Храм тёмных богов

      Ласковые волны обдавали желанной прохладой ступни и щиколотки Карен. Наконец-то райское блаженство настигло её в полной мере. Белый горячий песок, что заставлял беспечных отдыхающих, позабывших о шлёпанцах, подпрыгивать и скорее бежать к воде, мерцал в свете солнца. Океан всегда завораживал Карен. Что могло быть лучше, чем уплыть подальше от шумного пляжа и вдали от всех рассматривать горизонт да бескрайнюю толщу солёной воды? Именно в такие моменты ощущалось единение с планетой, познавалось её величие. Ни луга, ни зелёные поля и холмы с тропическими лесами не оказывали такого влияния на Карен, как бесконечный океан. Волны качали её, соль удерживала на воде. Она прикрыла глаза и наконец по-настоящему расслабилась, отдавшись волнам в позе морской звезды. В ушах забурлила вода, все звуки стихли, только гул океана.       Девушка осознала, насколько мелкими были её проблемы, беспокойства и нескончаемые сомнения. Подумаешь, рассыпала она мешок с подношением, но зато древним богам достанется её браслет! Подумаешь, Мейсон, ну и что же? Она ведь так молода, вся жизнь впереди! Ещё успеет встретить того, кто будет любить её искренне и без всяких сомнений, кто не будет закрывать глаза на её проблемы, не позволит никому сделать ей больно. Цепляться за этого парня поистине глупая идея. И беспокоиться по пустякам тоже. С этого момента Карен пообещала себе больше не ставить никаких рамок, перестать беспокоиться по мелочам и ничего не бояться! Ну, к примеру, хочет Глен открыть этот люк, почему бы и нет? Чего переживать? Он уже совсем не тот пятилетний малыш, которого она вытаскивала с чужих чердаков и сараев, когда ему вдруг взбредало в голову отыскать там клад, гнома или призрака.       На диком пляже они провели почти четыре часа в компании местных семей, а затем пообедали в забегаловке, которую увидели ещё вчера по приезде. Ребята сразу же отправились в обещанный туристический рай, в сторону Канкуна. Ехать предстояло полтора, а то и два часа. Карен была так радостна и весела, что даже закурила одну из сигарет Пенелопы. Глен же, вытаращив глаза, лыбился и делал снимки сестры, что уверенно втягивала в себя дым. Карен смеялась, шутила, даже высунула голову в открытое окно, наслаждаясь ветром. Её светло-каштановые волосы высвободились из плотной пружинистой резинки и теперь развевались, хлестая по румяным щекам.       Через несколько часов друзья уже наблюдали невероятной красоты закат, розово-пурпурное небо и огромный красноватый диск солнца, медленно уходящего за горизонт бескрайней водной глади. Высокие пальмы покачивались от тёплого ветра. На пляже одного из отелей, куда ребята проскочили, миновав охрану и удачно смешавшись с туристами, гремела музыка. Люди веселились, танцевали, попивали тропические коктейли из высоких бокалов и радовались жизни. Ещё бы, в этом месте улыбка даже с лица угрюмца не сойдет! Пенелопа нашла себе какого-то парня и, никого не стесняясь, флиртовала с ним, громко посмеиваясь. Он же татуированными руками обнимал её и шептал что-то на ухо. Глен и Карен присоединились к компании туристов из Канады: вместе с ними хлестали коктейли и танцевали.       Карен не помнила ничего после пятого коктейля. Кажется, это был клубничный дайкири или мохито. Её сморило и закрутило в потоке нескончаемых сновидений. Какие-то из них были интересными, какие-то смешными, какие-то даже пугающими. Спустя время её начало сильно тошнить. Наверное, от тряски. Девушка застонала, пытаясь открыть глаза, чтобы понять, где же находится. Тряска усиливалась, а вместе с тем и тошнота. С трудом придя в сознание, Карен поняла, что всё вокруг трясётся; возможно, они едут в машине по ухабистой дороге. Но постойте, какая машина, если каждый из них пил? Нет, что-то не так. Карен пошевелила ногами и также попыталась шевельнуть руками, но правая кисть затекла и стала ватной, потому как оказалась под головой.       Карен чётко осознавала, что находится в просторной комнате. Под ней — удобный матрац, а рядом кто-то прерывисто дышит с причудливым свистом. До ушей сквозь сон доносятся непонятные звон и гул. Она с трудом открыла один глаз, а затем второй. Сперва она не могла различить ни единого очертания, сплошная тьма повсюду. Странная тряска продолжалась. Карен даже представилось, что она находится на панцире огромной черепахи, той самой, что держит на себе весь мир. Она двигает мощными когтистыми лапами вперёд и медленно бредёт в неизвестном направлении, сотрясая обитателей своего панциря.       Постепенно Карен привыкла к темноте и вскоре поняла, что находится дома, у Катарины. Только лежит почему-то на первом этаже, на месте Глена. Он-то как раз и болтался в гамаке, сопел поющей ноздрей. Видимо, из-за него ей казалось, что все вокруг сотрясается. Однако вскоре Карен обнаружила, что свисающие в комнате предметы — одинокая лампа на проводе, подвеска у входа в дом — раскачиваются, причем не хаотично, как могло бы быть от ветра, а будто в унисон. Внутри себя она чувствовала незнакомое до этого ощущение, которое и вызвало тошноту. Наконец, до неё дошло — землетрясение! Толчки становились все сильнее. Мелкие вещи и склянки с полок попадали вниз, гул усиливался. Сердце Карен начало биться сильнее, а пульс ударил в виски, заглушив внешние звуки. Девушка попыталась встать. Голова закружилась, и она снова плюхнулась на матрац.       — Глен, — громко сказала Карен, пытаясь пробудить его, — Глен!       Парень заворочался, что-то промычал, но так и не проснулся.       Тогда Карен собрала все свои силы и снова встала, расталкивая брата. Она не имела никакого понятия, что нужно делать в такой ситуации. Единственное, что пришло на ум — выйти наружу и уйти как можно дальше от построек, ведь те могут обрушиться.       Уже вдвоём брат с сестрой поднялись наверх, крепко обхватив перила, когда навстречу вышли испуганные и полуголые Пенелопа с новым знакомым. Карен, конечно, удивилась, но сейчас было не до этого.       Все четверо выбрались на улицу. Жуткий звук, доносившийся из недр планеты, пробирал до дрожи. Далее всё происходило словно во сне. Катарина с мужем в ночных одеждах также выскочили на улицу. Небо казалось багровым. Вокруг все сотрясалось, трескались хрупкие конструкции «приёмной» Катарины, обвалился навес у входа в хозяйский дом. Напуганные люди стояли, прижавшись друг к другу, на безопасном расстоянии от сооружений, которые некогда служили укрытиями. Теперь они наверняка грозили смертельной опасностью. Несколько высоких деревьев дали трещины, мелкая утварь повалилась на землю. Всё рушилось буквально на глазах.       Новый знакомый Пенелопы заявил, что землетрясение будет слабым, и уверил, что сейчас было примерно пять баллов по шкале Рихтера.       Внезапно всё резко стихло. Гул прекратился.       Сеньор Маас попросил всех собрать все самое необходимое в случае, если толчки повторятся. Катарина же ушла в приемную молиться и просить богов смиловаться. Она была уверена, что это именно тёмные боги отчего-то разгневались и обрушили на землю свой гнев в виде стихийного бедствия.       Ещё целый час четверо молодых людей сидели на первом этаже гостевого домика и обсуждали произошедшее. Никто не решался сомкнуть глаз. Нового «парня» Пенелопы звали Мигель, он жил в отеле, где и работал, делая коктейли и развлекая отдыхающих. Сегодня и ближайшие два дня на работе выходные, и он, видимо, проведёт их с новыми знакомыми. Притащить парня к себе домой в первый же день знакомства было в духе Пенелопы, но притащить парня в дом своих родственников, любезно предоставивших апартаменты ей и её друзьям, — совсем другое дело. Судить её никто, конечно же, не станет, но Карен была недовольна, что ее согнали со спального места. Мигель очень интересовался местностью и расспрашивал Пенелопу о том, что здесь есть примечательного.       Оказывается, парень имел необычное хобби — в свободное время занимался альпинизмом. Поэтому-то его так привлекал холмистый рельеф Леона Викарио. Глен не упустил возможности поделиться с ним информацией о «пирамиде» и старом храме с потайным люком. Мигель пообещал ему посмотреть и даже, если потребуется, приволочь сюда оборудование.       Постепенно молодые люди потеряли интерес к беседе в угоду крепкому и здоровому сну после непростой ночи. Глаза Карен слипались, и она повалилась на матрац Глена, упустив возможность высказаться по поводу бесцеремонного выселения на первый этаж.