"Королевство" Вонгола

Тсуна оглядывает всех присутствующих и убегает наверх, запираясь в собственной комнате. Спустя пару минут слышатся стуки в дверь, на которые парень не обращает внимания. Он медленно съезжает на пол, обнимая себя за колени. Нет, это не может быть правдой, просто не может быть. Его воспоминания — ложь? Все, что он помнит с раннего детства — просто фальшивка, подкинутая собственным подсознанием? — Мне страшно… Я не хочу этого… Я боюсь… Бесконечный поток самых разных мыслей вплоть до самобичевания, он приносит лишь новую волну переживаний и ухудшает и без того плачевное состояние Тсуны. Он всхлипывает, но находит в себе силы перебраться на кровать, падая лицом в подушку, а затем обнимая ее и переворачиваясь на бок. С трудом, но ему удается уснуть; сон его тревожный, да и не снится людям такое… — Ты… кто? — неверяще спрашивает Тсуна. — Я — это ты, только я немного другой, — у парня, точной копии Тсунаеши, во лбу горит пламя, а глаза янтарного цвета, лишь ближе к зрачку можно понять, что они голубые по бледной-бледной полосочке вокруг черного круга. Его ладони безмерно теплые, голос тихий, но уверенный, а взгляд одновременно притягивает и пугает своей глубиной. Как море. Нет, даже не так. Как Небо. Безграничное Небо, полностью противоположное Тсуне, разбитому и уставшему; сила, исходящая от парня, чувствуется издалека, она подавляет своей аурой. — Что это значит? — Что это твое второе «я», то, которого так боится дядя, поэтому держит тебя на коротком поводке. Освободи меня, пожалуйста… — тихая, на грани слышимости просьба, даже мольба. — Я нужен тебе. Точнее, как бы тебе объяснить… Я — твоя сила, принявшая физическую оболочку, чтобы ты мог меня видеть. Ко мне, вообще-то, нельзя прикоснуться, ведь я не материален, но благодаря форме, которую я приму, я имею даже голос. Боюсь, у тебя нет выбора, ведь если ты не овладеешь пламенем Посмертной воли, то умрешь, оно сожрет тебя изнутри. — Но… — Погоди, я обязательно отвечу на твои вопросы, у нас много времени, ведь мы — одно целое, но сначала я расскажу все, что считаю нужным. Твоё пламя — смесь отца и матери, пусть ее сила так и не проявилась. Как бы то ни было, даже если она не появляется, не значит, что ее нет, просто нужно приложить нечеловеческие усилия, ведь контроль очень важен. — Только я могу тебя видеть? — Есть еще один человек, твой будущий партнер. Ему доверяешь не свою жизнь, а свою силу, ведь я в любой момент могу выйти из-под контроля, особенно во время сек… — Стой-стой, я понял! — Тсуна краснеет. — Такая связь есть лишь с Хранителями, хотя ты парень везучий, может и найдешь подходящего человека. К слову, твоя интуиция есть остаток меня. — Так, ты говоришь все в разброс, давай по порядку. — Я просто оболочка твоей силы, твоего пламени Неба, но во мне также есть частичка силы твоего отца. Пламя хранит память, я могу показать тебе то, что ты не помнишь, но лишь тогда, когда ты освободишь и освоишь меня. В противном случае ты умрешь, уничтоженный мной же. — Хорошо, это я понял. — Ты дитя Истинного Неба, интересно, что это значит? — Тсуна кивает. — Ему повезло, ты родился тоже Истинным Небом, и Судьба пророчит тебе Хранителей, с которыми связь будет невероятно крепка. Твоё пламя теплое, оно согревает, притягивает, ему подчиняются, потому что не могут противиться, но оно опасно, может обжечь, пугает, отталкивает, глубокое и неизведанное, схожее с мирным Небом. Мирное и убийственно спокойное, до дрожи в коленях, до первобытного ужаса. Ты особенный, и сила у тебя особенная. Помни это, Савада Тсунаеши. Помни, ведь если забудешь, то умрешь, — и тут Тсуна просыпается. Он в непонятках оглядывается. За окном светит луна, значит ночь. По тому, насколько темно — глубокая. Тсунаеши вытирает со лба пот. — Твою ж… В темноте блесит пара янтарных глаз.