Джекпот

Ступеньки пролетели до обидного быстро — наверное, так и бывает, когда стремишься на встречу, на которую так страшно идти. Сердце ухало где-то под горлом, а в голове главенствовал полный кавардак. Всё же эта чёртова Ванг оказалась права — определённо, ему надо меньше пить. Чтобы в дальнейшем не попадать в такие неприятные ситуации вместе с той самой Ванг. Ванг, Ванг, Ванг! Кажется, отныне она была везде — в телике, в его постели (то есть наоборот) и самое страшное — в его голове! И там ее было даже слишком много — и в этом, пожалуй, виноват даже он сам. Наверное, Сергей слишком погорячился тогда, обвинив её во всех смертных грехах, точнее, в одном — который произошёл между ними тогда. Отношения между ним и женой все равно уже давно были далеки от идеала, по бабам он ходил регулярно, о чем она прекрасно догадывалась, а значит, развод так и так был уже не за горами. Только горы эти не спешили никак приближаться вплотную, а Маша не хотела брать на себя роль Магомеда и сама идти к ним, то бишь, в ЗАГС подавать документы. Сафронов же не торопил — мужчина совсем не горел желанием начинать эту бесконечную волокиту с судами и дележкой детей. По сему выходило, что в целом, все складывается не так уж и плохо, детей у него никто отбирать не собирается, а стало быть, Джулия пострадала зря. Нет, она, конечно, виновата — не фиг прыгать на чужих мужиков пьяном угаре, но он тоже был в этом угаре и даже получил удовольствие (только вот сам он этого не помнит!), а значит, ненавидеть её не за что. Он и не ненавидел ее, если говорить по правде — и был готов ей это в принципе доказать, да только трезвый Дух Хаоса вряд ли захочет предаться земным плоским утехам с вряд ли полюбившимся за те короткие минуты соития скептиком. Ступеньки закончились. Теперь перед ведущим предстала дорогая железная дверь, за которой его ждала его грядущая гильотина. Сергей откашлялся, ощутив острое желание курить. Он было сделал шаг обратно к ступенькам, но передумал — нет, ещё раз он не осилит это тяжелое испытание. Нужно просто взять и позвонить. Потом — взять и извиниться. Это же так просто. Он же не верит в то, что она гуляет по кладбищам по ночам и питается кровью младенцев или головами ненавистных скептиков? Сафронов мотнул головой, сгоняя морок, и наконец вдавил черную кнопку звонка. Через какой-то миг его взору предстала она — Великая и Ужасная госпожа Ванг в миленьком коротком шелковом халатике, который позволял в полной мере насладиться прекрасным видом её голых длинных ног. В прошлый раз он убегал из её квартиры так быстро, что как-то не успел насладиться этим зрелищем, о чем пришло время горько пожалеть. Да только каким бы прекраснейшим не было это зрелище, ему с неохотой пришлось поднять глаза наверх — чтобы поймать такой же внимательный, изучающий взгляд хозяйки квартиры. Слава всем богам, в её глазах не было ни намёка на враждебность — только шок и немой непраздный вопрос «чего, мол, пришёл?» Сергей топтался с ноги на ногу, не зная, что говорить в таких случаях, когда память о не слишком роскошном букете, спрятанном за спиной, удачно спасла ситуацию. — Это вам, — в лучших традициях мыльных опер и собственных фокусов, он достал из-за спины букет хризантем. Из приличного в том ларьке на углу были только они и розы — но последние он брать не стал ввиду того, что слишком хорошо знал, как больно царапают кожу шипы этих самых роз. — Спасибо, — девушка удивилась, но приняла цветы, жестом пригласив его в свои апартаменты. Определенно, они были слишком скромными — даже для одного человека. Он едва не застрял в этом маленьком коридорчике, когда снимал верхнюю одежду! Оставалось удивляться, как же он разместился с ней тогда — когда их параллельные пересеклись в столь неожиданное время и в столь неожиданном месте. — Я поставлю чай, — скорее сообщила, чем спросила Джулия, когда мужчина расположился за небольшим кухонным столом, созерцая прекрасный вид её лениво перемещающейся по кухне пятой точки. Она манила, точно сочный персик в палатке у гастарбайтеров, и упрямо просилась в руки, пробуждая яростное желание подкрасться сзади, вжать её в столешницу и…освежить память того легендарного случая, который он предпочёл так непростительно забыть! — Я так понимаю, вы хотите поговорить? — пятая точка больше не соблазняла его своим видом — её сменили два огромных зелёных глазища женщины, неожиданно и деловито устроившейся напротив. — Да… На самом деле я хотел бы извиниться, — Сергей виновато опустил глаза. — За все и за то, что наговорил вам тогда всякого, — он поднял глаза, с удивлением поняв, что она смотрит куда-то вниз, смачно покусывая пухлые губы. — Простите меня. По правде говоря, я совсем не ненавижу вас. Вы, в общем-то, оказались правы, назвав меня алкоголиком, — Сергей мысленно ударил себя по губам, осознав наконец, что за чушь он несет. — Да и вообще… Ванг молчала, нажевывая свои губы, и словно бы находясь в каком-то странном трансе или в Астрале — хер ее там знает?.. Сафронов хотел было предпринять какие-то меры по возвращению Духа Хаоса в реальность, когда щелчок вскипевшего чайника сделал все за него. — Извините, я не ждала гостей, так что чай пить не с чем, — будто все ещё находясь в своём Астрале, флегматично произнесла Ванг, разливая кипяток по кружкам. — А вы что же, правда сами ничего не едите? — искренне изумился Сергей. — Вам с вашей фигурой надо есть да есть! — непринуждённая шутка не произвела должного эффекта — Джулия выглядела такой же напряжённой. — С желудком… проблемы. Не могу пока, — отмахнулась девушка, делая глоток этого жуткого фиолетового чая. — А что касается того гм…инцидента, вы не беспокойтесь. Я все понимаю и не злюсь…вовсе, — откуда-то, верно из вентиляционного отверстия наверху, аппетитно потянуло запахом жареной рыбы. Желудок рыжего издал характерный жалобный звук, а Джулия, резко сорвавшись с места, неожиданно кинулась в ванную комнату. Характерные звуки, через минуту раздавшиеся из ванной, вмиг объяснили причину её сколь странного поведения, впрочем, Сафронов не двинулся с места, сочтя за благо не вмешиваться в сей естественный процесс и с удивлением понимая, что она говорила правду. Неужели все так серьезно? И почему же эта странная женщина до сих пор не обратилась к врачам? Или ее любимая Бездна запрещает ей производить с ее телом различные медицинские манипуляции? — Извините, — девушка явилась минут через десять — побледневшая и какая-то безумно уставшая. — Может, вам к врачу? С таким ведь не шутят, — Сергей не знал уже, что делать и как поступить в столь странной, неоднозначной ситуации. Уйти? А вдруг ей станет хуже? Она же белая как мел! Не хватало еще, чтобы она грохнулась в обморок и лежала тут в одиночестве и без помощи! Ванг лишь отмахнулась, присаживаясь напротив ведущего. — С вами все хорошо? Вы какая-то бледная? — он надеялся, что это невинное замечание никак не оскорбит высокую персону Духа Хаоса. — Всё нормально. Не обращайте внимания. Устала просто. — Ну что ж вы себя не бережёте? — мужчина поднялся с места, дабы размять затекшие конечности и разогнать кровь, которая, отлив от головы, совсем перестала подсказывать ему правильные решения. — Вам отдохнуть нужно. Расслабиться, — быстро обойдя площадь маленькой кухни он остановился рядом с хозяйкой. Решение пришло в голову удивительно быстро и опрометчиво. Он не смог уловить и предотвратить момента, когда его ладони словно сами собой легли на чуть дрогнувшие плечи, начав плавные массирующие движения. В какой-то момент осознавший, что делает, мужчина хотел было быстро убрать руки, да передумал — в конце концов, сейчас их связывали весьма интересные, а даже, можно сказать, интимные отношения, да и своенравная Ванг не спешила возмущаться, а кажется, напротив, даже расслабилась в руках скептика. Это было неожиданно и…приятно, черт возьми. Приятно было осознавать, что, быть может, на секс с ним ее толкнули не только виски с текилой, а что-то еще — что было не совсем понятно скептику, и что заставляло ее более, чем спокойно воспринимать его уверенные несанкционированные прикосновения. Обуявшее вновь наваждение клонило в мягкую сонную негу, пробуждая все то же непримиримое желание окунуться в этот омут с головой, когда Джулия вдруг сильно, неестественно вздрогнула. — Что такое? — ох, плохая, плохая это была идея, в чем мог убедиться ведущий, вернувшись на свое место и узрев гримасу боли на лице ясновидящей. Звериный, поистине нечеловеческий взгляд впился ему в лицо. — Уходите! — верно, хотела закричать она, но сил на крик не было, почему вышло что-то жалкое и совсем не угрожающее. — Почему? Что я сделал? Что, черт возьми, происходит? — не на шутку разозлился Сафронов, совершенно не понимая, что, черт возьми, произошло и что ему нужно делать! — Ничего. Просто уходите, — в её глазах застыли слезы? Может, и правда лучше уйти? А девушка лишь продолжала сверлить его уничтожающим взглядом, отчаянно кусая губы. — Может, я… — Пошёл вон! Видеть тебя не хочу, алкоголик чёртов! Ах так, значит! Вытерпеть такого оскорбления его рыжая душа была уже не в силах, и гордо развернувшись, мужчина не менее гордо направился прочь. — Стой! — неожиданный властный оклик заставил мужчину замереть изваянием. Сергей обернулся. — Подожди… — в её взгляде больше не было гнева — лишь чистая мольба и дикий, необъяснимый…страх? — Я беременна. И у меня болит живот, — реальность пошатнулась перед глазами и перевернулась с ног на голову. Он уже плохо помнил, как набирал 03, как пересаживал испуганную девушку на диван, говоря какие-то банальные слова и гладя по плечам. — Успокойтесь, сейчас приедут врачи, они знают, что делать. Все будет хорошо, — он старался говорить как можно увереннее, однако мерзкие пальцы тревоги сжимали его сердце крепкой безжалостной хваткой. — Вы не понимаете. Я не могу! Не могу его потерять… — почти шептала она, и ведущий заметил, как на щеке бесчувственного Духа Хаоса блеснула вполне человеческая слезинка. После того доблестные служители Гиппократа, осмотрев перепуганную будущую маму, сообщили, что без современных аппаратов диагностики ничего сказать, да и поделать не могут, ими было принято решение о транспортировке госпожи Ванг в больницу. Сафронов же после недолгих раздумий, получив разрешение медицинских работников, решил поехать вместе с с ней. Ну не мог он бросить на произвол судьбы и современных докторов эту беременную, несчастную и такую по-человечески милую Ванг! На протяжении всего этого нелегкого пути он держал девушку за руку, моля всех святых только об одном — лишь бы с ее ребенком все было хорошо! Он сам был отцом и не пожелал бы такого горя никому — даже этой вредной и своенравной Ванг — которая, быть может, на самом деле вовсе не являлась такой…