***
Генри и Мэриэн сидели в пустом и холодном коридоре больницы. Оказывается, Чарли нашли едва живой, и сейчас врачи всеми силами пытались бороться за жизнь девочки: все ножевые ранения зашили, обработали, переливали кровь, которую в огромном количестве потеряла несчастная Шарлотта. Мать же её неодобрительно разглядывала дверь с надписью "операционный блок" и периодически зыркала на мужа. – Если хочешь что-то сказать, то скажи, – проворчал уставший от постоянных кривых взглядов всё ещё его жены Эмили. – Ничего. Абсолютно ничего. Разве только одну вещь: сына ты больше никогда не увидишь. Генри цыкнул от злости и наконец обернулся на Мэриэн. – Это, блять, почему ещё? – Потому что, дорогой мой, – едва ли не крича отвечала женщина, – ты уже бесишь тем, насколько ты идиот. Кажется, пальцы мужчины так сильно впивались в краешек скамьи, на которой он сидел, что могли бы проломить его. – Вот скажи мне: кто же мог такое сделать с твоей дочерью? – Мэриэн не унималась, продолжала развивать свою мысль, указав пальцем на дверь, за которой сейчас медики прикладывали все усилия, лишь бы Чарли не умерла. – К чему ты клонишь? – Голос же Генри сейчас был совсем низким и хриплым, что звучит более пугающе, чем повышенный тон собеседницы. – К тому, что если бы ты тогда дал показания против Афтона, то сейчас Шарлотта была здорова и счастлива. По щекам Мэриэн потекли горячие слёзы, размазывающие по ним полосами тушь. Супруг просто впал в ступор от этого заявления, не в силах пошевелить ни одной мышцей тела. – Почему ты решила, что это он? – А кто ещё? Он же у-бий-ца! – Женщина разделила последнее слово на слоги, уже не пытаясь сдержать крик. – Но он же сказ... – Генри попытался возразить, но не успел договорить. – Да мало ли, что он сказал? С чего ты решил, что его история о приезде в пиццерию — правда? Почему ты вообще решил, что он не врёт? "Ты не просто симпатичен мне, Генри. Я люблю тебя," – неожиданно голос Афтона вспомнился Эмили. "Не стал бы же он, – размышлял про себя Генри, – убивать мою дочь, после всего того, что между нами произошло, ведь так?" Оба супруга сидели, отвернувшись друг от друга, размышляя об Уильяме. – Я устала. Этот человек и так отнял у меня самую близкую подругу, тебя, теперь ещё и дочь. Я хочу хотя бы сына оставить. Если мне придётся попрощаться и с ним, то я банально не переживу этого. Генри хотел что-нибудь ответить ей, но тут их прервал вышедший из отделения мужчина. Судя по одежде, можно было предположить, что это медбрат. – Приношу свои соболезнования. Простите, она потеряла слишком крови, пока лежала на улице и ехала сюда. Мы не успели спасти её.***
По пустой дороге ехал автомобиль, немного превышающий скоростной режим. И пусть, сейчас ведь всё равно никто этого не увидит, не так ли? Генри весь путь не мог перестать переживать на тот счёт, что не мог дозвониться до Уильяма дважды: когда уезжал в больницу и сейчас, когда уезжал в полицейский участок. – Мэриэн, говорить буду я. Тебя там не было, так что ты даже не свидетель! – Эмили смотрел на свою супругу, сидящую на пассажирском кресле и отвернувшуюся в окно. – А я — мать, и ещё знакома с таким понятием как "логика", так что при первой возможности укажу полиции на него. Спорить с этой женщиной бесполезно. Она ничего и никого не хочет слышать, ведь "сердцем чувствует", что нашла истинного виновника. А муж теперь для неё враг, ибо покрывает этого негодяя. На самом деле Мэриэн можно понять и простить за её резкость. Ведь в каком-то смысле она вполне даже права. Но в ситуации с Чарли она просто не может мыслить здраво, ибо окончательно ослеплена своей ненавистью к персоне по имени Уильям Афтон. Раздражённо цокнув, Генри вновь повернулся в сторону дороги, не желая продолжать этот диалог, ибо он ни к чему не приведёт; впрочем, как и всегда.***
– Мистер Эмили, как мы помним, Вы нашли свою дочь вместе с мистером Афтоном, так? – Эндрю сидел за столом напротив Генри и Мэриэн. Мужчина в ответ лишь кивнул и пробурчал тихо: – Да, так и было. – Понятно. Затем ему позвонили сотрудники из нового здания по поводу его дочери и он помчался туда, верно? – Именно. Молодой человек откинулся на спинку стула, разглядывая уставшее и эмоционально вымотанное лицо Генри. Мэриэн же в это время молча наблюдала за ними обоими. – Вас наверняка интересует, – продолжил Эндрю, прикрыв глаза, – почему мистер Афтон сейчас не здесь? Генри протёр лицо ладонями и пробубнил: – Я дважды пытался ему позвонить на домашний номер, ибо он обещал увезти дочь домой. Но мне так и не удалось дозвониться до него. Эндрю вновь наклонился к столу, нахмурившись и поджав губы. – Мне прискорбно сообщать, но Уильям Афтон задержан. Он подозревается в убийстве Элизабет Афтон. Генри почувствовал, словно из его груди что-то пропало. Будто саму душу в этот момент из него окончательно высосали. – Что, простите? Шок. – Да, вы не ослышались. Он вместе с работниками нашёл тело своей дочери внутри одного из аниматроников. Цирковая Бейби, вроде так её звали? Не суть. Когда корпус сняли и труп удалось вытащить, работники увидели то, как устроен робот. Это не детское развлечение, а настоящая машина для убийств, которую конструировал лично мистер Афтон. Именно поэтому один из ваших сотрудников позвонил в полицию и подробно рассказал обо всём. "Я немного модифицировал их. Уже давно, ещё до того, как мы с тобой всё обсудили," – Эмили тут же вспомнил то, что ещё вчера рассказал ему Уилл. "Даже если так... Даже если эта штука и была создана для убийств, Уильям же не отправил бы свою дочь на верную смерть? Может, это просто несчастный случай? Но почему он оставил свою дочь наедине с этим аниматроником? Он ещё и включён был... Сука, как же всё сложно, у меня мозги болят." – Но Уильям же был на тот момент не рядом, скорее всего это просто случайность, не так ли? – Генри уже не знал, что и сказать. Мэриэн резко и недовольно выдохнула, отведя взгляд от мужа, полицейский же хмуро глянул на мужчину. – Это уже не так важно. Важен лишь тот факт, что он создал это чудовище. И создал он его явно не ради шутки. А это уже делает его виновным и в смерти мисс афтон, и в пропаже тех самых детей. "Нет, нет, нет! – Кричал про себя Эмили, – скажите мне, что это просто дурной сон, что это не по настоящему!" Отрицание. – Да что за пиздец происходит?! Когда уже этот день кончится?! Когда, нахуй, всё это прекратится?! За последние несколько часов по щекам Генри вновь потекли слёзы. Он устал. Просто устал от последних нескольких событий. И он не знал, что ему теперь делать, как вообще жить. Поэтому всё, что он мог сейчас сделать — заплакать.***
Утром Уильям открыл глаза, потянулся, встал на холодный бетонный пол. Эту ночь ему пришлось провести в камере. "Следствие ещё идёт, но, судя по всему, суд будет уже скоро. Чёрт..." Особо питательным местный завтрак не назовёшь. Ну, а что ещё можно было ожидать? Уж явно не шведский стол с блюдами от великих шефов. Но, как говорится, надо уметь радоваться малому: покормили — уже хорошо. А впереди ждёт целый день тишины и покоя. Хотя, нет, через пару часов после завтрака зашёл один из работников тюрьмы и нацепил на Афтона наручники. – К Вам посетитель. Уильям был удивлён и даже заинтригован. Хотя понимал, что никто, кроме Генри, не стал бы приходить. "Майкл ещё подросток, его не пустят, Мэриэн меня ненавидит, а других близких знакомых у меня нет..." Когда же они дошли до нужной комнаты в здании, из неё вышел какой-то пожилой мужчина, самодовольно хмыкнувший при виде Афтона. "Знакомое лицо..." Как только Уилла завели внутрь, он тут же взглянул на Генри. Сейчас они оба словно смотрели в зеркало: оба уставшие и вымотанные горем. Сев напротив, Уильям попытался положить свою руку на руку друга, но тот тут же одёрнул её и посмотрел как-то... странно. "Что это с ним? Он словно не рад меня видеть."***
Незадолго до самой встречи, мужчина нервно постукивал пяткой по полу, ожидая, когда же приведут к нему Уильяма. Но когда открылась дверь, зашёл не совсем тот, кого Эмили ожидал увидеть. Это был неизвестный ему пожилой человек. – Здравствуйте, – кивнул Генри, приветствуя вошедшего, – Вы кто? – Том Ричардсон, помогаю следствию. Вы же Генри Эмили? Когда собеседник сел напротив, мужчина просто молча кивнул. – Так вот, мистер Эмили, мне прискорбно сообщать, но Ваш друг... нашли улики, доказывающие его вину в том, что случилось с Вашей дочуркой. И вновь это опустошающее чувство... Словно само сердце остановилось. – Какие именно улики? – Орудие убийства — нож. Кажется, он его обронил там и не нашёл, иначе не объяснить, как такой умный человек мог оставить его на месте преступления, но следствию так даже легче: на ноже остались отпечатки его пальцев, а судмедэкспертиза подтвердила, что именно им были нанесены все ранения. Хотелось трястись и плакать, кричать и упасть в конвульсиях, перевернуть стол и разбить окно, после чего выброситься в него — настолько сильно Генри разрывало отчаяние. "Не может этого быть! Всё не так! Это ложь, обман, фикция, но никак не правда! Или же правда? Нет! Нет! Нет! Или да? Я же уже один раз понял, что слишком сильно идеализировал Уильяма, что, если я и сейчас это делаю? Но разве стал бы он убивать мою дочь, после того, как мы признались друг другу в любви? Хотя, это не помешало ему запереть Чарли, а затем и меня в подвале, после того, как я ему честно признался, что не считаю его плохим человеком. Может, всё же и стоило так считать... Сука! Я так больше не могу! Неужели Мэриэн была права? Неужели Уильям меня всё это время обманывал? О, нет... Что же я наделал?" Опустив взгляд, мужчины пытался дышать ровно, дабы просто не задохнуться.***
– Генри, я правда никого не убивал! Я не хотел брать с собой Элизабет, а то, что случилось с Чарли, до сих пор не понимаю. Почему ты обвиняешь меня? Эмили схватил его за шиворот и притянул к себе ближе, закричав так сильно, что слюни стали вылетать изо рта. – Не смей произносить её имя! – Генри... – И моё тоже! Слышишь? Я знать тебя не желаю, Афтон! Не знать, не видеть, не слышать. Уильям попытался взять того за руки, дабы его отпустили, но в тот же момент плюхнулся на стул из-за того, что Эмили с силой толкнул его назад. – Прошу, не говори этого, – Уилл едва сдерживался, чтоб его голос не задрожал, из-за чего говорил крайне тихо. – Говорю и буду говорить. – Прошипел сквозь зубы в ответ Генри, – гори в аду, Уильям Афтон. Эта фраза... После того, как Уилл услышал его, он окончательно потерял связь с реальностью. Опустив голову, он стал тупо пялиться в пол. Если ещё недавно он размышлял о том, как странна смерть Чарли, и о том, какой же он идиот, что допустил гибель своей дочери, то сейчас в его голове была лишь пустота. Абсолютная тишина. Глубокая апатия.