***
Хён успевает задремать, прежде чем Минхо возвращается в спальню. Он застывает в дверях, скользя взглядом по такому теплому и милому Хёнджину и сердце охватывает щемящей нежностью. Ли понимает, что любит и ревнует Хенджина. И не хочет никому отдавать. Никогда. Но хочет ли этого сам Хван? Минхо не знает. Они никогда не обсуждали это. Отчасти, это его вина — когда все только начиналось, ему просто хотелось трахаться и не было никаких мыслей о начале отношений. Он не контролировал себя в самом начале, когда узнал, что этот красивый омега не его младший брат, что они не одной крови. Все вокруг него задавали лишь один вопрос, есть ли кто-то у его младшего? Да, есть. И это сам Минхо. Он прицелил Хёнджина десять лет назад, он заполучил его. Сейчас этот красивый омега под ним стонет лучше, чем порноактирисы. И это зрелище может видеть только Ли Минхо, не Ким Сынмин, не Бан Кристофер Чан, а сам Ли Минхо. Брат. Минхо присаживается на кровать и медленно ведет пальцами вверх по лодыжке Хвана. Хенджину щекотно, он пытается отстранится, но альфа придавливает его к кровати. Омега приоткрывает один глаз и говорит: — Минхоо, милый, давай спать? Я не готовился. — Неа. — Руки Ли продолжают путешествие по ногам Хенджина, невесомо лаская того кончиками пальцев. Омега хмурится, кусает губы, грозно смотря на Ли. Последний на это умиленно хмыкает и мягко целует в губы: — Расслабься, мой ангел, я сделаю все сам. Хван соврет, если скажет, что такое поведение Хо его не пугает. Нет. Хо не останавливается, они уже недели две вместе, но альфа ни разу больше, чем на пять часов не оставлял его одного. Они даже утро вместе встречают, что пугает его еще больше. А как же его семья? Минхо одержим Хёнджином. Какая-то часть души хочет досмотреть все до конца, и парень, переворачиваясь на спину, устраивается поудобнее на кровати. — Хорошо. Взгляд Ли теплеет многократно, и он довольно ластится к Хвану, целуя поочередно в лоб, нос и губы. Распахивает махровый халат Джинни, и тому отчего-то хочется прикрыться, хотя все это альфа уже видел. Альфа целует глубоко, заставляя Хвана всхлипнуть и выгнуться на встречу, когда пальцами сжимает горошину соска. Целует нежно, но в то же время жадно, ласкает пальцами и доводит Хёнджина до исступления. Отрывается от губ, спускается поцелуями к груди, продолжает движение вниз, языком зарываясь в пупок, заставляя Хвана нервно хихикнуть. Продолжает маршрут — целует, кусает, лижет бледную кожу, рассыпая пачками засосы, что на утро расцветут фиолетовыми отметинами. Хван мечется по кровати, сжимает волосы Минхо, громко стонет и не хочет прекращать эту сладкую пытку. Член давно стоит колом и ему буквально больно от возбуждения, но он не хочет себя касаться руками. Лучше Ли. Минхо продолжает свой спуск, целуя поочередно тазобедренные косточки, но старательно минуя самый важный орган. Переключается на внутреннюю часть бедра и тут оставляет засосы. Хван наверху хнычет, в уголках глаз скапливаются слёзы, но он ничего не произносит. Ему нравится все, что дает ему Минхо, и он хочет получить как можно больше. Хочет его полностью, чтобы не он подчинялся альфе, а альфа ему. Хо отрывается от выцеловывания бедер, и легонько дует на головку, сочащуюся естественной смазкой. От этого действия Хёнджина прошибает волной возбуждения, и он громко стонет. — Ангел мой, — говорит Ли. — Скажи, что я могу сделать? Обращение сносит Хвану крышу, и он готов кончить уже только от этих слов. Но если использовать ситуацию — то на максимум. — Я... Рот Хвана распахивается в немом крике, как только он чувствует, что Ли заглотнул его орган полностью. Руки то мечутся по кровати, то вцепляются в волосы альфы, когда тот начинает движение. Хёнджин захлёбывается в ощущениях — ему безумно хорошо от того, что вытворяет с ним Минхо и его на долго не хватает. Со стоном Хван кончает, и Хо сглатывает все, что он ему дает. Хёнджин открывает глаза и видит, как Ли, усмехаясь, показывает ему язык. Хван садится на кровати и целует альфу, вылизывая ему рот, а руками тянется к возбужденному органу любимого. Альфа отводит руки Хвана и откидывает его обратно на кровать. — Омега, мы еще не закончили. Не давая опомнится, Хенджина ставят в коленно-локтевую. Хо раздвигает ладонями половинки Хвана и наблюдает, как сжимается дырочка в предвкушении действий. Альфе это безумно нравится, и он широко лижет колечко мышц, выбивая из Хёнджина невнятный скулёж. Минхо лижет, ласкает, втрахивается в Хвана языком, не давая второму ни малейшей передышки. Собственный член болезненно стоит, мажет по животу естественной смазкой, но забота о любимом мальчике сейчас превыше всего. Через некоторое время он добавляет к ласкам пальцы, начиная растягивать Хвана. Когда в того входят три пальца, Ли меняет угол и попадает по простате. Хёнджин хрипит и дёргается, а Хо не думает останавливаться. Он обхватывает вставший член партнера своей рукой и начинает надрачивать. Через какое-то время Хван кончает, выстанывая в подушку. — Обычно омега должен прислуживать своему альфе, у нас наоборот? — низким тоном смеется Минхо, что сносит крышу. — Любимый… Выстанывает омега и тут же напряженно замолкает. Минхо останавливает пальцы внутри, растерянно глядя на Хвана. Шаг первый. — Что ты сказал? Хван что-то бормочет в подушку. — Я тебя не слышу. Хван нехотя отстраняет руку альфы и опускается на пятки, оставаясь развернутым к партнёру спиной. — Я сказал «любимый». — Что это значит? Хван собирается с мыслями и думает, что ему надоело сидеть в заперти и лишь трахаться с нелюбимым человеком. Лучше признаться и будь, что будет. — Я люблю. И уже давно. После признания становится страшно, и Хёнджин ждет гневной отповеди, но никак не того, что после шуршания за спиной, Минхо прижмется к нему грудью и выдохнет на ухо: — Будешь моим навсегда? Сердце Хвана сжимается, нет. Да. Этого он и ждал, но не думал, что будет так неловко. И он тихо шепчет: — Да. Минхо вновь целует — медленно и влажно, укладывая Хвана лопатками на простыни. Руки сжимают бока, сердца бьются в унисон. Хёнджин тяжело дышит и прижимается телом к возбуждению Хо. Ли рычит и стискивает своего мальчика в объятиях. Ничего не поменялось после признания, он по-прежнему хочет его до умопомрачения. Хван обхватывает язык Хо губами и скользит до основания, постанывая. Альфа рукой приставляет пульсирующую головку к входу Хёнджина и толкается внутрь. Медленно и очень осторожно. Войдя, полностью замирает, давая Хвану привыкнуть к ощущениям, и после шепота: "Все в порядке», начинает движение. Хван, который только что кончил дважды, на удивление быстро возбуждается и начинает надрачивать свой член в такт движениями Хо, который закинул его ноги на плечи. На долго их не хватает, Хо кончает быстро — заваливаясь на бок и обхватывая ладонь Хенджина своей, помогает довести до финала и чуть сдавливает головку, пальцами чувствуя выходящее семя. Потом первым поднимается с кровати, достает влажные салфетки, очищает себя и Хвана, после укладывается на кровать, подтягивая любимого к себе. По привычке выцеловывает лопатки и зарывается носом в волосы Хёнджина, засыпая. Минхо — любит. Хёнджин — играет.***
— Можешь объяснить, где ты живёшь? И с кем? — задает вопрос, такой глупый вопрос Джисон, когда в спальню заходит Минхо. Альфа не был усталым, но этот вопрос заставил его нервно вздыхать. Альфа бросил костюм на пол, направляясь в гардеробную. — Я что, со стеной разговариваю? — Я работаю... — Не ври мне, Минхо, я знаю, что ты вчера полный день не был в компании и вообще, что ты отменял все встречи. А сам исч... Минхо внезапно засмеялся, как придурок. Он злобно смотрит на Джисона, после смеется. — Ты следишь за мной? — Минхо начал подходить к нему, сжимая кулак, еле сдерживая себя. Страх полностью парализовал тело Джисона, а в глазах застыли слёзы, которые он упрямо сдерживал. Не хотел показаться перед ним слабым и беспомощным, хотя на деле так и было. — Прекрати! Ты меня пугаешь! — омега предпринял ещё одну попытку остановить разошедшегося мужа, который без стеснения гладил его бедро, приподнимая ткань шорты всё выше и выше и водя губами, а иногда даже языком по шее. — Пожалуйста, не надо! Успокойся. — Почему нет? — Минхо поднял голову и заглянул в покрасневшие глаза, довольно улыбнувшись и облизнув губы. — Я же твой муж, соскучился по тебе. Джисон против воли покраснел и неловко опустил голову, уставившись стеклянными глазами альфу куда-то в район ключиц. Минхо, увидевший такую реакцию, не сдержался и захохотал. Выражение лица омеги до того позабавило его, что он не смог больше сдерживать рвущееся наружу веселье. Минхо даже забыл о том, что некоторое время назад пыхтел и рычал от гнева, клокотавшего внутри и готов был придушить любого, кто попадётся ему под руку. Достаточно было просто увидеть это покрасневшее лицо мужа. Минхо резко перехватил тонкие руки, активно толкающие его каждую секунду и прижал их к стене, наклонившись к красному разъярённому лицу напротив. Альфа уже не улыбался. Только строго и даже угрюмо смотрел на Ким, пытаясь нагнать на неё страху. А Джисон опять оказался обездвиженным и всё, что ему оставалось — это смотреть в большие тёмные глаза, заглядывающие в его, казалось бы, душу. Он не понимал таких резких перемен в его настроении, и это его пугало. Сейчас альфа мог быть весёлым и игривым, а в следующую секунду уже пригвождать к месту одним своим хмурым взглядом, от которого мурашки бегали по коже. Слишком этот парень непредсказуемый и странный. — Ты действительно подумал, что я собираюсь трахнуть тебя? Сейчас? — небрежно, с некой иронией в голосе, поинтересовался Минхо, бегая пристальным взглядом по озадаченному лицу. — Ты уже рожал для меня наследника, ох нет, девочку. Недонаследницу. Считаем так, хорошо? Джисон от удивления даже рот приоткрыл. Он настороженно ловил каждое слово, но не понимал, зачем он всё это говорит. — У тебя ничего не осталось. Ни фигуры, ни лица, — хмыкнул Ли , а у омеги, почему-то, неприятно кольнуло в груди. — Хоть ты мой муженёк, но знай своё место. Это я решаю, кем мне быть, с кем и когда. И твоё тоже я решаю. — Минхо... что... пожалуйста, не сравнивай меня со своими шлюхами. Не говори так. — Заткнулся!! Это... это ты уже не нравишься мне. Каждое сказанное слово больно врезалось в черепную коробку и сверлило в мозгу дырки. Он не понимал, почему муж говорит все это с такой ненавистью в глазах. Они ведь семья, женатые. — Ты бракованный, думаешь, я не знаю, что Джинни не моя дочь? Сейчас будто весь мир был против него. Все будто насмехались над ним. Будто все планируют поиздеваться над Джисоном. Откуда? Как? Как вообще Минхо узнал об этом? Почему именно он узнал? Какого!!! — Не смей, слышишь? — прошептал Минхо, испепеляя его лицо гневным взглядом покрасневших глаз. — Никогда больше не указывай мне. Знай своё место, живи, дыши тихо. Понял меня? Будь хорошим муженьком. Не делай ничего против меня, и тогда я подумаю над решением убить тебя с дочкой или сохранить вам жизнь. Бракованный. Ты Ким Джисон бракованный! Как будто кто-то сунул нож и это капец как больно, и факт того, что ты не в силах остановить причину боли. Тот, кого ты любил больше себя, неожиданно узнает все твои секреты, и так открыто говорит тебе, в том числе с ненавистью. Больно. Хочется на место убить себя. Хочется резать себе вены без остановки, хочется глотать таблетки тоннами, хочется спрыгнуть с крыши, хочется задушить себя. Джисон скатился по стене, как только Минхо покинул их спальню. Он плакал, рыдал, что служанки не знали, что делать, помогая тому встать с места. — СВАЛИТЕ ВСЕ!!! УБИРАЙТЕСЬ!***
Choi Medical Center
Ёнджун направляется в кабинет для перевязки, надеясь, что сегодня его ждет тоже Бомгю. Смотрит на свой миленький букет, надеясь, что правильно угадал его любимые цветы. Уже четвертая встреча, и они довольно хорошо общаются. А последний раз Ёнджун даже провожал Бомгю до его особняка. Вот уже кабинет, стап! Дверь резко открывается, из помещения вылетает Чхве Бомгю, по пути снимая халат, даже не смотря в его сторону. Он выглядел обеспокоенным, держал телефон ближе к уху. — Уже выхожу. Он даже не зашёл в лифт, а спустился по лестнице. Куда он так торопился, что решил вот так бросить всю свою работу? Ёнджун тяжело выдохнул, после направился в кабинет врача. На перевязку. Рука всё же важнее. Бомгю сел в свою машину, Lexus L500, и выехал на главную трассу, зажимая газ. Кафе "QR", который находится в трех километрах от Сеула, нужно добраться туда в течении часа, чтобы успеть навстречу с важным человеком. Один звонок, очень сильно знакомый голос. Он должен встретиться с ним, по-другому никак. Водители на трассе обматерили его, все камеры засняли его номер, штраф, наверное, достаточно большой, чтобы обеспечить одну семью. — Да, отец? — КУДА ТЫ СБЕЖАЛ? — слышится злобный голос отца, который, наверное, волнуется за младшего. — Бомгю, возвращайся назад. — Господин Чон Чонгук, я сейчас не могу, потом объясню. Отключаюсь. Лексус останавливается перед старой кафешкой, заставив проходящих задохнуться от пыли. Бомгю забегает в кафе, ищя взглядом знакомое лицо. В дальнем уголке кафе кто-то махает ему. Старенький мужчина, лет где-то 50-55. Старая рубашка, старые джинсы. Волос почти нет, лишь белые волосинки. Но это тот же Дан Тэ. Дядя Дан Тэ. Бомгю направляется в сторону столика, сдерживая слезы. Но нет. Он улыбается, при этом всхлипывая. — Дядя. — Резко обнимает мужчину, сев на колени. — Где вы были? — Вставайте, Господин, пожалуйста. — Дядя, — зарыдал Бомгю, крепко обнимая мужчину.***
Сынмин смотрит на Минхо, который после возвращений из Пусана стал сам не свой. Он не слушал толком ничего на важных собраний, что пришлось объяснять ему всё ещё двараза. Быстро покидает офис, сонно приходит туда же. Такой Минхо очень сильно пугает всех. Он был таким, когда ему было девятнадцать. В те дни, когда в их жизни притсуствовал Ли Хёнджин. — Ли Минхо! Очнись! — поднял он голос, заставив того удивленно посмотреть на него. — Неужели Хёнджина нашёл? — Что? — испуганно встал с места парень. — Что ты вообще несёшь? — Прости? Я вообще-то пошутил. Минхо обошел журнальный столик, раздраженно вздыхая. — Я возвращаюсь домой! Сынмин усмехается, опять ему придётся до ночи сидеть перед комп и проверять все отчеты. Зря он согласился на содтрудничество с этим придурком. Но выбора у него нет, кроме как делать молча. После того, как пропал Хёнджин, он винил себя в этом. Ведь это он был с ним в постели, но он же не знал про Хёнджина и Минхо. Из-за чувства вины он тоже работал, не думая о лишних вещах. К удивлению Минхо даже не допрашивал его. Но всё же, что с Минхо? Его мысли прервал резкий и неожиданный звонок. На экране имя "Чхве Бомгю", из-за чего альфа сильно удивился. — Сынмин слушает. "— Мы можем встретиться? Сегодня, желательно сейчас". — Ох... — альфа смотрит на документы, и понимает, что никаких больше встреч сегодня. — Прости, не смогу. "— Ким Сынмин, это срочно. Хёнджин жив". Кто-то наверное вылил на него такую холодную воду. Почему ему сейчас так холодно? Почему сердце так сильно бьётся? — Если ты пьян... и несешь бред, я побью тебя до смерти. Где встретимся?***
"В главных новостях! Час назад нам поступила новость о Ли Джисоне, супруге Ли Минхо, сын бизнесмена Ли Чан Ук. Ли Джисона нашли у себя в комнате мертвым. Молодой омега был любимым своего мужа и девочки. Эта новость повергла всех в шок, пока идёт расследование, причины ещё не известны. Следите за новостями". — Вот почему тебя всё ещё нет, Минхо, — усмехается Хёнджин, переключив канал. Он подходит к панорамному окно, смотря на ночной город. — Дан Тэ, надеюсь, ты сделал это. Побыстрее найди мне Бомгю. Ким Сынмин. Улыбается омега. Скоро он вернет себе всё. Всё.