Крылья

      Тёплый летний ветерок овивал тело юной девушки, стоящей у большого дома с синей, словно небесный купол, крышей. Долина Лесного чертога каждый раз изумляла своей красотой, особенно хорошо она просматривалась с этого холма.       В этом удивительном убежище, убаюканном солнечным светом, под покровом волшебства, жили величественные существа. В тиши, наполненной лишь чарующими мелодиями, под сенью многовековых деревьев, раскинулся город этого бессмертного народа. В танце, исполненном самой природой, под защитой ласковой магии, наслаждались сиянием вечности эльфы…       Девушка счастливо вздохнула, проводя по серебристой канве своего платья тонкими пальчиками. Где ещё могло быть так спокойно, как не дома?       Дверь распахнулась, и во двор вышли лучшие друзья девушки. Она тут же подскочила, от волнения зарываясь ступнями в ярко-нефритовую траву. Первым подругу заметил Форкий. Его волосы — чёрные, словно океанские глубины, крутыми завитками касались плеч.       — Анья, доброе утро, — помахал он ей и тут же отвернулся, придерживая дверь для Кето.       Анья нетерпеливо комкала в ладонях ткань воздушного платья. Она шила его, думая о комплиментах, которые ей скажет Форкий, однако тот был полностью поглощён своей сестрой. Всегда.       Парень с девушкой обменялись тёплыми улыбками, когда ветерок взъерошил густую алую шевелюру появившейся Кето, и Анья подумала о реке свежей крови, взглянув на неё. У эльфийки были широкие скулы, тонкие губы и вздёрнутый курносый нос — единственная общая черта с братом. Только на лице Форкия он смотрелся кокетливо, а у Кето — забавно, не более.       Внешне Кето и рядом не стояла с Аньей: у неё не было ни снежно-белых волос, пушистым облаком обрамляющих личико в форме сердца; ни больших глаз цвета морской лаванды. И всё же для Форкия сестра была центром мира, пока Анья прозябала на его обочине. Но когда Кето подняла на подругу свои глубокие серые глаза, та не сдержала улыбки. Вопреки смешанным чувствам, она боготворила обоих своих друзей.       — Я так скучала! — воскликнула Анья, нерешительно распахивая объятия.       — Мы тоже, — улыбкой Кето можно было топить айсберги.       Она нетерпеливо притянула к себе подругу и уткнулась в её светлую, как молоко, шею. Форкий игриво щёлкнул по заострённому кончику уха Аньи, и все трое заслушались перезвоном крошечных колокольчиков на её серебряных каффах.       — Милашка, — рассмеялась Кето, когда подруга смущённо разрумянилась.       Подростки спустились с холма, и пошли вдоль одной из множества извилистых улочек Чертога. В соседских палисадниках красовались кусты тёмно-лазурных амсоний и крапчатые звёздочки астранций, воздух пах душистой малиной и вишней.       Пока они добирались до Кварцевой реки, Форкий рассказывал про их с Кето поездку в Пустынные земли. Львиная доля рассказа досталась любовным похождениям парня, за что подруги наградили его тычками и совсем слегка — завистливыми шуточками. Несмотря на бурлящие гормоны, с того самого дня, как Анья повстречала Форкия, она желала лишь его. Что касается Кето — она была вольна воплотить в жизнь то, о чём Анья могла только мечтать. По древней эльфийской традиции сёстры часто выходили замуж за братьев.       Благодаря родственным узам родителей потомки становились ещё более искусными в магии, чем предки. Так, наслаивая силу родов, эльфы могли по праву считаться сильнейшей расой из живущих на земле. Самые одарённые представители великих семей становились членами Эльфийского Совета, состав которого сменялся каждую сотню лет. Форкий и Кето — одарённые в третьем поколении, были следующими претендентами на места в Совете. Будущее прочило им амбиции и власть, о которых Анья не могла и помыслить.       Добравшись до реки, гладь которой чарующе отливала амарантовым цветом, друзья расположились в тени могучих буков. Парень по привычке скинул одежду на берегу, притягивая бронзовым оттенком своей кожи взгляд Аньи. Когда Кето осталась в купальнике, девушка заметила на её теле тот же самый загар, что и у Форкия. Неожиданно её захлестнула печаль.       Хотела бы она поехать вместе с друзьями в Пустынные земли, дабы хоть одним глазком увидеть огромные шумные рынки, на которых можно было купить что угодно, и альсеид, что вместо слов изъяснялись знаками. Как было бы чудесно попробовать экзотические фрукты, поднести к носу благоухающие специи, пошалить с любовным зельем, которое люди привозили из-за самих Клыков Демона! У Аньи кружилась голова, когда она думала о том, как велик мир. Сможет ли она увидеть его когда-нибудь с друзьями?..       — Что случилось? — Кето внезапно оказалась слишком близко.       Она бережно взяла лицо девушки в ладони и стёрла с её щёк сверкающие слёзы. Анья всхлипнула, обвивая Кето дрожащими руками, чтобы спрятаться от Форкия, но он всё равно заметил. Словно зная, что нужно Анье, Кето отстранилась и пропустила к ней брата.       Форкий улыбался открыто и озорно, словно это не она сейчас так жалко рыдала перед ними. Такая мечтательная и неполноценная, ни на что не годная без своих друзей, безнадёжно привязанная к их доброте.       Она хотела попросить у Кето дать ей сил, но та уже нырнула в речной поток, чтобы оставить их с Форкием наедине. Парень нежно привлёк Анью к себе и стал покачивать в объятиях. От него пахло кинзой и чёрной солью — сочетание, напоминающее запах моря. Было так приятно, что девушка смежила веки. Тепло любимого окутывало её, пока Форкий проникновенно шептал:       — Всё будет так, как ты хочешь, вот увидишь.       А ведь она могла бы заглянуть в будущее и проверить, не обманывает ли он. Эта природная способность была у Аньи с самого рождения, хотя обычно ей не хватало сил, чтобы призывать её по щелчку пальцев. Именно ради подруги Кето научилась делиться с ней своей неиссякаемой магией и пробуждать в других способности. Она была самой могущественной эльфийкой, которую Анья знала: даже отец Форкия и Кето, который был главой Эльфийского Совета, не умел наделять магией окружающих. Ради своей дорогой подруги Кето жертвовала собой — это был их общий секрет.       Сегодняшний день был бы похож на сотни других до него, если бы Анья, в попытке прижаться ближе к парню, не поранила руку об острую пуговицу на собственном платье, которое так сильно ей нравилось. Форкий удивлённо отстранился, глядя на бордовую каплю, бегущую по гладкой коже его груди.       — Ох, прости меня, — горячо зашептала Анья, прикрыв рот ладонями.       Кровь продолжала бежать по сгибу её локтя, капая на мягкую землю. Виновато поёжившись, она вдруг заметила, как изменился взгляд глубоко посаженных глаз парня напротив. В нём появился интерес, предвкушение и… толика безумия.       Если бы в мире существовало что-нибудь, способное испугать Анью в Форкии, это был бы тот самый взгляд. Однако всё, что было в этом эльфе, даже самое неправильное и ужасное, только больше привлекало её. Она бы приняла его любым.       Шелест пёстрых листьев бука заглушил стон Аньи, когда Форкий припал губами к порезу на её руке. Он слизывал с белого запястья кровь, а девушка могла думать лишь о том, что позволит ему это… и даже больше. Ради его языка на своём теле она была готова не только терпеть неприятное пощипывание, но и раниться снова.       — Форк… что ты делаешь? — под напором Форкия Анья сделала шаг назад и прислонилась к стволу дерева.       Шершавая кора царапала её изящные лопатки, пока парень отстранялся и смотрел на неё с радостным изумлением.       — Какая ты сладкая, — выдохнул он, облизывая губы.       Анья почувствовала, как пылают уши.       — В Пустынных землях я познакомился с кочующим эльфом, — понизив голос, заговорщически сказал Форкий. — Он кое-что рассказал мне о свойствах крови.       Девушка смотрела на друга огромными глазами, понимая, что если бы он не вкусил её крови, то нашёл бы кого-то другого для своего эксперимента. Но только не Кето — в этом Анья была уверена. Сестра для него была неприкосновенна.       — Благодаря магии, которая циркулирует по твоим венам, я могу стать сильнее, — объяснил Форкий.       Подозрение отразилось на лице Аньи.       — Ты мне доверяешь? — спросил парень, гладя подушечками пальцев челюсть подруги.       — Конечно, — выдохнула она, обиженно поджав кораллово-розовые губы.       И тогда Форкий с дьявольской улыбкой пустил по её вискам импульс. Его магия стала настолько сильна, что Анья увидела будущее не на несколько минут вперёд, как позволяла ей Кето, а на часы. Под затянувшей зрачки белой пеленой пролетали фигуры и диалоги, выражения лиц и тембры голосов. Впервые Анья видела всё так детально и чётко.       Когда видение отпустило её, она обессиленно упала в объятия Форкия.       — Я… я видела…       — Как это было? — с горящими глазами поинтересовался парень.       — Это было… великолепно.       Они восторженно улыбались друг другу, оседая на траву и сплетая пальцы рук. Сердце Аньи бешено колотилось от осознания того, что они смогли сделать друг друга сильнее.       У них с Форкием появился общий секрет. Нечто запретное и манящее их обоих. Будоражащая тайна, в которую Кето не была посвящена…              Анхель очнулся, судорожно хватая ртом воздух. Перед глазами всё ещё стояло утончённое лицо Аньи — боязливой и скрытной, заплутавшей меж дружбой и влюблённостью.       Падший обнаружил себя на полу в коридоре. Солнечный свет наполнял храм, пронизанный призрачной тишиной. Когда парень понял, что уснул, им овладело незнакомое, но очень настойчивое желание. Он откинул со лба пепельные пряди волос, пытаясь восстановить равновесие, а в следующую секунду уже стоял на коленях возле Кераси.       Падший удивлённо моргнул, не понимая, почему его притянуло к ней. Почему после пробуждения он первым делом бросился проверять, в порядке ли русалка. Что за нелепица!       Он отошёл подальше от женщины, почти вжавшись спиной в дверной косяк, и только сейчас заметил заворочавшегося на футоне Киара. Эльф засопел в полудрёме и вдруг резко сел. Вид у него был взъерошенный, он поморщился и машинально ощупал бинты на своём поджаром теле. Затем взволнованно обернулся и чуть ли не ползком подорвался к лежащей у стены Кераси, волосы которой шикарным веером рассыпались по лакированному полу.       — Госпожа, — проворковал он, так осторожно прикасаясь к её покатому плечу, будто она могла в любой момент укусить его за такую вольность.       Женщина застонала, её ладонь взметнулась к голове, раскалывающейся от боли. Анхель не сдержался и бесшумно приблизился к ней.       Кераси распахнула глаза, в которых было потрясение — она выглядела уязвимой, как никогда прежде. Даже в почти бессознательном состоянии на руках у Киара она умудрялась отдавать приказы, а сейчас лишь потерянно смотрела в одну точку.       Как существо, в принципе неспособное на сон, Анхель всецело разделял чувства Речной Леди. Выпасть из реальности для них обоих было неожиданно и крайне неприятно…       — Ты вернулся, — облегчённо выдохнул Киар, окидывая взглядом падшего.       Кузнец вопросительно посмотрел на эльфа. Женщина, наконец, оттаяла и тоже взглянула на парня, который чувствовал себя всё более неловко.       — Мы скучали по твоей ангельской стороне, — её голос даже с хрипотцой оставался мелодичным до дрожи.       Наконец падший понял, что случилось. Ан вернул себе контроль над телом, пока оно бревном валялось в коридоре. Последнее, что он помнил — как они с малышом Сону, который на самом деле был самым авторитетным из троицы, хохотали над тем, как легко они сумели обвести вокруг пальца эльфа и русалку. Те действительно поверили в то, что незнакомцы с Хелем пылают взаимной неприязнью. Что ж, общность мышления не помешала служителям храма подшутить и над собратом: его тоже опоили чаем, погружающим в волшебное забытьё.       — Нужно было уйти сразу после того, как Киара подлатали, — промолвил Анхель.       — Я так и сказала.       — Почему? — возмутился эльф. — То, что нам всем приснилось чьё-то воспоминание, ещё не делает служителей этого храма плохими людьми. Кстати, чей это был сон?       — Чей угодно, — вздохнул парень. — Особенно, если учесть, что я со дня сотворения мира наблюдаю за живыми, да и Кераси за века скитаний по земле наслушалась всяких историй.       — А почему нам нужно было бежать отсюда, сверкая пятками, мы расскажем тебе потом, — поднимаясь на ноги, проворчала женщина.       — Потом — это когда? — захныкал Киар.       — Когда подрастёшь, — шикнул Анхель, бросая эльфу рубашку.       Они быстро собрались и вышли из храма, никто их не остановил и даже не попался на глаза.       Марь встретила гостей кваканьем лягушек и пением куликов. Пушица и мох стелились под ногами, пока путники шагали по тропе — днём её было видно гораздо лучше, чем ночью. У западного края болота они полюбовались выдрами и черепахами, играющими в воде. И всё же, как бы тут ни было красиво, все трое были рады выйти под сень дубов.       Роща, как и всегда, пестрела цветами: лиственным, ивовым, барвинковым. Жимолость цвела маленькими цветочками, похожими на бабочек; и так сильно пахло влажной землёй, что Киару захотелось лечь на неё. Вместо этого он достал из сумки потрёпанную карту и решительным жестом указал в точку на ней.       — Я намерен хотя бы день не опасаться того, что от меня оттяпают кусочек, — упрямо заявил он, исподлобья глядя на безразличную парочку перед собой.       — Веридиановый лес? — приглаживая спутанные волосы, уточнила Кераси.       — Там живёт моя знакомая, — кивнул эльф. — Остановимся у неё и определимся с дальнейшим маршрутом. Надеюсь, передышка поможет нам предусмотреть опасности, потому что пока это путешествие больше похоже на танец с раскалёнными углями.       — Я только «за», — накидывая на плечи куртку, проголосовал Анхель.       — Торопиться нам некуда, — усмехнулась женщина. — Но уверен ли ты в своей знакомой?       — Наверное, — пожав плечами, задумался Киар. — Всё-таки она — моя мать.