Полынь и Рябина

      Меж тем, Эйвери становилось всё хуже. Перестали помогать даже сильные обезболивающие. Сила зелья замедления процессов не могла до конца остановить действие проклятия, а возможность приготовления дополнительной порции в данный момент времени была полностью исключена. В состав включён редкий ингредиент — кровь фестрала. И такие вещи, естественно, просто так не заполучить на рынках магического мира. Элизабет смогла добыть её сама, ведь это было многим проще после того ужасного происшествия с её матерью.       Долохов и Роули весьма вовремя появились на пороге особняка посреди ночи, разбудив всех обитателей. Оба были грязные, замученные и вымазанные с ног до головы тёмно-зелёной слизью. Элизабет, как и обещала, не стала уточнять, каким образом им удалось добыть слёзы, лишь настояла на принятии ванны и посоветовала хорошенько отдохнуть, пока зелье доготавливается. Ведь после этого всё ещё предстоял длинный и тяжёлый процесс.       Торфинн с большим удовольствием принял все рекомендации Элизабет, а вот Антонин после душа спать отказался. Он осел в столовой, где неустанно поглощал огненный виски. Всё же сон одержал верх: мужчина уснул прямо за столом. Правда, неизвестно до конца, что именно повлияло на крупного мужчину: усталость, алкоголь или подмешанный в сосуд руками домовиков по приказу своей хозяйки напиток живой смерти. Эльфы сразу после этого отнесли Долохова в спальню, где тот уже расположился в более комфортных условиях.       В это время место компаньона для Эдмунда занял Нотт, который уже, хоть и прихрамывая, мог самостоятельно передвигаться. Пусть он и не так ярко выражал свои переживания, но Эйвери он воспринимал как старшего товарища, некровного брата. Именно это в будущем и сыграет немалую роль в знакомстве и заключении брака между сестрой Теодора и Эдмундом.       Лестрейндж тоже не собирался оставаться в стороне и всячески всем предлагал помощь: Элизабет в приготовлении зелья, Нотту в замене на посту сиделки, даже домовикам. Но везде получал почти вежливый отказ. Но, наконец, устав от назойливых приставаний, Эрни предложил собрать Раулю хворост в лесу, а тот радостно побежал исполнять. Пусть сухая древесина совершенно не требовалась, но таким образом можно было избавиться от него на несколько часов.       Что касается Лизенберга, и без того неприятного, лицемерного человека, то он совершенно не принимал никакого участия и даже не выражал малейшей заинтересованности в происходящем. Объектом его назойливых словесных приставаний, как всегда, стала Элизабет, которая просто игнорировала периодическое присутствие возрастного мужчины в своей каморке. Но это продлилось недолго: Дитрих понял тщетность своих попыток примерно через полтора часа. И занял место Антонина в столовой, где собирался допить его огневиски. Хватило пары глотков, чтобы тот свалился на пол. Правда, в этом случае домовики не отнесли его в спальню на кровать, а так и оставили лежать.       Мистера Реддла самой оптимальной для себя компанией выбрала Элизабет. Он даже ассистировал ей в приготовлении зелья и будил каждые три часа для подливания нужного ингредиента, когда та засыпала, положив голову на стол. Сам процесс был почти полностью завершён: оставалось лишь раз в определённое время добавить кое-какие составляющие и по одной капли слёз, каких оказалось на удивление чересчур много, зная, как русалки не любят просто так проливать свои слёзы, пусть даже умирая.       Для молодой вдовы зельеварение было любимым времяпрепровождением. Она им прекрасно овладела, компенсируя недостатки в использовании других видов магии. Да, бытовые и вспомогательные чары давались ей без труда, но что-то более сложное с огромной долей вероятности было обречено на провал. В зельях и отварах можно было следовать чётким правилам, лишь иногда допуская нарушения ради усовершенствования конечного результата. В остальной же магии было всё совершенно не так. Часто свои творения она использовала на магловских жителях ближайшего поселения. Но никогда не переходила границы. Пожалуй, самый серьёзный её эксперимент был над местным священником, когда тот смеялся без остановки всю проповедь, а после списал такое поведение на плохое самочувствие.       Том присоединился к Элизабет после полной ликвидации Лизенберга. За все те неполные двенадцать часов, что мистер Реддл провёл в компании хозяйки поместья, он своим придирчивым оком смог полностью изучить все её эмоции: от нахмуривания бровей во время сна за столом до закусывания губы из-за глубоких размышлений. Но так и не смог понять, что в девушке такого, что пробуждает в нём чрезмерный интерес. Возможно, она подкупала своей живой непосредственностью. Или своим глубоко одухотворённым видом, благодаря прекрасному сиянию зелёных глаз. А быть может, всеми теми тайнами, которые они скрывали.       Последняя слеза в котле — приготовление полностью завершено. Осталось дать зелью немного настояться. Элизабет уже облокотилась на стол и блаженно закрыла глаза, приготовившись погрузиться в мир Морфея. Видимо, посчитав девушку в этот момент максимально обезоруженной и уязвимой, Том решил начать разговор.       — Мне некоторое время назад довелось работать в «Горбин и Бэркес», — неспеша начал мужчина, спокойно передвигаясь мелкими шагами за спиной волшебницы, пока та всё ещё расслаблялась с закрытыми глазами. — Напротив этого магазина находятся «Яды и отвары Шайверетча».       Элизабет резко открыла глаза и сжалась поневоле, но продолжала сидеть тихо, не издавая ни звука, вслушиваясь в каждое слово, что вальяжно произносил Том. Её сердце бешено стучало в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Эти удары даже отражались в вибрации стола.       — Я занимался преимущественно работой с частными клиентами, но всё же основное рабочее место регулярно посещал, — Реддл в своей излюбленной манере опять растягивал слова, даже не поведя и глазом в сторону девушки. — Может у меня и неидеальная память на лица, но молодую и хорошо одетую девушку в столь злачном месте трудно не заметить.       — Возможно, Вы с кем-то меня перепутали, — Лиз решила подать свой сильно дрожащий голос.       — Ох, Элизабет, я же ещё не сказал конкретно о Вас прямым текстом, — Том склонился над ней и говорил уже в ухо. — Но Вы определённо выделились в тот день среди толпы местного сброда. Мы даже встретились с Вами глазами.       Девушка совершенно перестала дышать. Помимо частичного открытия её карт, Том впервые находился настолько близко к ней, что она почувствовала горький запах полыни, которую мужчина незадолго до разговора сжимал в руках продолжительное время, вероятно, используя как стратегический ход.       — Вы ведь узнали меня в тот самый день, когда мы прибыли, верно? — мужчина уже шептал на ухо, чуть задевая её шею тёплым воздухом, исходящим изо рта.       Хозяйка особняка по-прежнему молчала, не смея даже слишком громко вдохнуть кислород, сохраняя обрывистый темп дыхания. Том, кажется, посчитав это своей очередной победой, резко выпрямился и чуть отошёл в сторону.       — В Вас очень много загадок, мисс Элизабет, — заговорил он, акцентируя внимание на последней части фразы. — И мне потребуется время, чтобы разгадать их все.       После этого Повелитель — в данной ситуации это слово очень актуально — решительно покинул помещение, оставляя ведьму одну в своих размышлениях. Это была серьёзная интеллектуальная борьба между ними. Ведь Том меньше чем за неделю опасно приблизился к тому, до чего не докопались даже верхушки Министерства и самые приближённые к семье.       Дверь вновь открылась. Том вернулся и, в два шага преодолев расстояние от входа до стола, положил перед девушкой стебель полыни, произнося с ухмылкой:       — Я вспомнил, что её в народе называют вдовьей травой.       Когда мужчина окончательно ушёл, Элизабет всё ещё сидела неподвижно в ожидании, что дверь вновь откроется. Но этого не произошло.       Сон, несмотря на усталость, отступил. Даже осознание трудоёмкой работы, что предстояла завтра, не помогало. Поэтому она решила допить остатки напитка живой смерти, которым опоила ранее Антонина и Дитриха, но в меньшей дозе, чтобы вовремя проснуться. Поскольку выйти из своего укрытия девушка так и не решилась, то вновь уснула на столе.