Шанс обрести семью

      Гарри ворочался в кровати, усердно делая вид, что спит на случай, если его зайдут проверить, но на самом деле пытаясь подслушать разговор взрослых, которые сейчас собрались в гостинной. Успехов в этом он, конечно, не добился: Северус использовал заклинание, позволяющее окружающим слышать отдельные звуки, но препятствующее уловить суть беседы. Таким образом, гриффиндорец не чувствовал себя изолированным, но и подслушать ничего не мог.       Тем временем в гостинной зельевара обсуждалась заинтересованность Амбридж усыновлением Гарри. Обычно, если при кровном ритуале у чиновников возникали какие-нибудь вопросы, им сразу же показывали бумаги с печатями Министерства, а ускоренную процедуру усыновления объясняли вынужденными обстоятельствами. Но в случае с помощницей Министра этот вариант не подходил.       — Я всё больше и больше склоняюсь к предложению Гарри использовать на ней наше очарование и внушить, что с усыновлением всё в порядке, — выдал вдруг Андреас.       Северус с удивлением посмотрел на старшего брата, приподняв одну бровь.       — Тебе тридцать лет или тринадцать? — осадил артефактолога декан Слизерина, — забыл, что мы не имеем права лезть людям в голову, только если они не угрожают нашей жизни и безопасности.       — А эта жа… кхм, Амбридж как раз и угрожает безопасности, — не сдавался Андреас, — она пытается отнять у тебя сына, это ли не прямая угроза?       — Да что на тебя нашло? — воскликнул Северус, — а если она пройдёт проверку, что частенько бывает у чиновников, и там какой-нибудь дотошный специалист обнаружит у неё следы изменения памяти и нашего очарования? Представляешь, что тогда будет?       — Хватит, — остановил спор Тобиас, — мы поступим вот как: пока ничего предпринимать не будем, посмотрим какой ход сделает мадам Амбридж, а затем будем действовать по обстоятельствам. Единственное, что мы пока предпримем — сообщим мистеру Истону о сложившейся ситуации, пусть он подготовит все документы, — братья согласно кивнули. — Пойдём, Андреас, — поднялся с кресла старший вампир, — а ты, Северус, иди к сыну. Даже я чувствую его беспокойство.       Проводив гостей, зельевар вошёл в комнату гриффиндорца и сел на край его кровати.       — Можешь не притворяться, Гарри, я знаю, что ты не спишь.       Из-под одеяла раздался сокрушённый вздох, и на поверхности показалась растрепанная макушка.       — Всё плохо, да? — как-то обречённо спросил мальчик.       — С чего ты так решил? — удивился Мастер зелий, начиная успокаивающе похлопывать сына по спине.       — Вы так долго говорили, и я чувствую, что ты не доволен результатом этого разговора, — печально ответил ребёнок, теребя край одеяла.       — Я недоволен тем, что возникшую проблему нельзя решить быстро, но в том, что мы её решим, сомнений у меня не возникает, — решительно сообщил сыну профессор, — неужели ты всё ещё допускаешь, что я тебя отдам?       Гарри очень хотел отрицательно помотать головой, но почему-то именно в этот момент вспомнил, что его отец всегда знает, когда ему врут, и на дух не переносит ложь.       — Прости, пап.       — Тебе не за что извиняться, — погладил мальчика по волосам зельевар, — но тебе стоит знать, что за всю историю кровных ритуалов, ни один вампир не отдал своего ребёнка. Я буду защищать тебя и бороться за твоё счастье до последнего вздоха, слышишь, Гарри?       — Слышу, — шмыгнул носом гриффиндорец.       — Тогда не сомневайся, что я оставлю тебя из-за какой-то розовой жабы, — Северус презрительно скривился при упоминании помощника Министра, вызвав у мальчика весёлый смешок, — засыпай, сынок, всё будет хорошо, обещаю, — мужчина поправил одеяло и поцеловал ребёнка в лоб.       Но вместо того, чтобы закрыть глаза и отдаться в объятия Морфея, Гарри вдруг нерешительно закусил губу, ухватившись за руку отца.       — Папа, а можно сегодня…       Возникла пауза, но Мастер зелий уже понял, о чём хотел попросить его ребёнок. Конечно, с одной стороны Гарри был уже большим, но с другой, сегодня был слишком эмоционально сложный день. И если это поможет мальчику проспать всю ночь без тревог и кошмаров, то почему бы и нет?       Улыбнувшись уголками губ, Северус завернул гриффиндорца в одеяло и словно большую гусеничку подхватил на руки, унося в свою комнату.       Устроившись под боком у отца, Гарри сжал в руке пижамную куртку мужчины и только тогда позволил себе закрыть глаза, ощущая мягкие, убаюкивающие похлопывания по спине.       Но спокойствию не суждено было продлиться долго: через два дня Северуса с сыном вновь вызвали в кабинет директора. Нехорошие предчувствия не обманули мужчину — там их ждала Долорес Амбридж, но в этот раз она была не одна, а в сопровождении двоих авроров.       Увидев такую «компанию», Гарри крупно вздрогнул и прижался к отцу, крепко сжимая в длинном рукаве школьной мантии свою волшебную палочку.       — Что это значит, мадам Амбридж? — ровным, не выдающим и намёка на беспокойство, голосом спросил Мастер зелий.       — Ох, я же говорила, что вернусь для вынесения своего вердикта по поводу усыновления Гарри Поттера, — «пропела» женщина.       — Неужели за эти два дня помощнику Министра были даны полномочия решать вопросы, касающиеся исключительно отдела по правам семьи и ребёнка? — произнёс Северус с небольшой, но совершенно не прикрытой усмешкой.       Амбридж тоже услышала эту интонацию и буквально побагровела от злости.       — Господа, я требую, чтобы вы были свидетелями, — резко повернулась к аврорам женщина, — мистер Снейп неуважительно относиться к работникам Министерства и допускает в адрес представителя закона…       — Полно Вам, мадам Амбридж, — прервал обвинение профессор, — я лишь хотел удостовериться в законности Ваших действий.       — О, мои действия — это самое точное отражение закона! — запальчиво воскликнула Долорес и прокашлялась, — итак, на основании проведённой мной проверки, было принято решение о лишении мистера Северуса Снейпа родительских прав, аннулировании усыновления и передачи мистера Гарри Поттера его предыдущим опекунам, маглам мистеру и миссис Дурслям. Господа, прошу Вас арестовать мистера Снейпа — он обвиняется в фальсификации документов и жестоком обращении с ребёнком.       — Сделаете хоть шаг, и здесь всё взлетит на воздух.       Все взрослые в шоке уставились на Гарри, направившего свою палочку на один из волшебных приборов директора.       — Мальчик мой, не нужно…       — Простите, профессор Дамблдор, но сейчас не время для Ваших длинных и запутанных фраз, — ровным, как у отца, голосом прервал Альбуса мальчик, — сделаете хоть шаг к моему отцу и я запущу «Бомбарду». С артефактологией я знаком, поэтому обещаю в таком случае хороший взрыв. Себя и папу я накрыть куполом успею, а вот что будет с вами…       — Гарри, прекрати немедленно, — жёстко приказал Северус. Но мальчик упрямо помотал головой. — Гарри, не запутывай это дело ещё больше. Немедленно опусти палочку, — с нажимом произнёс мужчина.       — Ни за что! — воскликнул ребёнок, — я не позволю этой уродливой розовой жабе арестовать тебя! И к паршивым Дурслям не поеду!       — Немедленно. Опусти. Палочку, — от тихого, но от того не менее жёсткого голоса профессора даже у авроров поползли мурашки по спине.       Решимость Гарри дрогнула, но палочку он всё равно не убрал.       Этой заминкой воспользовалась Амбридж, попытавшись решить ситуацию самостоятельно:       — Экспеллиармус! — выкрикнула она.       Гриффиндорец, не ожидавший нападения, не сумел удержать волшебный артефакт, и в ту же секунду его сознание затопили страх и отчаяние. Сердце маленького вампира вдруг пропустило несколько ударов, а затем всё заволокло красной пеленой. Последнее, что почувствовал ребёнок — это мозолистые руки отца, заключающие его в крепкие объятия.