Храм тёмных богов

      В дороге время тянется, словно не до конца застывший сахарный сироп. Порой часы, проведённые в машине, для троицы были мучительными и полными ожидания скорейшего завершения автомобильного путешествия. Иногда Глена укачивало, тогда он прикрывал глаза и пытался уснуть; у Карен затекали ноги, а Пенелопа не переставала курить в салоне, чем отравляла воздух. Они развлекались, как могли: играли в слова, слушали музыку, рассказывали глупые анекдоты. Периодически за окном разворачивались такие великолепные виды, что они останавливались, чтобы сделать фотографии. В такие моменты все трое переставали сожалеть, что выбрали автомобиль в качестве средства передвижения для такого длительного пути.       Простояв на пограничном посту почти два часа, изнемогая от голода и жары, ребята наконец достигли Мексики. Попробовали местный тамалес и чай мате — оценили разницу. Как и предполагала Карен, разница оказалась довольно заметной. Пенелопа и вовсе не выдержала и выпила ледяного мексиканского домашнего пива, что продавал милый общительный старичок прямо на шоссе. За руль снова села Карен, и они двинулись дальше.       Солнце уже зашло за горизонт, когда путешественники из Аризоны наконец достигли местечка Леона Викарио, что в штате Кинтана Роо, Юкатан.       Карен рассматривала округу: единственная узкая улочка, выстланная волнистым асфальтом с кучей мелких ухабов, обшарпанные домишки преимущественно с соломенными крышами за деревянными воротами, что прогнили и покосились от времени. Здесь всё утопало в зеленых кустах и пальмах. Поблизости расположились парочка местных кафе, более похожая на гаражи с дешевыми пластмассовыми столиками и стульями под изношенными, а порой и вовсе дырявыми зонтиками, а также несколько маленьких магазинчиков. Запах здесь стоял довольно непривычный для городских жителей Аризоны — странная смесь из нагретых солнцем растений, теплой земли, фруктов с примесью химозной сладости и пряных специй. Это был даже не городок, а обычная деревенька, коих в глубинках Мексиканских штатов было предостаточно.       Люди тут жили небогато, а туристы добирались до здешних мест лишь для того, чтобы лично узреть, как сейчас живут потомки великих майя. Убедившись, что дела у них не очень, они все задавали им один довольно циничный вопрос: «В чем вы видите смысл жизни?». Испанские колонизаторы внесли в культуру майя много изменений и сперва христианизировали земли, но, тем не менее, местные берегли историю своих предков, язык и соблюдали традиции. По словам Пенелопы, люди здесь ходили в церковь, на ступенях которой продавали обереги майя, и такие вещи для Мексики были совершенно обыденны.       Культура майя и христианская религия смешались таким образом, что жители держали в домах алтари пресвятой девы Марии Гваделупы, а по совету местного шамана подкладывали в этот же алтарь смесь риса, сахара и бобов, дабы умаслить древних духов-хранителей.       Она восторженно рассказывала о Леона Викарио, считая это поселение особенным: «там непередаваемая атмосфера, пропитанная легендами майя, древностью и великолепными видами на цветущие темно-зеленые холмы. Только там я чувствую себя по-настоящему собой». Как только она с родителями возвращалась домой, тут же бежала к Карен и рассказывала удивительные истории, приправленные мистикой и суевериями местных.       Карен и Глен с интересом разглядывали происходящее на вечерней улице — людей почти не было, хотя времени всего семь вечера. Редкие прохожие не стесняясь рассматривали автомобиль и сидящих в нём «бледнолицых». Хозяева забегаловок потихоньку складывали зонтики и пластмассовую мебель.       — Эй, не унывайте, в деревнях рано встают и рано ложатся! Но стоит отъехать на километров тридцать отсюда, и мы попадем в туристический рай! До ранчо Катарины ещё пару километров, вам там понравится, обещаю. Да и вообще, чего вы уставились? Да, это обычная мексиканская глубинка — поселение потомков майя!       — Я ожидала немного другую деревню, — улыбнувшись, сказала Карен.       — И что же ты ожидала? Если это индейская деревня, то здесь обязательно должны быть головы врагов на пиках, встречающие любопытных чужеземцев на подъезде к поселению? Или вигвамы? А может символы на воротах каждого дома да жители, одетые в традиционные одежды майя? — помотала головой Пенелопа. — Здесь живут простые люди, такие же, как ты и я. Они работают, отдыхают, заводят семьи и одеваются так, как им удобно. А сомбреро, тсуте и разноцветные платки ты ещё увидишь в популярных туристических местах! Там даже традиционные танцы покажут!       — Мне здесь нравится, просто я ожидала увидеть что-то другое, — мягко ответила Карен.       Глен был в восторге. Кажется, он уже проникся атмосферой. Ему не терпелось скорее выйти из машины и начать изучать местность.       — Поехали скорее! Мы все уставшие. Отдохнем, завтра пораньше встанем и отправимся гулять по округе! — восторженно произнес он.       Пенелопа свернула с единственной асфальтированной дороги и пустилась по извилистой глиняной стезе. Они проехали ровный прямоугольник поля, усеянный высокой кукурузой, и углубились в зелёную густую чащобу. По выезду оттуда им открылся невероятный вид на холмистую долину, покрытую густой растительностью и освещаемую ярким полумесяцем. Вокруг было темно, вид завораживал: хотелось стоять так часами и разглядывать очертания деревьев в лунном свете. Казалось, то тут, то там что-то шевелится, и древние духи расхаживают по своим владениям, проверяя порядок.       На расстоянии примерно в восемьсот метров виднелся тусклый фонарик, освещающий подъезд к ранчо Катарины. Они почти прибыли. Через минуту все трое уже въезжали в открытые деревянные ворота. В отличие от того, что они видели ранее, ранчо Катарины походило на зажиточное имение. Забор был выше и достигал почти метра, доски все ровные и тщательно отполированы. Большой двор включал в себя несколько пристроек и двухэтажный дом — довольно просторное строение, стены которого были выкрашены в терракотовый цвет, а крыша покрыта выцветшей черепицей в противовес соломенным крышам пристроек. Посередине двора располагался немного обшарпанный фонтан, который, вероятно, уже многие годы украшал двор в качестве напоминания о былых временах, но совсем не использовался по назначению. Вместо бьющей из узкого ржавого жерла воды вместилище фонтана наполняли листья кукурузы. Что именно они скрывали или для чего предназначались Карен не знала. Может, потом спросит об этом Пенелопу.       Катарина-Рамира Маас-Мартинез была местной шаманкой — ишменом. К ней съезжались со всех близлежащих деревень и городов в поисках ответов на вопросы и помощи по самым разным делам, начиная от бессонницы и заканчивая приворотами. Пенелопа предупредила, что просить её о чем-то не стоит. Если она захочет, то сама расскажет и ответит на вопросы. Она пользовалась большим уважением и имела место среди авторитетов общины. Без неё не решался ни один вопрос, связанный с жителями Леона Викарио. Эту землю и этот дом, что считался одним из самых лучших во всей округе, выделила ей община. Сама шаманка, женщина в возрасте, была невысокого роста; её круглое смуглое лицо озаряла широкая улыбка, а длинная толстая черная коса с проблесками седины доходила до самой поясницы.       В лице Катарины было что-то знакомое, схожее с чертами Пенелопы: такие же мясистые щеки и мягкий подбородок, ясные большие черные глаза и пухлые губы, маленький, почти плоский носик с круглым концом и густые брови. Одета она была в традиционное платье женщин майя, уипил, украшенное цветастыми узорами. На шее у шаманки красовались сразу несколько видов бус и увесистый амулет. Её муж, сеньор Фабио-Аполинар Маас-Гонсалес, на фоне смотрелся щуплым и немного сморщенным от палящего солнца и ежедневной работы в поле. Все женщины семьи Мартинез, сильные и властные, руководили своими мужчинами. Неудивительно, что сеньор Маас совсем потерялся на фоне своей знаменитой и влиятельной жены.       Карен и Глен поздоровались на испанском, получив в ответ объятья и пожелания доброго вечера. Все улыбались, а Пенелопа принялась рассказывать о семье, дороге. Она без конца обнимала Катарину. Странно, но Пенелопа гораздо больше была похожа на Катарину, нежели на собственную мать, Анну.       Гостей пригласили к столу. Яркая скатерть, украшенная необычными для гринго узорами, была заставлена разноцветными глиняными тарелками с традиционной едой. Тушеное мясо с кукурузой, фасолью и помидорами, щедро сдобренное перцем чили — «Чили Кон Карне», тортильи — кукурузные лепешки, с соусом сальса и много-много сочных овощей и фруктов наполнили желудки путешественников, а громкий смех и эмоциональный разговор успокоили сердца и привели к расслаблению. Катарина, выпив несколько стопок текилы, поведала историю этого просторного ранчо: оказывается, особняк возвели для испанского священника, чья миссия была познакомить местных майя с религией завоевателей. Участок выбрали с красивейшим видом на благоухающую долину, а дом возвели на холме. Хозяева обещали поутру показать самое лучшее место, откуда открывается великолепный пейзаж и виден старинный храм Девы Марии Исамальской.       К сожалению, былая красота храма не сохранилась до наших дней. Как не пытались его реставрировать, стены все время косились и вскоре давали трещину. Аборигены поговаривали, что это все потому, что испанцы, стараясь уничтожить всякое напоминание об истинных Богах майя, возвели храм прямо на древней пирамиде. Предки майя не просто так построили храмовое сооружение в том месте — таким образом они пытались огородить проход в земной мир из Шибальбы, чтобы тёмные Боги не забирали больше жизни невинных юношей и девушек.       Легенда гласила, что пирамида включала в себя несколько уровней. Первый — самый близкий к проходу в Шибальбу, и пол на нём был выложен из обсидиана, священного для майя и крайне редкого камня. Только обсидиан, имеющий невероятные защитные свойства, мог сдерживать обитателей Шибальбы от вторжения в людской мир. Второй уровень вмещал в себя алтари для подношений, а вот остальные уровни по сей день оставались загадкой для современных аборигенов, населяющих Леона Викарио. Сеньор Маас утверждал, что холм, на верхушке которого держится храм, по своей форме напоминает четырёхгранную пирамиду — типичное храмовое сооружения наподобие всем известной пирамиды Кукулькана, только меньшую по размеру. Он убеждал увлеченных гостей, что пирамида, в отличие от всех остальных, имела черный цвет и была выполнена целиком из обсидиана, на что сеньора Катарина гаркнула на него, мол, уж это-то он точно выдумал! Откуда бы взялось такое количество редкого камня вдали от его месторождения?       Сейчас это место по прежнему считается священным. По праздникам и по мере надобности местные жители оставляют на ступенях разрушенного храма подношения Богам, цветы и яства; в основном многие посещают руины в день Мертвых.       Глен и Карен завороженно слушали рассказы, а задорная Пенелопа пыталась всё это перевести. Она как носитель языка все равно лучше Карен понимала Катарину. Сеньор Маас был так весел и щедр, что поделился с гостями своей гордостью — текилой собственного изготовления, которую не гнушаясь хлестала Пенелопа. Все это время сеньора Мартинез украдкой поглядывала на Карен. Иногда её яркие глаза задерживались на девушке, словно бы она хотела что-то ей сказать.       Время близилось к десяти часам вечера, что для местных считалось глубокой ночью. Пенелопа и Карен вручили хозяевам ранчо подарки, а те в свою очередь проводили гостей в их «апартаменты». Пенелопа сразу сказала, что в доме с хозяевами они ночевать не будут, чтобы не беспокоить их ночными вылазками, поэтому сеньора Катарина выделила ребятам целую пристройку, ту, что с двумя этажами. Внутри помещение напоминало небольшой гараж с небрежно покрашенными в яркий желтый цвет стенами. Их украшали аляпистые ткани с изображением преимущественно ростков кукурузы — маиса, как здесь принято было называть этот жизненно важный для местных плод. Первый этаж выделили для Глена. Между стен растянулся синий гамак, а внизу специально для гринго был разложен толстый матрац с мягкой подушкой и тонким хлопковым одеялом. Наверху организовали подобную спальню для девушек, любезно предоставив удивительным образом сохранившееся трюмо с помутневшим от времени зеркалом и пуф. Также на первом этаже имелась небольшая раковина, а вот все остальные удобства — чуть дальше во дворе. За пристройкой красовался летний душ и покосившаяся будочка туалета. — Buenas noches, deja que los espíritus guarden tus sueños! — сказала сеньора Катарина и удалилась вместе со своим мужем в хозяйский дом.