***
- Ну же, Юн-эр, - Тан Фань ободряюще улыбается мальчику, - Подумай еще раз. Ты наверняка что-нибудь видел, или слышал. Хоть что-нибудь. Щекастый, с широким выпуклым лбом парнишка десяти лет от роду испуганно косится в сторону своего папаши, что замер на некотором отдалении, нервно переминаясь с ноги на ногу, потом вновь переводит взгляд на странного незнакомца, задающего трудные и неприятные вопросы, и так яростно мотает головой, что, кажется, она вот-вот оторвется. «Нет, так дело не пойдет!» - думает Тан Фань, и поджатые губы выражают лишь малую толику испытываемой им досады. Взрослого можно было бы разговорить, но ребенок другое дело. Если давить слишком сильно, то мальчик просто замкнется в себе и слова из него не выудишь. Кроме того, присутствие родителя его явно смущает, но не укажешь же почтенному торговцу тканями Си Сяолуну на дверь в его же собственном доме. Тан Фань замечает, что хотя мальчик избегает смотреть ему в глаза, его взгляд то и дело обращается на Суй Чжоу, вернее, на его оружие. Покачивающийся у пояса командующего Северным Двором клинок в чуть потертых кожаных, отделанных чеканными медными украшениями, ножнах с отполированной от длительного использования рукоятью, выглядит неброско, но внушительно – настоящее оружие для боя, не для парадов. Незаметно повернувшись к напарнику, Тан Фань многозначительно качает бровями и тот, приблизившись на шаг, кивает на свой клинок. - Нравится? Хочешь посмотреть поближе? Настороженно-смущенное лицо мальчика в один миг меняет выражение, просияв полнейшим восторгом, и он столь же эмоционально кивает головой, сколь яростно мотал ею минуту назад. - Вот. Только не вынимай из ножен, а то порежешься. Пока Суй Чжоу осторожно кладет на протянутые детские ладони свой меч, Тан Фань, с нарочито огорченным вздохом произносит, обернувшись к хозяину дома: - Ну что ж, жаль, что нам так и не удалось продвинуться в нашем расследовании. Но, чтобы визит в этот дом не стал напрасным, может почтенный хозяин покажет мне поближе свою уникальную коллекцию посуды? Моя сестра очень любит такие вещи, возможно это поможет выбрать ей подарок. Немного расслабившись, низенький кривоногий торговец с плоским, похожим на блин лицом, рассыпается в вежливых словесах и просит многоуважаемого гостя последовать за ним, так что Суй Чжоу остается с мальчиком наедине. Тот вертит клинок то так, то эдак, завороженно обводит пальцами медные узоры на ножнах, гладит рукоять и даже чуть-чуть выдвигает из ножен, несмотря на предупреждение. - Нравится оружие? Хотел бы уметь им владеть? Си Юн кивает, произносит уже без напряжения в голосе: - Отец хочет, чтобы я продолжил семейное дело. А я мечтаю стать военным и совершать подвиги во славу императора. Когда я рассказал об этом отцу, он меня отругал и оставил без ужина. – Мальчик морщит нос, горестно вздыхает и возвращает Суй Чжоу его оружие. – Боюсь, он не позволит мне учиться военному искусству. - Надо быть очень смелым, чтобы пойти против воли отца, Юн-эр. В тебе есть смелость, я вижу. - Правда? – Мальчик поднимает на него сияющие глаза, и Суй Чжоу кивает с самым серьезным и даже торжественным видом. - Когда тебя похитили, ты тоже наверняка вел себя смело. - Не то, чтобы…, - опустив голову бормочет Си Юн, - Мне было страшно. Я думал – вдруг эти люди враги моего отца, и они убьют меня. - А у твоего отца много врагов? Мальчик передергивает плечами. - Ну… он богат. У богатых людей всегда есть враги, отец так сказал. - Ты говорил, что не видел лиц похитителей. Но они наверняка переговаривались между собой, ты должен был слышать их голоса. - Ага, слышал. – Си Юн задумчиво теребит нижнюю губу. – Я сидел в подвале, оттуда было слышно каждое слово. Они обсуждали как потратят деньги, которые им пообещали, сколько выпивки и женщин на них купят. - То есть, судя по их разговорам и манере выражаться, это были простые бандиты? - Да… наверное. Да, точно. Примерно также разговаривают матросы в порту, отец пару раз брал меня на свой корабль, я слышал. Но потом появился еще один человек, он говорил совсем по-другому. Примерно, как вы. Или важный молодой господин, который пришел с вами. На него, пожалуй, больше похоже. А эти… другие сразу начали перед ним заискивать и что-то выпрашивать. Покинув дом Си Сяолуна, напарники обнаруживают у оставленной вблизи ворот повозки Дин Жуна, нервно расхаживающего взад-вперед. - Наконец-то, - произносит он. – Я поспешил сюда, как только закончил с делом о кражах, но не стал вам мешать. - Как успехи? – интересуется Тан Фань. - Вор схвачен, я уже успел допросить его. - Ого! – Брови знаменитого столичного сыщика ползут кверху, - Можно лишь восхититься вашими способностями, байху Дин. Тот нетерпеливо дергает плечом. - Я тут не при чем, это была ваша идея подстроить ему ловушку. Вы были правы – это тот самый вор, виновный в серии краж в столице полгода назад. Сложно поймать того, кто кочует из города в город. Так вот – этот малый совершенно точно непричастен к покушению. Он весьма преуспел на воровском поприще, настоящий талант, хоть и совсем молод. Командующий Ван не упустил бы возможности прибрать к рукам эдакое дарование. – При упоминании имени бывшего начальника Дин Жун болезненно поджимает губы. – Но главное, что совершив такое количество краж, он ни разу никого не то что не убил – даже не ранил. Тщательное планирование и ювелирная работа. Парень не только не склонен к физическому насилию, но и всячески его избегает. А что у вас? Удалось допросить мальчика? Суй Чжоу кивает. - Мальчик слышал, как к похитителям приходил некий «благородный молодой господин», судя по выговору. Вероятно, заказчик. Но лиц похитителей он не видел, так что… Дин Жун задумчиво хмурится. - Если и было нечто, заставившее Ван Чжи… губернатора Вана отнестись к делу с максимальной серьезностью и вниманием, то это не кражи, а именно похищение ребенка. Случай довольно странный – ребенка похитили и спустя несколько дней вернули отцу, даже не потребовав выкупа. Сразу после того, как произошло покушение на губернатора. Вы уверены, что отец мальчика ничего не скрывает? Качнув головой, Тан Фань решительно произносит: - Не уверен. Напротив – его нервозность мне крайне подозрительна. - Если вы позволите мне побеседовать с ним в течении часа, у нас будут ответы на все вопросы. У Дин Жуна каменеют скулы, а исполненное безжалостной непреклонности выражение его глаз заставляет Тан Фаня невольно поежится, и он начинает испытывать к Си Сяолуну, а также ко всем потенциально причастным к покушению, невольное сочувствие. Шагнув ближе, Суй Чжоу осторожно кладет руку Дин Жуну на плечо. - Я понимаю, что вы чувствуете, байху Дин. Правда понимаю. Гораздо лучше, чем вы можете себе представить. Но если губернатор Ван мертв, у вас будет время и возможность сполна расквитаться с виновными. Но если он жив… Если он жив, то грубые методы в расследовании могут ему навредить. Подумайте об этом.3.
6 июня 2022 г. в 14:21
Его аура была окрашена розовато-персиковым цветом невинности; Ван Чжи решил, что это довольно странно для мужчины, пусть и молодого.
«Похож, - подумал он тогда, - Очень похож». Лоб чуть пониже, подбородок более выраженный и слегка выдается вперед, плечи заметно шире, осанка чуть более уверенная. Аура Тан Фаня носила бирюзово-аквамариновый оттенок такой чистоты, что Ван Чжи даже сперва не поверил в возможность подобного, если человек конечно не даосский монах, постигший глубины дзена. Молодой магистрат по имени Лу Вэньхуа сиял не настолько ярко, но это был, определенно, неплохой вариант.
- Вы умеете играть в вэйци? – спросил его тогда Ван Чжи.
Тот поднял почтительно склоненную голову и улыбнулся – еще несмело, но уже доверчиво. Его верхняя губа по-детски трогательно приподнялась, обнажая ровные передние зубы, глаза превратились в два золотистых полумесяца.
- Да, Ваше Превосходительство, умею. И, скажу без ложной скромности, довольно неплохо.
На следующее утро новый губернатор Нанкина стоял перед чашей с водой для умывания и сосредоточенно рассматривал свое лицо в зеркале; расстеленная на полу циновка приятно холодила босые ступни, а от приоткрытого окна тянуло сквозняком с запахом реки и начинающих зацветать вишен.
Он размышлял о своей недавней слабости. Основав Западную Ограду, командующий очень тщательно подошел к вопросу подбора людей, лично рассматривая кандидатуру каждого, даже простых стражников. Дин Жун… Он стал настоящей находкой. Устойчивое сиреневое сияние ауры, острый пытливый ум, тяга к новым знаниям, отличные навыки владения разными видами оружия, ощущение основательности и надежности. Но Дин Жун нынче далеко, а он здесь. Это, однако, не повод выбирать личного помощника под влиянием импульса, не проверив всю его подноготную и не обдумав все как следует. Неужто, он утратил хватку и начал руководствоваться эмоциями, а не холодным рассудком? И кто же в этом виноват?
Все знали, что у Ван Чжи нет и никогда не было друзей. Людей, которых он к себе приближал, он использовал в своих целях и без колебания пожертвовал бы любым из них в случае необходимости. Это относилось и к обитателям дома Суй – Тан Фань и Суй Чжоу были, безусловно, полезны, но не более того. Командующий Западной Оградой очень тщательно следил за своей репутацией. А что касается привычки периодически заявляться в дом Суй самолично, вместо того чтобы послать кого-нибудь из своих людей доставить одного из его обитателей, или обоих в Западную Ограду, так это не более чем причуда. А, собственно, уже переступив порог дома, невежливо отказываться от чая, никто не смог бы упрекнуть Ван Чжи в том, что он плохо воспитан и не соблюдает приличий. И даже в том, чтобы принять приглашение на ужин, не было ничего особенного – всем ведь известны кулинарные таланты хозяина дома.
Ощущение уюта и покоя, что теплым клубком разворачивалось у него внутри, было надежно укрыто за множеством масок, но у него не всегда получалось удержаться от расслабленной полуулыбки, слушая как стучит по доске нож, нарезающий овощи, как Тан Юй вполголоса обсуждает с Суй Чжоу ингредиенты для соуса, Дун-эр с возмущенными воплями гоняется по двору за Чен-эром, стащившем из ее коробки сладости, а Тан Фань взвинченным тоном жалуется на количество работы, коей его завалили в префектуре. Никто и никогда не узнает, что в эти моменты думал и чувствовал Ван Чжи на самом деле.
Кажется, он размяк, стал слабым. И нет никакого смысла винить за это Тан Фаня, тот таков, каким его сотворили Боги. Гениальный, взбалмошный, капризный, ребячливый и упрямый тем видом упрямства, когда человек не может поступать иначе, хоть убей. Таких частенько и убивают. Дважды Тан Фань умудрился вызвать гнев императора, и он никогда не узнает, чего стоило Ван Чжи сгладить ситуацию.
Вздохнув, Ван Чжи погрузил ладони в воду и ополоснул лицо. Дел на ближайшие дни ожидалось по горло.
Лу Вэньхуа оказался вполне недурным помощником – расторопным, в меру почтительным, но без подобострастия, умел угадывать желания и настроения начальника по выражению его лица, молчать и быть незаметным когда требуется. Кроме того, он был неплохо осведомлен обо всем, что происходило в городе и на самом деле хорошо играл в вэйци, лишь немногим хуже Тан Фаня. Дело о контрабанде отбирало все время и силы, и Ван Чжи так и не удосужился проверить биографию своего помощника.