***
Утром, когда опаздывающая и злая с бодуна Гермиона хлопнула входной дверью, сонный Гарри с тоской подумал о том, что суши были очень вкусные, и решил ещё пять минуточек полежать с закрытыми глазами. Кое-как отодрав помятое лицо от подушки через четыре часа, то есть в двенадцать тридцать, он перевернулся на спину на заскрипевшем под непослушным телом матрасе и замер, всматриваясь в ярких зайчиков, которых на критическом одном проценте образовал на потолке едва ли не спёкшийся под палящим солнцем экран — Гарри не вспомнил, как, собственно, возвращался в свою комнату и почему уснул с телефоном под боком, зато всё остальное… — Господи-боже-мой. Ещё ночью матрас под ним скрипел точно так же. Вот только теперь Гарри не мог отделаться от мысли о том, что скрип этот звучит неприлично. Ведь в стремительно проясняющемся сознании вмиг вспыхнуло… Хороший мальчик.Быстрее.
Так сладко. Стонешь.
Он закрыл загоревшееся лицо обеими ладонями так, словно был в комнате кто-то, от кого непременно следовало его спрятать; с прерывистым вздохом мысленно постарался угомонить сорвавшееся сердце и по достоинству оценивший пёстрые этюды разгулявшегося воображения член. «Опять в душ», — сокрушённо стонал внутренний Гарри, пока внешний с понурым лицом и паническим сумбуром в голове плёлся в ванную. Под мощными струями холодной воды обещал себе, что страшного ничего в эту треклятую среду не произойдёт: в конце концов, в клинике кроме доктора Снейпа работает целая команда, в коридорах стабильно толпятся десятки пациентов и наверняка развешаны по углам камеры видеонаблюдения. Всё будет хорошо. Хорошо. Правда? — Неправда! — Гарри, не вздумай ставить под сомнение точность моего глазомера, ты видел, какие крендельки идеальные? Я тебе говорю, ты похудел! — Клевета! И я совсем, совсем не голоден, уберите пирожные! Я ел! — Да что ты ел! — Ну, суши! — Какая гадость, эта ваша сырая рыба… Миссис Уизли нехотя протянула ему ноль пять капучино на кокосовом молоке, который добавила в меню вчера — разумеется, потому, что Гарри на выходных случайно проболтался о такой позиции в «Вороньем гнёздышке». — Да хотя бы кренделёк, — сделала она очень умилительное лицо. — Ну, давайте. Из пекарни, отряхивая от крошек изумрудную рубашку и принюхиваясь к пропитавшемуся парфюмом воротнику, Гарри вышел в семь часов ровно. Растущая с каждым вынужденным шагом тревожность мешала дышать, и он принял решение вышибать клин клином — закурил, чтобы дышать стало ещё тяжелее. Сегодня Гарри — необъяснимо, но факт — не взял с собой наушники. Поэтому вместо заполонившего плейлист Депеш Мод тешился мелодией сурового в столь оживлённый час дорожного движения и жадно заглатывал дым, периодически заходясь почти астматическим кашлем. На тот момент, когда перед ним выросла элитная новостройка, вдоль которой идти до дверей стоматологии оставалось от силы три минуты, Гарри закончил считать возможные варианты развития событий — у него получилось восемь — и замедлил шаг, косясь на выуженный из джинсов мобильник. До приёма целых полчаса, что же он припёрся сюда так рано… — О! Мистер Поттер! Не будет сигаретки? — окликнул его подозрительно знакомый юношеский голос. Подскочив от неожиданности, Гарри чуть не грохнулся с окружённой зелёной листвой скамейки, на которой разрешил себе полежать, и пристыженно почесал затылок, выпрямляясь на нетвёрдых ногах. — Ох, Невилл… эм, простите, мистер Лонгботтом… здравствуйте! Конечно, секундочку… Пошарив в кармане, Гарри спешно протянул ему только-только вскрытую пачку. — Ну, что вы, на самом деле, я и сам рад бы отойти от формальностей, — сказал Невилл, вытягивая сигарету с улыбкой такой виноватой, будто его грабил. — Мы вроде бы ровесники. Так что, будем на «ты»? — Конечно, Невилл… а вы… то есть, ты, кхем, с работы идёшь? За щелчком зажигалки раздался утомлённо-удовлетворённый свист — с первой затяжкой Невилл выпустил сквозь зубы маленькое облачко. — О, нет, я иду на работу. Док… доктор Снейп, — плечо его будто бы конвульсивно дёрнулось, — вызывал на девятнадцать сорок пять. А как твой зуб? — Очень… очень хорошо, — проговорил Гарри, невольно взглянув на целлофановый пакетик в руках у необыкновенно расслабленного Невилла. — А у меня как раз в это время приём. — Ого! Так это мы тебя сегодня лечить будем, получается. Постоянную ставить. — Кх-м. Да, получается, да. — Ты любишь кокосовый лёд? Мне бариста в «Вороньем Гнёздышке»… эм, ты, наверное, не знаешь её… Гарри вскинул брови. — Мисс Лавгуд? Знаю, я там был. — О, да, — Невилл почему-то сразу же покраснел. — Такая… необычная девушка! Я к ней в перерывах иногда бегаю. Ой, не знаю, зачем тебе это рассказал. В общем, хочешь? — затараторил он, протягивая Гарри пакетик. — Нет, я правда не голоден! Спасибо, Невилл. Помявшись с ноги на ногу, Невилл несколько раз открыл и закрыл рот, словно хорошенько обдумывая, что сказать: — Ты прости, если в тот раз было что-то… ну, я не знаю, что со мной происходит в эти моменты, обычно я не такой. Тебе, наверное, было неприятно. — Прости, о чём ты? — Мне очень стыдно, когда пациенты… ну, мне кажется, пациента может смущать моё поведение. Я иногда торможу, понимаешь же, о чём… Гарри, совершенно позабывшего о собственных заботах, вдруг стало Невилла так жалко, что он не выдержал и оборвал его: — Вовсе нет! Ты отлично справлялся со своей работой. Всё было хорошо. Невилл как-то невесело усмехнулся. — Спасибо, Гарри. Но мы ведь оба знаем, что это неправда. Поджав губы, Гарри смутился своего порыва. Невилл затянулся и, потупив взгляд, добавил: — Просто доктор Снейп… он великолепный специалист, ты не подумай! Ну, как-то так получается, что именно рядом с ним у меня поджилки трясутся. Я же студент ещё. С другими врачами почему-то нет такого страха. Но, наверное, это полезно. И вообще, если бы не он… не знаю, как моя бабушка его только… — Бабушка? — растерялся Гарри. — Ну, понимаешь… ай, чёрт, я же совсем субординацию не соблюдаю. Болтаю лишнего, как будто тебе это нужно. Извини. — Что за глупости? Мне очень приятно с тобой поговорить. Я, понимаешь ли, вообще мало с кем разговариваю. Так что там с бабушкой?.. — навострил он уши, демонстративно вышагнув на тротуар и намекнув тем самым, что болтать можно и на ходу, и с сигаретой. История о том, как бесстрашная бабушка Невилла умудрилась удивительнейшим и пока никому не известным образом уговорить грозного доктора Снейпа позволить внуку пройти у него летнюю практику, закончилась аккурат у крыльца. Невилл, проигнорировав очевидный интерес вовсю напрягшего слух и мозги Гарри, простился с ним и убежал, торопясь потому, что «забыл разгрести завал в стерилизационной» — не сработала в дурацком мобильнике напоминалка в приложении ежедневного планирования. Гарри, лениво натянув неизменно салатовые бахилы и окончательно расслабившись после их спонтанного, но такого необходимого в этот непростой момент диалога, даже восхитился: это ж надо! Ежедневное, прости господи, планирование! Да Гарри и одного предложения подумать раньше, чем сказать, не мог. А тут целые сутки по пунктам. Бывают же ответственные люди. — Ах, мистер Поттер! — всплеснула руками мисс Паркинсон, на губах у которой впервые за всё это время не оказалось ядовитой помады. — А вы сегодня пришли пораньше, — сказала она очевидное, поигрывая зачем-то выбившейся прядкой волос. — Эм… добрый вечер, мисс Паркинсон, — терпеливо произнёс Гарри, шурша кроссовками в пакетиках и опасливо оглядываясь по сторонам. Коридор, как всегда, был чуть ли не до отказа забит пациентами, и как всегда — разных возрастов, пола и настроений. Лёгкий кофейный запах, преследовавший Гарри ещё с пекарни, многократно усилился, до дурноты ударяя в голову. Доктора Снейпа, к счастью, пока не было видно. И хорошо. — Добрый, не то слово, — мечтательно протянула Паркинсон, мысленно находясь явно за пределами не только ресепшена, а стен стоматологии в принципе. — М-м… посидите?.. А, нет, прошу прощения. Кабинет-то очень кстати освободился пять минут назад. Проходите, мистер Поттер, проходите! Что вам двадцать минут сидеть просто так. «Отнюдь», — почти вырвалось у Гарри, но он вовремя осёкся, всё-таки подумав, что объективно причин не пройти в кабинет раньше назначенного времени не имел: апатично распластавшийся вдоль стенок террариума питон вредничал и как назло на него ни разу не посмотрел. Это благополучно отсекло из скромного списка возможных «препятствий» — в нём было всего-то две позиции — возможность подурачиться со змеёй. Оставалась только уборная, но и та в этот — Гарри пока ещё не понимал какой, хороший или плохой — день его подставила. Ручка, которую он по привычке дёрнул с особенной резкостью, не послушалась, треснув несколько раз замком. Конечно, кто-то решил справить нужду именно тогда, когда ему нужно было куда-нибудь спрятаться. Шаг. Шаг. Шаг. Закуток. Чёрт возьми. Дверь в кабинет номер один выглядела настолько устрашающе, что… как там Невилл сказал?.. Поджилки затряслись. Гарри нервно повертел в руке мобильник и в который раз взглянул на жестокое «19:25». От нахлынувшего волнения внутри всё скрутило, и стало так невыносимо тошно, что ноги подкосила неожиданная слабость. В первый раз за целый день в голове у Гарри загорелась жарким пламенем самая кошмарная и в то же время самая восхитительная мысль — он так боялся её. И так мечтал позволить себе сформулировать её ясно. Ведь этой ночью он был не единственным, кто довёл себя до сумасшедшего оргазма. Дверь оглушительно громыхнула от того, как сильно Гарри её дёрнул. — Д-док… — он закусил губу, прищуриваясь, чтобы всмотреться в представшую взору картину. Кабинет, казавшийся не таким огромным, как обычно, встретил его прохладным сквозняком из приоткрытого окна и какой-то необыкновенно спокойной музыкой — радио, что ли? Он тут же обратил внимание на единственное, что в практически мёртвой композиции из громадины и пары-другой десятков предметов стоматологического инвентаря было подвижным. Большущий медицинский шкаф, которого совершенно точно у лазурной стены до сих пор не наблюдалось, был распахнут на одну глянцевую, непроницаемо белую дверцу — она некстати целиком загораживала собой высокий силуэт, так что увидел Гарри одни лишь оборванные очертания белого же халата и длинные, будто бы несколько великоватые в щиколотках, медицинские брюки. — Доктор… эм… добрый вечер? — выпалил Гарри дрожащим от томительного мандража голосом. С секунд десять он мял рубашку, портя к чёртовой матери результат такой кропотливой глажки. А когда дверца захлопнулась, сердце его чуть не выскочило из груди, потому что из-за неё показался… — П-профессор?.. Ещё немного — и Гарри откусил бы себе язык. Перед ним, улыбаясь широко и нечеловечески белоснежно, одетый бог знает зачем в медицинский костюм, был не кто иной, как профессор Дамблдор. — Мальчик мой! — воскликнул он, обрадованно прихлопнув в ладоши. — Не ожидал тебя здесь встретить. — П-профессор… — повторил Гарри, моргая так часто, как только мог, дабы убедиться, что ему не приснилось. — Вы?.. Дамблдор закивал внушительной — длиной как минимум с фут — седой бородой, поправляя съехавшие ниже положенного очки-половинки. — Я, Гарри, старый, старый человек, — сказал он исключительно доброжелательно, будто не у него в кабинете полторы недели назад Гарри получил липовый зачёт. — Вижу, ты удивлён, но зря. В моём возрасте удивительно было бы не посещать стоматологию, не так ли? Гарри неуверенно кивнул в ответ, всё ещё не в силах свыкнуться с мыслью о том, что его декан вообще может находиться хоть где-нибудь, кроме собственно университета. Тут, стоило ему перевести дух, как Дамблдор с миролюбивой улыбкой достал из кармана целых пять одноразовых зубных щёток. Зелёных. И протянул ему, роняя с неподражаемой непринуждённостью: — Тем более, когда это твоя собственная стоматология. Гарри вздрогнул; глаза его потрясённо расширились. Он открыл было рот, но очередной хлопок двери прямо за спиной заставил его вздрогнуть ещё раз — теперь уже всем телом. — Альбус, я просмотрел брошюры, но… Низкий бархатный голос раздался над вмиг покрывшимся гусиной кожей затылком. Гарри услышал резкий, порывистый выдох, прежде чем его — ноги приросли к полу вместе с пакетиками — одним шагом обошли. — Г… мистер Поттер. Вы пришли, — сдержанно выговорил Снейп, встречаясь с ним абсолютно нечитаемым взглядом. Этот взгляд за какое-то сладостное мгновение скользнул вниз, обежал его оцепеневшее тело от красных ушей до самых кроссовок и тут же переключился на Дамблдора. — Так вот, Альбус… — Мальчик мой, как удачно получилось, однако! — сказал Дамблдор, к небывалому удивлению Гарри обращаясь к Снейпу. — А что же ты мне не говорил, что Гарри лечится именно у тебя? Гарри, вконец убедившись в том, что в жизни у него не было более ненормальной среды, последовал примеру Дамблдора: посмотрел на Снейпа со всем замешательством, на которое был способен. Снейп лишь слегка склонил голову, спокойный, как если бы не его сверлили две пары разных, но одинаково изумлённых глаз. — Прошу прощения? — бесстрастно уточнил он. — Ах, разумеется, — с понимающим вздохом добавил Дамблдор. — Просто пока у тебя был перерыв, я решил не беспокоить и сам поискал компьютерную томографию, чтобы переслать себе на почту… так, на всякий случай, и, представляешь… Лицо Снейпа вытянулось и напряглось так сильно, что на скулах проступили желваки. — Вы рыли… использовали мой компьютер, — гробовым голосом констатировал он. — Всего на минуточку! — заверил Дамблдор, многозначительно поиграв бровями. — Но представляешь, каково было моё удивление… — Альбус… — Мальчик мой! Ну в самом деле! Минуточка. Не думаешь же ты, что я буду копаться в твоих личных данных? — оскорбился он. Гарри, не знавшему, куда и смотреть, а потому уставившемуся на Дамблдора, показалось, что где-то по левую руку зарычали — практически неслышно, утробно. — Мистер Поттер спешит и очень попросил меня провести приём раньше, — объявил Снейп. — Предлагаю продолжить обсуждение брошюр завтра, Альбус. От такой бессовестной и неуместной лжи Гарри весь вспыхнул и вытаращился на него, как на натурального жулика. — О чём вы… Зашелестев одноразовыми щётками, зажатыми в руке, Гарри замолк, поражённо изучая бледное лицо. Оно позеленело. — Мистер Поттер. Не беспокойтесь, процедура займёт не более тридцати минут. Располагайтесь в кресле. — Гарри, я так тобой горжусь! — восхищённо вздохнул Дамблдор, подмигивая ему из-под густых серебристых бровей. Гарри сомкнул веки. Помолился за упокой находящейся в эпицентре невиданного абсурда психики. Взглянул исподлобья на всё так же улыбающегося профессора. Понял вдруг, что от прежнего страха и мандража за этой воистину сюрреалистической сценой не осталось и следа. — Профессор, мне кажется, я не совсем понимаю, о чём… — Альбус, давайте не будем задерживать мистера Поттера. Он правда не понимал. Ни одного, ни другого. Они что, сговорились? Что происходит? — Всего на минуточку, — в третий раз повторил Дамблдор, и взор его обрёл поразительную серьёзность. — В конце концов, Гарри мой студент, Северус. — И мой… — Снейп прочистил горло. — Мой пациент. — О, никто и не спорит. Я всего лишь хочу похвалить Гарри за то, что преодолел свой давний страх. У Гарри заболела голова. — Профессор… Дамблдор шагнул ближе и, опустив жилистые, испещрённые морщинками руки ему на плечи, наградил его полным искреннего восторга взглядом. — Кто бы мог подумать, что ты решишься на фотографирование! В нашей клинике ведь уже больше года как отменены обязательные фотопротоколы. Гарри как молнией шарахнуло. — Чт-то? — Я так рад, — невозмутимо продолжал Дамблдор, легонько его потряхивая в такт каждому слову. — Ты за три года ни разу не согласился сфотографироваться. Ещё на первом университетском Кубке я понял, что тебе это доставляет сильный дискомфорт. А тут целая папка с твоими фотографиями у Северуса на рабочем столе, так ещё с лицом… обычно пациенты отказываются. Ты молодец, что отважился. Надеюсь, теперь стоит ожидать большей активности на мероприятиях?.. — Профессор, что значит «согласился»? — проигнорировал вопрос Гарри — брови его уже доползли до середины лба. — Альбус… — сдавленно проговорил Снейп, на которого никто не обращал внимания. — О, ведь перед тем, как фотографировать лицо, нужно обязательно спрашивать у каждого пациента разрешение, — почти по слогам, как маленькому, объяснил Дамблдор. Сердце кувыркнулось в груди. — В-вот как, — покосился Гарри на теперь пожелтевшего Снейпа; затем, сам удивившись подозрительному спокойствию, с которым заговорил, добавил: — Да. Вы знаете, профессор, доктор Снейп… умеет убеждать. — Этого у Северуса не отнять, — согласился Дамблдор. Гарри очень воодушевился. — Ведь именно он оказался тем человеком, благодаря которому я поборол сразу два страха! Дамблдор ахнул. — А у тебя, мальчик мой, был ещё один? — О, да-а-а, — проникновенно протянул Гарри, не сводя внимательного взора с напряжённого лица. — И что же это? Как любопытно! Гарри почувствовал, как губы его сами расползаются в ангельски невинной улыбке. — Всю жизнь боялся зубной боли из-за мысли о том, как же, наверное, мерзко, чтобы чьи-нибудь пальцы залезли мне прямо в рот. В чёрных глазах полыхнул пожар. — Я ведь поэтому так избегал стоматологов, профессор… но доктор Снейп… у него в самом деле волшебные руки. Я бы сказал, это было даже приятно! На этот раз Дамблдор ахнул так громко и неожиданно, что Снейп неуловимо дёрнулся. — Боже, Северус… так может быть, по завершении терапии, снимешь с Гарри видео? Что нам эти фотографии! Глаза у Гарри заболели от того, как широко он их распахнул. — Альбус, — охрипшим и жутким, как из преисподней, голосом сказал Снейп. — Это ни к чему. — Снова ворчишь, — разочарованно покачал головой Дамблдор. — Гарри, не обращай внимания. Ты хотел бы сняться на видео? Прокашлявшись в кулак, Гарри поднял на него скептический взгляд. — Простите, профессор, но что за видео вы имеете в виду? — Как что за видео? Отзыв для нашей стоматологии, мальчик мой. Выложим тебя на главную страницу. Всем расскажешь свою историю. Волна облегчения накрыла его с головой. — А-ах… вот о чём вы, — Гарри снова закивал, точно убеждая в чём-то самого себя. — Эм… да, вполне возможно, ну, я, конечно, подумаю, всё-таки видео — это не фото… эм, вы должны меня понять… — Понял. Я всё понял, дорогой мой. Ну, что ж, во всяком случае, я тебе предложил! Тогда не смею больше тебя задерживать. Северус, — Дамблдор повернулся к Снейпу. — Значит, продолжим наш разговор завтра? — Конечно. Завтра. Продолжим. — Вот и чудесно! Рад, что тебе понравился новый шкаф. Он мне сразу приглянулся в каталоге. — Благодарю, Альбус, — уголок тонких губ чуть дёрнулся в подобии улыбки. — До завтра. Не смея дышать, Гарри вслушивался в звук стремительно удаляющихся шагов. Стоило двери захлопнуться, как он и сам поспешил покинуть кабинет. В каком-то футе от тяжёлого массива, схватившись уже за ручку, забормотал: — Доктор, прошу прощения, я на минутку, мне нужно в убор… — Стоять. Всё случилось в одно мгновение. С молниеносной скоростью Снейп пересёк добрую половину кабинета и с силой впечатал его грудью в холодную дверь — воротник рубашки натянулся в безжалостной хватке. Так, что от испуга Гарри выронил все одноразовые щёточки и, шатнувшись, случайно наступил на одну: раздался треск надломившегося пластика. — Д-док… — Я сказал. Стоять, — опалил ухо холодный баритон. С резким выдохом Гарри зажмурился — в ноздри ударил пьянящий запах парфюма. Ему казалось, что жар прижавшегося к нему вплотную тела он ощутил каждой кричащей клеточкой собственного. Гарри весь покрылся мурашками, не в силах выговорить и слова. — Вы… — надломлено попытался он. — Ты. Бессовестный. Мальчишка. Губы пересохли — Гарри облизал их, услышав резкий, агрессивный щелчок щеколды. — Что вы д… Его рванули на себя с таким остервенением, что он едва не упал, захлебнувшись холодным воздухом; под подошвами хрустели несчастные щётки. Длинные пальцы клещами впились Гарри в плечи, чтобы развернуть лицом к лицу. Казалось, даже радио от повисшего в воздухе напряжения потеряло волну — в наступившей тишине слышно было одно лишь хриплое, спёртое дыхание. Нет. Два дыхания. — Простите… — Что ты себе позволяешь? — зашипел Снейп, вжимая подавившегося стоном Гарри в ледяную стену. Две чёрные бездны. В них читалось настоящее безумие. — Д-док… — Уже «доктор»? — дрожащая усмешка на бледных губах. Гарри затрясло от невыносимой, такой опасной и невероятной близости: с минуты на минуту у него должен был начаться приём. Снейпа этот факт, судя по всему, беспокоил в последнюю очередь. — Смотри на меня, — прорычал он, сильнее стискивая его плечи. — Я не хотел… — Смотри. Вот так, — выдохнул Снейп, проскальзывая коленом между подрагивающих от мучительных спазмов бёдер. — И что прикажете с вами делать, мистер Поттер? В ушах заколотило — сердце норовило проломить ему рёбра. Гарри никогда, никогда, никогда не испытывал настолько пугающего, кошмарного, восхитительного возбуждения. Оно распаляло дрожащее тело пронзительными электрическими импульсами — им не было числа, десятки, сотни, тысячи. Это доводило до помешательства. — С… Северус, прошу, — горячо зашептал Гарри, и слова его прозвучали с такой порочностью, что щёки запылали от стыда. Алчный, обезумевший огненный взгляд — чёрная радужка блестела от чудовищной похоти. — Ты… — прохрипел Снейп, обжигая его лицо рваным дыханием. И вдруг наклонился так… Так низко, что Гарри судорожно всхлипнул и заскулил раненым волком, когда горячие губы впились в его рот. Эти губы вмиг установили над ним абсолютную власть — они терзали, не оставляя ему никакого шанса на сопротивление. В поцелуях Снейпа не было ритма и грации — мокрый, горячий, солёный язык беспорядочно атаковал всё, до чего мог дотянуться, даже чёртову гладкую пломбу на верхней шестёрке. Малейшее телодвижение — Гарри всего лишь пытался толкнуться навстречу опустившейся на пах руке — мгновенно наказывалось короткими, до сладкого исступления болезненными полуукусами. А дрожащий стон, который рвался из горла в ответ на вжикнувшую ширинку, в самый последний момент заглушила прижавшаяся к истерзанному рту ладонь. — Тише, Гарри, — шептал Снейп, лихорадочно обхватывая пальцами горячую плоть. Сквозь боксеры. Он… Гарри замычал; глаза закатились с первым же неудержимо страстным, уверенным движением. И тогда Снейп, вероятно, не желая с ним больше церемониться, высвободил из взмокшей ткани налитый, сочащийся смазкой член. Нетерпеливо сжал, скользнув ладонью от самого основания к набухшей головке. — М-ф! Тяжёлые чёрные пряди упали на вздымающуюся грудь — Снейп прикусил чувствительную кожу под линией подбородка, не ослабляя хватки. — Я же сказал, тише… Дьявол, Гарри… Гарри… Гарри… — зашипел он, как мантру, в самое ухо. Из глаз брызнули слёзы — было так хорошо, так волшебно, так правильно, что хотелось кричать. Сквозь гул в ушах раздался внезапный стук. — Доктор Снейп? Вы здесь? Мне кажется, я потерял мистера Поттера, — донёсся до Гарри растерянный голос Невилла. Зелёные глаза расширились. Потому что Снейп, внимательно наблюдавший за его лицом, усмехнулся — зубы обнажились в хищном, сумасшедшем оскале. А рука, вместо того, чтобы отдёрнуться, лишь быстрее заскользила по каменному стволу. Гарри задыхался, неистово выгибаясь навстречу вдавливающему его в стену телу — бесполезно. Впечатанный. Намертво. — Доктор Снейп? Тонкая чёрная бровь изогнулась, рот распахнулся — Снейп, дыша практически беззвучно, не прекращал усмехаться. — Доктор?.. Ушёл, что ли… Это была почти улыбка. В ней явственно отражалось непревзойдённое превосходство. Несчастный Невилл, по-видимому, и вправду решив, что в кабинете никого нет, удалился — и вместе с затихающим звуком тяжёлых шагов Снейп зарылся лицом в покрывшуюся испариной шею, облизал, широко и бесстыдно, от косточки ключицы до самой мочки уха. И сказал: — Ни звука. Ты меня понял? Гарри отчаянно закивал головой, с шумным свистом выдыхая через нос. В этот миг горячие скользкие пальцы, сжимавшие пульсирующий член, сорвались в такой потрясающий темп, что, когда Снейп наконец отнял от его лица мокрую, излизанную, искусанную ладонь, он просто не смог… ни застонать… ни заскулить… ни зареветь… ни даже всхлипнуть. Просто эта ладонь опустилась ему на горло. И последнее, что Гарри увидел, прежде чем всё вокруг превратилось в одно безобразное багряное месиво — восторг. Настоящий восторг в чёрных глазах.