History of Ukraine

– То хто ви? ( То кто вы?) – спросил парень, ожидая ответа мужчины. – Я? Ну я так сказати старий друг ваших батьків. Казали вони мені щоб у випадку їхньої смерті я попіклувався про вас. І ось, нарешті я вас знайшов! А щодо мого імені, ну то можете називати мене просто ОУН. ( Я?  Ну, я так сказать старый друг ваших родителей.  Говорили они мне, чтобы в случае их смерти я позаботился о вас.  И вот, наконец-то я вас нашел!  А что касается моего имени, то можете называть меня просто ОУН.) – ответил незнакомец, все ближе подходя к УПА и Воле. – Які в мене є підстави вам вірити?(Какие у меня есть основания вам верить?) – всё не унимался повстанец. – Повір, якщо б я хотів вас вбити чи ще щось, я вже би давно це зробив. Та й навіщо мені вам брехати? (Поверь, если бы я хотел вас убить или еще что-нибудь, я бы давно это сделал.  Да и зачем мне вам лгать?) – ответил  ОУН, тяжело вздохнув. – Добре, я вам вірю.(Ладно, я вам верю.) – сказал УПА и посмотрел на собеседника. –Та чого стоїте, йдемо за мною! Ви ж і так тікати збиралися..(Да чего стоите, идем за мной!  Вы же и так убегать собирались..) – воскликнул мужчина, и повел подростков за собой...            В Украины                            Сразу после убийства ЗУНР,  те два солдата быстро ушли. Когда они пришли, зашли в здание, и подошли к человеку, наверное он был главным. – Товарищ Советский Союз, последнюю мешавшую вам страну было убили. Но у неё мы нашли кое что... – выговорил один из парней, кинув взгляд на напарника. – Вот и славно! Интересно, что нашли? – спросил СССР, оглядывая солдатов. – Ребенка... – сказал второй и вытянул из-под пальто маленькую девочку – Украину. – Ребенка? Хм... Ну ладно. Отдавайте его мне, а теперь свободны. – сказал коммунист, сначала не немного удивившись, но потом резко забрал из рук солдат малышку и ушёл в свой кабинет.            Прошло 7 лет                       Украина, или теперь УССР сидела и читала книгу. Да книгу не простую, а Библию. – Што чытаеш?(Что читаешь?) – спросила у неё младшая сестра, БССР, присев рядом и обняв страшую. – Святе письмо (Святое письмо) – улыбнулась УССР к белоруске. – Мен мұсылманмын, бірақ мен де қызықпын.(Я хоть и мусульман, но мне тоже интересно.)  – подлетел к ним КССР и надвис над украинкой. Вдруг послышались громкие шаги из коридора и всё затихли. – Отец идёт...– раздался из тишины голос РСФСР. Ему как и всём было страшно. Дверь резко распахнулась, и в комнату вошел СССР. Заприметив в руках УССР Библию, он быстро выхватил её у девочки и кинул в горящий камин. – Сколько я говорил не читай этого! Бога не существует! Библия это пережиток прошлого! – кричал мужчина, перед этим несколько раз ударив дочь по рукам. – Добре, батьку... (Хорошо, отец...) – ответила УССР, пытаясь не заплакать от боли в руках. – И да, никакого языка в моем доме, кроме русского! Или вас ждёт наказание! – продолжал негодовать СССР, но ответ украинки его удивил. – А мені начхати! Начхати на всі покарання! Я зі свого не вступлюся! (А мне плевать!  Наплевать на все наказания!  Я со своего не уступлю!) –  прокричала девчушка прямо в лицо мужчине. – Мен УКСР-мен келісемін! (Я согласен с УССР!) – поддержал сестру казах, а остальные просто молчали, боясь тоже отхватить от отца. – Хорошо, хорошо, ещё получите~ – СССР странно улыбнулся и вышел из комнаты. Загасив свечу, при которой она ещё несколько минут назад читала, маленькая украинка опустила голову на подушку, которая сейчас была чертовски не удобной, и попыталась уснуть. Целую ночь она спокойно спала, даже не задумываясь что будет завтра. Как только настал рассвет, УССР проснулась и сразу подбежала к открытому окну, наслаждаясь утренней прохолодой. Просидев так примерно полчаса, девочка пошла будить своих братьев и сестер. Когда они проснулись, всё вместе пошли завтракать. На столе было уже накрыто, но тарелки для УССР и КССР не было. – Тату, а де наш з КРСР сніданок? Що це жарти?(Папа, а где наш из КССР завтрак?  Что это шутки?) –спросила УССР, вопросительно посмотрев на отца. – Нет, это не шутки. Это ваше наказание. Посидите немного без еды, может поменяете своё мнение. – ответил дочке СССР, и стал с насмешкой наблюдать за её реакцией. Девчушка побледнела и ничего не сказала. Её шокировал ответ коммуниста, но так быстро сдаваться она не хотела. – Нічого, потерпимо трохи. (Ничего, потерпим чуть-чуть.) – ответила УССР, и взяв за руку крылатика, то есть КССР, пошла в детскую. –Әпке? Саған не болған?(Сестра? Что с тобой случилось?) – спросил казах, шокированный действиями украинки. – Можливо, ти хочеш підкорятися у всьому своєму "татусю" і не мати нічого свого!? Тоді геть звідси, ти мені більше не брат! (Возможно, ты хочешь подчиняться во всем своем "папе" и не иметь ничего своего!?  Тогда прочь отсюда, ты мне больше не брат!) – в порыве эмоций кричала УССР на младшего, на что тот просто её обнял, так и ничего не ответив. Так прошел почти год, и наши герои почти что ничего не ели, потому что им и есть не давали. Как они выжили, спросите? А дело, вот в чем, некоторые братья и сестры УССР и КССР, сжаливались над ними, и пока отец не видел, приносили им еду. Наконец, КССР, не выдержал такого долгого нахождения почти без еды, а наибольше ему очень было жаль сестру, которая страдала не меньше его.  и сорвавшись на УССР, пошёл просить "прощения" у отца. – Иә, мен өзімді ойламаймын! Мен сені аяймын! Көрдің бе, мен сенің қиналғаныңды көре алмаймын! Мен әкеме барамын... (Да я не про себя думаю!  Мне тебя жаль !  Видишь ли,  не могу я  видеть, как ты страдаешь!  Я иду к отцу...) – кричал мальчишка на сестру, а в ответ лишь молчание. Собравшись с силами, казах подошел к СССР, и заговорил на русском, конечно, с акцентом. – Пап, прости меня и пожалуйста прости УССР... Обещаю, такого больше не повторится. – дрожащимим голосом заговорил КССР, опустив голову. – Молодец, вот так надо было делать, а не целый год сидеть без еды. А относительно УССР... – коммунист задумался, и затих на минутку, но казаху эта минутка выдалась вечностью. – Я её прощаю. Мальчишка облегчённо вздохнул, и побежал  к УССР, дабы позвать кушать. Во время ужина, КССР уплетал суп за обе щеки, а украинка просто взяла кусочек хлеба, и понемногу стала его есть, чтобы подольше насладиться этим вкусом, вкусом хлеба. О, как же давно она его не ела! Последний раз, наверное, месяца два назад, а может и больше, впрочем, УССР этого не помнит. После ужина, всё уложились спать, спокойной спать, вот только УССР не спала. Сидела да смотрела в пустоту, пока и сама не уснула. Что же ждёт их завтра?