Глава 50 Внук богини
26 июля 2023 г. в 16:58
Весь следующий день Морриган провела в постели. Немного утолив зов плоти, Алим пытался разговорить ведьму. Он пробовал несколько раз зайти с разных сторон и выведать всю подноготную ее скитаний.
— Как я рад, что ты осталась в живых. А то у меня до сих пор стоит перед глазами твое окровавленное лицо после того, как ты свалилась на камни в Морозных горах.
— Наше счастье то. Я также довольна здравию твоему. Все как я предсказывала: ты стал живым героем из легенд. Имя твое на слуху у всех и каждого на Тедасе.
Морриган все щупала Алима за плечи, будто хотела удостовериться, что перед ней эльф во плоти, а не бесплотный призрак. Ну, а Сурана, наверное, в тысячный раз, но все равно как в первый, засмотрелся на ее янтарные глаза.
— Скажи-ка, ведьма, — обратился Алим к ней после небольшой паузы на поцелуй, от которого опять захотелось завалить ее в койку, — И в самом деле тебе необходимо было жертвовать моими подчиненными?
Морриган взглянула на Алима растерянно.
— Вот именно… Подчиненные, ага? Они всего лишь пешки, а мы с тобою игроки, талантом к магии дарованы с рожденья.
— Так-то Веллана и Петра тоже не прачки… были. Не могло случиться так, что ты напрасно погубила их?
— Вартеррал тот сверх меры мощным оказался: куском породы расколотил подонок зеркало, отрезав выход в Запределье, затем стал сосать и жизнь, и ману, у всех, кого за мной ты подослал.
В этот момент распахнулась дверь, и в покои ворвались Ариана и Финн. Книжный маг держал в руках фолиант, очевидно позаимствованный из библиотеки Башни Бдения, которую уже год-полтора восстанавливал и приумножал Сурана.
— Алим, Алим, у тебя такое изумительное собрание! Это единственный экземпляр из авварского оплота ярла Келля! — кричал Флора. — Делись!
— Я пыталась его остановить, — раздраженно добавила долийка. Подойдя к своему другу, она нежно обвила его руками. — У тебя нет такта. Даже по человеческой мере.
Морриган взяла из рук Финна книгу и подожгла ее фиолетовым пламенем.
— Вот так! — воскликнула она. — Пища для ума — стала топливом костра! Вон! Вон, нарушители!
Флора закричал так, будто его пытали раскаленными докрасна прутьями. Миг, и огонь, бушующий над книгой, перестал, явив миру целехонький фолиант. Маг выхватил его и придирчиво рассмотрел от корки до корки.
— Иллюзия. Я вот сразу и не понял.
— Вся Башня только о вас и говорит, Морриган! — светясь радушием и улыбаясь во весь рот, заметила Ариана. — Сейчас уже ходят слухи, что вам знаком старший язык Элвенана. Хранители не отказались бы от беседы с вами, ведающая.
Алиму показалось, что ведьма чуточку засмущалась.
— Я… мне. Мне некогда, — с запинкой, выдавила она из себя и неожиданно ее лицо залил нежно-розовый румянец.
— Морриган неважно себя чувствует, — объяснил Алим.
— Правильно, пока что вам следует побыть наедине с вашим Серым Стражем, — поспешно поддержала его Ариана, стараясь по глазам эльфа угадать его намерения.
Долийка чуть сильнее сжала объятия и вместе с Финном ретировалась из комнаты.
— Алим, чего же ты не спрашиваешь о дитяти нашем? — после некоторого молчания озадачилась Морриган.
Сурана не ждал такого вопроса от ведьмы, но тут же сориентировался:
— Я очень желаю знать о нем все!
Ведьма помахала ладонью перед глазами Алима.
— Кто многого желает, тот и рискует чаще. А частый риск поражение сулит!
— Прошу, скажи, хоть что-нибудь, — эльф сжал кулаки. — Я имею право знать!
— Хо-хо! Решил поколотить меня как следует? Думала я, что ты уже не решишься, друг мой, кумир мой, — едко усмехалась она, но в миг стала серьезной. — Только не плачь, муж мой. У тебя сын, Алим. Киран животом крепок, магией запределен. Мое лишь дело малое — наставить то дитя невинное, на верную стезю в изменчивом мире Тени и Зеркал.
Сурана еще раз приник к пухлым, ведьмовским губам. Чародейка ответила страстным поцелуем, впрочем Алиму было ясно, что ее мысли сейчас далеко, да и сам эльф был ошарашен ее доброй вестью.
— Я бы очень хотел увидеть его, Морриган.
— Ха! Нет, ни за что. Он для тебя недостижим, сокрыт в надежном месте.
— Что, Флемет уже устроила на него охоту?
— Не надо здесь ее имен. Матушка всегда была не тем, чем казалась. Я-то решила, умная, что она лишь сосуд для Гордыни или кого еще. А реальность такова, что мать моя — эльфийская богиня и царица, вроде как. Еще сутки здесь пробуду и покину тебя навсегда.
Алим как-то предположил, что Флемет и Архидемон — одно лицо. Что же, он был недалек от истины. Богов эльфов осталось не так много, и можно догадаться, кто из них прячется под личиной старухи из дебрей Коркари. Конечно, если она принадлежит к пантеону Создателей, если же к Забытым, то все гораздо хуже — их забыли даже долийцы.
— Дела… — присвистнул Сурана, — Помнишь, я принес тебе истинный гримуар твоей матери. Помнишь, как он был украшен?
— Древа ветки.
— Угу. Белое Древо, такое же, как в денеримском эльфинаже. Венадаль — символ правителей Арлатана. Я пойду и посовещаюсь с Финном.
Алим надел мантию и уже собрался уйти, но Морриган, схватив его за рукав, удержала на месте.
— Я так хочу с тобой быть вместе, но желания мои ничто, душа Кирана не должна достаться Матушке. Иначе она, обретя былое могущество, решит восстановить эльфийское владычество.
— И снова весь мир под нож амбиций… Удачи нам всем. О нашей разлуке: если ты так решила, то я уйду с тобой к нашему сыну, нет сил жить порознь. Но вот, Морриган, подумай о том, что здесь у меня целый гарнизон и долийцы, которые могут защитить тебя и Кирана от опасностей. Кстати, я последние два года тоже не сидел сложа руки и многому научился.
Алим исторг из своих ладоней целый каскад крошечных молний, которые заставили встать дыбом волосы ведьмы.
— Вижу, мелкий контроль улучшил ты, Алим. Думаю я, что лучше нам пойти каждый по своему пути, — ведьма кусала свои губы, — но тебя я останавливать не стану, коль решишь быть подле меня и Кирана.
Алим приобнял ее тонкий, женственный стан и улыбнулся ведьме:
— Какая же ты у меня красавица. Только сейчас сей факт заметил!
Морриган хищно прищурилась и вырвалась из рук эльфа.
— Болван, любовь моя. И дура я, коль думать перестать о таком нахале не могу.
— Мы с тобой сладкая парочка, — Алим пожал плечами. — Как клинки дуалиста.
В библиотеке раздавался раздражающий скрип пера. Алим и Ариана, которая теперь ни на шаг не отходила от Финна, удивлялись скорости письма Альдебрандта. Перед ним лежал фолиант, из которого маг переносил руны в свой журнал. Переписывал он, по всей вероятности, манускрипт, служащий доказательством союза между подгорным королевством и эльфийским кланом пост-Элвенанской эпохи.
Алим моментально захлопнул книгу и тем самым оторвал Финна от его остервенелого занятия. Флориан, по всей видимости, хотел наорать на эльфа благим матом, набрал полную грудь воздуха, но вместо гневной тирады, он зашелся кашлем от книжной пыли. Когда маг откашлялся, его глазам предстала ужасная картина: черные, блестящие сгустки Скверны заляпали весь стол, за которым он сидел. Алим сразу ушел делать зелье инициации, так как превентивными мерами уже было не обойтись. Но между чашей и Финном встала Ариана. Она подняла ритуальный сосуд, желая первой испить губительный вар, который мог стать последней надеждой зараженного глубинной заразой.
Алим обратился к долийке на эльфийском, и Ариана ответила ему также на языке Элвенана, сопровождая свою речь многочисленными заимствованиями из общего наречия.
Когда эльфийка сделала большой глоток, Алим начал произносить клятву Серых Стражей.
— Присоединяйтесь к нам, братья и сестры. — два десятка повторений одних и тех же слов набили оскомину, но Алим держал марку. — Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. — «Про неусыпное бдение в Тени — это точно про меня». — Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. — «Долг — хитроумная выдумка, когда требуется нацепить ярмо». — И если суждено вам погибнуть, знайте — ваша жертва не будет забыта. — «Строчка в летописи Вейсхаупта — великолепная награда за все перенесенные страдания». — И однажды мы все присоединимся к вам. — «Пожалуй, самая ясная и простая, хоть и избитая, истина о природе жизни и смерти».
Ариана опустилась на одно колено, когда Зевран забрал чашу из ее мигом ослабевших рук.
— Будто из лужи выпила. Соленая, масляная грязь. — прошептала она на долийском и завалилась на бок.
Алим наклонился над эльфийкой и приложил ладонь к ее шее. Пульс был слабый, но был! Сурана дал распоряжение и Ариану унесли на носилках в лазарет двое крепких бойцов.
— Флориан Финеас Горацио Альдебрант, эсквайр. Твой черед! — Алим повернулся к Финну, который стоял и не шевелился ни единым мускулом, точно гадюка при внезапных заморозках. — Давай, не робей.
— Застыл твой волшебник! — Вместо Финна ответил Зевран. — Пойми, Флориан, не выпьешь — станешь живым трупом, вурдалаком. А выпьешь, быть может, еще поживешь.
Маг резко выдернул чашу из рук антиванца, расплескав на себя добрую половину зелья, и сделал один-единственный глоточек.
Алим вновь наблюдал, как Страж-рекрут теряет сознание и его уносят в лазарет те же двое латников. Сурана проследовал за ними.
— Значит так. Вас может мутить еще неделю-две, но потом будет полегче, — эльф смочил тряпку в уксусном растворе и вытер ею испарину со лбов Финна и долийки.
— Я видела дракона под землей… Бессчетные толпы Порождений. — Ариана начала молится.
— Они роют и роют… — Финна колотила мелкая дрожь, зуб на зуб не попадал. — Кровь моя стынет, лишь от мысли, что Мор начнется новый, когда они откопают еще одного Архидемона,
— О снах и видениях, да, они могут быть зачастую вещими, но принимать их за чистую монету никак нельзя, так как сильный маг может с легкостью ими манипулировать. — Алим хлопнул в ладоши, — Кстати, Флемет — мать моей ненаглядной ведьмы — умеет обращаться в дракона. Морриган полагает, что ее родительница может быть одержима одной из Старых Богинь эльфийского пантеона.
— Да, в самом деле? — осклабился Финн и высоко поднял брови. — Тогда я скажу тебе, что должен ты сделать. Гони Морриган куда подальше.
Ариана, словно и не слышала последнее заявления Алима и продолжала молиться на эльфийском.
— Слышишь, Алим? — Финн сделал паузу и лазарет заполнился мелодичным голосом долийки. — Ариана читает молитву, вроде бы, Путь Трех Древ, посвященную Андруил. Великая Охотница, дочь Элгарнана и Митал. Если отбросить миф об их божественном происхождении и взять за основу гипотезу Магистериума Тевинтера, то все субъекты из пантеона эльфов, являются магами с неограниченными магическими способностями. Понятно, что кто-то что-то не поделил внутри Элвенана и Арлатан пал под натиском людской империи, но даже сейчас эльфийские «Боги» остаются опаснейшими существами. Где бы они не находились.
Неожиданный раскат грома, словно подчеркнул значение его слов.
— Я того же мнения! Я сразу не понял, но потом… Последний раз, когда я встретил Флемет, от нее исходила такая Сила… Где-то на уровне пробужденного Архидемона. — Алим показал жестом, как насадил дракона на пику. — Еще один факт: гримуар Флемет украшен Венадалем…
В тот же миг раздался второй громовой удар, и на Башню Бдения обрушился осенний ливень.
— Подожди! Стой! Митал, Митал! — Финн вскинулся на кровати. — Я должен отправиться в библиотеку!
Финн снова пустился в пространный монолог об богах-эльфах. Затем он вскочил и побежал в книжный зал.
Похоже, что Алим заразил Флориана не только Скверной, но и энтузиазмом. Альдебрандт будет рыть, пока не найдет подтверждение своей догадки. Сурана и сам так подумал, что Флемет скорее всего воплощение Митал, естественно, из-за Белого Древа на окладе ее гримуара. Зачем вообще, ведьме из Коркари, украшать книгу всей своей жизни, таким красноречивым символом? Не многим известно, в основном магам Круга, что татуировки-валласлины, изображающие известное дерево, получали рабы Митал Заступницы. Потому что это ее знак: Венадаль с множеством ветвей.
Довольный своими умозаключениями, которые могли легко перерасти в правду жизни, Алим вернулся к своей обворожительной ворожеи, и сейчас только Морриган и Киран занимали его всего.
Геральт распластался спиной на полу, а маленькая ведьма взобралась на его мощный торс и щекотала довольного пса.
— Что ты выяснил? — требовательно спросила она у эльфа и вернулась к почесыванию мабари. — Да, пес похотливый, да, и я скучала…
— Есть косвенные улики, которые указывают на то, что мать твоя может быть реинкарнацией Митал, — ответил Алим. Помедлив, он спросил: — А что ты решила? Останешься здесь с сыном?
— Ты серьезно? — удивилась Морриган. — В Башней той, что стоит над Тропами Глубинными?
— Так-то с такими врагами, нигде безопасно не будет. — Алим не скрывал своего раздражения.
— Для того я должна быть уверена, что форт силен. А то вовсе не доказано. Только обратное.
— Дай время, ведьма. Строительство еще идет. На инженерных планах — Башня Бдения — оплот несокрушимый, и от драконов, и от Порождений Тьмы, — стоял на своем Алим.
— На бумаге стены — все они непробиваемые, а на деле — не было таких и никогда не будет, — возразила Морриган. — Ты знаешь, Алим, твое слово важно для меня. Так или иначе зеркало разбито, другие или сломаны едино, или ведут в погибель.
— Может, его можно починить, — упорствовал Алим. — Ведь в Башне Бдения присутствует множество мастеровых: ювелиры, жестянщики, гравировщики, плотники, архитекторы и инженеры. Есть даже винокуры и пивовары. Может, маги Круга или долийские старейшины что подскажут. Я, вроде бы, не всех Хранителей перебил.
Морриган скрестила руки на груди. Похоже, еще чуть-чуть и эльф убедит ее остаться.
— Откуда в тебе столько самоуверенности? — не без елейной улыбочки спросила она. — Где тот плаксивый юноша, что согревал меня в палатке?
— Потому что я Серый Страж, — пафосно отрезал он. — Страж-командор.