Stay close

      Зеницу с нетерпением ждет возвращения старшего ученика. Он слышит, как волнение тихо скребётся внутри учителя, но они могли только верить в подготовку Кайгаку и надеяться на лучшее. Каким бы плохим не был характер старшего ученика дедули, он всё ещё оставался удивительным человеком. Талантливым, упорным и сильным, и пусть сэмпай не признавал его, как напарника, даже в теории… он говорил, что вернётся, и ему хотелось верить. Но, по итогу, сумерки начинали сгущаться, а отправившегося проходить испытания ученика всё не было, а время, когда тени начинали сгущаться, а ночь постепенно вступало в свои права, было опасным. Кроме того, дорога не должна была занимать так много времени.              Зеницу практически отчаялся, переживая, что могло произойти непоправимое. Его аники мог попасть в беду. Но, когда он услышал знакомый звук, он выбежал из дома на улицу.              Кайгаку был недалеко. И он медленно приближался. Слишком медленно для человека, который использует дыхание грома. Они быстрые, это сказывается и на походке в повседневной жизни, и такая скорость казалось странной, пусть аники и не звучал плохо, и… тот, кого он увидел, бросившись высматривать своего сэмпая, точно не был Кайгаку. Это был огромный мужчина, слишком большой и мускулистый. Он выглядел просто ужасающе, и, пусть от него не было слышно агрессии, Зеницу не мог не вздрогнуть и не отступить на полшага от этой картины. Шок и испуг владел им. Однако, он вновь услышал звучание Кайгаку, а после даже смог увидеть его.              Старший ученик шёл рядом с этим громоздким человеком и звучал… довольно и счастливо. Это было удивительно, странно, и он не был уверен, как реагировать на столь габаритного гостя, но портить Кайгаку настроение не хотелось.        — …Зеницу, — темноволосый юноша останавливается, стоит ему заметить младшего ученика и хмурится. Он скрещивает руки на груди и оглядывается.        — Прошу прощения за столь поздний визит.        — С удачным завершением испытания, аники, — блондин улыбается старшему ученику, ведь его недовольство привычно, после чего слегка отступает, пропуская их обоих. — Я рад твоему возвращению. Дедуля тоже будет рад.        — Пойдём, познакомишься с мастером, — Кайгаку коротко кивнул и пошёл дальше внутрь поместья, ведя гостя за собой, по большей части игнорируя второго ученика своего наставника.              Зеницу не преграждал дорогу ни своему сэмпаю, ни его спутнику, и только рассматривает огромного мужчину с настороженным любопытством. Он огромный. Он выглядит угрожающе, но он не звучит плохо, в нём нет озлобленности, и это… несколько успокаивает. И, пока он изучает их гостя, на пороге появляется маленькая фигурка бывшего хашира.        — Кайгаку, — Шихан улыбается, видя своего старшего ученика, и даже раскрывает руки, чтобы обнять наклонившегося юношу и похлопать его по плечам. — С возвращением, сынок.              Юноша улыбается и принимает ласку. В конце-концов, он заслужил похвалу, после недели экстремального выживания.        — Позвольте познакомить вас. Мастер, это мой воспитатель… — молодой охотник сделал шаг назад и оглянулся.        — Гёмей Химеджима. Очень приятно познакомиться с вами, Джигоро Куваджима.        — Новый столп Камня, — старик улыбается, отпуская своего старшего ученика. — Приятно видеть хашира нового поколения своим гостем. Кайгаку много о вас рассказывал.        — Спасибо за заботу о моём воспитаннике, — мужчина кланяется старику.        — Он очень упорный ребёнок, — откликается бывший истребитель и немного сторониться. — Проходите в дом, отдохните. Уже поздно, чтобы куда-либо идти, я поставлю чай.        — Кайгаку, ты познакомишь меня с юношей, что столь любезно встретил нас? — поинтересовался столп и повернул голову в сторону затихшего ребёнка.        — Мой кохай, Зеницу, — фыркнул тот, не скрывая своего недовольства. — Полная бездарность, но сенсей слишком добр.        — Кайгаку, — строго окликнул старшего ученика, уже практически истребителя, старик. — Я всё слышал.        — Я уверен, что ты не совсем честен в своих словах, — Гёмей улыбнулся. Он явно говорил со знанием дела. Кроме того, пожуренный двумя мужчинами, Кайгаку обиженно затих.              Зеницу был удивлён неожиданной поддержкой от воспитателя своего братца, а потому перевёл взгляд на этого тепло звучащего человека.        — Скажи, что ты думаешь о моём воспитаннике, Зеницу? — поинтересовался Химеджима, и в его голосе звучало… искреннее любопытство.        — Он грубый, — светловолосый юноша скрещивает руки на груди и опускает взгляд в пол. Он слышит недовольный шум от Кайгаку, но тихое «продолжай» от Каменного столпа подбадривает и придаёт сил. — Но я всё равно им восхищаюсь.        — Вот как? — хашира продолжает улыбаться, и задаёт новый вопрос. — Почему?        — Он сильный, храбрый, упорный. В отличии от меня…        — Неужели, ты совсем ничему не научился? — полюбопытствовал Химеджима. — Ты учишься у мастера своего дела, Зеницу, я уверен, ты не столь безнадёжен, как о себе говоришь.        — Только первому стилю, — грустно отзывается мальчик, но не сопротивляется, когда большая рука нежно обняла его и пододвинула ближе к себе.        — Кайгаку, что ты можешь сказать о младшем ученике?        — Громкий, раздражающий, вечно ноющий и не ценящий возможность обучаться у мастера, — пренебрежительно фыркнул тот, складывая руки на груди. — Совершенно не желающий стараться. Бестолочь должна прикладывать больше усилий, дабы был виден результат стараний сенсея слепить из него что-то стоящее.              Зеницу вздрагивает и сжимается, слезы тут же застилают ее глаза.        — А теперь положительные черты, — произносит Гёмей с ноткой требовательности. Но его прикосновения всё равно остаются нежными и заботливыми.              Кайгаку молчит, и какие-то секунд пятнадцать он весьма напоминает собой нахохлившуюся птицу, но лишь до тех пор, как начать говорить.        — Упрямство. Тому упорству, с которым он пытается сбежать, можно только позавидовать, ещё бы направить это в нужную сторону. Да и то, что он всё ещё ко мне лезет, о чём-то, да говорит, — он звучит недовольно, но в его словах нет лжи, что не может не удивлять. — Внимательный. И у него необычный слух, полезно. Потенциал есть.              Последнее говорят с явной неохотой, но Кайгаку не пытается лукавить, и это… не иначе, чем влияние его воспитателя.        — Так гораздо лучше, — Гёмей кивает и гладит Кайгаку по спине второй рукой, так что ребенок немного расслабляется.              Воспитатель часто так делал, когда он был младше, и сейчас подобное действо не вызывало отторжения и недовольства. И, пожалуй, бывший ревущий хашира может только с шоком наблюдать, как быстро любое напряжение и раздражение, которое всегда присутствовало между двумя учениками, исчезло. Он столько времени пытался наладить их отношения, а оказалось, нужно было просто позвать кого-то, чьё мнение будет важным для его старшего ученика.        — Зеницу, можешь, пожалуйста, помочь Кайгаку? — Гёмей вздохнул и привлёк внимание светловолосого юноши. — Я не уверен, как долго он будет в сознании, финальное испытание вымотало его.        — Да, конечно, — младший ученик согласно кивает, но воспитанник каменного столпа возражает против этого.        — Я в порядке. Гёмею-саме нужно помочь с тем, чтобы здесь ориентироваться, он же здесь впервые и ничего не знает.        — Кайгаку, я слепой, но не беспомощный. Так что иди, отдохни и приведи себя в порядок — отзывается столп Химеджима.        — Вы слепы?.. — удивляется Шихан, всплеснув руками. — В таком случае, ваши возможности и в самом деле удивительны. Не переживай, сынок, я позабочусь о своём госте.              Кайгаку щурится и кивает, после чего он и Зеницу всё-таки уходят. В конце-концов, своему Мастеру он доверял, да и воспитатель был вполне самостоятельным, просто им двигала привычка помогать ему.