшей легкостью порхали, словно бабочки, рядом и раздражали каждым своим движением.
Наконец Алим ухватился руками за обитый железом засов. Самому поднять его не получилось, но вместе с Йованом и Лили, троица очень осторожно потянула деревяшку. Потом сделала энергичный рывок и тут же они сняли засов, который был последней преградой, не считая подземных ворот.
Физическая нагрузка наложилась на истощение волшебное. Алим старался унять его с помощью заранее оставленного глотка лириума, потому что собственный природный объем маны не позволял ему быстро придти в себя.
Постепенно гул в ушах затих, оранжевые круги перестали плясать перед глазами, и с помощью Лили Алим выбрался в атриум, через который парочка должна была бежать к пристани.
— Стоять! — обратились к ним два десятка латников, которые наверняка очень ждали их на выходе. — Не двигаться!
— Это засада? — спросил Йован.
Алим взглянул на своего дружка, у которого как-то вдруг затряслись ноги, словно он стоял на битом стекле.
— Мы все уже поняли это, — вздохнул Сурана. — Я не надеюсь, что ты меня поймешь.
Йована не смогли повязать. Латники как-то оказались не готовы к тому, что подозреваемый в магии Крови, применит сие запрещенное колдунство прямо на бедных храмовников. Лили же сразу определили в тюрьму, а за Алима вступились.
Спустя полчаса эльф сидел с Дунканом. Несмотря на все волнения этой предательской ночи, Алим стал засыпать. Из-за ширмы доносилось равномерное дыхание Стража.
Другие два спальных места, кроме постелей эльфа и Дункана, были пусты. Поэтому Алим варился в собственных мыслях, едва освещенный огоньком светильника, и тихо выругался, но его все равно услышали.
— Йован — маг крови! И когда он успел?
— Как только рассветет, мы с тобой покинем башню, чтобы попасть на поле боя, — сказал Дункан, устало зевнув. Впервые за много лет Алим готовился покинуть ненавистный Каленхад-на-Каленхаде. — Мы должны спешить.
Алим опустился головой на подушку.
— Это так неожиданно. У меня нет необходимых зелий и ингредиентов. Мы должны закупиться у интенданта и усмиренного Овейна, — попытался он убедить его. — Сначала нужны лириумный порошок и эсктракт корней смерти, а потом можно и сапоги покрепче мне купить. Алистер писал, что земли Коркари не очень хорошо подходят для пеших прогулок. Я не могу бегать по зарослям камыша в своих мягких ботинках.
Дункан только угукнул, продолжая неподвижно лежать. Алим, пару раз повернувшись, нашел удобную позу для сна и отключился от этого мира на целых пять часов.
Ему приснилась Леора, которая отвернулась от эльфа и чего бы он не говорил, девушка оставалась безучастной статуей изо льда, которая врастала в землю, пока полностью не исчезла у него под ногами. Эльф рыл руками землю, пообламывал себе все ногти, но не смог выкопать даже маленькой лунки. Само собой, появился демон, весь красный, дышит огнем, с черными руками-плетками, который за самую малость души помог бы страдающему магу. Злобный дух обиделся на отказ в грубой форме и стал гавкать, рычать и хрюкать.
Но к Алиму, казалось, присоединился еще какой-то навязчивый звук. Постепенно Сурана переходил от сновидений к реальности и наконец совсем проснулся.
Алим резко встал.
— Наконец-то проснулся. — нудел Дункан. — К тебе тут кое-кто пришел!
— Кто? Ирвинг? — Первый чародей уж точно не свяжется с «предателем».
— Нет, женщина. Очень молодая и очень ушастая.
— Тогда это Леора, — ответил Алим с сожалением. — Она постоянно оберегает меня и не желает моего вступления в орден. Хотя после сегодняшней ночи у меня не осталось выбора. А мы с ней как раз разругались.
Дункан кивнул.
— Тебе лучше встретиться с ней. Если уйдешь не попрощавшись, будешь жалеть всю жизнь, уж поверь опытному вояке.
— Ты прав. — Алим поднялся. — Пойду. — он прихватил с собой посох, с которым теперь не желал расставаться ни за какие деньги. Прежде чем покинуть гостевые покои, он взглянул в зеркало и пригладил пепельные волосы. Две полоски шрамов на правой скуле, да дурацкая блеклая татуировка вокруг левой глазницы. Все как обычно.
В отражении, точно притянутые магнитом, его глаза встретились с глазами Леоры. Казалось, она постарела лет на десять и сильно осунулась. В ее взгляде эльф увидел мощную магическую силу и одновременно домашнюю теплоту и глубокую тоску.
Алим застыл на какой-то момент. Потом быстро повернулся и подбежал к открытой двери.
— Не буду вам мешать. — Дункан протиснулся наружу. — Встречаемся у входа через час.
Леора благодарно поклонилась.
— Алим быстренько накрой стол для завтрака! — крикнула она, развязывая скатерть, в которой каким-то чудом оказался целый закопченый молочный поросенок с ягодами.
Сурана еще успел запихать под кровать свою мантию со следами крови и остался в одной белоснежной рубахе.
И как раз в этот момент Леора сзади обхватила его за талию. Алим осторожно погладил ее тонкую кисть. Магесса уткнулась лицом ему в спину. По доносящимся всхлипываниям Алим понял, что она рыдает. Конечно, это был самый настоящий всплеск эмоций — грустных и прощальных.
— Алим, ты поешь, — заторопилась Леора, не разрывая объятий.
— Успею, всегда можно доесть в дороге, — ответил Алим, — но если ты меня не отпустишь, рано или поздно я помру от удушья…
— Не говори так! — Леора вцепилась ногтями в его ребра. — Ты будешь жить! Иди ко мне, тене валла, люби крепко.
Когда половину часа спустя в дверь постучали, парочка сидела за столом и, казалось, только что начала завтракать. Алим налим имбирного эля, Леора уже отломила себе на тарелку кусок лепешки из пшеничной муки. Алим в последний момент успел застегнуть ремень на своих штанах. Этот кожаный аксессуар был последним предательским свидетельством того, что утро началось отнюдь не с чашки чая.
Алим поднялся, чтобы открыть. Когда перед ним появился человек в стальных доспехах, он с подчеркнутым удивлением посмотрел на него.
Каллен приложил руку к груди:
— Рекрут Серых Стражей. Тебя ждет Дункан у ворот…
Алим не дал ему договорить.
— Рекрут? — перебил он с удивлением. — Разве я перестал быть одержимой эльфийской крысой?
Мужчина в латах нисколько не поразился.
— Я обязан проводить тебя. Пошли. — И он шагнул к Алиму.
Но эльф медлил. Сделав вид, что копается в дорожной сумке, открыл-закрыл отделение с маленькими склянками и посмотрел на Леору с неуверенным взглядом. Потом пошел в сторону выхода.
— Спасибо за вещи, Леора. Я пошлю весть с первым посыльным. — произнес он как можно спокойнее и махнул рукой.
Они вышли. Каллен бросил короткий взгляд на эльфа, потом обследовал его рюкзак. Спрятать в нем отступника Йована было вряд ли возможно. Убедившись, что в сумке нет запрещенных к вывозу из Башни вещей, Каллен подтолкнул эльфа в спину, как будто желая побыстрее избавиться от обязанностей конвоира. Не найдя других слов, храмовник повернулся к рекруту Стражей.
— Если ты обнаружишь место, где скрывается Йован, сообщи об этом немедленно в Церковь.
Алим никак не ответил на этот приказ, но латник этого не заметил. Он уже повернулся и дал сигнал, чтобы еще двое храмовников помогли эльфу найти выход из Башни.
Новобранец Стражей оказался зажат со всех сторон. Латники оказались хитрее, чем он о них думал, Каллен дал знак пустить в ход оружие при малейшей опасности. Мощные деревянные двери троица просто не замечала, словно они открывались по легчайшему касанию лидера группы.
Алим засеменил на каменным ступеням. Сквозь щель в стене дуло озерной прохладой. Через основную дверь они вышли на первый этаж. Сурана уже не поспевал, и теперь его скорее тащили, чем поддерживали, продвигаясь к воротам у пристани, где они должны были передать его в руки Дункана. Через минуту появилась Леора. Судя по шуму у ворот, храмовники с кем-то спорили. Очевидно, запертые изнутри двери, требовалось открыть. Четверо мужчин подняли засов и Алим увидел Дункана. Он стоял у входа и держал свои руки, скрестив их у груди. Когда деревянная задвижка была полностью убрана, деревянные стены задрожали от ударов волн. И шарниры тут же ответили им своими скрипучими голосами.
Как серебряное блюдо мелькнули перед глазами Алима воды Каленхада, и тут же вернулись в свое русло. Храмовникам не оставалось ничего другого, кроме как вернуться восвояси и отказаться от заманчивого купания в соленых брызгах в полных доспехах. Они повернули обратно и увели с собой Леору. Алим счел, что девушке лучше было не бегать за ним, вызывая излишние подозрения в ее участии в подготовке побега отступника и адепта Церкви. Как только девушка скрылась за поворотом, Алим повернулся к Дункану. Утренние волнения позади, они собираются покинуть Кинлох на утлой лодочке.
«Уж, лучше снова сразиться с семейкой вампиров, чем подходить к этой изуверской приблуде», — думал Алим.
Лодочка не разочаровала. Скакала по волнам, точно бешеный конь, которому еще и изуверы хвост подожгли.
Солнце уже приблизилось к зениту, когда эльф и Дункан попрощались с лодочниками. Мужчина вместе с помощником уже прикололи свой мощный фрегат к пристани и отправились в таверну.
— Я не могу обещать тебе, Алим, что ты вернешься сюда обратно, — сказал Дункан и указал на башню над озером.
Алим на мгновение задержал дыхание. Потом решился.
— Мне все равно, — ответил он, — за восемь лет эта обитель так и не стала моим домом.
Дункан кивнул, но прежде чем он успел что-либо сказать, почтовый голубь уселся на его плечо. Глаза Стража пробежали по строчкам на маленьком листке послания.
— Скажи-ка, Алим, — начал он как-бы издалека, — а почему же ты идешь вместе со мной? Сейчас можешь сказать начистоту.