***
Между тем каждый из этой весёлой компании помнил, что сказал Хагрид. У каждого тот вечер остался в памяти и прочно засел в неокрепших детских умах. Как только после ухода всех взрослых ребята пришли в себя, Агата и Пенни решили убрать весь бардак, который остался после произошедшего. Мальчишки, недолго пребывая в раздумиях, присоединились к ним. Убрав всё, дети нашли ключи от хижины и, попрощавшись с Клыком, пошли в школу. Чтобы исполнить просьбу лесничего насчёт кормления пса, пришлось установить расписание, которое учитывало уроки каждого из них.***
Всё прекрасно понимали, что давно уже пора последовать совету, который им дал лесничий. Но пока они не были готовы, слишком многое свалилось на детей, слишком много ужасных событий произошло за последнее время. Возможно, они боялись узнать правду – об этом даже мы не знаем точно –, раз они не могли признаться самим себе. Но пока ребята просто следили за пауками и обнаружили, что те действительно ведут себя как-то странно и куда-то убегают в спешке. Два старшекурсника заметили, что пауки бегут в сторону Запретного леса. После этого, каждый раз видя спешащих пауков, квартет проверял, куда именно они бегут, всё сходилось на том, что пауки активно пытаются скрыться из школы и бегут отсюда, как от чумы. Ещё выяснилось, что Рон - арахнофоб. Именно так назвал Гарри страх Рона к паукам, а Уилсон согласилась и подтвердила, что это именно фобия. Когда оба чистокровных спросили, что такое фобия и арахнофобия, маглорождённые принялись объяснять, что это психическая болезнь. Что фобия — это паническая боязнь или отвращение к чему-либо. При фобии может наблюдатся головокружение, дрожь, возможен рвотный рефлекс, а также потеря сознания. При страхе же таких симптомов в постоянном проявлении не наблюдается. А арахнофобия — это боязнь пауков. Выслушав это, рыжик признался, что это произошло из-за его братьев-близнецов. Как оказалось, когда Рон был маленьким, у него ,как и у многих других детей, была любимая игрушка, мишка Майкл. И вот близнецы решили пошутить и прямо в руках у Рона его любимая игрушка и по совместительству самый лучший друг превратился в гигантского паука. Более того живого гигантского паука. Пенни передёрнулась, представив это. — Фуу, это, наверное, было очень противно и страшно. — Да, ты абсолютно права. — Наверное, тогда было очень неприятно видеть, как твоя любимая игрушка превращается в паука, — сочувствовал Гарри. Агата меж тем слегка подзависла, мысленно представляя, как это выглядело для гриффиндорца, а затем представляя себя в детстве и то, как у неё в руках игрушка превращается в гигантского паука. Помотав головой, Агата поморщилась. Что за ерунда лезет ей в голову? Подумав мимолётом про то, что теперь ей будут снится кошмары на ещё одну тему, она задумчиво произнесла: — Ну, в таком случае фобия у тебя вполне обоснованая, когда ты ребёнок, всё воспринимается гораздо ярче, — тут неожиданно губы рейвенкловки растянулись в ухмылке. — Говоришь, смеялись над тобой из-за этого? Поверь, мы ещё повеселимся в конце года. И о чём думает Уилсон, не получилось узнать ни у кого, даже у Пенни, обещавшей обидеться, если подруга не расскажет. Но, проигнорировав угрозы, девочка ответила только, что это сюрприз, а если про сюрприз рассказать, то он станет неинтересным.***
— Нет, я, конечно, могу ошибаться, но всё же нам, наверное, стоит приступить к паукам, — неуверенно начала младшая из гриффов. — Думаю, ты права, — задумчиво произнёс Избранный. — Я не горю желанием начинать это делать, но мне кажется, что в Хогвартсе становится всё меньше и меньше пауков. Рон в отвращении передёрнулся и неуверенно предложил: — Может, ещё чуток подождём. — Рон, я понимаю, что арахнофобия – не самое приятное в жизни, но ведь нам нужно помочь Герми, — произнесла Агата. И в ту же секунду мысленно почувствовала отвращение к самой себе. Ведь пускай и не намерено, но она сделала сейчас то, что сама ненавидела до чёртиков – манипуляция чувствами людей, это всегда казалось ей чем-то противным и отвратительным, а сейчас она это сделала с одним из немногих друзей. Поэтому, вздохнув, она тут же поспешила исправиться: — Но если ты не хочешь, то не обязан это делать! — Нет, ты права. Я должен это сделать ради Гермионы, — тут же ответил рыжик, мысленно ругая себя за то, что сразу не подумал про это. Ведь его лучшая подруга пострадала, как он вообще может думать в такую минуту о своих страхах?! Видя, что обоим неловко и что настроение у обоих явно ухудшилось, Малфой и Поттер задумались, как бы перевести тему. Как итог: от самобичевания Уилсон и Уизли отвлёк голос брюнета: — Так как мы будем искать пауков?***
План был прост, как пробка, и ясен, как солнце, но… это вечномешающее "но". План был опасен тем, что их могли заметить. А вечером, как уже было известно, ходить запрещалось, как и ходить без сопровождающего. Так вот, насчёт плана.. квартет, слегка подумав, решил, что они будут выходить ночью, прячась под мантией Гарри. А после, проходя в коридоры и тайные проходы, если там, конечно, не будет никаких дежурных, будут приниматься за поиски пауков, разделяясь и ища уже без мантии. Первые три ночи им не везло, почему-то оказалось, что, когда ты намеренно ищешь паука, он никак не хочет находиться! Не, ну где это видано: за целых три ночи не найти ни одного паука. Детям всё сильнее казалось, что они слишком долго ждали и пауков в школе просто напросто не осталось. К тому же, они несколько раз чуть не попались дежурным. И вот совсем уже отчаявшимся ребятам на четвёртую ночь наконец-то улыбнулось счастье: около подоконника в коридоре на втором этаже раздался чей-то испуганный голос, который тихо шептал: — Ребята! Я нашёл паука! Наверняка, вы, дорогие читатели, уже догадались, кто это произнёс. Да, именно так, этим человеком оказался бедняга Рон. Быстро подлетев к подоконнику, чем-то напоминая Снейпа по тому, как стремительно и одновременно с этим бесшумно это было сделано. "Только мантии не хватает", — пронеслось в головах львят, в это же время Агата схватила паучка. Паучок был совсееееем маленьким и держать его было неудобно, так как он так же, как и предыдущие экземпляры паукообразных, которых видела эта весёлая компания, активно пытался сбежать. И что абсолютно не удивляет, один раз у него это даже почти получилось, но всё же, когда паучок упал на пол и попытался сбежать, Агата присела и, высунув руки из мантии, поймала его. Теперь один семикурсник долго будет вспоминать и рассказывать учителям, которые не поверят ему, что в воздухе неожиданно на уровне пола появилось две ладошки и, что-то схватив, тут же исчезли.***
Наконец выскользнув из потайного прохода около хижины лесника, дети пошли к Запретному лесу. — Подождите! Давайте возьмём с собой Клыка. В прошлом году, когда у меня была совместная отработка с Малфоем, Невиллом и Гермионой в Запретному лесу, Хагрид, который нас контролировал, тогда брал с собой его. — Всмысле?! — Пенни, в шоке выпучив глаза, уставилась на Гарри. — Драко ничего про это не рассказывал! Ни мне, ни папе, ни маме. — Возможно, потому что тогда сильно испугался, — хмыкнув, предположил Поттер, довольный унижением своего школьного врага. — Ну так что? Берём Клыка? — Я думаю, лучше взять, хоть выгуляем его нормально, а то он спокойно не гулял уже почти две недели, — поддержала идею рейвенкловка. — Да, я тоже думаю, что его следует взять с собой. Он пёс, к тому же охотничий. Значит, знает дорогу в лесу, и, если что-то случится, защитит нас, — добавил Рон. Пенни лишь молча кивнула, соглашаясь с мнением остальных и всё ещё пребывая в прострации от того, что её любимый брат, который обычно делился с ней даже своими самыми тайными секретами, не рассказал ей такую важную вещь. Невольно в голове возникал вопрос: а сколько же всего Драко ей не рассказывал. Между тем компания, подойдя к дому лесника, выпустила пса и направилась в лес, чтобы наконец узнать правду.***
В тёмную ночь, ближе к часу, в кромешной тьме по тропинке шли четверо детей, рядом с ними шёл огромный пёс породы волкодава. Палочки, которые трое из них держали перед собой, горели непонятным светом. Своеобразные фонарики были направлены на всё сильнее сужающуюся и зарастающую тропинку. По ней проворно, при этом словно бы в панике бежал совсем малюсенький паучок. Что удивительно, дети эти вглядывались в паучка, будто боялись его потерять, что несколько раз уже и происходило. Отходя от окраины леса по малоизвестной и почти не используемой тропинке, четвёрка всё сильнее углублялась в чащу леса. Лес же не за просто так получил громкое название Запретный. Заметив, что паук соскользнул с тропы и побежал дальше, Гарри неуверенно остановился. — Эй, ты чего это? — удивлённо спросила Агата. Остальные с вопросительными взглядами тоже остановились. — Ну, понимаете, — отведя взгляд в сторону, гриффиндорец неуверенно завёл руку за голову. — В прошлый раз, когда мы здесь были, Хагрид говорил ни за что не сходить с тропинки. — Но сейчас-то Хагрида здесь нет, — пожала плечами, как бы спрашивая "и в чём же проблема", Малфой. — Да, и он сам сказал нам сюда идти за этими противными пауками. — прокомментировал рыжик. — Да, вы, наверное, правы. Извинте, что мы сейчас из-за меня задержались и потеряли паука, — расстроился брюнет. — Да не парься ты так, уверена, мы сейчас ещё одного найдём. И, Рон, я, конечно, всё понимаю, но для меня пауки на самом деле очень интересные, необычные и красивые, — хмыкнув, сказала Уилсон. — Бррр… Как они могут тебе нравиться!?! Они же такие противные, но сейчас, наверное, не лучшее время для споров. Агата оказалась права: для того, чтобы найти нового провожатого в лице паука, им понадобилось всего лишь пара минут. И вот они уже идут дальше. Чем дольше они шли, тем больше становилось пауков. Глянув на эти полчища маленьких и не совсем членистоногих, в светлую головушку Пенни пришла мысль, что тут вообще-то и паутина может быть. Поэтому, быстро озвучив свою мысль друзьям, Малфой наложила на них специальное паутинооталкивающее заклинание. Как ей, а в конкретный момент и её друзьям, повезло, что мама научила этому её. Сейчас она наконец поняла, зачем оно ей, а то, когда разучивала его, помнится, долго ворчала и возмущалась. Агата, недолго думая, наложила на них какой-то магический щит. На закономерный вопрос "зачем" она ответила, что на них может упасть какая-нибудь ветка или паук. Вопрос тут же отпал. Внезапно тишину леса нарушил лай Клыка. — Что это? — Пенни испуганно повернулась к остальным. Рон так же был напуган, Гарри и Агата о чём-то думали. — Не знаю, но, судя по звуку, это что-то большое! — испуганно вскрикнул Рон. — Тише! — шепча, буквально прошипел Гарри. И тут же пояснил — Оно может услышать! — Оно уже слышало лай Клыка! — всё так же с паникой отозвался Уизли. Дети застыли в ужасе и испуганно вглядывались в темноту. Совсем рядом что-то прогремело, а затем наступила гробовая тишина, давящая на нервы. — Как думаете, что оно делает? — испуганным шёпотом поинтересовалась Пенни. — Возможно, готовится к нападению, — пессимистично заявила Агата. — А может, оно уже ушло? — голос Рона прям светился надеждой. — Может, — неуверенно ответил Гарри. — Всё может быть, — поддержала его Уилсон. И тут неожиданно вспыхнул яркий свет фар, дети зажмурили глаза, прикрывая их ладонями. И тут Рон радостно вскрикнул: — Ребят, это же наш фордик! — словами не передать, сколько в этом голосе было радости и облегчения. — Пойдём скорее! Друзья пошли вслед за Роном, но ни в ком не было столько радости. Гарри был слишком удивлён и предпочёл бы сохранять осторожность, но ведь друга не кинешь. Пенни отнеслась к этому с испугом и недоверием: что это за штуковина такая? Но Рона оставить наедине с этой штуковиной? Нет уж, увольте. Агата с небольшим интересом рассматривала машину, заклинания и чары, которые были на ней были, Уилсон не знала, но всё же она предпочла бы не подходить. Мысленно она вспоминала заклинания, которыми могла бы атаковать в экстренном случае машину, но при этом не задеть Рона, если тот подойдёт к машине слишком близко. Как только они вышли на поляну, старый фордик явно стало видно лучше: весь покрыт грязью и пылью, стекло разбито, на корпусе много царапин, сама машина в каких-то листьях, ветках и траве. Рон двинулся к фордику, а тот, словно верный большой пёс, который наконец-то дождался хозяина, двинулся ему навстречу. — Он всё это время был тут, поразительно! — обойдя машину кругом, воскликнул шестой Уизли. — Сосем одичал тут. Знаешь, мы думали, что ты хотел на нас напасть. Вот тебя далеко, конечно, занесло, — говоря это, Рон любовно похлопывал ее по крышке капота. Агата задумалась, чем больше она смотрела, тем сильнее ей казалось, что бирюзовый фордик разумный, но ведь это невозможно! Меж тем Гарри, прищурившись, глядел на тропинку. — Ребята, мы опять пауков потеряли! — Да твою ж налево! — возмутилась Уилсон. — Согласна, — слегка скривившись, проговорила Пенни — Сейчас опять придётся их искать. И всё же не ругайся, пожалуйста. — Да, хорошо. Извините. Не сдержалась, — Агата слегка виновато погурила голову. Но Рон почему-то молчал и никаких попыток поддержать разговор не предпринимал. На данный момент, когда дети наконец посмотрели на него, они заметили, что тот до ужаса бледный и напуганный. Гриффиндорец стоял, в застыв в ужасе, и смотрел на что-то позади остальных. Это что-то явно было около трёх метров роста, и счастья это не добавляло, а действительно испугало всех. Никто из троицы не успел даже оглянуться, как несколько раз что-то клацнуло, а после подняло их в воздух. Нечто неизвестное, мохнатое и волосатое, вместе с этим длинное, схватило их. Послышалось ещё одно клацанье, и вверх взлетел уже Рон. Спустя пару мгновений послышался отчаянный лай Клыка и опять клацанье, и пёс тоже висит в воздухе. И вот их уже тащат куда-то в чащу леса. Пытаясь вырваться, дети обнаружили, что их тащат огромные пауки. Твари держали их двумя передними лапами и спокойно продолжали свой путь на остальных шести, сверху находились жуткие гигантские жвалы. Тащили их уже минут двадцать, углубляясь всё сильнее в чащу леса. Четвёрка незадачливых искателей приключений притихла, а Клык в это же время испуганно лаял и не терял надежды вырваться. И вот они наконец выбрались из леса на какую-то огромную поляну. Луна освещала весь этот кошмар, и на земле дрожащие листья казались живыми. На самом деле всё кишмя-кишело пауками, маленькими и большими, более того, были не только такие же по размеру, но и ещё в несколько раз больше. По всей поляне также висела паутина, она всё сильнее оплетала поляну, и если пауки свободно двигались дальше, то дети при попытке сбежать запутались бы. Слишком много было паутины, и слишком большая и прочная она была. Это действительно казалось просто кошмарным. При приближении гигантов, которые тащили детей, их стоящие в разных позициях сородичи хищно клацали жвалами при виде своей добычи. Жуткая стража спустилась с холма и двинулась к полупрозрачному куполу из паутины, который находился в центре поляны. И тут пауки абсолютно неожиданно выпустили своих пленных, дети остались стоять на небольшом пространстве, где пауков не было. Твари же выстроились по бокам, словно чего-то выжидая или кого-то… Клык больше не лаял, а лишь тихонечко скулил, дети с ртами, открытыми в немом крике, медленно и более менее приходили в себя. И тут квартет понял, что один из их стражей что-то говорит. Чтобы разобрать, что именно, пришлось прислушиваться, ведь громкое лязганье жвалами очень мешало разобрать. Меж тем паук кого-то звал: — Арагог! Арагог! Из паутинного купола показался паук размером со слона. Он был стар и слеп. На его чёрном теле очень сильно выделялась седина и молочно-белые глаза. — Что там такое? — раздражённо прохрипел старый паук. — Люди, — клацнул в ответ паук, что принес Гарри. — Это Хагрид? — спросил Арагог, подходя ближе, его пленчатые бельма неуловимо задвигались. — Незнакомцы, — пролязгал паук, притащивший Рона. — Убейте их, — раздраженно щелкнул Арагог. — Я так сладко спал… — Мы - друзья Хагрида, — закричал Гарри. Его сердце, кажется, выпрыгнуло из груди и билось где-то в горле. Цок, цок, цок — клацали жвалы по всей лощине. Арагог помолчал. — Хагрид никогда раньше не присылал в лощину людей, — неторопливо и с сомнением проговорил он. — Хагрид в беде, — сказал Гарри, тяжело дыша. — Из-за этого мы и пришли. — В беде? — переспросил древний паук, и Гарри показалось, что он уловил тревогу в лязганье его челюстей. — Но зачем он прислал вас? Собравшись с духом, Гарри продолжил: — Да, в беде. В школе начались нападения, и… и Министерство считает, что это он виноват. Они забрали его в Азкабан. Но перед этим Хагрид сказал нам следовать за пауками. Арагог зло щёлкнул жвалами, а за ним это повторили и остальные пауки. Это походило на аплодисменты, но аплодисменты никогда не были такими жуткими. — Но это было много лет назад, — с досадой произнес Арагог. — С тех пор прошли годы и годы… Да, я все хорошо помню. Хагриду пришлось тогда расстаться со школой. Они решили, что я — то чудовище, которое заперто в Тайной комнате. Они думали, что Хагрид открыл ее, чтобы выпустить меня на свободу. — Но вы никогда не жили там, верно? — произнесла Агата. — Вы ведь акрамантул. И вообще не отсюда, а из какой-то тёплой страны. — Пожалуй, ты права, девочка. Ты чем-то похожа на Хагрида. Я родился не в замке. Я из очень далёкой страны. Один путешественник подарил меня Хагриду, когда я еще сидел в яйце. Хагрид был совсем мальчишка, но он заботился обо мне, прятал в чулане, кормил остатками еды со своего стола. Хагрид - мой добрый друг и хороший человек. Потом меня нашли и обвинили в смерти совсем молодой девушки… Хагрид тогда меня спас. С тех пор я живу здесь, в лесу, мой друг навещает меня. Он даже нашел мне жену, Мосаг. Видите, как разрослась наша семья? И все благодаря заботам Хагрида. Тут уже подала голас Пенни и неуверенно спросила: — Так вы никого не убивали? — Никогда, — прохрипел старик. — Я мог бы дать волю инстинктам, но из уважения к Хагриду никогда не причинял вреда людям. Тело убитой девушки нашли в туалете, а я во всем замке никогда нигде не был, кроме каморки, в которой жил. Мой род предпочитает темень и тишину. — Не знаете ли вы, кто тогда нападал? Ведь сейчас это могло бы помочь Хагриду в Азкабане, — отозвалась Агата. Тут же совсем сторон послышалось яростно клацанье. — Убицей стало чудище, что живёт в замке, — был ответ. — Это древнее дьявольское порождение, которого мы, пауки, смертельно боимся. Хорошо помню, как я молил Хагрида отпустить меня, учуяв, что оно бродит по замку. — Что оно собой представляет? — настойчиво продолжал расспрашивать Гарри. — Мы так же, как и волшебники, не называем его, потому что боимся! — с жаром заклокотал Арагог. — Мы не произносим его имени! Я даже Хагриду никогда не называл этого ужасного зверя, хотя он просил меня, и много раз. Меж тем пауки подходили всё ближе и ближе. Клацанье становилось всё громче. Казалось, этот разговор уже вымотал старого паука и тот медленно отходил в глубь купола. — Вы не против, если мы пойдём? — не питая особо надежд, спросила Пенни. — Пожалуй, я всё же против, — проскрипел паук. — Мои дети и внуки не трогают Хагрида по моей просьбе, но не могу ведь отказать им от свежей добычи. Прощайте, друзья Хагрида. Оглянувшись по сторонам, дети поняли, что пауки окончательно окружили их. И даже если они используют заклинания, то пауков слишком много, они не смогут отбиться. Неожиданно послышался рёв мотора, и на поляну выехал бирюзовый фордик. Резко затормозил перед детьми и распахнул двери. Рон и Гарри быстро запрыгнули на передние сиденья, а Пенни и Агата, схватившая Клыка, - на задние. Не успел Рон, сидящий на месте водителя, нажать на газ, как фордик сам сорвался с места, по дороге давя мохнатых монстров, которые не успели отойти. Гарри перевёл взгляд на друзей и поинтересовался: — Всё нормально? Агата с Пенни неловко качнули головами, как бы говоря, что более менее в норме. Рон же, вцепившись в сидение, не реагировал. Машина летела известной лишь ей дорогой через лес и, наконец остановившись, открыла двери. Окончательно успокоившиеся ребята поблагодарили машину и двинулись в Хогвартс, во-первых, за умиротворяющим зельем и за зельем сна без сновидений (как круто, что у Агаты в аптечке есть на всякий случай пара лишних пузырьков), а во-вторых, отсыпаться, ведь учебный день завтра никто не отменял. Что ж, пожалуй, на ближайшие пару месяцев они обойдутся без новых прогулок в лес.