Крылья

      Шуршание ласковых волн по песку усыпляло. Последние солнечные блики плясали на воде, напоминающей парное молоко, словно невидимые нимфы-смешинки из Лесного чертога. Быть может, это они и были…       Киар усилием воли заставил себя сесть. В голове звенело, словно он кутил с друзьями всю ночь напролёт. Речной Леди на берегу видно не было. Эльф со стоном подхватил свои пожитки и, с неприсущей ему неуклюжестью, выбрался из лодки. С опасением оглянувшись на реку, Киар побрёл к покосившейся хижине, стоящей на границе пляжа и леса.       — Леди?! — позвал он во всю мощь лёгких, радуясь, что вода осталась позади.       Толкнув хлипкую дверь, эльф споткнулся о порог и буквально ввалился в жилище Речной Леди. Та как раз снимала промокший насквозь плащ.       — Теперь решил пригласить на ужин всю лесную навь? — хмыкнула она, сбрасывая верхнюю одежду на кресло-качалку из красного дерева.       Хижина была достаточно просторной и обжитой. На печи стояла аккуратно сложенная посуда, кровать была накрыта мехами, а стены увешаны пучками пахучих трав. Хозяйка неспешно растопила печь и поставила на неё греться что-то, благоухающее черничным мёдом.       Эльф без приглашения прошёл к единственному окну и упал на скрипучий стул. С облегчением прикрыл глаза, прижавшись щекой к гладкой поверхности столешницы. Так и сидели в тишине, пока вода не закипела. Киар приоткрыл один глаз, исподтишка наблюдая за колдующей над чаем женщиной.       Её немыслимо длинные волосы влажным пологом струились по плавным изгибам фигуры. Безмолвная уверенность, сопровождающая каждое движение Речной Леди, завораживала и дарила странное ощущение безмятежности. Словно само существование этой женщины наполняло воздух священным смыслом.       — Благодарю, Леди, — эльф потянулся к кружке, небрежно поставленной прямо на локоны его волос, разметавшиеся по столу.       — Хватит меня так называть, — Речная Леди грациозно опустилась на свободный стул.       Киар засмотрелся на её ледяные пальцы, поглаживающие горячие бока глиняной кружки.       — Как же вас тогда величать, о прекрасная?       Во взгляде женщины появилось явное сомнение в его благоразумии и неприкрытый скептицизм. Она задумалась, а затем с тенью улыбки, словно понятную только ей шутку, проговорила:       — Называй меня Кераси.       В мягком свете свечей она была так красива, что у эльфа перехватило дыхание. Он выпрямился и посмотрел в окно, делая вид, что прислушивается к пению птиц, доносящемуся из леса.       Хижину окружали гибкие черешневые и рябиновые стволы, источающие приятный ягодный аромат. Сумерки плавно опускались на лес: живность поудобнее устраивалась в норах, лес полнился жужжанием и стрекотанием насекомых. Орешник раскидистыми кустами возвышался над травяным пологом. Природа расцветала.       — Бесплатный совет — больше не сталкивайся с русалками, — неожиданно промолвила женщина.       — Да я и не горю желанием, — удивлённо приподнял брови Киар.       — Я к тому, что у эльфов более чуткий слух, нежели у людей. Было нелегко отвлечь тебя от песни, ты вот-вот сиганул бы за борт, — доверительно прошептала Кераси, одаривая эльфа жуткой ухмылкой.       Киар замер, вспоминая, почему так опасно романтизировать эту женщину. Он уже не впервые задумался над тем, насколько же страшным и пугающим должно быть существо, чтобы его боялись плотоядные обитатели реки.       Только Речная Леди могла переправить путника на другой берег живым. Альтернативой был лишь мост из перекрученных ветвей драконовых деревьев. По легенде, он вырос из крови убитого дракона, ни одна из ста голов которого никогда не спала, и каждая говорила своим особенным голосом. Но отсюда до этого моста несколько дней пути на запад. К тому же, Киар отправился к Речной Леди не ради одной только переправы…       — Госпожа Кераси, — склонил голову эльф. — Я прошу вас стать моим компаньоном в поисках божественного артефакта.       Женщина пристально смотрела на него, словно и не слушала вовсе, а изучала душу говорящего. Спустя несколько мучительных секунд Кераси моргнула, взмахнув длинными ресницами, словно птица крыльями, и непринуждённо отпила тёплого чаю.       — Я должна согласиться, потому что?..       — Потому, что артефакт — это перстень Жизни! — эльф столько раз мысленно представлял себе этот разговор. Пожалуй, только это не дало ему позабыть свои аргументы.       — Какой ещё перстень? — спокойно уточнила женщина, закидывая ногу на ногу.       — Э… вы, что… вы не знаете?! — Киар невольно наклонился вперёд, вглядываясь в собеседницу с недоумением.       Кераси на это заявление лишь безразлично пожала плечами.       — Хоть горшком назови… С какой стати я должна тащиться за этим «божественным» артефактом?       По яду в её голосе, которым, казалось бы, можно было убивать, эльфу стало ясно отношение женщины ко всему «божественному».       — Этот перстень является шкатулкой жизненной энергии тысяч существ, — с напряжением в голосе прошептал Киар. — В его силах сделать смертного бессмертным, мёртвого — живым…       В хижине воцарилась напряжённая тишина. Казалось, даже пение земляничных щеглов не пробивалось через наэлектризованный купол, в который беседующих заключили последние произнесённые слова.       — И зачем эльфу бессмертие? — стиснула челюсти Кераси.       — Мне оно ни к чему, ясное дело, — нервно пробормотал эльф. — Я не говорил, что оно для меня.       Женщина продолжала смотреть на него так, словно не верила ни единому слову.       — Точно! — вспомнив о наброске перстня, Киар торопливо выудил его из кармашка сумки и положил перед Кераси. — Так он выглядит.       Женщина застывшим взглядом смотрела на изображение простого кольца с гравировкой на древнеэльфийском. Посередине была ниша для камня, но опустевшая, будто его самым наглым образом вырвали оттуда.       — Знаю, выглядит не впечатляюще, но это точно он, — продолжал вдохновлённо тараторить эльф. — Сила, заключённая в этом перстне, способна перекроить историю!       — И зачем тебе я, позволь полюбопытствовать? — мигом потеряв интерес, спросила Кераси.       Эльф спрятал набросок и серьёзно взглянул на женщину исподлобья. Кончики его длинных заострённых ушей, с рядом золотых колечек в аккуратных проколах, слегка покраснели.       — Перстень спрятан где-то на Блаженных островах и охраняют его форкиды, — терпеливо пояснил он.       Взгляд бирюзовых глаз так пытливо вглядывался в антрацитовые, что начал утопать в их плотной тьме. Было в этом что-то волнующее, пускающее колючие мурашки по спине.       — Ты знаешь обо мне больше, чем тебе положено, — прищурилась Кераси.       — Если вы о возрасте, то я не склонен задавать бестактные вопросы, — сглотнув, невинно выдавил эльф.       Её угольно-чёрная бровь изогнулась, как бы намекая на то, что почтенный возраст не делает из женщины дуру. Неужели все его уловки с самого начала были очевидны? Или Речная Леди ко всему прочему обладает даром предвидения?       — Вы одна во всём мире с лёгкой руки можете усмирить водную навь, — последний козырь. Внутри Киар дрожал от напряжения, словно струна арфы.       — Форкиды — не нежить, — отрезала Кераси. — Навь — это то, что было когда-то живым разумным существом, но больше им не является. Форкиды не имеют с ними ничего общего.       — Кроме того, что смысл их существования сводится к уничтожению всего живого? — усмехнулся эльф. — Не так уж много различий, — он упрямо поджал пухлые губы.       Женщина широко улыбнулась, от чего её лицо приобрело поистине зверское выражение. Киар испуганно отпрянул, едва не свалившись с натужно заскрипевшего стула.       — Пусть и бессмертное, но ты всё ещё дитя, — тихо прошипела Кераси. — Мудрость придёт… — кивнула она, со стуком ставя кружку на стол. — Если раньше тебе не откусят голову.