Рычание и скулёж постепенно смолкли. Зловоние и морозная свежесть наполнили кузню, смешиваясь с запахом тлена.
Анхель небрежно смахнул с мантии бесчувственного эльфа драгоценности. Вытащил из его спутанных волос кольцо из электрума с большим камнем бирюзы и подумал о том, что надо бы сохранить его для Киара: великолепно подойдёт к его глазам.
— Как он? — с лёгким беспокойством в голосе спросила Речная Леди у парня.
Падший взглянул на Кераси, держащуюся на ногах с видимым усилием. Под её глазами залегли фиолетовые тени, в слабом голосе зазвучала хрипотца.
— Живой.
Анхель осторожно поднял эльфа на руки — под ботинками захрустел разбитый хрустальный сосуд из-под каменьев и украшений, который кузнец запустил в лоб игоши. Дух наверняка удушил бы Киара, не подоспей падший вовремя.
Женщина помогла Анхелю уложить длинноногого эльфа на лавку, подложила под его бедовую голову свой свёрнутый плащ. Светлые волосы растеклись по нему, словно жидкое золото. Кераси со стоном села на землю у скамьи и начала жадно пить. Покой, хоть на минутку.
Парень скрестил руки на груди, смотря на своих нежданных гостей. И что с ними теперь делать-то?
— Как очнётся — продолжим путь, — сказала женщина, стирая струйки воды с острого подбородка. — Ты с нами?
Одно Анхель знал точно: без него они далеко не уйдут. С ним им тоже опасно, однако падший чувствовал, что должен пойти. Если начистоту, эти двое очаровали его с первого взгляда.
— С вами, — кузнец начал собирать вещи.
После боя кузня выглядела, как после вакханалии, и поиск вещей превратился в настоящее испытание.
— Зачем? — как бы между делом спросила Кераси.
Парень обернулся, сталкиваясь с взглядом безжизненных глаз.
— Разве вам не нужна моя помощь?
— Зачем это тебе? — следя за реакцией Анхеля, допытывалась Кераси. — Ты ведь не знаешь, куда мы идём. Не знаешь даже, с какого артефакта нужно снять проклятие. Может быть, мы заманим тебя в ловушку и подрежем крылышки?
— У меня больше нет крыльев, — безразлично ответил падший. — Мне не рады здесь… и нигде рады не будут. Ты ведь понимаешь.
Женщина отвернулась: она понимала его, как никто другой.
— В конце концов, почему бы и не прогуляться? — пожал плечами Анхель.
— Ты слишком добр, — подозрительно прищурилась Кераси.
— Посмотрим, что ты скажешь, узнав меня получше.
Киар заворочался. Кераси, не глядя, подняла руку с флягой. Несколько минут мастерскую наполняли лишь звуки, издаваемые пьющим покряхтывающим эльфом.
Падший понимал истинную суть вещей и существ — благодаря этому он видел первоначальную форму предметов и сущностей, какими они были до наложения проклятий. Так, он почти всегда мог вернуть повреждённые предметы в изначальный вид.
Киар был так же молод душевно, как и внешне — редкое явление за пределами Лесного чертога. Молодые эльфы нечасто покидали его в силу разных обстоятельств. Должно быть, эльфийский народ переживал не лучшие времена, раз Киар вознамерился их спасти. Непонятно Анхелю было лишь чувство вины, грызущее эльфа…
— Выспался? — любезно поинтересовалась Кераси, когда Киар сел и откашлялся.
Тот взглянул на неё умоляюще, то ли прося не издеваться, то ли требуя прервать его страдания. Затем окинул пристальным взглядом и вздохнул.
— Кому не помешало бы выспаться, так это вам, госпожа, — поморщившись, проговорил эльф. — Вы выглядите измученной.
Женщина на это утверждение лишь хмыкнула и поднялась с пола.
— Этот с нами, — кивнула она в сторону кузнеца.
Киар тут же заискрился радостью. Анхель помог взъерошенному эльфу подняться на ноги и, не выпуская его левой руки из своей, надел на средний палец Киара то самое кольцо с бирюзой. Заглянул эльфу в глаза, убеждаясь в правильности своего жеста — действительно, прелестно сочетается! — и вышел во двор.
Как хорошо было на улице ранним утром: тихо, бодряще… Что могло быть более вдохновляющим? Захотелось взяться за молот, но падший себя остановил. Больше не придётся ковать сутками напролёт, пытаясь то заглушить голоса демонов, то усмирить рвущегося на волю Хеля. Наконец, у него появится шанс что-то изменить, стать лучше и вернуться домой. Или же сдаться и воссоединиться с братьями в Аду.
Пришло время двигаться дальше.
Из кузни вышел Киар и присоединился к Кераси, стоящей у калитки. Его украшенные утончёнными серьгами уши покраснели, стоило ему покоситься в сторону Анхеля.
— Нам лучше идти через город, — доставая карту, пробормотал эльф.
Парень подошёл ближе, чтобы ознакомиться с маршрутом.
— По пути к Гарден-Ривер будет озеро, — Кераси показала его на карте.
— Хотите сойти с тракта? — поник Киар.
— Не хочу, но придётся, — вздохнула женщина, устало распуская длинные волосы.
И женщина, и эльф были изнурены. Анхель задумался, что мог бы сделать для них.
— Днём мимо этих мест пройдёт торговый караван, — вспомнил падший. — Предлагаю присоединиться к нему.
— Что мы от этого выиграем? — заинтересовался Киар.
— Сможем добраться до места в повозке. Сбережём силы и время, — пожав плечами, пояснил парень.
Кераси с эльфом переглянулись.
— Ещё не вышли из деревни, а от господина уже есть польза, — Киар был доволен собой.
— Можешь не сдерживаться, я не буду подглядывать, — женщина ушла вперёд.
— Вы о чём? — не понял эльф, догоняя её.
— Целуй уже его, — со смешком добавила та.
— Госпожа! — вспыхнув с головы до пят, воскликнул Киар.
Анхель с усмешкой наблюдал за спутниками. Путешествие обещало быть весёлым.
По пути им встретилось несколько деревенских — все, как один, с нескрываемым интересом смотрели на троицу. Со стороны они и впрямь выглядели необычно, даже угрожающе: вооружённый эльф, каким-то образом попавший в человеческие владенья; женщина, похожая на призрака; и знакомый всем местным кузнец, пороги которого обивали чудовища одно страшнее другого. Наконец он оставит их деревню в покое. Кроме того, все трое гармонично смотрелись друг с другом, словно сошли со страниц героической эпопеи. В общем, было на что поглазеть.
Караван и впрямь остановился у трактира, дабы напоить лошадей и выгодно сбыть часть товара. Гильдия торговцев устраивала в северной столице ежегодное собрание, на которое приезжали главы торговых домов из всех больших городов по эту сторону Клыков Демона. Анхель оставил эльфа с травушкой-муравушкой в похлёбке, гордо именуемой завтраком, а Кераси — с полной бутылкой вишнёвой водки, которую хозяин таверны преподнёс леди в знак своего расположения. Падший был более чем уверен: в хозяине просто-напросто заговорил инстинкт самосохранения, когда женщина с ноги отперла дверь в таверну и пошла прямиком к бутылке, стоящей на прилавке.
Сам парень завёл пару полезных знакомств и договорился с сыном одного из торговцев о взаимовыгодной сделке — их подбросят до развилки на дороге, откуда рукой подать и до озера, и до предместий Гарден-Ривер, а взамен «отважные путешественники» обещают отбиться от разбойников, которые могут напасть на повозку с товаром.
— Видал, какой палаш, — с важным видом указал Анхель на ножны эльфа.
Хорошо, что Киар набросил капюшон: объяснять пареньку, почему у владельца «такого палаша» разноцветные синяки на шее, было бы весьма проблематично.
К полудню, караван двинулся дальше. Эльф, совершенно обалдевший от сбитого режима сна, мило посапывал на мешках с пшеном. Анхель с Кераси же, свесив ноги с повозки, слушали сонное бормотание Киара. В основном он жаловался на холод и разглагольствовал о вреде употребления мяса в пищу.
«Именно поэтому вы, люди, такие страшные и смертные», — высокомерно пыхтел эльф с возмущением кипящего чайника.
— Спасибо, что успокоила ночью, — прошептал Анхель, снимая куртку: день был погожий, весна вступала в свои права.
Женщина пожала плечами, давая понять, куда он может засунуть свои благодарности.
— Ты меня презираешь, да? — развернувшись к Кераси всем корпусом, нахмурился парень.
— Много чести, — видя, что падший не отвяжется, ответила она.
— Я был изумлён твоим пением…
Несколько минут прошли в молчании. Наконец, женщина повернулась к Анхелю, скрещивая ноги в позе лотоса. Полы её плаща расстелились по деревянным доскам, словно крылья гигантской бабочки.
— У тебя было всё, — тихо проговорила Кераси, прошивая падшего разочарованным взглядом, словно он не оправдал её ожиданий.
— Это так, — склонил голову кузнец. Игра света и тени вырисовала линию его челюсти ещё чётче.
— Как ты мог отказаться от этого? — в её осанке, в наклоне головы и даже дыхании чувствовалась боль. Не физическая — душевная.
— Я не отказывался, — падший закрыл глаза и облокотился о ящик с экзотическими фруктами. — Просто, имея, не ценил. А когда потерял — оказался здесь.
Топот копыт и покачивание повозки успокаивало, дарило обманчивую надежду на то, что так мирно будет всегда. Кераси бесстрастно наблюдала за Анхелем: за подпрыгивающими при качке вихрами пепельных волос, вздымающейся от дыхания грудной клеткой, неподвижными мощными бёдрами…
Женщина перевела взгляд на эльфа. Вот, у кого было больше всего секретов от неё.
— Я люблю Бога и молю его о прощении ежеминутно, — на лице юноши отразилось страдание. — Но пока я недостаточно чист, чтобы сбросить телесную оболочку. Я сам заключил себя в эти плотские оковы.
— Тогда моли Его о помощи, — едва слышно проговорила Кераси, рассеянно поглаживая рукоятку кинжала. — Чтобы Он смягчил твоё сердце и даровал безграничную любовь.
— Аминь, — одними губами произнёс падший.
Ближе к вечеру, караван остановился у развилки и разбил лагерь. Далеко в лес уходить не стали, дабы навь не сочла это приглашением на ужин. Разожгли костры, запели песни, разбудили разморённого жарой эльфа.
К ночи, ожидаемо похолодало. Выбравшаяся из повозки троица, присоединилась к торговцу — помогла обустроить место ночлега и приняла приглашение расположиться у потрескивающих поленьев.
Чёрные, как ворон, пряди заплетает,
Дева вечно молодая жатву собирает.
Только у девицы не с кем поделиться
Радостью и горем едким, не с кем ей любиться.
Одинокой быть ей — так судьба пророчит,
Но лишь тень любви желанной сон тревожит ночью…
Анхель с улыбкой слушал пение под нехитрый мотив струнного инструмента. Играя, кареглазый сын торговца поглядывал на Кераси, будто посвящая эти слова ей. Киар же сидел, потупив взор: он не хуже падшего знал, насколько песня была близка к истине.
По бесплодным тощим улицам ползёт она,
То в золочёных залах пьёт бокал вина.
Её ль вина, что жизнь — двуличия полна:
Удачи ангел, нищеты ли сатана.
Бедняжке больно, но кому есть дело?
Она сдохла б смело, если б было тело…
Бедняжке больно, но кому есть дело?
Слёзы лишь блестели, а она всё пела…
Женщина со светлой, словно снег, кожей зачарованно смотрела на огонь, будто жалея, что он не способен её согреть. Или представляя, что засунет в него поющего, как знать?
Эльф более не чувствовал себя одержимым Кераси. Он всё ещё восхищался ею, боготворил её женственную силу, но это было не под действием потустороннего влияния, а искренне. Теперь, когда способности женщины ослабли после столкновения с нежитью, Киар смог провести границу между мистическим и реальным. Он и не подозревал, как неведение мучило его, пока не разобрался в себе.
Мне б любви глоточек, горстку, хоть с обочин,
Страшной судной ночью руку протяну.
Я поставлю точку, прячься что есть мочи,
Час твой не отсрочу, я тебя найду…
Кераси поднялась, прихватив с собой флягу, украшенную резьбой с морскими ракушками.
— Поищу воды, — промолвила женщина и растворилась в лесной чаще.
Ой, как она бежит к нему,
Не чувствуя совесть иль вину.
В объятиях его ой, как тепло,
Сияет улыбки лицо.
Ой, как ярко горит любовь,
И льётся молодца алая кровь,
Разверзнется под ними твердь.
Имя же ей — величество Смерть.
