полуночные сюжеты

             — как ты понял что тебе нравятся парни?              юзуха без стука врывается в убежище и с порога вопросом ошарашивает, как ни в чем не бывало падая на диван напротив сейшу и вглядываясь в его глаза. впервые за долгое время не бесстрастные, а предельно удивленные. но удивление слишком быстро проходит.              — мне не нравятся парни, — он тяжело вздыхает, когда получает тычок под ребра, и уточняет, — мне нравится один конкретный.              — как ты это понял?              слишком громко, слишком шумно, слишком ничего не понятно и мешает в байке ковыряться. а ведь сегодня сейшу хотел отдохнуть…              приходиться снова и снова удивляться, когда юзу чуть смущенно взгляд отводит, выпаливая новый вопрос.              — я могу посмотреть? — и вместо уточнения снова смотрит, спускаясь взглядом на широкие спортивки и словно спалить их пытается, чтобы добиться своего.              приходиться вновь тяжело вздохнуть, потом еще раз, отложить гаечный ключ и повернуться к дивану, сдаваясь:              — можешь даже потрогать.              непонятно, немного неловко и… страшно. если коко придет, будет очень и очень плохо, неловко и… тихо. да, сейшу абсолютно уверен, что в первые минуты все трое будут молчать от шока. а потом… о потом думать не хотелось.              а сейчас приходилось раздеваться. словно на приеме у врача. совершенно никакого трепета, как это с хаджи обычно было. лишь неловкость и легкий страх. и вслед за одеждой сейшу на пол полетели блуза и юбка юзу. инуи прекрасно жил без знания, что девчонка без бюстгалтера обычно ходит.              — твои глаза… ты смотришь на мою грудь?              — не переживай, я ничего не сделаю.              глупее надо было еще придумать, но он даже руки поднял.              — если хочешь, можешь тоже…              и воздухом подавился, но все же снова взгляд опустил, более внимательно девичью грудь рассматривая, пока юзуха трусики стягивала и на диван вновь опустилась, чуть раздвинув ножки.              — почему у тебя такие маленькие соски?              — холодно им, блять… — она плечами повела, словно доказывая, что в убежище вот вообще не тепло и сквозняки гуляют, и тоже взгляд на свою грудь опустила, — та нормальные у меня соски.              и снова почти гробовая тишина, прерываемая лишь отчасти тяжелым дыханием и неловким ерзаньем. сейшу и подумать не мог, что однажды будет нагим стоять перед девушкой. еще и перед сестрой тайджу… чтоб в случае чего сразу умереть. или снова недовольно воздухом подавиться.              — мм, ты точно гей.              — что?              — твой член даже не дернулся, хотя ты уже пару минут смотришь на мою грудь.              сейшу сразу же отвел взгляд, хоть до этого и вовсе не замечал, куда смотрит. мог лишь отметить, что грудь коко ему нравилась куда больше. без всех этих выпуклостей, мягкостей и плавных изгибов. к юзухе даже прикоснуться страшно было, чтобы случайно не сломать своими грубыми руками. да и не особо-то хотелось. просто немного интересно, насколько же она мягкая… пальцем что ли ткнуть?..              для начала ответно съязвить:              — словно ты вся потекла… ты потекла?.. — и руку тянет, чтобы губы раздвинуть и точно посмотреть, но, не достигнув цели, по руке получает.              — мечтай.              — даже не мечтаю.              — так я могу одеваться?              — стой. в смысле нет… то есть мне просто интересно… — как же тупо, что рука на глаза легла.              — я тебя поняла, не паникуй так.              и чуть шире ножки развела, чтобы… она похожа на устрицу. большую, неровную, чуть влажную. устрицу.              коко совсем недавно заказал их на пробу. сейшу не понравилось. вообще никак. холодное, слизкое, почти безвкусное, лишь кисловатое от лимона.              зато коко с удовольствием съел всю порцию, которую на двоих заказывал. и сейшу совершенно не хотел об этом думать, но было уже слишком поздно.              перед глазами уже стояла картина, как хаджиме с не меньшим удовольствием, как прежде ел устрицы, будет отлизывать какой-то девушке. держать ее ножки, обхватывая пальцами тонкие щиколотки, сильнее в стороны разводить и к большой груди прижимать, жадно впиваясь губами в ее лоно, обрамленное светлыми жесткими волосками. будет пытаться выпить ее, вылизывая и постанывая в процессе…              и не то чтобы от этой фантазии противно стало… просто больно. и пришлось зажмуриться, чтобы отогнать от себя образ довольного коко, перепачканного девичьими соками.              в итоге получилось наткнуться взглядом на сощуренные больше обычного глаза.              блять.              — я должен знать, что здесь происходит?..              — нет.              — единогласно… значит я точно хочу узнать, — голос ровный, без привычного смешка и высокомерности, пока взгляд как-то поверх блуждал. — только, юзу, оденься сперва. грудь красивая, но оденься.              — ты смотрел на ее грудь? — сейшу точно не хотел это спрашивать. точно не так грубо.              — она сидит полностью голая, конечно я смотрел на ее грудь, как сейчас смотрю на твой член. — едва заметная улыбка. — я и забыл, как он выглядит, когда не стоит.              — он не стоит?              — дорогая, ты безусловно очень соблазнительно выглядишь, но для сейшу этого недостаточно. а вот на мой голос инупи младший определенно реагирует, — и теперь его наглую улыбку точно все увидели.              — завались, коко.              — я вам не мешаю? — картинно приподнятая бровь и уже прикрытая блузой грудь.              — мешаешь, дорогая. потому одевайся быстрее, тебя брат снаружи ждет.              этого оказалось вполне достаточно, чтобы юзуха в разы быстрее одеваться начала, буквально впрыгивая в одежду и подлетая к двери, еще не зная, что там хаккай.              — а что собрался делать ты? — уже у порога.              — я сегодня не успел позавтракать              — вы отвратительны, — захлопывая дверь и уже снаружи покрывая коко проклятиями, что не уточнил сразу и выпроводил ее за дверь.              — пока ты не начал, — сейшу отступает от надвигающегося на него коко и в защитном жесте поднимает руки, — я ничего не делал.              — ты встал, сейшу, — так безжалостно тянет имя, почти выстанывая и подходя вплотную, прижимая обнаженного парня к его байку, — как я понимаю, теперь полностью. полностью мой.              и в ближайшие полчаса убежище наполнялось лишь долгими стонами и влажными звуками абсолютного удовольствия, вытрахивая из головы инуи любые мысли.