"Королевство" Вонгола

— Твои глаза… Как в тот день… — шепотом произносит Емитсу. — Я помню шесть имен, но понятия не имею, что они значат, — выдыхает Тсунаеши. Голубые. Его глаза холодно-голубые. — Какие? — странно видеть двух людей, которые еще вчера готовы были убить друг друга, а сегодня спокойно пьют кофе, сидя рядом. Реборн смотрит выжидающе, но это почему-то не нагнетает, как пару дней назад, когда он проверял домашнее задание по математике. — А вот и не скажу, — бурчит младший Савада. — Но придется, — улыбка у него натянута за уши, такая приторная, что щеки сводит. — Вечером, я в школу опаздываю, — Тсуна хватает тост, заливает в себя остывший чай, бежит одеваться, а после, точно таким же бегом, направляется в школу. — Доброе утро, Тсуна! — улыбается Ямамото, когда видит подбегающего к воротам Тсуну. Хибари отворачивается, давая немое разрешение, и мальчишка, одной рукой ухватившись за кирпич, перепрыгивает ограду. — Утра, Такеши, Хибари-сан! — Вау, ты так ловко прыгнул, и не скажешь, что наворачиваешься со всех поверхностей. А… Тсуна, что с твоими глазами? — парни вдвоем заходят в класс. Хорошее настроение Тсуны чувствуют и остальные, хищно скалясь. Стыдно признавать, но сегодня от Ямамото Такеши лучше не отходить. — Без понятия. Проснулся сегодня — они голубые. Арэ? Ч-что это такое? — Тсунаеши замечает на своей парте надписи. Поток смешков прокатывается по всему классу. Устало вздохнув, парень проходит до раковины и берет тряпку, чтобы вытереть все до начала урока, иначе его снова оставят дежурить. — Почему ты это терпишь? — А зачем что-то делать? Я привык. — Тсуна, это неправильно! — Такеши… Ты не понимаешь, да и, скорее всего, не поймешь. Я терпеть не могу внимание, а быть тихим и не отсвечивать у меня не выходит. Они правы, я никчемный… — Доброе утро, класс. С сегодняшнего дня с нами будет учиться еще один новенький. Представься, а потом проходи на любое свободное место, — говорит учитель. — Гокудера Хаято, — парень весь в пластырях и бинтах, взгляд, как у настоящего хулигана: тяжелый, дерзкий. Зеленые глаза загораются фанатичным блеском, находя в толпе незнакомых лиц вчерашнего спасителя. — Приехал из Италии, надеюсь проучиться с вами до конца года. — Отлично, Гокудера-кун. Выбирай себе место, — девочки дружно вздыхают, жадно провожая глазами новенького. Иностранец с прекрасным произношением — редкость, а он еще и красивый. Первый урок проходит мимо Тсунаеши. Он постоянно ловит на себе взгляды Хаято, а также его зад чувствует, что сегодня будет… Плохо. — Спасибо, — улыбается Хаято и протягивает Тсуне плитку шоколада. Твою мать… — А… — удивлению Тсуны нет предела. — Шамал пусть и придурок, но он все время твердил, что сладости — лучший способ для благодарности. Или ты такой не ешь? — Е-ем… Но не стоило… — Еще как стоило! И… Тебе тоже спасибо, — Ямамото уготовлена такая же шоколадка. — Обращайся! — бейсболист похлопывает по чужому плечу и слышит недовольное шипение. — Ой, прости, еще болит? — Терпимо. Простите, но… Мое имя вы оба знаете. — Савада Тсунаеши. — Ямамото Такеши. — Так-так-так, ты у нас друзьями обзаводишься, да? — насмешливый голос звучит над ухом Тсуны, отчего он вздрагивает. — Черт, только не она… — шепчет он, медленно поворачиваясь. Сердце уходит в пятки, будто останавливаясь. Кимура Нацуо, страшный сон Тсуны. — Ты кто такая? — Гокудера принимает некую защитную-атакующую позицию. — Давай я тебе все еще раз проясню? — не обращая внимание на остальных, ухмыляется Кимура и взглядом указывает Тсунаеши идти за ней. В голове парня паника, эта девушка возглавляет компанию, которая регулярно не дает ему спокойно учиться. — Никуда он не пойдет, — с широкой улыбкой говорит Ямамото, перехватывая девичью руку. — Савада, ты язык проглотил? Почему за тебя отвечает кто-то другой? — Я… — тихо начинает Тсуна. — Повторяю для глухих: Савада Тсунаеши не пойдет никуда, особенно с тобой. В этот раз ты хорошо слышишь? — Ямамото начинает закипать. Нацуо фырчит, бросив, что они обязательно поговорят позже, и уходит. — Такеши… — виновато начинает Тсунаеши, но оказывается перебит: — Ты буквально принц самой влиятельной Семьи на всей планете, почему ты позволяешь каким-то девицам издеваться над собой? — возмущается Хаято. — Потому что я, во-первых, не знал ни о какой мафии, во-вторых, никакой мафии в школе! Ну и в-третьих… У вас обоих будут проблемы, если вы продолжите со мной общаться… — Ну и что? — и сказано с таким покерфейсом, что Тсуна начинает сомневаться в адекватности Гокудеры. — Пусть прозвучит пафосно, но я сбежал в самый неблагополучный район Палермо в 10 лет, школьные издевательства — ничто в сравнении с тремя годами в этом районе. — Ты… что? — Сбежал из дома, когда мне было десять. В тринадцать Шамал забрал меня в Японию. — Прости за вопрос, но что с тобой случилось? Почему ты оказался в крови и без сознания? — осторожно спрашивает Такеши. — Не здесь, — отрезает Хаято. — Тшш, урок начинается, — прерывает их Тсуна. Все же, эти двое парней вызывают странные чувства… Об этой связи говорили Реборн и его пламя? После уроков компания из трёх человек направляется домой к Тсунаеши, где их останавливает Реборн и загоняет на задний двор. — Во-первых, Тсуна, назови те шесть имен, о которых ты говорил утром, во-вторых, у вас сегодня совместная тренировка. Думаю, как минимум один из вас уже все понял. — Даа… Я чувствую связь… — обреченно шепчет Тсуна. — А те шестеро… Джи, Алауди, Кнакл, Угетсу, Лампо, Спейд. — А ты понимаешь, что это близкое окружение твоего отца, его Хранители? Его капо. — Кто такие капо? — Caporegime, так может будет понятнее? — Стой, кажется… — Тсуна задумался. — Ах, точно, это же… Ответ тот же! — Вот же ж… Я думал, воспоминания к тебе вернулись. — Fanculo, ты издеваешься? Стал бы я спрашивать, если бы вспомнил все? — И какого черта ты помнишь это слово? Ты свободно разговаривал на итальянском, но из всего своего словарного запаса выделил только мат? — Потому что иди в пешее эротическое! Объясни нормально, ладно? — Начнем, дети, урок по устройству мафии, — язвительно комментирует Реборн. — Главный в Семье, ее Босс — дон. Первым доном Вонголы, а также ее основателем, являлся Джотто. В руках дона все: территории, прибыль с них, огромная власть над остальными членами Семьи и далее по списку, думаю, все перечислять смысла нет. Сейчас дон — Риккардо. — Верхушка иерархии, понятно. Нам конспекты делать? — кто знал, что на самом деле Тсунаеши та еще язва? — С твоей памятью я бы посоветовал именно это. Идем дальше. Консильери — советник Босса, человек, к которому он прислушивается и иногда обращается за советом. Помимо работы в мафии, у него законченное высшее образование. К примеру, у Джотто консильери был я, у Риккардо — Емитсу, мы не участвуем в делах Семьи как отдельные личности, но влияем на решения Босса, когда тому требуется помощь. — Кто Вы по образованию? — спрашивает Ямамото. — Учитель. Тсуна меня не помнит, но с трех до пяти лет его учил я: и считать, и писать, мы даже начали учить английский. Это лирическое отступление, а мы продолжаем. Хаято, второе лицо после Босса? — Младший Босс, — отвечает парень. — Правильно. Младший Босс что-то из разряда замены дону, когда тот не на посту. Если намного проще, это Правая рука. Вот именно им и являлся Джи, хотя у Джотто не было четко выраженной иерархии среди Хранителей, он спокойно мог вместо себя оставить и Алауди, и Деймона, и кого-нибудь еще. — У него не было младшего Босса как такового? — спрашивает Тсунаеши. — Да. Ну и раз уж мы пришли к Хранителям. В мафии есть капореджиме — человек со своей командой, отвечающий за определенную территорию Семьи, за один или несколько видов криминальной деятельности. Он лично отчитывается по поводу своей земли, приносит прибыль и получает с нее долю. Всего капо у Джотто было шесть, его Хранители, его самое близкое окружение. Следующим идет реджиме — солдат, рядовой, младший член Семьи. Последний, больше как независимый киллер — соучастник. Он не является официальным членом Семьи, но имеет в ней высокий статус, в основном соучастники являются посредниками при сделках. Вот и все об иерархии. — Ненавижу людей, которые добиваются целей такими ублюдскими способами. У меня аж руки чешутся показать дядюшке, что как бы далеко он меня не спрятал, какую бы надежную охрану не приставил, я вернусь к нему в самых страшных снах и буду преследовать, пока он не сдохнет, — голубые глаза горят азартом. Тот ли это человек, полдня назад сказавший, что его школьные обидчики правильно к нему относятся, издеваясь? — Ты был против, разве нет? — взгляд из-под шляпы вызывает холод, и язык будто отделяется от мозга. — Кто тебе такое сказал? Я просто лишь сейчас отфильтровал всю полученную информацию. Представь, если бы к тебе приехал мутный тип с оружием и представился твоим репетитором, а потом вдруг стал говорить, что ты на самом деле наследник мафии, чьих настоящих родителей убил злобный дядя. И добавь к этому встречу с собственной силой. Нехилый такой наборчик, чтобы сломать мозг, тебе так не кажется? О, а еще я не помню где-то два года своей жизни, ну и плюс мой «отец» работает на моего дядю. — Да все-все. Есть вопросы по поводу того, что я сказал? — Завтра расскажешь все на примере Вонголы, потому что мой мозг уже отказываться воспринимать что-либо. — Это все так сложно, я не понимаю своих чувств, — вздыхает Такеши. Реборн решает все же отложить тренировку и пока загрузить их теорией.