Крылья

      Белые клёны, окружающие дом Илайн, были украшены изумрудными атласными лентами, элегантно завязанными в три узла. Дубы, перемежающие клёны, словно исполинские неподвижные стражи, с достоинством прикрывали ветвями блестящие ленты алого цвета на своих массивных стволах. Защитный купол множественными кругами надёжно оберегал хижину в лесу, кишащем нежитью.       Ощущая магию вокруг, — пусть и ослабевшую за десятилетия — Киар чувствовал облегчение. Знание, что защитные заклинания держатся долгие годы после проведения ритуала, успокаивало его — это значило, что в ближайшее время, утратившие магию эльфы будут защищены от нашествия навь. Однако что станет с народом Киара, если эльф не доберётся до Блаженных островов к назначенному сроку? В таком случае однажды настанет день, когда эльфам придётся покинуть Лесной чертог и бороться за жизнь спиной к спине с людьми. Такими же смертными и слабыми, как и эльфы теперь.       Нет, всё будет даже хуже! Гордых эльфов или уничтожит навь, или сами люди восстанут против нарушения своих границ.       Киар вздохнул, скользя взглядом по ковру из клевера и нежно-фиолетового гиацинтоидеса. Он поставил корзину с травами на пень у входной двери и оглянулся на заросли боярышника, за которыми собирала ягоды мать. Полдень был погожий и тихий, как и утро до него.       Непривычно тихий.       Лесная свежесть овеяла загорелое лицо Киара, его мужественные черты, подчёркнутые цветущей молодостью. Он запрокинул голову с диадемой из жёлтого золота в длинных волосах, разглядывая белоснежную шапку вьющейся жимолости, закрывающую ветхую крышу хижины. Казалось, тысячи маленьких лепестков обнимали деревянный домик, по-своему беззащитно защищали его хозяйку. Киара не оставляла в покое мысль, что он привёл в дом матери смерть.       Чуткий слух эльфа уловил скрип двери внутри хижины. Киар заглянул в окно, по-кошачьи тихо шагнул за оконную раму, чтобы его не было видно изнутри. Он сделал это за долю секунды, скорее инстинктивно, чем с каким-то конкретным умыслом. Эта бессознательная скрытность поселила в груди эльфа отвратительное ощущение, не вяжущееся с его истинной натурой.       В кухню, шурша юбкой, вошла Речная Леди.       Не сдержавшись, Киар слегка наклонился вправо и нашёл глазами высокую женскую фигуру. Перед тем, как поддаться демоническому сну, Кераси выстирала свою одежду и сейчас ходила в дамастовом платье, одолженном у Илайн.       Чёрный лиф плотно облегал грудь и осиную талию женщины, полупрозрачные летящие рукава и длинная юбка цвета морозного неба придавали Кераси щемящей сердце женственности. В тугом корсете и брюках, которые она обычно носила, женщина выглядела роковой и опасной, в платье же — трогательно-утончённой. Киар никак не мог подобрать слов, которыми можно было бы описать эту неземную красоту.       — Где Слеза Форкид?       Эльф вздрогнул от резкого тона Кераси. Хоть она и говорила тихо, но едва ли этого было достаточно, чтобы не привлекать внимание эльфийских ушей. Проклятое любопытство!       Анхель, сидящий на том же самом месте за столом, где его в последний раз видел Киар, медленно приподнял голову. Его волосы цвета воронова крыла рассыпались по затылку и упали на глаза, пылающие лукавством. Свет из окна осветил нависающую над падшим Кераси, будто сценический луч актрису.       Лишь пряный аромат трав из корзины наполнял пространство вокруг Киара, пока тишина ширила подозрения. Расслаивающаяся тёмная древесина стены кололась, щедро одаривая занозами пальцы эльфа. Женщина молчала. Киар прислушивался, затаив дыхание.       Наконец, послышался скучающий голос падшего:       — О чём ты говоришь, вишенка?       Парень вальяжно откинулся на спинку стула. Кераси смерила его разочарованным взглядом, словно то, что она видела, приводило её в досаду.       Перед её внутренним взором стоял Анхель, который отважно бросился на помощь, едва услышав в глуши мольбу незнакомого человека. Понимал ли он, что не успеет? Что жертва будет напрасна, если его самого растерзают мёртвые псы? Возможно… Скорее всего. Но его это не остановило. А что могло заставить сдвинуться с места этого Анхеля?..       — Я не стану повторять, — холодно отрезала Речная Леди.       — А-а, — понимающе закивал кузнец. — Ты думаешь, я что-то у тебя украл? — он издевательски усмехнулся.       Женщина выжидала, следя за его реакцией, пытаясь отличить истину от притворства.       — Мне раздеться, чтобы доказать, что я чист? — кокетливо предложил парень.       Когда Кераси не ответила, Анхель поднялся на ноги. Атмосфера между ними изменилась мгновенно — напряжение завибрировало в комнате. Эльф, даже не находясь в хижине, ощутил наполняющий воздух густой туман, ноздри забились запахом тины.       У Киара перехватило дыхание. Русалка с падшим были нужны ему в этом путешествии. Разнимать дерущихся Анхеля с Кераси, в восприятии эльфа было всё равно, что засунуть голову в клыкастую пасть снежного барса, укушенного разъярённой пантерой.       Пронзая взглядом женщину, падший демонстративно медленно снял с себя кожаную куртку. Лениво пошевелил внушительными плечами, словно пытался напугать Кераси их шириной, но та лишь хмыкнула.       — Смотри, — склонившись к чувственным женским губам, с вызовом прошептал Анхель.       Безупречная ледяная маска лица Кераси даже не дрогнула. Она невозмутимо шагнула навстречу парню, сокращая и без того крошечное расстояние между ними. Казалось, женщина без труда припрёт падшего к стенке, если только пожелает.       Реакция Анхеля не заставила себя ждать — он закусил полную нижнюю губу, восторженным взглядом лаская лицо Кераси. Вздёрнул острый подбородок, показывая соблазнительную линию челюсти и дёрнувшийся кадык, когда женщина придвинулась к его шее и шумно втянула ртом жаркий воздух.       Киар поражённо застыл.       — Я пахну страхом? — игриво спросил Анхель, капля пота скользнула по его яремной впадине.       Одно движение — и женщина разорвала бы ему глотку без малейших усилий. Кераси прищурилась и резко отстранилась, раздражённо оскалившись.       — Ты забрал камень? — прямо спросила она, устав от игры в кошки-мышки.       Падший склонил голову набок, лисицей глядя на женщину из-под густых ресниц. Мышцы под его белой рубашкой напряглись, как перед атакой; ремни портупеи, увешанной холодным оружием, врезались в горячую кожу.       — Я не знаю, о чём ты говоришь, — серьёзно проговорил он, зло сощурив глаза.       И тут Киара пронзила догадка, одно мимолётное воспоминание из недавнего прошлого. Неужели?.. Нет, быть того не может! Или всё-таки?..       Эльф прижался затылком к оконной раме и смежил веки, пытаясь восстановить в памяти достоверный ход событий. Руины древнего храма, верхушки величавых деревьев, мраморную крошку под ногами, хрустящую под подошвами его ботинок в тот вечер. Небо, напоминающее кварцит со своими белыми прожилками перистых облаков, похожими на кристаллы кварца. Огромную статую ужасных форкид — старух грай — в виде лебедей с общим глазом на троих.       Кераси гладила архаичное божество по мраморному крылу, и эльфу тогда почудилось, что чудовище плачет. Но нет, в глазу статуи был камень — розовый кварц выпал из углубления в руку женщины. Слеза Форкид — так сказала Кераси. Но зачем она забрала камень с собой в путешествие, и что он значил для неё?       Киар судорожно размышлял и сопоставлял факты, пока у него была минута наедине с собой.       Речная Леди смотрела на ту уродливую статую с теплотой, именно так она иногда смотрела на Анхеля. Что за эмоции бушевали в такие моменты в её сердце? Она вспоминала о том, что потеряла? Или оплакивала то, чем никогда не сможет обладать?..       Эльф с силой зажмурился, пытаясь вернуть себе холодный рассудок. Он знал, что Кераси имеет над ним почти безграничную власть благодаря своей силе — одно присутствие рядом с ней сводило его с ума. Но в тот день, когда её сила ослабла, Киар понял: у него действительно есть к ней чувства. Не под влиянием мистического обаяния навь, коим обладает любая русалка. Это было нечто большее, и оно росло с каждым днём, мешая его миссии.       Как бы ни пытался, эльф не мог это контролировать — если закрыть глаза и забыть о неотразимой внешности, Киар всё равно не мог сопротивляться множеству других привлекательных качеств этой женщины. Она покоряла его мудростью и смелостью, готовностью спасти их с Анхелем из любой передряги, а особенно — доверчивостью.       Несмотря на всю свою осторожность к Хелю и горький жизненный опыт, она доверяла Киару свою безопасность. Она спрашивала его совета. Она ценила его дипломатичность и оптимизм. В неё невозможно было не влюбиться.       — Киар, — Илайн вышла из-за зарослей и устремилась к дому лёгкой походкой агростины — этих очаровательных призрачных нимф эльф не раз видел, пересекая Клыки Демона. — Дорогой, ты уже собрал жёлуди?       — Да, матушка, — улыбнулся Киар, подхватывая корзину с пучками ароматной лимонной мяты и теми самыми желудями, из которых Илайн готовила свой фирменный суп.       Отец Киара в шутку называл этот суп «кабаньим» и каждый раз задорно похрюкивал, смеша Илайн. Это было очень давно…       — Ты говорил, что Кераси нравятся всякие необычные напитки, и я подумала, — мать распахнула дверь и пропустила Киара вперёд. — Почему бы не сварить из желудей кофе? Твой дядя Эллайджа всегда был от него в восторге.       — Чудесная идея, — рассеянно кивнул эльф, окидывая взглядом кухню.       У печи, как ни в чём не бывало, хлопотала Кераси и Илайн сразу бросилась её оттуда отгонять, потому что: «Вы же гости!» Анхель, в свою очередь, бесцеремонно копался на книжной полке у стены, деловито пролистывал очередной том на древнеэльфийском, и, цокая языком, отбрасывал книгу на сломанное кресло в углу комнаты. Киар поспешил выровнять стопку, пока древние рукописи не упали на скрипучие доски пола.       После коротких препирательств, все трое гостей оказались за столом на той самой лавке, которая подарила спине Киара незабываемую ночь. Эльф с Кераси переглянулись, когда падший недовольно засопел, словно обиженный ребёнок, которому запретили таскать соседского кота за хвост.       — Кофе? — шепнула женщина. — Твоя мама меня балует, — усмехнулась она.       Киар широко улыбнулся, показав ямочку на подбородке. Осознание того, что Кераси даже не подозревала его в краже камня, волной облегчения прокатилось по напряжённому телу. Но взволнованный разум было не так легко обмануть — Речная Леди снова доверяла ему, хотя не стоило.       Киар находился в разбитых чувствах. Он ощущал себя так, словно вот-вот станет, как Анхель. Расколется на две противоречивые личности, живущие независимо друг от друга. Это было бы намного легче, чем каждый день задаваться вопросом: «Кем я стал?» и не получать ответа.       Когда суп был готов, Илайн села рядом с кузнецом, и с тёплой улыбкой, заставившей морщинки лучиками разбежаться от уголков её голубых глаз, взглянула на сына.       Пока все, кроме незаметно отдающей Киару свою порцию Кераси, обедали, на кухне царило уютное молчание, и даже вечно недовольный Анхель притих. Из открытого окна доносилось виртуозное птичье пение, лес жил своей жизнью, хозяйка дома была беззаботна, будто не существовало опасностей за пределами защитного купола.       Вот только Киар так не мог. Спустя месяцы под открытым небом он не ощущал себя в безопасности нигде.       Пьющая кофе Кераси то и дело бросала на Илайн заинтересованные взгляды. В её тонкой фигуре и изяществе движений ей виделся Киар. Жесты её рук, бесшумные шаги и идеальное ощущение баланса, напоминали эльфа в бою: он с той же обманчивой мягкостью и завораживающей гибкостью сражался с соперниками, словно битва для него была смертоносным танцем. Наблюдая за Илайн, Кераси понимала, откуда в Киаре утончённая красота и тёплый шарм истинного эльфа.       — А теперь расскажите мне, куда держите путь, — улыбнулась Илайн, заметив взгляд женщины.       — К Туманному морю, — отозвался Киар, откладывая ложку. — Благодарим за трапезу, было безумно вкусно.       Эльфийка задумчиво покрутила в руках кружку.       — Почему именно туда? — вкрадчиво спросила она, сдувая с лица прядь седых волос.       Анхель бросил на Илайн напряжённый взгляд. Кераси молчала, предоставляя Киару возможность отмерить столько правды, сколько он сам считает нужным.       — Ищем перстень Жизни, — тихо ответил эльф.       — Дорогой… — Илайн взглянула на всех троих путешественников поочерёдно. — Разве это не легенда? Стоит ли подвергать свои жизни риску ради глупой сказки? — взволнованно затараторила она, положив загорелую ладонь на руку сына. — Ты сам видел, что происходит в этой части Тетиса. Наш мир гибнет, как и эльфы…       Наступила звенящая тишина, грозящая раздавить присутствующих тяжестью сказанных слов — мир погибает, а эльфы вместе с ним.       — Всех эльфов коснулось то, что произошло с вами? — нарушила молчание Кераси.       Илайн кивнула.       — Около года назад я заметила, что стремительно меняюсь. Старею, — грустно улыбнулась эльфийка. — Это могло значить только одно: я утратила бессмертие. Прежде, чем пропала магия, я успела отправить в Чертог послание. И получила ответ — это случилось со всеми. По тем, кто и так молод, как Киар, это незаметно, но по древним эльфам…       — Магия тоже ушла? — потрясённо спросил Анхель.       Молчание Илайн и Киара было красноречивей самых громких восклицаний. Одно дело бессмертие, но магия… Эльфы больше не могли считаться сильнейшей расой, теперь они мало чем отличались от людей.       — Я догадывалась, — в мелодичном голосе Речной Леди послышалась горечь.       Киар неуверенно взглянул на неё, будто был в чём-то виноват.       — Эльфы неразрывно связаны со своими способностями, для них использовать магию — так же естественно, как дышать, — во взгляде Кераси было искреннее сочувствие. — Есть эльфы со слабыми способностями, но совсем без них я на своём веку повидала немного.       Илайн странно посмотрела на гостью, будто только сейчас заметила в ней что-то необычное. Однако Кераси выглядела, как человек, так что внимание эльфийки быстро рассеялось.       — В чём дар вашего сына? — обратилась женщина к Илайн, так как знала, что Киар оценит свои способности незаслуженно скромно.       — О, — морщинистое лицо расцвело в улыбке, ей был приятен интерес Кераси. — Киар искусный заклинатель, я бы сказала, исключительный, — в голосе её послышалась гордость за сына.       — Матушка… — попытался остановить летящую на всех скоростях телегу похвалы Киар.       — Мы невысокого происхождения — мой муж из одарённых во втором поколении, но мы с ним лишь дальние родственники, — Илайн ласково похлопала Киара по руке, словно извиняясь. — Совет увидел в моём сыне потенциал, и старейшины решили лично заняться его обучением.       Уши эльфа стали пунцовыми, что немало развеселило Анхеля.       — Ещё он талантливый этнолог и лингвист, в совершенстве знает мёртвые языки, — улыбнулась Илайн. — Может найти общий язык с кем угодно, — по-девичьи звонко рассмеялась она.       — А вы, я так понимаю, целительница? — уважительно склонила голову Кераси.       — Верно, — закивала эльфийка. — Если вы разбираетесь в эльфийской культуре, то знаете, что это невпечатляющий талант. То ли дело прорицание или повеление стихиями.       Кераси кивнула, отвлекаясь на пейзаж за окном.       — Расскажи о псах, — перевёл тему Киар. — Насколько я знаю, раньше из могил вставали только люди?       Эльф переглянулся с попутчиками, и оба обречённо кивнули, подтверждая известную всем истину.       — Это началось пару месяцев назад. Мёртвые люди — казалось бы, куда хуже? Но это… — вздохнула Илайн. — Страшно представить, как такое вообще возможно. За что живым эта кара?       Она заметила, что кружка Кераси опустела, и встала, чтобы подлить ей кофе. Кузнец торопливо подставил и свою кружку под турку, непрозрачно намекая на желание выпить ещё.       Когда у всех снова был аппетитно пахнущий желудями напиток, эльфийка вернулась на место и продолжила своё мрачное повествование в лёгком стиле, присущем эльфам-долгожителям. Чего она только не повидала за те три века, что ходила по земле.       — Тут, неподалёку, есть деревня. Когда я обосновалась здесь около десятилетия назад, многие из местных жителей никогда раньше не видели эльфов, а потому решили, что я босорка, — Илайн хихикнула, словно находила это страшно забавным. — Помню, когда только поселилась в этой хижине, сюда часто прибегали дети и напевали: «Пусть вернётся молоко к корове, как возвращаются звёзды на небо, и как приходит роса ночью, пусть не мешают тому босоркои».       — Для них подойти к хижине считалось чем-то вроде проверки на храбрость, — догадалась Кераси.       Она подпёрла щёку кулаком, распущенные волосы шёлковым полотном укрыли плечи с атласными рукавами-фонариками.       Илайн рассмеялась, предаваясь воспоминаниям.       — Потом я познакомилась с лесником, — припомнила эльфийка. — Кстати, это было очень полезное знакомство — его защита пригодилась, когда меня гоняли по лесу егеря, — она продолжала улыбаться, словно такие моменты наполняли её жизнь смыслом.       Киар наблюдал за матерью со сверкающими глазами. Такова была Илайн — никогда не сидела на месте, находя приключения одно рискованнее другого.       — Когда местные ко мне привыкли, стали покупать мои травяные сборы. Иногда приходили, чтобы я подлатала раны или осмотрела больного. Магия с людскими хворями справлялась быстро. Так вот, пару месяцев назад я приютила у себя до смерти испуганных деревенских, — голос эльфийки стал тише, словно она опасалась, что кто-то может её услышать. — Они охотились на кабана, а он охотился на них…       — Дайте угадаю — больше местные в лес без огня не выходят? — ухмыльнулся Анхель.       Киар отхлебнул кофе, сердце застучало в висках.       — Вчера мы видели девушку, — в горле у Кераси так пересохло, что она едва выговорила несколько слов.       — Теперь она бродит среди подобных ей, — скорбно прошептала Илайн и во взгляде, который в отчаянии поймал Киар, появился неумолимый рок судьбы. — Лучше бы ты остался в Чертоге.       Больше эльфийка не улыбалась.