***
— У меня есть план, пацаны. Минхо поджал губы, не ожидая ничего хорошего. Джисон всегда был немного безрассудным. Но Сынмин заинтересованно оторвался от учебника, ожидая опять чего-то смешного, но глупого. Хан выглядел максимально воодушевленным, и это в какой-то мере подкупило Феликса: — Насчет чего? Опять будем вламываться в чей-то дом, чтобы покупаться в бассейне? Но Джисон коротко отмахнулся от этого скептичного вопроса, привлекая к себе максимум внимания друзей: — Нет, есть кое-что важнее! Я придумал, как нам всем оказаться в одной фракции! Минхо рассмеялся, а Сынмин закатил глаза, вновь возвращаясь к чтению руководства по архитектурному проектированию. Нет, он не собирался стать инженером, он просто любил читать. — Издеваешься? — Вы издеваетесь? Я для кого тут распинаюсь? Все четверо парней тут же вздрогнули, когда внимание всего класса было обращено к ним после возмущенного вопроса учителя Ким. Минхо невинно улыбнулся, делая вид, что не знает этих троих, а Сынмин незаметно отодвинул учебник, который интересовал его больше, чем лекция преподавателя. Джисон покраснел из-за чрезмерного внимания, и только Феликс лучезарно улыбаясь, произнес: — Профессор Ким, простите. Этого больше не повторится. — Неужели? Тогда повторите все, о чем я говорила эти полчаса. Минхо мог поклясться что до конца жизни запомнил эту лекцию, потому что она повторялась каждый год, из раза в раз нисколько не меняясь. Все, как по шаблону. Была война, и уже никто не может сказать, с кем и где. Но все, что известно — ядерный взрыв разрушил города и страны, а выжившие смогли найти более-менее живой участок планеты, чтобы отгородить его от остального мира, выжженного яростью жадных политиков, что разрушили абсолютно все в попытке завладеть властью. Неизвестное химическое оружие было применено против обычных гражданских, оно убивало медленно, но унесло жизни миллионов. Только спустя несколько лет оказалось, что против оружия может выработаться иммунитет. Вот только была небольшая проблема: это оружие превратило людей в мутантов. Конечно, без зеленой кожи и копытец, но изменения мозга были непоправимы. Город разделили на пять фракций, чтобы упорядочить работу людей в соответствии с их способностями. Это должно было облегчить и так тяжелую жизнь в постапокалиптическом мире. «Но только больше осложнило ее…» — подумал Минхо, но, конечно, ничего не сказал, хотя очень хотелось. Возможно, его спасло то, что Феликс внезапно произнес: — Профессор Ким, боюсь, мы не сможем повторить… Женщина поджала губы, начиная злиться. Будучи директором школы, она не раз слышала об этой скандальной четверке. Кто бы мог подумать, что два парня из Дружелюбия и один из Эрудиции под лидерством мальчишки из Искренности станут такой проблемой. Остальные выпускники заинтересованно косились на две стороны конфликта, надеясь на что-то интересное. Обычно Минхо и устраивал что-то интересное. — Если вас не интересует эта лекция, то можете уходить! Не мешайте остальным разбираться в своем будущем перед самим тестированием. Я серьезно, выметайтесь. Вон! — Женщина трясла пальцем в сторону двери, грозно глядя на парней. Зрелище забавное, но Минхо не желал становиться клоуном для публики, поэтому незамедлительно поднялся на ноги после замечания преподавателя, закидывая свой портфель на плечо. — Тогда до свидания, профессор. Ли, как ни в чем не бывало, прошел мимо парт по направлению к выходу, не смотря на женщину, чьи пальцы сжимались в ярости. Ее успокаивало только одно — это был последний день их учебы. Больше она не встретит этих подростков, после тестирования у них будет официальная церемония — там уж они попадут во взрослую жизнь. Спина Минхо скрылась за дверьми, после чего на ноги поднялся и Джисон, торопливо прощаясь с профессором Ким: — До свидания, я… Мне нужно успокоить его, понимаете? Дружба, все такое. Хан сбежал, а преподаватель скептично окинула оставшихся парней. Под этим строгим взглядом поднялся и Феликс, все так же солнечно улыбаясь. — Прошу простить, мне тоже уже пора. До свидания. Сынмин неторопливо собирал вещи, когда его друзья уже благополучно слиняли. Профессор Ким остановила его уже на самом выходе, чтобы сказать с ноткой волнения: — Сынмин, ты то рассудительный человек, присмотри за ними. И чтобы все вы были ровно в два на тестировании! Парень ей коротко кивнул, поправляя свои очки, и вышел в коридор, где его встретил Джисон, что деловито закинул ему руку на шею, притягивая ближе: — Чего копался? Из-за тебя стоим тут. Сынмин скинул с себя непрошенные конечности, подходя к Минхо. Лицо Ли было совершенно непроницаемым, что было непривычно для человека из Искренности. Сынмин ворчливо спросил, недовольный, что пришлось уйти с занятия, где он мог бы сейчас продолжать незаметно читать свой учебник и сохранять вид прилежности: — Ну и что дальше будем делать? Феликс тоже заинтересованно посмотрел на неофициального лидера их компании, который, слегка ухмыляясь, ответил: — Это наш последний свободный день перед церемонией. Давайте проведем его с пользой… Джисон радостно запрыгал вокруг парней, когда понял, на что намекает Минхо. Сынмин тяжело вздохнул, поглядывая на свою темно-синюю форму фракции Эрудиции. Купаться сегодня он никак не планировал… — Кто быстрее добежит, до уранового озера, тот не Изгой… Учебник по архитектурному проектированию упал на пол, когда Сынмин торопливо рванул вслед за друзьями, что смеясь на весь коридор, толкались, выбегая из здания.***
Озеро называлось урановым по одной простой причине — из-за легенды. Кто-то говорил, что на самом деле это озеро содержит в себе частицы урана (спасибо ядерной войне и непонятным химическим оружиям), и поэтому правительство запретило приближаться обычным гражданам к этому соблазнительному участку водной глади. Но вот, например, парни купались тут уже несколько лет к ряду и вроде живы и здоровы. «Лечение ураном — девиз современной молодежи!» Парни ловко протиснулись в небольшой проем в железной оградительной сетке. Запрещающий знак грустно покачивался на ветру, будучи игнорируемым молодыми людьми. Да, озеро охраняется правительством, туда запрещено ходить. И что нам теперь, убиться? Глупости… Плескаться в воде с полуголыми друзьями лучше, чем ходить на занятия. — Пацаны, я так и не договорил… Феликс поймал за плечо споткнувшегося Джисона, который мог так увлечься рассказом, что едва ли видел под собой землю. Что, собственно, произошло и сейчас. Минхо обернулся на них и рассмеялся. Хан напоминал ему неугомонного щенка. Минхо любил щенков. — Да, да. Что-то насчет перехода в одну фракцию. Сынмин ворчливо смахнул паутину с волос, оглядываясь на табличку, что гласила: «Проход воспрещен! Объект находится под охраной». Ким сам не понимал, почему из раза в раз нарушает правила… Может это разрушительное влияние его друзей, а может он сам давно об этом мечтал. — Да, спасибо, Минхо. Короче, я думаю, нам подойдет Дружелюбие… Сынмин фыркнул. Вчетвером они торопливо шагали по направлению к озеру. Густые еловые ветви били по лицу и царапали мальчишескую кожу, но горящее в сердце желание нарушить запрет, сделать что-то безрассудное и неправильное, заставляло двигаться только вперед. Пахло хвоей, а под ногами хрустели старые шишки. — Дружелюбие? Решил всех затащить в свою фракцию? Вот еще, я не хочу круглыми сутками батрачить на поле… — возмутился Сынмин, но не яро. В тысяче вариантов будущего, которые он планировал и представлял, был такой исход. Феликс и Джисон остались бы со своей семьей, а Сынмин мог бы чаще с ними видеться. Но проблема в том, что Ким любил умственную работу больше физической. Разве останется время, чтобы читать книги, когда твоя цель — убирать урожай и засаживать поля новым? Солнце светило ярко и ослепляюще, бросая на землю сквозь еловые ветви неясные и изогнутые тени. Минхо бил руками по иголочкам на деревьях, наслаждаясь их шелестом и слабым покалыванием на кончиках пальцев. Больше всего парень хотел остаться здесь. Может ну эти фракции? Они могут сбежать, жить на берегу озера. — Да почему поле сразу? Мы работаем не только на нем… Да и что тебе поле сделало, в самом деле?! Феликс смеялся, удерживая Джисона от драки, а Сынмин слегка ухмылялся из-за раскрасневшегося парня. Ли и Ким переглянулись, а Минхо сказал, перебивая возмущенного друга: — Я слышал, в Дружелюбии самая легкая инициация. — Это правда. Вы всего лишь представитесь — и уже официальный член фракции. На самом деле, при всей скептичности… Да, Сынмин? — Феликс коротко глянул на упомянутого, продолжая — У нас теплый коллектив, неконфликтный. Мы живем в гармонии. Минхо улыбнулся, но не стал спорить. Гармонии не существует. Возможно, в разных фракциях детей воспитывают по-разному, и Минхо просто смирился с тем, что его мировоззрение слегка расходиться с чужим. Это нормально, разве нет? — Тогда что у вас делает Джисон? Гармония с его именем не совместима… Джисон вновь хотел было наподдать Сынмину тумаков, но Феликс все еще держал за руку Хана, а Минхо все еще вел их всех вперед. Среди раскидистых ветвей виднелся темный глинистый берег, омываемый небольшим круглым озером, недвижимая гладь которого блистала в лучах яркого солнца. Прозрачная вода оголяла дно — пустынное, одинокое. Рыба не водилась — вся умерла, а из растений пробивались лишь одинокие водоросли. Зато вода теплая. Минхо торопливо сбрасывал с себя школьную форму в черно-белой расцветке — под стать цветам его фракции, после чего, нисколько не стесняясь своей наготы, с разбегу забежал в озеро, фырча от ощущений. Смена температуры заставила сердце забиться сильнее, сдавливая грудь. Хотелось смеяться и громко кричать. Больше всего парень радовался, что может разделить в миг счастья эмоции с друзьями. Вода теплым одеялом окутывала не только тело, но и душу. Брызги заметались вольными птицами, стоило остальным зайти в воду. Феликс едва не поскользнулся на глинистом берегу, но Минхо поймал его у самой воды. Джисон и Сынмин продолжали браниться, пока у Хана рождался и созревал план утопить своего язвительного друга. Да, это обычный день парня из Дружелюбия. Вот что с людьми делает регулярное собирание картошки. Джисон все тащил и тащил Сынмина за руку, пока тот тщетно пытался скинуть с себя верх своей формы. Но Хан был очень настойчивым, а берег слишком мокрым, поэтому оба упали в озеро, едва ли не захлебываясь в воде. Феликс укусил за руку Минхо, провоцируя, и уплыл подальше, ощущая, как вода за ним ходит волнами. Минхо плыл следом, чтобы отомстить. По размерам водоем был не очень большим и при всем желании вполне можно проплыть его полностью. По крайней мере, без труда сможете добраться до противоположного берега. Феликс все смеялся, усиленно гребя. Вода затекала в рот, и он весело отплевывался. Пахло хвоей и влагой. Сзади раздавался смех его друзей, но он буквально мог чувствовать внимательный взгляд на своей обнаженной спине. Минхо плыл позади, Ли точно это знал. Сердце быстро билось, а как иначе могло быть при погоне! Джисон был худым и угловатым, что позволило Сынмину быстро прижать Хана, щекоткой заставляя извиниться за своей поведение. Феликс же был худым и подтянутым, поэтому когда Минхо с силой ударился в него, то не почувствовал боли. Феликс только сжался весь, морщась от пронырливых рук, что обхватили его, не давая выбраться из ловушки. Он смеялся и брыкался. — Отпуст… Ай! Минхо кусался не игриво, а вполне серьезно. Феликс на секунду подумал, что лишится плеча. Джисон и Сынмин заинтересованно обернулись на них, отвлекаясь от своей перепалки. На самом деле, Хан не упустил шанс воспользоваться отвлеченностью Кима, поэтому ловко выбрался из его хватки, ныряя в воду. Сынмин поздно понял, что произошло, ныряя следом. Словно две выдры, они вылавливали друг друга. — Зачем так кусать? Я же аккуратно это делал… Минхо прыснул от смеха, потому что Феликс трясся и совершенно невинно недоумевал. Он так походил на котенка, что было даже стыдно порой его дразнить. Кстати, Минхо — бесстыдный. Он поудобнее перехватил худое тело в своих руках, чтобы с улыбкой заметить: — Я тоже аккуратно укусил. Хочешь, кусну по-настоящему? Ли наклонился дразняще к чужой тонкой шее, и Феликс заорал, краснея. Минхо заорал в ответ, потому что кто-то ухватил его за ногу в воде. Между однофамильцами Ли вынырнул парень, заставляя Минхо и Феликса отодвинуться друг от друга. Джисон отплевываясь от воды, возмущенно спросил: — Вы чего тут уединяетесь, как парочка? Давайте без этого. Настоящим мужчинам не нужна романтика, мы же суровая стая одиночек. Феликс робко улыбнулся, не споря, завидев, как за спиной Джисона под водой темнеет чье-то тело, плывущее по направлению к ним. Минхо хихикал, пока Джисон опять завел свой любимый разговор: — Так что насчет одной фракции? Если не хотите в Дружелюбие, можем податься в Отречение. Там, конечно, будет не так весело, но зато вмест… Джисон забулькал в воде, когда его с силой утянули вниз. Сынмин, довольный своей проказой, выплыл на поверхность, задыхаясь от смеха и задержки дыхания. Перед глазами все плыло. Они слышали лишь друг друга и плескание воды. Ну, и Джисона, который кричал от возмущения. Минхо чувствовал, как сбоку кто-то потрогал его ладонь под водой, аккуратно проведя тонкими пальцами, но отреагировать он не успел, потому что с другого берега раздалось громкое и недовольное: — Блять, опять они пришли? Джисон тут же смолк, даже Минхо перестал веселиться, потому что все ближе слышались чьи-то глухие шаги. Мох, покрытый старыми еловыми иголками и шишками, все это время скрывал топот тяжелых ног, что целенаправленно двигались к озеру. Парни еще не видели, кто идет, но поняли, что оставаться здесь больше нет смысла — все равно пизда, а им еще на тестирование надо успеть. — Плывите, к берегу. Быстро. Минхо коротко подстегнул своих друзей, уплывая первым, чтобы судорожно собрать их одежду. На мокрое тело школьная форма натягивалась с большим трудом, и какое-то время ушло на то, чтобы попросту накрыть свое тело хотя бы нижним бельем. Сквозь высокие стволы и пушистые ветви Минхо заметил высокую фигуру. — Парни, быстро! Феликс все дрожал, а Джисон вечно запинался. Сначала ему помешал скользкий берег, а потом дурацкая штанина, в которой он благополучно запутался. Сынмин контролировал его, потому что если Хан упадет — это надолго. Сынмин едва ли накинул на себя одежду, больше уделяя внимания Джисону, а Минхо замер, слыша издалека: — Кто-то опять проник сюда, заебут же! Мне электрическую ограду ставить что ли? Ох, влетит нам, Чан… Его друзья уже мчались к той треклятой дыре в железной сетке, мягко ступая босыми ногами по ковру колючих шишек, укорачиваясь от веток. Но Минхо не знал, почему продолжал стоять. Сердце дрожало испуганной птицей, как еще недавно трясся в воде Феликс, но Минхо не было страшно. Среди деревьев на противоположном берегу показалась фигура высокого мужчины. Он сначала не заметил Минхо, что удивительно, но после — пораженно замер. Ли ощущал, как его прощупывает чужой взгляд. Парень неловко попятился, прикрывая мокрое, блестящее под солнечными лучами тело, рубашкой и штанами, что он держал сейчас в руках. Мужчина на другом берегу лишь добродушно усмехнулся, кивая ему по направлению в лес. Минхо слышал, как другой человек, что громко бурчал и сетовал на нарушителей спокойствия, приближался все ближе. Если Ли продолжит просто стоять, то его точно заметят. Солнце слепило, но Минхо увидел, как чужие губы прошептали что-то по типу: «Беги». И он побежал. Холод обдавал его тело, мурашки бежали по коже, но отчего-то было так хорошо и свободно, что хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Все так сильно запуталось, что он не сразу понял, что его ждали. Парни не собирались убегать без него, терпеливо ожидая у их тайного прохода, торопливо одеваясь. — Ты чего так долго? Минхо не знал, что ответить, истерически рассмеявшись. Сумбурный и абсолютно странный день, который возможно больше никогда не повториться. Феликс все встревоженно смотрел своими внимательными глазами, а Сынмин вдруг произнес. — Просто напоминаю, что у нас 20 минут до тестирования… Суровая реальность, к которой не хотелось возвращаться. Сегодня они узнают, к какой фракции они могут принадлежать.***
Честно говоря, Минхо пребывал до сих в пор в каком-то подобии прострации. Они успели на тестирование с огромным трудом — добежали до толпы школьников, своих одноклассников, едва ли не выплевывая легкие. Профессор Ким неодобрительно смотрела на их мокрые волосы, но не стала ничего спрашивать. В самом деле, ей осталось потерпеть эту четверку совсем немного… Минхо тяжело вздохнул, зарывая пальцы в свои всколоченные волосы. Хотелось сжать голову и раздавить ее к чертям, чтобы не стоять перед таким важным выбором. Лампа одиноко освещала темную комнату, являясь единственным источником света. За дверьми слышались громкий стук посуды и радостный топот сестры — семья готовилась к ужину. Минхо кусок в горло не лез. Телефон коротко завибрировал , заставляя парня недовольно раскрыть глаза. Яркий искусственный свет раздражал, но Минхо все равно принял вызов, хотя сейчас настроения на разговор не было совсем. По ту сторону раздался тихий знакомый голос: — Ты еще не спишь? Минхо даже представить мог, как сейчас парень сидел и заламывал пальцы нервно. Феликс всегда был особо нежным, тактичным и неконфликтным. Он ярко реагировал, если понимал, что отвлекает кого-то или надоедает. Феликса хотелось оберегать, хотя Минхо чувствовал в этом какую-то долю должности, нежели чем искреннего желания. — Нет, конечно. Чего звонишь? Волнуешься перед завтрашним днем? Завтра будет церемония, где перед тысячью зрителей им придется выбрать свою фракцию. На самом деле, это не такая уж серьезная проблема. Тебя могут принять в родную фракцию обратно, если ты вдруг поймешь, что сделал ошибку на церемонии. К тому же всегда есть выбор жениться на девушке из другой фракции и опять же поменять ее ради новой семьи. Это вроде как не запрещено государством, но почему-то количество Изгоев из года в год только росло. Не значило ли это, что церемония сама по себе — опасное и мутное мероприятие, где тебя не будет ждать ничего хорошего? Минхо не знал, а поэтому и боялся. Феликс тяжело вздохнул, парень почти услышал, как тот кивает. — Да… Есть немного. Не могу просто выкинуть из головы, что… Мы разойдемся, кто куда. Понятно, что мы все равно будем дружить, но… Мы же будем? Минхо чуть истерически не рассмеялся. Почему Феликс сейчас это спрашивает? Минхо и без этого мягкого, наивного и доброго голоса тяжело. Голова так сильно болела, что в висках парень мог ощущать пульсацию. Ему хотелось плакать, но парни вроде как не плачут. — Конечно мы будем дружить, Ликси! О чем разговор вообще… — Да, я просто… Не знаю, паникую немного. Вдруг вы встретите кого-то круче, чем я и просто забудете меня… — Глупый… Как мы можем забыть тебя? Я навсегда запомнил, как в восьмом классе ты сломал себе нос, запнувшись о свою же ногу. Минхо хотел разрядить обстановку, и они действительно нервно рассмеялись. Вот только Феликс не стал рассказывать, что запнулся лишь из-за того, что засмотрелся на сильную спину Минхо, пока тот отчаянно сражался за честь своей команды по баскетболу. Неплохо хотя бы то, что Минхо его не забудет. — А ты… Не знаешь еще, куда собираешься перейти? Можешь не говорить, что тебе показало тестирование, но просто… Минхо чувствовал, как в груди что-то обрывается, потому что он отчетливо слышал в чужом голосе надежду. Ту надежду, что он не мог дать. На самом деле, в глубине души Минхо был рад. Результат: искренность и бесстрашие. Это могло означать, что парень может остаться дома, с семьей в своей родной фракции, а также то, что он может исполнить свою мечту. Бесстрашие — фракция защитников, стражей. Только им разрешен подъем на стену. Только им, по мнению Минхо, есть доступ к настоящей свободе. — …но просто хочу сказать, что был бы рад, если бы ты выбрал Дружелюбие… Минхо прикусил губу, едва сдерживая тяжелый вздох. Он не выберет Дружелюбие, это не его путь. Но Феликс так сильно хотел, чтобы они все были всегда вместе. Так не бывает, они живут не в сказке. — Я подумаю. В ответ — молчание, поэтому Минхо торопливо добавил: — Нет, я серьезно. Честное слово, я подумаю. Феликс как-то счастливо-грустно выдохнул, неясно промычав. Минхо очень сильно хотел его подбодрить, но ему самому нужна сейчас поддержка, дать ее кому-то он не в силах. Они молчали, слушая только дыхание друг друга. Почему-то все вокруг казалось таким трагичным. Разве они умирают? Отчего же тогда так грустно? — Минхо, садись за стол! Парень дернулся испуганно, услышав голос матери, которая кричала ему с кухни. Слышался лепет его сестры о каком-то цветке каолина, отец над чем-то едва слышно смеялся. Все такие беспечные… Ну конечно, не их же судьба стоит на кону! Минхо начинал немного беситься. — Сейчас иду! Я разговариваю с Феликсом! Мама ему что-то одобрительно ответила, но Минхо не слушал, потому что заметил, как его собеседник подозрительно шмыгает носом. — Ты чего, плачешь? Но Феликс тут же запротестовал, возмущенно отвечая: — Да вот еще! Не плачу я… Простыл, наверное, когда купались. Минхо не смог сдержать мягкого смешка, что вырвался из его груди быстрее, чем парень вообще смог это осознать. Феликс, скорее всего, сейчас обиженно дул губы. — Простыл? Вода же теплой была. Ты комнатный цветочек, Ликси. Боюсь, я дуну на тебя, и ты заболеешь. Эх, как же дожил ты до своих 18… — Твоими молитвами. Оба слегка вяло рассмеялись, но Минхо ощущал, как тяжесть на душе становится все более невыносимой. Сердце будто слышало чужой зов, будто чувствовало недосказанность. Феликс многозначительно молчал, а Минхо не понимал, хочет ли тот закончить разговор или попросту не решается что-то спросить. В любом случае, мама Минхо уже нетерпеливо постукивала по его двери, вновь приглашая к столу, но уже более требовательно. Суирен тоже капризно кричала ему, чтобы поторопился. Наверное, она хочет поиграть на нервах, возможно, в последний раз. — Ты больше ничего не хотел сказать? Минхо мог ощущать чужую нервозность, но искренне не понимал, по какому она поводу. Можно считать, что он слепой, глухой и вообще не особо умный. Но он был чутким, и никогда бы не сказал грубого слова своим друзьям. — Я… Я не знаю. — Думаешь, я буду смеяться, если поделишься переживаниями? Я так похож на суку? Феликс коротко прыснул от смеха, его волнение слегка поубавилось. Минхо слышал, как его друг глубоко вздыхает, прежде чем произнести: — Я люблю тебя… — М? И я тебя. Я всегда говорил, что ценю всех вас, почему ты сейчас так волнуешься, будто… — Да нет! О боже… Просто мы все друзья… Типо… Вау, мы можем забыть друг друга, но я так привязан ко всем вам… Поэтому я просто… Да. Тебе же пора, правда? Меня тоже уже зовут… Феликс постоянно сбивался и путался, сильно переживая, а Минхо совсем не заметил подвоха, потому что он тоже переживал, но совсем по другому поводу. Мягко улыбнувшись, он с нежностью заметил: — Завтра я обниму тебя. Конечно, никто из вас троих от меня не уйдет просто так, но тебя я обниму сильнее всех, обещаю. Не переживай так, все будет хорошо. Мы друзья навеки, не забыл? Так что иди ужинать тоже и обязательно вовремя ложись спать, чтобы выспаться перед завтрашним днем! Хорошо? — Да, хорошо… Они закончили разговор, но странный осадок остался на душе у Минхо. Он все чувствовал, что что-то упускает из вида. Во время ужина его начало тошнить, и парень не придумал ничего лучше, чем поговорить с Джисоном. Они проболтали до глубокой ночи. Страх медленно отпускал, на его место пришла безысходность, смешанная с терпким чувством предвкушения.