"Королевство" Вонгола

— Реборн! — хнычет Тсунаеши, получив в третий раз по голове за неправильный ответ. — Кто так преподает?! — Я. Эти двое не ошибаются, поэтому не получают, а ты просто тупой. — Ну спасибо… — Я говорю правду. — Не волнуйтесь, Босс! Я все напишу за Вас! — Гокудера-кун… — его пугает Хаято. Его пугает Такеши. Его пугают отец, Реборн и Хибари Кея. Но больше всего его пугает он сам. — Да-да? — Пожалуйста, прекрати… — в комнату дважды стучат, а затем заходит Нана, хитро улыбаясь. — Тсу-кун, у меня к тебе есть предложение. Вы же готовитесь к экзаменам за семестр? Как насчет сделки: если ты завалишь, то я оставлю тебя с соседскими детьми, а сама уеду с их мамами отдыхать, но если ты хорошо сдашь все предметы, то можешь с друзьями поехать в горы или в лес на свое усмотрение. Без меня. — Серьезно?! — Реборн видит, как загораются глаза его ученика. Мама лучше остальных знает, как заинтересовать сына. — Абсолютно. Я только довезу вас туда, а потом заберу. Устраивают условия? — Да, договорились. — Вот и отлично. Удачи~, — женщина уходит. — Юху! У меня есть возможность снова побывать там! Где мы там остановились? Дальше работа идет продуктивнее: Тсунаеши усердно старается, решает правильно все задачи Реборна и даже успевает выучить пару новых тем. И только тут до всех доходит, что Савада Тсунаеши просто незамотивированный подросток, к которому нужен определенный подход, и тогда он будет стараться, как в последний раз в жизни. Две недели пролетают слишком быстро. Тсуна постоянно ходит с каким-нибудь учебником, что-то повторяет и бубнит. Читающий Тсуна вызывает настолько огромный шок, что к нему никто не подходит, обходя за пару метров; учителя даже спрашивают, не вселился ли в него кто-то. В итоге, Хаято, как и говорил Хибари, занимает первое место по школе по физике, математике и истории; Такеши пробивается по всем предметам в пятерку лучших; Тсунаеши пишет тесты по химии и биологии на все 100 баллов, по остальным же входит в десятку лучших учеников. Довольный Тсуна собирает сумку, набивает ее самым необходимым: аптечка, вещи, плед, вода, манга и еда. Мама сзади ярко улыбается, а Реборн довольно поправляет шляпу и гладит своего хамелеона. Через час Савада Нана везет сына и двух его друзей в горы, как и попросил Тсунаеши. Всю дорогу играет ненавязчивая музыка, а ребята сидят в прекрасном настроении. — Тсуна, я даже и не знал, что ты так сможешь! — Я и сам, если честно, не ожидал. Но сидеть с десятью детьми в разы хуже, чем зубрить и получать по голове от Реборна. — Савада-сан, а почему Вы раньше не пользовались этим приемом? — наконец спрашивает Гокудера. — Потому что это работает раз в год перед летними каникулами. Дело в том, что дети наших соседей учатся в других городах, а летом они приезжают с родителями отдохнуть. — Они уже два года не приезжали, но в этом году почему-то вдруг приехали. Я не хочу быть нянькой, уж проще по деревьям попрыгать, — мечтательно улыбается Тсунаеши. Еще пару часов дороги, и Нана оставляет детей возле подъема. — Удачи, Тсу-кун! Я приеду через пять дней, не забудь об этом. — У меня календарь, не забуду. Пока! — парень поправляет рюкзак и разворачивается от машины. — Чего стоите? За мной. — Как часто ты здесь бывал? — Очень часто, буквально каждый год, бывало даже по несколько раз за год, так что я знаю все, будто здесь родился. Нам сначала подняться, там будет негустой лес, за ним стоит наш домик, а совсем рядом с ним речка, которая впадает в озеро. Еще когда-то я был на водопаде, он тоже недалеко. В принципе, за три дня мы успеем. Вы говорите, если устанете, ладно? — Мы не устанем, Босс! — заверяет Хаято. И очень зря. Через час оба парня тяжело дышат и еле находят в себе силы двигаться, зато Тсуна был бодр, полон энергии и даже с ровным дыханием. — Выдохлись? Как-то быстро… О, видите там дерево? Дойдем до него и сделаем привал, хорошо? — вместо ответа два синхронных кивка. До дерева идут еще минут двадцать, после которых Ямамото и Гокудера просто падают на землю. — Ты монстр, Тсуна… — шепчет Ямамото. — Приму за комплимент. Какая шишка! Маме понравится. — Что Вы собираетесь… Босс! — Хаято пугается. — А? Оно же не такое высокое, да и сама шишка висит в паре метров от моей головы, что тут такого? — Тсунаеши скидывает рюкзак, обходит дерево вокруг, выбирая место, и взбирается на него. Примеченная им шишка находится еще и близко к руке, так что парень почти не рискует, спокойно слезает и запихивает «трофей» в карман рюкзака. — Вы чего? — Ты же мог упасть… И что-нибудь себе сломать… Ты головой вообще думаешь? — Да ладно, вы по деревьям не лазали? Это самое низкое из всех, которые можно встретить здесь. У меня есть одна особенность… Когда я плаваю, поднимаюсь по дереву, гуляю по лесу или в горах, моя неуклюжесть просто исчезает. Не знаю, почему так, но это факт. Именно поэтому я прыгаю через забор, а не захожу, как все. — Вы странный… — Говорит человек, который носит динамит и зажигает его от сигарет. Не хочу сильно вас расстраивать, но мы прошли только двенадцатую часть всего пути, и лучше нам поторопиться, потому что ночью здесь небезопасно. — Твою мать… — хнычет Хаято. Он не жалеет, что согласился пойти, но выносливость Босса нехило так бьет по самооценке, учитывая, что он кажется самым хилым из них троих. — Мы можем пройти половину и устроить привал у водопада, там нас никто не тронет, но тогда надо обойти и перейти на ту сторону. Итого… До домика мы дойдем к завтрашнему вечеру, два дня там, снова таким же путём обратно, путь назад займет в два раза меньше времени. К исходу пятого дня мы будем у подножия, где нас встретит мама. — Тсуна, а домик арендованный? — Конечно, там живет пожилая пара, они сдают дом только тем, кого хорошо знают. Пока мы не дойдем туда, они не пускают чужих, а потом просто уходят в лес, если хотят, либо живут в домике рядом. Он раньше был сараем, а пару лет назад его перестроили. — А ничего, что мы это… Ну… Не так долго там будем? — интересуется Хаято. — Мама заплатила за пять дней, все это время дом принадлежит нам. Отдохнули? — парни кивают. — Тогда пойдемте дальше. К слову, тут такой вид! Просто оглянитесь вокруг. — В-вау! — чуть не кричит Гокудера. Он и не заметил, что они так высоко поднялись. Его восторг разделяет и Ямамото, пораженно глядя в даль. — Дальше будет еще лучше, особенно у водопада и на самой вершине, — Тсуна умеет мотивировать. У его спутников будто открывается второе дыхание. Время тянется пусть и медленно, но парни постоянно о чем-то говорят: об учебе, о прошедших экзаменах, о себе. — Моя мама была пианисткой, — тихо говорит Хаято. Солнце уже заходит за горизонт, окрашивая небо в фиолетовый, местами красный или оранжевый. Они достают теплые куртки, ведь с каждым пройденным десятком метров становится холоднее. — А моя врачом, — признается Такеши так же тихо. Им обоим тяжело говорить о мамах, но им хочется, чтобы Тсуна знал. Казалось, что он поймет и примет. — Гокудера, а ты умеешь играть? — Ну… Немного… Мама когда-то учила меня, от нее мне, помимо внешности, достались только знания о работе с инструментом, пара композиций и любовь к зеленому чаю. — Ты мог бы сыграть нам разок? — осторожно интересуется Тсунаеши. — Скорее да, чем нет. Когда отпущу… — Конечно, я не давлю на тебя, — улыбка у Савады яркая и успокаивающая, такая дарит надежду и согревает. В голубых глазах плещется карамель. — Я на отца похож, а вот мама… Я не помню ее, в общем-то, только по фотографиям, но и тех почти не осталось: папа большинство выкинул, — Тсунаеши слушает внимательно, кивает и запоминает. Ему очень интерсно, так он узнает, что Такеши помогает отцу в его суши-ресторанчике, а у Хаято есть старшая сестра, которая просто ужасно готовит. Точнее, это ее способ убийства, названный отравленной кулинарией. И что самое главное, Бьянки, сестра Хаято, является невестой Реборна. — А ты, Тсуна? — О, смотрите, мы уже пришли! — переводит тему парень. — Просто взгляните на это! Обрыв пусть и невысокий, но у всех троих перехватывает дыхание. Там, внизу, водопад снова становится рекой, мощные струи воды шумят так, что закладывает уши; выше еще один обрыв, где этот самый водопад и начинается. В месте, где сейчас находятся ребята, есть пещера. Именно в нее Тсуна говорит зайти. — Как давно Вы тут были? — В прошлом году. Я был именно здесь с родителями прошлым летом, у нас в коридоре висят фотографии. — Кстати, Тсуна, ты говорил, что ночью здесь опасно. Что ты имел в виду? — Что и сказал. Все в этой местности может тебя убить, — и сказано таким спокойным и серьезным тоном, что оба парня реально пугаются. Как можно говорить такие вещи… Так? — В смысле? — немного не понимает Хаято. — Ядовитые растения, на первый взгляд кажущиеся съедобными. Дикие животные, выходящие на охоту. Знаете, не в кайф убивать зверей, я ведь не брал в расчет этот вариант. — Ты кажешься совсем не приспособленным к взрослой жизни, но на деле в разы обученнее нас в диких условиях… — Знаете… — Тсунаеши делает глубокий вдох и выдыхает, как бы решаясь, рассказывать ли. — Когда я был совсем маленьким, часто болел. Какая-то знакомая родителей посоветовала чаще возить меня на природу. Попробовали сначала море, научили меня плавать, потом лес, а за ним и горы. Болеть я перестал. Только вот начались другие проблемы… Только в этих условиях я могу быть самим собой и чувствовать себя максимально комфортно. Здесь я настоящий. Наступила средняя школа. Я всегда придерживался правила: будь тихим и незаметным. Не хотел учиться, так что все время уделял играм, манге и аниме. Одноклассники смеялись, что я глупый и неуклюжий, а мне так было проще. Проще жить, не обращая на них внимания. Так и пошло: они издеваются, я молчу, получаю тумаков, прячу синяки от мамы, сам все обрабатываю, а спасение нахожу на каникулах, буквально сбегаю сюда. Вода успокаивает, особенно такая. Она быстрая, громкая, спрятана от людей. Не думайте, что мне нравится, когда надо мной издеваются, но мне, если честно, плевать на издевательства, да и много они от этого получают? — Тогда почему бы не дать один раз сдачи? От тебя отстанут. — Такеши… Ответить им значит выделиться, а я и так слишком заметный. Моя неуклюжесть привлекает людей, они испытывают какой-то интерес, и он быстро уходит, когда они понимают, что интересного во мне лишь умение ломать ноги на абсолютно ровных поверхностях. Кому от этого легче? Мне. — Но ты страдаешь. — Степень увечий, который себе наношу я сам из-за неуклюжести, гораздо выше. Так, ладно, давайте разложим футоны. Ночью тут достаточно тепло, мы не замерзнем без костра. Они стелят на пол футоны и забираются в них. — Тсуна, ты уверен, что здесь абсолютно безопасно? — вдруг спрашивает Ямамото, нарушив пятиминутную тишину. — Ну да. Ночные звери не любят воду, сюда не сунутся. А ты чего спрашиваешь? — Тогда вон там к нам просто поздороваться… — Опиши зверя, а сам лучше не шевелись. И ты, Гокудера-кун, тоже. — Я плохо вижу, но вроде… Крупный, темный, глаза желтые, есть клыки. — Мы, блядь, наткнулись на то, чего нет. — В смысле? — Хаято, как ему и сказали, не двигается. — Здесь такие не водятся — вот, в каком смысле! Гокудера-кун, не пытайся его взорвать, нам это не поможет. Встаем медленно и осторожно, головами не вертим, — Тсуна аккуратно поднимается и смотрит на выход из пещеры. Интуиция говорит, что что-то не так, а зверь просто стоит и смотрит, пока не встречается взглядом с Тсунаеши. Оба не двигаются с места, но, похоже, Тсуна о чем-то размышляет, судя по задумчивости на его лице. «Я чувствую в тебе что-то иное, чем просто злобу. Даже не так. В тебе нет злобы или жажды нас убить. Похоже на ощущения во время встречи с пламенем.» — Твою мать… Ты издеваешься, да?