Химе

Отец всегда говорил Мадаре, что успех зависит полностью от качества подготовки война: от физической составляющей, знание и умение использовать не только различные клановые техники, правильно расходовать чакру, но и быть искусным в тайдзюцу, наряду с умением анализировать и выбирать правильную стратегию защиты и нападения. С опытом, Мадара постиг и другую истину: отец был прав лишь наполовину, неучтивая одну переменную. Поэтому, когда начал обучать Изуну, говорил, что одну половину успеха гарантирует подготовка, а вторую половину — воля случая. Младший брат тогда скептически скривился. — Помнишь, брат, конец прошлой зимы? Нас было восемнадцать человек, когда мы напоролись на отряд проклятых Сенджу. Сколько их было? Тридцать или сорок. Мы потеряли шестерых человек, а Сенджу почти весь отряд! А лето, когда мы потеряли дядю? В тот день с небес лил не дождь, а сама река Сандзу вышла из своих берегов: пламя Катона глушилось сразу, а наши враги как черви, выползали на влажную землю один за другим. Более позорного отступления я не помню. Так что, братец, не стоит недооценивать волю случая.  Конечно же слепо на удачу Мадара не полагался. Будучи хорошим войнам и отличным стратегом, он знал как сложить переменные нужным образом, чтобы повернуть госпожу Фортуна нужным для себя местом.  Честно признаться, мужчина сам не мог объяснить почему его так задел отказ главы клана Ибури: клан, как таковой не являлся таким крупным как те же Нара, Яманака или Сарутоби. Кеккей генкай был, но насколько знал Мадара, очень нестабильный, поэтому чаще всего его не использовали. Ходили слухи, что Сатоши нашел кого-то из клана Узумаки, помочь разобраться с проблемой, но все расспросы супруги его дорого заклятого друга– Мито Узумаки, принесли ровным счетом ничего. Хотя и было вполне ожидаемо, что женщину в такие дела просвещать не будут. К слову, до Мадары так же были донесены новости о том, что Ибури планируют объединиться либо с одним из больших кланов на острове Наги, где Сатоши наладил торговлю и взаимоотношения с правящим кланом, либо породниться с теми же Узумаки, взамен на стабилизацию своего кеккей генкая.  Тем не менее, факт оставался фактом— все нутро Мадары требовало возмездия.  План у него был совершенно обычный, отомстить вступив в сговор с заклятым врагом горного клана (как говорится, враг моего врага- мой друг), и найти волка в овечьей шкуре. Последним оказался старейшина Ичиро Ибури. Сатоши он приходился дядей – родным братом отца. Тенджи Ибури был более перспективным воином и политиком, в то время как его старший брат Ичиро- был болезненным и вместо увесистой катаны, в руках сжимал древние пергаменты. Поэтому когда настало время выбирать приемника, скажем так, выбор был очевиден. Но обиды, особенно среди людей одной крови, никогда не забываются. Поэтому, как только предоставился шанс, старейшина Ичиро, не побрезговал стать помощником палача. Он с особым рвением указал на карте бреши в защите нескольких торговых селений, расписание патрулируемых отрядов и многое, что помогло Учиха и Инузука организовать ряд нападений, вынуждая Сатоши увеличить, а следом и возглавить войско для третей битвы за последние пять месяцев. И вот, в июне, на равнине возле города Сэн, они наконец-то скрестили свои клинки. Как только катана Мадары пронзила Сатоши насквозь, и метал окрасился багряным цветом его крови, Учиха прошептал, что теперь уничтожит весь его горный клан, а дочь его станет не госпожой Учиха, а бесплатной шлюхой его солдат. Конечно же, он сказал это больше из жажды мести. Но какого же было его удивление, вперемешку с чистым, почти безумным ликованием, когда Химе Ибури, можно сказать своими ногами пришла к нему в руки. Это был экстаз, нирвана, рай! Только Учиха мог получить такой подарок судьбы. Девчонка, конечно подпортила момент своим выпадом с перерезанием горла отравленным кунаем, но ничего. В конце концов, кто как не он привык получать то, чего хочет? Благо, куноичи, не задела артерию. Еще одно доказательство того, что женщины никогда не станут полноценными воинами, даже с этим справиться не могут. Решила отойти в мир иной с честью, по законам бусидо. Только время поджимало маленькую Химе, а для полноценного сеппуку, мягко говоря, ситуация не располагала.  Хаширама, конечно выручил его и в этот раз. Яд обнаружил сразу, начал его выводить, параллельно пытался остановить кровотечение.  Предвидя будущие попытки, глава клана Учиха убедил Сенджу придти с Мито Узумаки. Химе страны Водоворотов прекрасно владела фуинджюцу, и Мадара, естественно, потребовал поставить печать полного подчинения. Эта рыжая бестия, имела наглость не только наотрез отказаться выполнять требование просьбу главы Учиха, но и не постеснялась в выборе выражений. Сыну Таджимы пришлось приложить неимоверные силы, чтобы не приложить ее рыжую голову о ближайшую стену. Вместо этого, он нагло ухмыльнулся, и посоветовал Хашираме взять на себя обязанности мужа и научить свою жену элементарным правилам поведения. Этот Сенджу, как и предполагал мужчина, громко рассмеялся, похлопал его по плечу и пробормотал что-то нечленораздельное. Узумаки, с лицом мученицы ставила печати на теле Ибури. Если бы эта… женщина…не заупрямилась, можно было бы обойтись одной единственной меткой. А теперь, нужно было ставить печати не позволяющие ей нанести физический вред себе, кому-либо из клана Учиха (тут понадобилась кровь Мадары). Предусматривая так же отказ от еды и приема лекарств, Мито, сжимая зубы, показала братьям Учиха дополнительную комбинацию печатей.  Пока организм Мэйуми приходил в себя, Мадара успел отправить отряд во главе с Бару в Хачо мура. Учиха прибыл в деревню с почти с четырьмя десятками людей, что в принципе, выглядело угрожающе. Окруженная горным хребтом деревня встретила их в достаточно мрачной атмосфере. Хоть Советник был тут всего пол года назад, но его чуткий взгляд не смог не отметить разящую разницу. Патрульные у входа пропустили их в деревню очень настороженно, но тем не менее, особо не задерживали. Бару недобро ухмыльнулся, вспоминая как шесть месяцев назад, на этом самом месте, их отряд из семи человек, выпотрошили как внутренности у только забитой скотины. Их разве что до гола не раздели, а теперь? Впрочем, это не должно его волновать. Приближенного советника клана красноглазых встретил мужчина лет сорока восьми-пятидесяти, одетый в темно-зелёные шелка. Ичиро Ибури выглядел как что-то слишком яркое и лишнее на посеревших улицах горной деревни. Окруженный многочисленной охраной, он вышагивал гордо, не скрывая свою радостную улыбку, в то время как проходящие мимо люди либо вовсе не смотрели в его сторону, намеренно отводя глаза, либо бросали вслед взгляд, в котором пытались скрыть разгорающиеся угли ненависти и неповиновения. Учиха Бару уже мог ясно видеть как эти угли распаляются, превращаясь в пламя, подобное Аматэрасу, не знающее пощады и предела, и тогда, от этой деревни и ее людей ничего не останется.  В любом случае, это уже не его дело. Сейчас, главное закрепить ранее подписанное соглашение: три торговые точки на востоке и две на западе отходят Учиха, три на севере будут разделены между Инузука и Учиха, почти что поровну, до поры до времени. Последние вытеснят собачников со временем.  Дом в котором состоялось официальное подписание и последующий торжественный обед был просторным и светлым. Не было нужды узнавать кому он принадлежал. Бару чувствовал этот запах в воздухе. Он прекрасно знал, сколько хочешь мой, жги благовония, проветривай, но этот запах крови, смерти и предательства так въелся в эти стены, татами и само основание дома, что спустя поколения, эта вонь здесь так и останется.  — Этот дом когда-то принадлежал моему отцу, затем младшему брату, но теперь, наконец-то перешел к законному, достойному наследнику.  Мужчина, весь сморщенный и болезненно худой был похож на старика. Его напускная гордость, величие и тщеславие делали воздух в помещении еще более спертым. Советник тактично решил не комментировать это заявление. В особенности часть о достоинстве. Но у Учиха была более важная задача, и как только он узнает все то, что ему нужно, он обязательно, и с большим удовольствием, укажет этому трусливому шакалу на его место. — Не могу с Вами не согласиться, Ичиро-сан. Хотелось бы обговорить еще один вопрос, касательно наследников Вашего брата: старшие наследники погибли в бою, что же на счет остальных?  — Учиха-сан, Вам не о чем беспокоиться,- мужчина ленно улыбнулся облокачиваясь на мягкие подушки — И все же, я настаиваю. Ибури раздраженно повел плечом и его улыбка сменилась брезгливой ухмылкой — Моя драгоценная невестка, как узнала о смерти своего супруга и сыновей была вызвана на совет старейшин, чтобы официально признать во мне господина. Но эта ведьма решила усложнить задачу с урегулированием определенных задач, за которые отвечает первая женщина клана. Она напоила своего трехлетнего сына и дочь ядом, не забыв и о себе. Некоторые сбежали из деревни, самые борзые, такие как верный моему племяннику Кацу и второй племянник Кохэку, были убиты на месте, как и их сыновья. Бару понимающе кивал: — Понимаю, кровная месть для людей ваших мест–святое. Сын обязательно отомстит. — Именно, поэтому я об этом позаботился.  — Тем не менее, нужно быть слепцом, чтобы не заметить— будет бунт, неповиновение- меньшее из всех зол, с чем Вам предстоит столкнуться — Не надо меня учить!- новый глава Хачо мура не скрывай злости и презрения резко выровнялся отрывая спину от нагретого места. Потомок Индры буквально видел перед собой дальнейшую судьбу этого жалкого, алчного человека. И всеми фибрами своего существа он желал опустить этого Ибури с небес на землю. —Я не сомневаюсь в Вашей компетенции и силе, Ичиро-сан, но тем не менее, клан Учиха возьмет на себя урегулирование конфликта, если у Вас все таки не получится.  — И как же достопочтенные Учиха это сделают? Здесь не станут слушать чужаков, тем более вас! Если вы конечно не используете свои проклятые глаза!  Ичиро кипел, но не мог дать достойный ответ этому красноглазому. Он был повязан с ними, хотя осознавал, что это скорее веревка на его шее, которой, в случае чего, Учиха непременно воспользуются. — В этом нет никакой необходимости, уж поверьте. У нас есть свои методы, более законные.  — Законные?! О чем ты говоришь? Вы не Ибури, у вас тут нет власти. — Я конечно не Ибури, слава Ками. Но через две недели Мадара-сама свяжет себя узами брака с Химе Ибури— Мэйуми-сан, дочерью Сатоши-сана. Вам должно быть забыли доложить, молодая госпожа отправилась на последний бой переодевшись юношей. Но Боги оказались милостивы, передав ее, в относительной целости и сохранности, нашему Господину. Так что вот,– мужчина достал небольшой свиток с красной лентой и печатью двух кланов,— приглашение на свадьбу.  Бару встал и, не дожидаясь ответа от почти белого изваяния, в которое превратился Ичиро, направился к выходу, но остановился , решив окончательно убедить предателя в том, что он у них в руках и только от его действий зависит во что превратиться веревка на его шее: поводок или удавку. — Ах да, если Вы вдруг решите передать свои поздравления новоиспечённой госпоже Учиха лицом к лицу, и предположим, это отразиться на ее здоровье, то Мадара-сама прибудет в Хачо-мура незамедлительно. И Ваше, столь обожаемое, место главы займет оставшийся в живых еще один наследник.  Что ж, задание выполнено. Можно возвращаться домой.