очки-сердечки

      В свою квартиру Усопп почти вбегал, чувствуя, как ярость застилает глаза, стучит в висках и груди, полностью выметая страх и рассудительность, которой парень так гордился. Смятая визитка из клуба нашлась почти на дне мусорного пакета — Усоппу пришлось рассыпать мусор почти по всей кухне. Он смутно представлял, что сделает, но желание разбить лицо с самодовольной ухмылкой горело в мозгу рядом с выжженным под веками изображением сжавшегося на полу Санджи.       Они расстались менее получаса назад — после долгой грязной истории, после таких же долгих объятий. Усопп помог Санджи добраться до ванной комнаты, где мягко мыл ему голову, рассказывая какие-то небылицы — половину Винсмок, наверное, не услышал, но улыбался, доверчиво подставляя лицо под струи воды. — Выглядит отвратительно, да? — с тихим смешком спросил Санджи, пока Усопп нежно водил мочалкой по шрамам. — Вовсе нет. Шрамы — признак настоящего воина, — Винсмок на это только фыркнул, так и не открыв глаз. Он не видел, как брюнет кусал губы до крови и как подрагивали крылья его носа от сдерживаемых слëз и ярости.       Но набирая номер на разбитом экране, его пальцы сильно дрожали и мазали мимо цифр. Усопп отложил телефон и крепко, почти до боли сцепил пальцы в замок. — Что я собираюсь сделать?       Усопп резко встал с кровати и снял с полки старую жёлто-синюю маску, подавив первое по-детски глупое желание надеть еë. Так он делал давно-давно, когда его мать увезли, накрыв белой простынью, а про него забыли. Так он делал, когда дети постарше кидались в него камнями и кричали обзывательства — его ненавидели за всë подряд, будто он был причиной всех их бед, будто его большой горбатый нос, смуглая кожа и отсутствие родителей были чем-то отвратительным. Было страшно, но в маске Усопп сам себе казался лучшей версией себя. Нет, не так. Он был уже кем-то другим. И если без маски он был «просто Усопп», то в маске он был «герой Согекинг». — Ты и есть Согекинг. — Я и есть Согекинг, — пробормотал брюнет себе под нос и нажал на зелëную кнопку вызова под внимательным взглядом пустых глазниц маски.       Трубку не брали долго. А когда в ней раздался раздражëнный сонный голос, Усопп почувствовал, что ему сжали горло тисками, не давая издать ни звука. — Блять, да кто это? — Я, — пискнул художник. — М-мы в клу… в клубе виделись на прошлой неделе.       Голос замолчал, будто задумавшись, вспоминая. — А! Носатый! Не устоял-таки, — фыркнул голос. — Правильно, Принцесска вряд ли может тебя удовлетворить. У него даже в школе не стоял.       Усопп сжал свободной рукой край кровати, чувствуя, как ДСП начал хрустеть от его хватки. — Я не за этим. Я… вызываю тебя на дуэль.       В трубке раздался громкий смех, и Усопп слегка отодвинул телефон подальше от уха. — Погоди, ты серьëзно? — Да. С двадцати шагов, всë по правилам. — Сек, — с той стороны кого-то позвали, несколько минут молчали, шурша бумагой. — Усопп Согекинг, дата рождения: первое апреля **** года, так… Не то, где же это было… А, вот. Четыре года подряд брал золотую медаль в региональных соревнованиях по стрельбе. За дурака меня держишь? Я же не предлагаю тебе сразиться на катанах, хотя я уже давно мастер спорта.       Усопп вздрогнул — он даже не думал, что этот гад настолько осведомлённый. — Я бы предложил тебе старую добрую драку, но я не дерусь со слабаками. — Ты… Ты сраный козëл! — Усопп глянул на визитку, лежавшую недалеко. Охранное агенство «Зорро». Стоило прочитать всю информацию сразу. Пыл поутих, но и сдаваться художник не собирался. — Н-не недооценивай меня. Я собираюсь впечатать твою ухмылочку тебе в череп. И ты отстанешь от Санджи. — Ого, а это что? — Усоппа проигнорировали. — Лежал в психоневрологическом диспансере. Неоднократные попытки самоубийства. Так ты просто хочешь сдохнуть как герой? Перечитал книжек? Ладно, давай место и время.       Усопп назвал один старый парк, в котором отсутствовала половина фонарей, дорожки местами были покрыты трещинами и пробивающейся через них травой, а из людей иногда встречались только собачники и спортсмены из домов поблизости. Парк находился в районе Усоппа, поэтому он нередко там бегал по вечерам. Зоро повторил место кому-то и отключился.       Брюнет отбросил телефон и закрыл глаза, пытаясь выровнять сбившееся от страха дыхание. Сетка чужих шрамов на светлой коже застряла в голове и сейчас удерживала Усоппа от паники, но… как же ему было страшно. Он смял пыльные штаны на коленях, сжимая их со всей силы, но внутренние уговоры слабо помогали. — Я всë такой же трус. — Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус, — сказала маска. — Из Достоевского, помнишь? — Да. А тот, кто победит страх, станет богом. — Правильно.       Богом Усопп становиться не собирался, но почему бы не стать героем? Хотя бы для одного человека. Хотя бы для себя. Когда-то он ничего не смог сделать, когда-то он столкнулся с кем-то ужасным, но сейчас всë по-другому. Усопп потянулся за телефоном, чтобы написать сообщение спящему Санджи, но ужаснулся набранному тексту.       Когда-то ему сказали почти такие же слова. И больше того человека брюнет не видел. По крайней мере, живым. Поэтому Усопп всë удалил, решив обойтись без прощальных слов — в конце концов, Зоро не был прав, считая, что художник хочет умереть. На самом деле сейчас он хотел жить. И хотел, чтобы Санджи жил. Но если выбирать, то всë ведь очевидно? — Эй, Луффи, ты же думал также?       Луффи молчал, по-солнечному ярко улыбаясь, но молчание — тоже ответ. Усопп вздохнул и стянул с себя грязные штаны, чтобы одеться подобающе. Шнуровка на тяжëлых берцах долго не поддавалась дрожащим пальцам, как и застëжки на кожаных полуперчатках с железными набойками на костяшках — да, возможно, это не совсем честно, но и Усопп шëл не на соревнования. — Меня могут убить…       Собравшись, Согекинг вышел из квартиры, едва не упав, будто кто-то толкнул его в спину. Он выпрямился и оглянулся — с большого холста, стоявшего напротив дверей, улыбался брюнет в соломенной шляпе. В глубине души Усопп знал, что просто споткнулся о порог, но как же приятно было думать, что Луффи до сих пор его поддерживает. Спустя столько лет. — Спасибо.       Во-первых, Зоро нещадно опаздывал, но и позвонить ему ещë раз Усопп не мог себя заставить. Появилась мысль, что Зоро издевался над ним, говоря, что придëт — и она вызвала одновременно облегчение и раздражение. Возможно, всë было бы гораздо проще, не приди он в этот парк.       Во-вторых, он всë-таки пришëл, и почему-то с противоположной стороны от единственного входа. И пришëл не один — чуть сзади и по бокам шли два мужчины в чëрных костюмах. Сам Зоро шёл в берцах, наподобие тех, что были сейчас на ногах у самого Усоппа, тëмно-зелëных штанах и футболке. И несмотря на расслабленный и даже сонный вид, он внушал ужас. Ророноа же зевнул и почесал живот, подходя поближе. — Ну привет, малыш. — Ты выглядишь младше, чем я, — буркнул Усопп и вздрогнул, ожидая удара. — Но я старше, — усмехнулся мужчина и снова зевнул. — Ну что, драться-то будем? Или постоим, попиздим, а потом ко мне? Покажу тебе настоящий мужской…       Усопп сжал зубы до боли и, почти не размахиваясь, резко выкинул руку в направлении чужого лица. То, с какой лëгкостью Зоро увернулся, пугало. Всë перемешалось в глазах, когда Усопп получил кулаком прямо в солнечное сплетение. Воздух застрял где-то в груди на несколько секунд, но отдышаться ему не дали. Следующий удар попал прямо по носу — раздался хруст, резкая боль вызвала слëзы, и в рот затекла кровь.       Всë, что Усопп помнил — это то, как он каждый раз вставал. Иногда не успевал, получал ногой по голове, падал и снова вставал. Он надеялся, что его удары попали по цели больше тех трëх раз, которые ему удалось насчитать. Сквозь кровь, заливающую глаза, он увидел, как Зоро сплëвывал алую слюну. Может быть, было бы психологически проще, бей его они втроëм — групповые избиения он уже проходил с детства. Но ни лысый, ни коротко стриженный брюнет ни разу не тронули его. И в драке один на один Усопп нещадно продувал, чувствуя себя невероятным слабаком (неужели Зоро был прав?). Он закашлялся кровью, чувствуя, что рëбра хрустят, и снова встал. Зоро, держащийся за живот, размахнулся и попал ботинком прямо в подбородок. В глазах потемнело. — Прости, Санджи. Я не смог.       Зоро снова сплюнул кровь и пошевелил большим пальцем передний зуб. — Брат, ты как? — Он какой-то бешеный. Правда что ли помереть хотел? — Заткнитесь. Уходим, — Зоро развернулся и, проигнорировав предложенную помощь, куда-то пошëл. — Брат, выход там.       Ророноа вздохнул, схватился за заболевшее ребро и направился в указанную сторону, но, передумав, вернулся к лежащему без сознания на земле Усоппу. Он перевернул его носком ботинка и, наклонившись, стал шарить по его карманам в поисках телефона. Сняв блокировку с помощью большого пальца парня, он нашëл нужный контакт. — Алло, Поварёшка, слушай внимательно. — Ты… Где Усопп? — Заткнись, или я брошу трубку. Твой мальчик в… Джонни, где мы? Да цел он, не скули. Ладно, не цел, но жив пока. И… не думаю, что мы с тобой больше увидимся. Живи, — и Зоро сбросил вызов, а чужой телефон вернул Усоппу в карман. Его собственный телефон завибрировал. — Куина? Да, завтра возвращаюсь. У нас самолëт утром. Да, купил кое-что интересное. Ташиги что-нибудь хочет? — Новое задание. Нам нужно до вечера купить что-то моим сëстрам.       Разбуженный звонком, Санджи уже через несколько минут был в дороге. В названном парке он ни разу не был, но судя по окружающим его улицам, вряд ли он из тех, в которых целый день кто-нибудь гуляет. Да и не стал бы Зоро в людном месте… Винсмок почувствовал, что сердце заболело — что этот ублюдок сделал с Усоппом? За что? За то, что был в клубе с Санджи? Или потому что просто понравился?       Санджи ускорился, как только появилась возможность, и до самого входа в парк мчался, вероятно, нарушая правила. Парк, больше похожий на лес с кусками асфальта в некоторых местах дорожек, вызывал неприятные ассоциации, но сейчас было некогда предаваться воспоминаниям. — Усопп! — Санджи побежал по тропинке вглубь парка, оглядываясь. Ему никто не отвечал, сколько бы он не кричал, поэтому оставалось только бежать наугад.       Усопп нашëлся на одной из лавочек под деревом — Санджи узнал его скорее по волосам, чем по израненному лицу. И только пульс выдавал то, что он ещë жив: дыхания не было слышно, и он не реагировал на слова. Уставшая девушка, взявшая трубку, сказала, что скорая подъедет в течение часа, поэтому Винсмок отключился и осторожно поднял парня.       До ближайшей больницы он ехал, почти не останавливаясь на красный — сейчас это было неважно, — время от времени оглядываясь на задние места. — Усопп, ты должен держаться, хорошо? Мы уже близко. Врачи тебя подлатают. И всë будет хорошо.       В больницу он вбежал с Усоппом на спине. Чужая кровь лилась ему за шиворот, текла по лопаткам и груди, и казалось, что останавливаться она не собирается. Руки Усоппа висели плетьми и безвольно качались от бега. — Помогите! Здесь человек ранен! Врача!       Люди в белых халатах засуетились, кто-то кричал, оглушительно громко стучала колëсами о кафельный пол каталка. Девушка, отрывая пальцы Санджи от футболки Усоппа, умоляла отпустить его и подождать в коридоре. Винсмок что-то кричал в ответ. Низкий парень в халате взвизгнул, увидев лицо раненого. — Усопп!       Когда Усоппа увезли в какие-то двери и засветилась лампочка, запрещающая входить, Санджи сел на пол. Руки, залитые чужой кровью, дрожали. А кровь была везде. На полу, на одежде, на лице. Пахло металлом, смертью и страхом. Спустя вечность в дверях показался тот низкий доктор, и Санджи вскочил на ноги. — Ты Винсмок? — Да.       Доктор огляделся, убедившись в том, что в коридоре никого нет, встал на стул, стоявший рядом, и его кулак попал Санджи в челюсть. Потом ещë один. Винсмок не пытался прикрыться, лишь принимал каждый удар, чувствуя, как болит его лицо. — Я так и знал, что ты до добра его не доведëшь! — воскликнул он, спрыгивая со стула и, толкнув блондина в живот, отвернулся, уходя. — Я виноват, да… Просто скажите… Он… Будет в порядке? — Я… — голос доктора дрогнул. — Я не уверен. У него кровоизлияние в мозг. Это около шести шансов из десяти на то, что он выживет. Я молчу про остальные травмы. Вероятность того, что он выживет…       Доктор замолчал, так и не повернувшись к Санджи, но тот увидел, как у него задрожали плечи. — Не очень большая. А вероятность того, что он будет в порядке, если выживет — ещë меньше.       Винсмок сполз по стене и закрыл глаза.