Химе

Подступившая тошнота не отпускала ее и на следующий день. Наоки все прокручивала в голове вчерашнюю сцену на поляне. Честно, она и не собиралась подходить настолько близко к владениям главы клана, но завидев издалека женскую фигуру, в окружении служанок и госпожи Чоу, молодая женщина не смогла побороть в себе порыв посмотреть на жену Мадары вблизи. Она видела её лишь в день свадьбы. Но, откровенно, за тонной церемониального макияжа трудно рассмотреть какие-либо черты. А Наоки, как и любой женщине, хотелось получше рассмотреть свою соперницу. Приблизившись, недавно вдовствующая ухмыльнулась: маленького роста, не обладающая такой как у нее тонкой талией. Лицо… Хмм, а вот на лицо была вполне симпатична. Конечно, она не была божественно красива, но Наоки могла разглядеть в ее чертах что-то интересное и привлекательное. Сколько ей лет? Кто-то из слуг, называл цифру около семнадцати, получается, разница в их возрасте около семи-восьми лет. Наоки не считала себя старой, а разницу в возрасте, в данном случае, считала своим преимуществом. Она-женщина более опытная, более понятливая, с нравом более покладистым, знающая устои и правила Учиха, в конце концов. А новоиспеченная Госпожа от их мира была далека. Так, в мысленном соревновании, она определенно выигрывала, за исключением своего бесплодия. Ещё больше её воодушевил совершенно безразличный взгляд Мадары, когда тот посмотрел в сторону жены. Но ликование сменилось нарастающим страхом, когда мужчина посмотрел на Наоки строгим и, мягко говоря, недружелюбным взглядом. И все стало хуже, когда он не только осадил брата из-за выходки этой женщины, но и подарил ей коня. Это был жест совмещал в себе целый перечень объяснений и расстановок. Наоки почувствовала холодный колющий ком, который зародился где-то посредине ее легких, и стал намного больше, после разговора с Мадарой следующим вечером. Он пришел, когда свет в лампадах разгорелся ярче. В такой полутьме, он выглядел ещё более устрашающе и дико. И близость между ним, в этот раз не показалась ей желанно страстной, она была скорее, яростно-доминирующей. Он будто показывал её место, издевательски осматривая нагое тело женщины под ним таким взглядом, который был грязнее любого акта или оскорбления. Позже, когда лидер клана поправлял свою одежду, он скажет ей: — Только родив мне наследника ты получишь право не только гулять на территории моего дома, но и жить в нем. Но а пока, советую сдерживать свои порывы. Наоки лежала на мятой постели, кусая губу в попытках сдержать слезы. Почему жизнь так жестока к ней? Неужели, где-то в прошлой жизни, она нагрешила настолько, что боги не перестают наказывать её в этой? Неудачный брак, так и не полюбившийся муж, жёсткие родители и брат, бесплодие, и теперь любовь к мужчине, которому она, впринципе и не нужна пока не родит. Женщина свернулась в позу эмбриона, сжимая одеяло, пытаясь спастись от внутреннего холода. Она обняла себя за живот, моля всех богов и демонов: любой ценой, любую цену она готова заплатить за зарождение новой жизни в своем чреве. *** Рио был резвым конем. Сильным и выносливым. Конечно у Мэй не было возможности оценить его выносливость в полной мере, но после почти часовой поездки и нескольких маневров, картина перед ней предстала вполне очевидная: сильный, быстрый, послушный, а самое главное, он будто ощущал Мэй и её команды за мгновения до того, как она оттягивала поводья. Когда время отведенное для верховой езды подошло к концу, девушка проследовала за вереницей слуг, пришедших за ней. Одна половина слуг отвела её в купальни, где ее долго отмывали и бормотали недовольства по поводу ужасного запаха конины, в то время как вторая половина подготовила ей наряд для сегодняшнего праздника. Пока на тело молодой женщины последовательно надевали тончайшие и мягкие одежды, слой за слоем, пока не дошли до яркого, расшитого дорогого шёлка, Чоу, что внимательно следила за процессом, заваривала чай и давала подопечной четкие инструкции. Она говорила о том, что Ибури и так было известно: кого бы она не встретила на празднике, она должна держать эмоции при себе, а язык- за зубами. Давала свои рекомендации как ей следует вести себя с супругом и какие шаги предпринимать. Мэйуми слушала её внимательно. Конечно, в отношении проявления и контроля своих эмоций, она была согласна, но то, что касалось Мадары… Тут Мэй не могла дать определенного ответа, но отчего, вся озвученая тактика казалась ей неподходящей. Если честно, Мадара казался неприступной скалой— человеком, которого интересует только власть. Что могло тронуть струны его души? Девушка усмехнулась, а есть ли у него душа? К этому мужчине нужен особый подход… — Ками-сама, и для кого, спрашивается, я тут из себя выхожу? Чоу недовольно шикнула сводя брови. Женщина поправила свое положение, пока одна из числа молоденьких служанок поправила подушки за ее спиной. Свеже сбитая перина подушки принесла пожилой знахарке небольшое облегчение, которое мгновенно отразилось на ее лице: глаза блаженно прикрылись, разглаживая и без того глубокую морщину на лбу. — Клянусь всеми богами, эта спина и станет моей погибелью, — зашипела Чоу. Потянувшись за пиалой с чаем, она оценивающе осмотрела весь образ юной госпожи. Ей казалось, лучше выбрать наряд, гармонирующий с темно-синими одеждами Мадары, чтобы они смотрелись органично, как пара. Но Учиха дал ей другое распоряжение, поэтому Мэйуми стояла в ярко-красном наряде, обшитом золотыми нитями. Чоу понимала, Мадара хотел показать, похвастаться, самоутвердиться. Этот наряд и украшения достоины императрицы, а не просто жены главы клана. Несомненно, она привлечет всеобщее внимание, а это то, что ему нужно. Своей женщиной он показывает свои возможности и власть, негласно призывая к сотрудничеству именно с ним. Ведь Сенджу, явно проиграют в этом соревновании. Пожилая знахарка уже собиралась повторить свои инструкции, но по ту сторону сёдзи послышался небольшой шум, после чего раздался громкий и торопливый стук. Слегка отъехавшая перегородка впустила внутрь миниатюрную служанку. — Госпожа, — низко склонилась она, — Мадара-доно ожидает Вас. Мэйуми бросила мимолетный взгляд в зеркало напротив, затем поймала взгляд Чоу. Увидев одобрение и негласную поддержку в ее легком кивке, Ибури уверенно двинулась вперед. Вопреки мнению окружающих, и к своему собственному заблуждению, Мадаре, как и любому человеку было свойственно проявлять и испытывать вполне земные эмоции. Поэтому, когда он обернулся, услышав торопливый, суетливый топот шагов прислуги, и увидел свою жену в их окружении, он почувствовал это. То как забурлила его кровь, вызывая в нем дикое желание обладать ей прямо там, практически на энгаве дома. Красный. Ей безумно идет красный. И Учиха решил, что это он точно запомнит. В особенности, учитывая тот факт, что шаринган, внезапно активизировавшийся, уже позаботился о сохранности этого момента и информации. Она чуть было не задохнулась от ужаса, увидев красноту его глаз. Но ужас вменился растерянностью, когда ухмылка окрасила его лицо. Сегодняшнее утро началось у неё с нервного предвкушения сегодняшнего события. Там, на празднике, будет делегация из Хачо-мура… Её мучало столько вопросов! Настолько, что хотелось вырваться из дома, квартала, обегать всю деревню в поисках хотя бы одного знакомого лица. Зуд и нервозную дрожь пришлось унять, отвлекаясь на конную езду почти что на рассвете. Теперь, когда Мадара не ночевал в ее покоях, стало вполне очевидно, где эту ночь он проводит. Теперь, и это стало её проблемой. Ей нужно мстить, нужно выбираться из этой ямы, брать в свои руки столько власти, сколько она сможет урвать. И Наоки, или любая другая женщина, вставшая на её пути всего лишь помеха. Помеха, которую она должна если не удалить с поля, то лишить ее важных стратегических полей воздействия. И если это означает родить ребенка от Учиха, то так тому и быть. А судя по тому, как Мадара смотрит на нее, и как потяжелел воздух, шанс ей предоставится уже сегодня. *** Ками, как он ненавидит все эти официальные столпотворения! Тяжело и глубоко выдохнув, Тэмотсу постарался побороть раздражение, нервозность и дикое желание выкурить трубку. У него сегодня была немаловажная задача, которую он дал слово отцу выполнить. Он стал лидером клана, буквально несколько месяцев назад, теперь обязан был не только справляться со своими прямыми обязательствами, но и посещать мероприятия такого рода. Тэмотсу в целом, не любил покидать остров. Он, что называется, был домоседом. Особенно эта его черта стала проявлялась сейчас, когда их семья ждала пополнения. Изо дня в день, они ожидали появления ребенка. Полет его мыслей прервался, когда краем глаза он заметил слишком яркое пятно в толпе. Приглядевшись, Кисато двинулся в нужную ему сторону. Там и находилась его цель. *** — Госпожа Учиха, — поприветствовал он, — мои поздравления и пожелания процветания Вашему дому. — Благодарю Она вежливо склонила голову перед каким-то мужчиной средних лет. Мэйуми прослушала его имя и фамилию, ровным счетом как и всех, кого представляли до него. Но судя по его одежде и вышивке на парадной накидке, мужчина перед ней принадлежал одному из кланов Страны Снега. Северянин тут же переключился на разговор с Мадарой, что дало ей возможность снова лихорадочно осматривать толпу, окружающую её. Она бы с большим удовольствием, отлучилась от супруга, используя любую нелепую причину. Но зоркие глаза его младшего брата не выпускали её из виду. — Столько лет прошло, Мэйуми-чан, а ты всё продолжаешь попадать в неприятности Резко обернувшись, она наткнулась на высокую фигуру того, о ком и думать не думала. — Тэмотсу? , — еле вымолвила она. Молодой мужчина улыбнулся ей так же беззаботно, как обычно и делал в детстве. — Верно, Ибури. Я бы поворковал с тобой, но боюсь, ни время ни место к душевной беседе не располагают. Он прошел так, чтобы закрыть Мэй от всевидящего взгляда Изуны, который, так удачно отвлекся на Тобираму Сенджу, проходящего мимо. Кисато был очень высоким, широкоплечим, и в целом, выглядел внушительно. Закрыть собой вид, на яркую, но маленькую Мэй для него было делом слишком простым. Он подошел к ней ближе, чем требовали приличия, поэтому, отведя острый подбородок вбок, Тэмотсу быстро заговорил. — И так, почему ты не используешь чакру? Я ее не чувствую. — Узумаки постарались,— она повернула голову в противоположную сторону, пытаясь высмотреть не следит ли за нее муж, или деверь. — Хмм… На них точат зуб слишком много кланов. А если наследница клана, скажет ненароком паре влиятельных людей о том, что Химе клана принудили к чему-то их печатями… Ну, ты сама понимаешь,— он повернул голову в её сторону,— Дай мне искру, Мэй, и я устрою пожар. И Мэй поняла. Осознание того, что и как ей нужно делать для мщения воодушевила, открыло ей второе дыхание. — В любом случае, мы постараемся найти решение твоей проблемы,— он посмотрел на её одежду, будто пытался разглядеть эти печати под слоями одежды, — к тому времени, когда Вы с супругом прибудете к нам с визитом. Только, ради Ками, не делай глупостей. Мужчина обернулся. Увидев, что толпа, окружившая лидера клана Учиха постепенно редеет, он на мгновение вернул своё внимание девушке, прежде чем направится в сторону Мадары: — И… Мне жаль, Мэй… По поводу твоей семьи. Девушка еле видимо кивнула ему принимая соболезнования. Тэмотсу быстро направился к Учиха, который заканчивал разговор с тем самым мужчиной из страны Снега. Она обдумывала короткий разговор с Кисато, и единственное, что требовало от неё незамедлительных действий-всколыхнуть мутные и обманчиво тихие воды. Одно касание её аккуратного пальчика создаст круги на гладкой поверхности, которые, с ужасной скоростью, превратятся в волну немыслимых масштабов. Пелена мнимой справедливости, затмившая её разум, наполнила всё нутро Ибури живительной силой и энергией настолько, что девушке захотелось рассмеяться. И волей судьбы, подняв глаза, она наткнулась на приторно улыбающегося Даймё страны Огня. Улыбнувшись ему в ответ, Мэйуми сделала первый шаг на собственной доске сёги. Спустя пол часа разговоров, Ибури была довольна проделанной работой: она поселила и усилила сомнения в разумах этих мужчин всего лишь парой фраз. На самом деле, ей и не нужно было говорить со всеми, одного Даймё было достаточно. Он, как и любой влиятельный человек боялся лишь одного- потерять власть и своё состояние. А Мэй, рассказавшая о печатях, лишь вскользь, выразила опасения по поводу неприкосновенности любого человека: будь то простолюдин, вражеский воин, химе, или скажем, кто-то более влиятельный. Ибури ликовала, когда заметила этот секундный отблеск ужасного осознания в глазах правителя страны. Внезапно оказавшись за спиной девушки, Изуна сообщил, что ее ожидает муж. Со спокойным сердцем, преисполненная торжественного ликования, Мэйуми проследовала вслед за деверем. Но, Мэй, нужно было осознать еще одну вещь, в очередной раз— ничто не вечно. В данном случае, её победный настрой сменился чувством, полностью противоположным. Это ощущалось, так, словно ты покорил самую высокую гору, а там, на вершине, стоял тот, кто коварно поджидал тебя. Он дождался пока ты взберешься, выровняешься во весь рост, а затем подло нанесет удар ногой по корпусу, лишив тебя воздуха, как и устойчивой почвы под ногами. Именно так она себя и ощутила, когда приблизившись к Мадаре подняла глаза и столкнулась со взглядом, который знала давно. Учиро Ибури. Нужно дышать. Глубже. Дышать. Он был окружен охраной. Эти люди. Она их знает. Ками, она знает их всех. Это люди её отца. Точнее, они были людьми отца, а теперь?… Никто не потупил взор. Эти люди смотрели прямо, смотрели ей в глаза. И когда она смотрела в ответ, Мэй не видела в них ни капли сожаления или раскаяния. Предатели!… — Малышка Мэйуми, так выросла! Непривычно видеть тебя в роли чей-то жены! Темно серый наряд облегал его и без того худое тело слишком сильно. Этот ублюдок не только посмел с ней заговорить, но еще и смеется над ней! — Жаль, не у всех Ваших племянников есть возможность вырасти и постареть, дядя,— она смотрела с вызовом, борясь с ужасным желанием вцепиться ему в лицо словно бешеная кошка. Мадара лишь перевел на нее потяжелевший взгляд, от которого у любого отбивало добрую половину запала. Но Ибури либо было всё равно, либо она не заметила этого. Но это заметил нынешний глава Хачо-мура. Улыбнувшись ещё шире, он блаженно прикрыл глаза на пару секунд. — Ничего-ничего, Мадара-сама, я всё понимаю. Женщины в целом, мало что понимают в делах более серьезных, а Ваша супруга еще и молода. Не стоит злиться на неё. В любом случае, уверен, рождение наследника займет госпожу более насущными заботами. Знаете, женщины Ибури славятся своей плодовитостью. — Верно. Чего нельзя сказать о некоторых мужчинах Ибури,—о, как же его лицо перекосило от этого удара ниже пояса!,— знаете, не всем суждено править долго и иметь потомство Теперь Ичиро смотрел на нее неприкрыто враждебно: — Хмм. Ровно как и потомство не гарантирует ни власти, ни спасение от забытия. — Как и Вам, дядя, не стоит… Она была сделала шаг вперед, но мужская рука, незаметно для других глаз, но тем не менее крепко обхватившая её запястье опустила ее на землю. — Достаточно. Ибури-сан, Вам стоит обсудить пару вопросов с Бару, который любезно предоставит Вам инструкции по передаче Учиха земель на севере от Хачо-мура. А тебе, жена, пора отдохнуть, вижу светские беседы тебя утомили. Мадара кивнул в сторону одного из воинов, стоящих в пяти метрах от себя, и тот мигом оказался возле своего господина. Мадара шепнул ему что-то на ухо, и тот поклонившись обратился к Мэйуми. — Госпожа, прошу следовать за мной. Она посмотрела на дядю со всей ненавистью, которую могла вложить в свой взгляд. Мэй ничего не сможет ему сделать, по крайней мере сейчас. А любое неповиновение главе клана Учиха принесет ей лишь больше проблем. Она гордо и медленно проследовала вслед за охранником. По мере приближения к дому, которое оказалось намного быстрее, чем хотелось бы, сердце Мэйуми так и не находило покоя. А появившийся силуэт на сумеречной энгаве заставил пламя злости Ибури пытать с новой силой. Наоки могла бы подождать до утра, но она не видела Мадару уже несколько дней, а жажда его присутствуя стала душить её слишком сильно. Она сама виновата в том, что окунулась в этот омут с головой. Она прекрасно осознавала все последствия. Но помимо власти, желания Наоки приобрели более простой, может для кого-то и приземленный, но вполне женский характер— ей хотелось почувствовать себя женщиной. Прочувствовать это не в ежедневном уходе за собой или новом наряде, а так, как женщина может чувствовать себя только рядом с мужчиной. И, если честно, ей уже было все равно на положение Мадары. Ей нужен был только он. И под предлогом новой порции микстуры Чоу, Наоки пришла в дом главы клана. Чоу фыркала и шипела как и полагается старой бабке, выказывая недовольство по поводу позднего визита, но молодая вдова знала, это реакция не на поздний визит, а на саму Наоки. Проклиная всех богов, знахарка отдала ей три склянки бормоча себе под нос, чтобы молодая женщина набралась терпения и соблюдала правила. Когда же, Наоки спросила прямо где Мадара, Чоу сузила глаза, а после строго сказала, что глава клана там, где ему и полагается быть, а затем вполне грубо попросила уйти. В узком проходе между комнатами, она услышала как две молоденькие служанки обсуждали праздник, о котором ново-влюбленная и позабыла. И вот, выходя из дома она столкнулась с тем, кого уж точно не хотела видеть. И уж точно не в таком виде. По сравнению с Мэйуми, облаченной в дорогие и яркие шелка, обвешанной не менее дорогими украшениями, Наоки казалось серой мышкой. Но будучи выше своей соперницы, Учиха выровнялась, и посмотрела со всем присущим ей высокомерием. — Добрый вечер… Госпожа, — процедила она Мэйуми усмехнулась. Наверное было неправильно, срываться на этой женщине, но… Мэйуми было всё равно в этот момент: — Не помню чтобы приглашала Вас…? — Наоки, меня зовут Наоки. — Впредь, прошу, в мой дом без приглашения не приходить. Наоки тихо рассмеялась. — Видите ли, госпожа, Мадара-доно дал мне разрешение видится с Чоу-сама. Легкое подобие улыбки сошло с лица Мэй: — Не думаю, что мой муж имел ввиду круглосуточный доступ. Чоу-чан немолода , а ее благополучие важнее всяких капризов, верно? — Несомненно. Но если это вопрос, предположим, о долгожданном наследнике, не думаю, что Мадара-сама будет переживать за Чоу-сан больше? Наоки демонстративно опустила взгляд на собственный живот. Нутро Мэйуми похолодело, но сглотнув, она бесстрастно спросила — Вас можно поздравить? — Не хочу забегать вперед. В любом случае, Вы узнаете одной из первых, госпожа. Приторно улыбнувшись, Наоки проплыла мимо охраны и спустилась по мощенной дорожке. Мэйуми казалось, что в любую секунду она воспламенится от злости и ненависти ко всем. В этот самый момент, было трудно понять; кого именно она ненавидит больше. Но наверняка можно было сказать, что в этом соревновании побеждали дядя Ичиро и Наоки. Чоу, что завидев приближение Ибури, вышла навстречу. Но Мэйуми, полностью проигнорировав приветствие и вопросы женщины, сразу спросила причину позднего визита , фактически, официальной любовницы Учиха. Убедившись, что беременности пока нет, Мэй поняла одно — сегодня ей необходимо действовать по всем направлениям. *** Мадара вернулся домой поздно. Хотя ни одна деталь ни в его образе, ни в лице не изменилась, на самом деле он был вымотан. Как и практически любого человека, его одолевала усталость от таких мероприятий, не говоря уже о масштабах. Ему пришлось переговорить и перебросится парой слов почти со всеми присутствующими представителями своих кланов. Отдать должное, большинство из них поступили более благоразумно— составило официальный документ, который представлял собой одно из трех: приглашение с свою страну, прямое предложение о сотрудничестве и поздравление с подобным историческим событием как основание первой деревни шиноби. Учиха прошел в комнату, служившую его кабинетом. Здесь, он мог двигаться даже с закрытыми глазами, но утомленный, он активировал шаринган в поисках лампы. Мадара мог бы обойтись и без неё: силы его глаз было достаточно. Но сын Таджимы любил этот полумрак: успокаивающий, умиротворяющий. Слабый огонь на маленьком фитиле колыхался от любого движения. За плотными фусума были слышны завывания ветра и шум листвы. Осень была в разгаре, но деревья всё ещё могли похвастаться густой, почти нетронутой золотом листвой. Мужчина сложил принесенные им и охранной свитки на свой рабочий стол. Выудив тонкий лист бумаги, носитель мощного кеккей генкая собирался распределить их по важности и назначению. Несколько из этих свитков он запомнил, так как ждал их уже достаточно продолжительное время. Он уже занес тонкую кисть над листом, как его отвлек стук по ту сторону сёдзи. Учиха не требовалось ни активировать силу своих глаз, ни использовать чакру для сканирования: он и так знал кто был за исписанными полотнами васи. Предвкушая беседу (а он уже смутно догадывался о чем будет идти речь), Мадара выровнял спину и впился взглядом в проём света, который становился больше по мере того, как деревянная перегородка скользила, открывая проход в комнату. — Могу ли я войти? Мадара осмотрел вошедшего с ног до головы, не скрывая свой пытливый взгляд. — Ты уже вошла. Зачем спрашивать очевидные вещи? Мэйуми никак не отреагировала, молча обернулась плотно закрывая за собой сёдзи, словно запирая себя в клетке с тигром. — Чему обязан столь приятному и позднему визиту? Он сделал акцент на слове «позднему», так как не мог оторвать взгляд от гладко-красного шелка ее платья, которое явно служило самым нижним слоем сегодняшнего наряда. Сейчас, он вспомнил и её образ, и степень своего желания. Носитель шарингана мог бы поддаться похоти сейчас, и взять её немедленно, но отчего, интуиция подсказывала ему— не сейчас. — Я хотела поговорить. Мадара усмехнулся — Для этого у тебя есть слуги, а я занят делами более важными. Мэйуми скользнула быстрым взглядом по столу, отмечая количество свитков. Среди них она заметила ряд знакомых клановых гербов. — Я так же пришла с предложением. Еле сдерживая улыбку, он завел руку за спину и облокотился на нее, показывая всю свою расслабленность. Что она может ему предложить? Что у неё осталось? Это он и озвучил. Ибури нервно скользнула языком по губам. — Я не буду играть какие-либо роли, врать тебе или вести двойную игру. Помоги мне отомстить. И я провозглашу тебя спасителем и правителем Хачо-мура. Тебе нужны налаженные связи по ту сторону моря? Я предоставлю тебе их, как подарок. Мадара приподнял бровь, выказывая весь свой скептицизм. — Зачем мне это делать? Если я могу либо подождать пару лет и взять это всё постепенно, либо добиться всего этого используя на тебе шаринган? — Для начала, через пару лет может быть поздно для сотрудничества, которое с легкостью могут увести из под твоего носа, например те же Сенджу. А во вторых: всем известна сила твоих глаз, и ты не захочешь чтобы поползли слухи о том, что Учиха опасны для общества. Я думаю, ты прекрасно понимаешь к чему это может привести твой клан. —Ааа,- протянул он, понимающе качая головой,— поступишь так же, как и с Узумаки? — Неужели ты думала, что я не пойму и не различу посыл в твоём лепете с Даймё и другими феодалами? Мэйуми, тебе следовало бы уже понять, что нет ничего, что бы ты могла сделать или подумать за моей спиной и это останется незамеченным. Однако, хочу тебя предупредить: то что ты затеяла- игра опасная и кровавая. Не боишься испачкать руки? — Нет! Ибури поджала губы. — Хмм… А ты не такая уж и невинная,- он тихо рассмеялся,— в твоей душе не меньше мрака и зла, чем в моей. Увидев, что она хочет оправдаться, мужчина перебил её: — Не стоит. Я знаю и понимаю твои мотивы,- он усмехнулся,- могла бы и меня убила. — В этом более нет смысла,— поймав его заинтересованный взгляд, продолжила,— даже не будь на мне сдерживающих печатей, всё вполне очевидно: помимо титула у меня нет ничего- ни семьи, ни войска, ни поддержки. Максимум, чего я бы могла добиться, так это сбежать за море. Но и там, меня бы выдали замуж. И в целом, ничего бы не изменилось. А так, мы можем помочь друг другу в достижении нужных нам целей в кратчайшие сроки. А ждать, тем более в деле где замешаны золото и власть, не стоит. Как там говорилось «куй железо пока горячо»? Учиха смотрел на девушку напротив, взглядом полным любопытства. Легче было бы залезть в ее голову, чтобы убедиться в правдивости слов, но он не мог. Мэй этого не помнила, однако, в ночь, когда она просила повидаться с братом, он снова использовал шаринган, чтобы посмотреть, не взболтнула ли Чоу лишнего, или, в очередной раз, не стала действовать по собственному усмотрению. Но стоило ему вторгнуться в её сознание, как произошло то, чего мужчина уж точно не предусмотрел— юная супруга потеряла сознание, а из её носа стремительным потоком потекла кровь. Вызванный лекарь на пару с Чоу похлопотали над девушкой минут пятнадцать. И если Чоу разводила руками, то лекарь- Учиха дал вполне исчерпывающий ответ. Сосуды юной госпожи слабы после злополучного яда. И каждый раз вторгаясь в ее разум, Мадара рискует либо нанести серьезный вред, либо вовсе, лишить её жизни. Поэтому, может и на время, но Мадаре придется отказаться от использования силы своих глаз на этой женщине. — Хорошо. И как скрепим договор?,- он хищно оскалился, жажда вцепиться в неё, её тело становилась настолько сильной, что приносила ему физический дискомфорт. — Составим официальный документ, химе? — В этом нет необходимости,- она обошла стол, становясь рядом с ним. Удивительно, учитывая то, что Мадара сидел, она должна была быть выше, но его массивная фигура все равно, будто гора возвышалась над ней. — Все говорят ты человек слова:мало говоришь, не обещаешь того, в чем неуверен. Поэтому, мы скрепим договор самым дорогим из того, что есть у нас- ты дашь мне слово, что поможешь отомстить всем причастным к смерти моей семьи и людей. Он поднялся на ноги, сокращая расстояние между ними до полуметра. — А ты, Ибури, что дашь мне ты? Мэйуми пошевелила рукой, где-то за своей спиной, а через мгновение, красный шелк скользнул вниз, полностью обнажая её перед мужчиной. — Себя, Учиха, я отдаю тебе себя.