"Королевство" Вонгола

— Вау, достойно восхищения. Что, Реборн, пожинаешь плоды собственной невнимательности? — наконец, на сцену выходит Риккардо. — Идея оставить его в живых принадлежала тебе, болван, — огрызается Реборн. — Тсуна, мой дорогой племянник, как давно мы с тобой не виделись! Не хочешь обняться? — С человеком с ножом в руках, конечно, очень хочется обниматься. Руки так и тянутся обвить твою шею, чтобы придушить. — Какой приветливый, прямо как в детстве. — Есть, что сказать перед смертью? — Тсунаеши оказывается за спиной Риккардо с зажженным в ладони пламенем. — Это у тебя надо спросить, — дядя быстро отходит от линии удара, и Тсуна промахивается. — Ши-ши-ши, как интересно~. Кто же в итоге победит? — Ураган Варии поднимает челку и закалывает ее. Все присутствующие делятся на две команды, помогая удерживать предателей. — Не думал, что ты крыса… — Джи тяжело вздыхает. — Да? Босс тоже догадался только перед самой смертью. Уж простите, что оказался не таким святым, каким вы меня видели. — Вырвать бы тебе твой поганый язык, — Алауди держит пистолет у виска бывшего напарника. — Это уж как решат свыше, ну-фу-фу~. Ставлю награду за свою голову, что победит Риккардо! — Не надейся, — шипит Тсунаеши, кидая в Риккардо два ножа. — Ножи детям не игрушка, — они перенаправляются обратно к парню. Тсунаеши легко уворачивается, и ножи застревают в стене. — Психам, кстати, тоже. Почему я жив, дядя? — Как бы я тогда разорвал оковы колец? Без истинного наследника это бы не вышло, — Риккардо бьет кулаком, попадая Тсуне в живот. Внутренности будто скручивает, волна пламени проходится по телу, намереваясь сжечь все. Резкое отторжение собственного пламени заставляет Тсунаеши упасть на колени и закашляться. Пользуясь этим моментом, Риккардо наносит удар ногой в челюсть, и Савада отлетает на пару метров. — Так это… Твоё пламя… Внутри меня… Убивает медленно, выжигая легкие. Твоя страховка? — Тсуна усмехается и поднимается. Он ведет ладонью по животу вверх, к горлу, пытаясь вытеснить инородное пламя. Мягко говоря, это не работает. — Убей меня, и тогда узнаешь. Если я не убью тебя раньше, — Тсунаеши еле уклоняется. Юни, предвидев намерения парня, вновь укрывает всех защитным барьером. Х-баннер уже не такой мощный, Тсуна чувствует жар по всему телу, а мышцы ломит от усталости. Снова то же состояние, как при принятии своей силы. Ощущения, будто он вот-вот потеряет сознание. Остается только один вариант. — Кея, кинь пистолет! — Хибари реагирует заторможенно, но оружие оказывается в руках просившего его. Два выстрела и два попадания: в левое плечо и правое колено. — Дядя, где же твои Хранители? — Эта сучка Орегано всех их вырубила. Кучка балбесов, — времени наложить жгут нет, и Риккардо, наплевав на боль, не оставляет попыток использовать пламя. Тсунаеши пропускает удар один за другим, пытаясь прицелиться, дышит тяжело и соображает через раз. Перед глазами плывет, зрение никак не хочется фокусироваться. Еле передвигаясь, Тсунаеши подходит к дяде вплотную, держа его на прицеле. — Вот и твой конец. — Ошибаешься. Кто мешал мне соврать? — Тсуна поворачивается на шум и видит, как все его друзья падают на пол, а Реборн и Деймон устало потирают запястья. — Ты же понимаешь, что это была самая глупая ошибка в твоей жизни? — голос холодеет. Рука Тсунаеши медленно опускается, он пытается унять дрожь, хватаясь за запястье второй рукой. — Я никогда не хотел убить тебя. Для меня высшей наградой будут твои мольбы о смерти, — чувствуя свою победу, Риккардо даже не замечает, что воздух раскаляется до предела. Осознание приходит, когда лицо начинает обжигать от пара. — Вы трое пытаетесь сломать меня и мою волю, отправив в нокаут моих союзников. Спасибо, — цепи, сковывающие возможности Тсуны, наконец спадают. Он собирает всю свою силу, увеличивая ее в разы за счет эмоционального состояния. Он напуган и зол. Напуган тем, что собирается сделать, а зол он на себя за то, что позволяет так легко собой манипулировать. Боль пронизывает все тело, от напряжения ломаются кости рук, а все в здании плавится. Реборн еле успевает защититься пламенем Солнца, но все равно получает сильный урон. — Вот настоящая сила Истинного Неба, резонирующего с кольцом, — с восхищением произносит Риккардо. Все его тело в ожогах, но улыбка почему-то не сходит с лица. — Заткнись наконец, — перед финальным ударом Тсунаеши слышит: — Прости меня, Тсуна. Я правда люблю тебя. Пусть твоя рука не дрогнет, — Риккардо принимает смерть с улыбкой на губах. — Есть, что сказать перед смертью? — Савада перемещается к Деймону. — Это был я! Я столкнул синьору с балкона и отравил твоего отца! Именно я играл с рассудком Риккардо! — одно движение, и глотка Спейда перерезана. — Теперь ты, Реборн. — От правды не всегда легче, Тсуна. Твой дядя правда очень тебя любил, а потому не смог убить. Я не знал о твоем потенциале, а просчет равен смерти. Твой недуг — оберег Риккардо. Он оставил в тебе частичку своего пламени, чтобы никто и ни за что не смог тебя найти и тем более навредить. Пришлось как-то выкручиваться. Избавиться от этого можно было только в случае его смерти. Я доволен результатом. Ты и правда вырос, глупый ученик, — слезы катятся по щекам Тсуны, но он перерезает горло своему репетитору так же быстро, как и Деймону. В теле — легкость. На душе — спокойствие. Только почему тогда он падает на пол, хватаясь за голову и плача? Почему пытается вырвать волосы в истерике, сбивает руки в кровь, колотя по полу? Почему вдруг так больно, если это именно то, к чему он шел? Он метается то к одному телу, то к другому, обнимая и плача. Весь стресс, накопленный за столько времени, выходит с истерикой. Удар по шее, и Тсунаеши теряет сознание.