Согрей меня

Утро следующего дня было прекрасным и мучительным одновременно. Прекрасным, потому что Чжэн Фаньсин пришел в офис. Тепло улыбнулся Тао Ше, чуть заметно подмигнул Пейсиню. Он казался куда более отдохнувшим, чем накануне, а еще очень красивым. Слишком красивым… Глаз не отвести. Мучило же Пейсиня другое. Он не мог больше смотреть на Фаньсина по-старому, с опаской и критически. Его тянуло сделать какую-нибудь глупость, например, подойти, обнять и пообещать, что поможет ему всем, чем может. Хотелось спросить, что случилось вчера. Хотелось увидеть его голым, в конце концов — чтобы убедиться, что нет следов побоев. Ну, и, по правде говоря, не только для этого. Когда Фаньсин подошел к нему посмотреть вчерашние наработки, Пейсинь уставился на него, как на потустороннее существо. Он и был им — никогда раньше Ци Пейсинь не встречал таких людей. Будоражащих, волнующих, горячих и болезненно обжигающих. — О, вот это очень сложно… — пробормотал Фаньсин, глядя в экран, и улыбнулся. — Ты молодец! Я бы вряд ли написал такое за полдня. — Опустив глаза, он перехватил взгляд Пейсиня и приподнял брови: — Что? Тот молча покачал головой. Фаньсин ничего больше не сказал, но Пейсиню показалось, что он слегка напрягся. Досмотрел работу, кивнул и ушел к себе, не говоря ни слова. В обед он, к сильному разочарованию Пейсиня, отказался идти есть. — Я не успею доделать всего, если уйду, — ровно проговорил Фаньсин, весьма отстраненно, хотя в кабинете они были наедине. — Что тебе принести? — сдался Пейсинь. — Ничего, спасибо. У меня снеки с собой, мне хватит. — Тебе надо поесть нормально!.. — запротестовал, было, Пейсинь, но замолчал, услышав резкое: — Ты хорошо меня слышишь? Я сказал, ничего не нужно. Закусив губу от обиды, Пейсинь молча ушел. Чего он вдруг взбесился? Пейсинь ведь ничего ему не сделал, только хотел проявить заботу. Ах, да, Фаньсин же этого не любит. Только прежде он, почему-то, не грубил в ответ. Аппетита не было вовсе, и Пейсинь почти заставил себя доесть заказанную лапшу. Вокруг сновали люди, шутили, переговаривались, и он с тоской подумал, что хочет так же. Ловить улыбку Фаньсина, смеяться его шуткам, «случайно» касаться. Обнимать его, целовать… Но Чжэн Фаньсин упрямо отталкивал его от себя. Вчерашний поцелуй перестал казаться подтверждением симпатии с его стороны — возможно, тому просто понравилась их короткая жаркая близость в кабинке туалета. И единственный, кому здесь что-то нужно, это Пейсинь. Возвращаясь в офис, он подспудно надеялся, что Фаньсина отпустило, и он снова подобрел. Куда там! Тот максимально закрылся от него, разговаривая коротко и исключительно по делу. Если бы не присутствие Тао Ше, Пейсинь подозревал, что не удостоился бы и слова за весь день. Какого хрена с ним опять творится?.. К вечеру напряжение внутри достигло апогея. Фаньсин вышел в туалет, и Пейсинь, выждав пять минут, отправился следом. Он не собирался играть в его игры, и хотел прояснить все. Хотя бы попробовать… В дверях туалета они столкнулись лицом к лицу. Фаньсин тут же отвел глаза и попытался протиснуться мимо, но Пейсинь схватил его за запястье, втащив обратно. — Подожди! Нам нужно поговорить. Фаньсин вывернул руку. — Нет, не нужно. — Он повернулся к Пейсиню спиной, и тот снова метнулся перед ним, перегородив ему дорогу. Глаза Фаньсина так похолодели, что мурашки побежали по спине, но Пейсинь стойко выдержал его взгляд. — Какого черта с тобой происходит? — бросил он, чувствуя, что закипает, помимо воли. — Может, задашь себе этот вопрос? — прищурился Фаньсин. — Это ты сейчас не даешь мне пройти и ведешь себя, как придурок. — Серьезно? — съязвил Пейсинь, которого уже начинало трясти. — У тебя, что, смелости не хватает сказать мне прямо, что не так? Фаньсин стиснул зубы и рывком отбросил его к стене. Он вцепился в плечи Пейсиня почти до боли, но тот терпел, не отводя взгляда. — Хорошо, я скажу, если до тебя самого не доходит, — процедил Фаньсин, сузив глаза. — Не лезь в мою жизнь. Достаточно понятно? Его лицо было так близко, что, несмотря на злость и обиду, бурлившие в душе, у Пейсиня перехватило дыхание. Он часто дышал, глядя в черные глаза напротив, и выдал то, чего сам ожидал меньше всего: — А если я не могу не лезть? Ему показалось, что взгляд Фаньсина изменился на какую-то секунду. Но в следующее мгновение тот отпрянул и почти презрительно бросил: — Твои проблемы. Повернувшись, Чжэн Фаньсин ушел, оставив Пейсиня глотать боль и собственное бессилие. Остаток дня они избегали друг друга, как могли. Пейсинь с трудом мог представить, как он выдержит в таком режиме почти месяц. Его раздирало на части от урагана чувств в душе, таких противоречивых, что впору было самого себя заподозрить в наличии шизофрении. Злость, уязвленное самолюбие, обида и… влечение. Сильное, неукротимое, ничем не успокаиваемое. От каждого движения Фаньсина по телу пробегала дрожь, и больше всего хотелось заломить ему руки и сделать с ним то, что тот сам сотворил позавчера. Да и не только, по правде говоря. Но все это оставалось лишь в голове Пейсиня. День закончился, выматывающий и тоскливый, и, провожая Фаньсина взглядом, Пейсинь стиснул зубы. Чем он заслужил это проклятие?.. *** — Ну, парни, что могу сказать — я очень доволен. Вы лучше всех, серьезно — господин Цзяо в восторге от ваших результатов. И это за одну неделю! Тао Ше буквально сиял, расточая стажерам комплименты, которые те выслушивали с вежливыми улыбками. Пейсинь не знал, как насчет Фаньсина, а ему лично эта неделя далась большой затратой нервных клеток. Между ними ничего не изменилось с прошлого, и последнего с глазу на глаз, разговора. Фаньсин так же избегал говорить ему даже лишнее слово, а Пейсинь оставил свои попытки достучаться до него. И все было нормально на вид, только вот в душе все болело, как от открытой раны. Чувства, которые, как надеялся Пейсинь, ему удастся усмирить, не поддавались. Ничего не прошло, не ослабело — становилось только хуже, с каждым днем. Его сжирало невыносимое влечение, тяга к Фаньсину выматывала, равнодушие ранило и бесило поочередно. Пейсинь не узнавал сам себя. Он бы давно махнул на него рукой и забил, но почему-то не мог, сходя с ума от дразнящего присутствия желанного человека и его холодности. — Я помню, что обещал вам выходной завтра, но не срослось, — с сожалением продолжил Тао Ше. — Нужно срочно протестить новую разработку, наши не управятся сами. Вы же не в обиде? На следующей неделе погуляете денек, честное слово! Фаньсин, который сейчас стоял возле его стола, открыл рот — и закрыл, заметно сникнув. Пейсиня снова пробрало злостью — надо же, ждал выходной. Наверное, нашел, с кем развлечься, а тут такой облом. Сам он, в противовес, чувствовал тихую радость — как бы ни мучительна была молчаливая конфронтация между ними, находиться вдали от Фаньсиня было еще хуже. Вернувшись к себе, Фаньсин уткнулся в работу. Пейсинь бросил взгляд на часы — оставалось всего пятнадцать минут. Тао Ше попрощался с ними и ушел, оставив гнетущую тишину. Подал «голос» телефон Фаньсина, и Пейсинь невольно напрягся — неужели, опять?.. Все минувшие дни он старался не задумываться о том, что творится у Фаньсина дома, но из-за их ссоры его проблемы никуда не делись. Как никуда не делась и тревога Пейсиня за него, как бы ему ни хотелось оставаться равнодушным. Но от сердца отлегло после первых же слов: — Да, привет… Нормально, сам как?.. Да, я помню… Что? Фаньсин буквально взвился, а Пейсинь весь обратился в слух. — …Да какого хрена?! Ты называл другие сроки! Как я, по-твоему, к завтрашнему дню это напишу?.. Нет, завтра я тоже работаю!.. Ах, мои проблемы? Ну, зашибись… Пейсинь скривил губы в усмешке — надо же, Фаньсину вернулись его собственные слова. Хотя, сказать по правде, его не радовало, что тот расстроился. — Ладно, я понял. Хер с тобой. Диктуй адрес… Фаньсин проговаривал адрес вслух, записывая и, видимо, забыв, что он не один. А Пейсинь запоминал каждое слово. В голове зародилась безумная мысль, от которой следовало отказаться, но… Но он уже принял решение, едва Фаньсин закончил разговор. Тот отлучился в туалет, а Пейсинь напряженно думал. Речь явно шла о подработке в плане написания программ. Пейсинь давно догадался, что Чжэн Фаньсин не только официантом подрабатывает — именно об этой практике он упомянул тогда, на второй день. Как давно это, казалось, было… Будто в другой жизни, в которой Фаньсин еще с ним разговаривал. Воспоминания навалились в самый неподходящий момент. Фаньсин вернулся в кабинет, а Пейсинь провожал его взглядом, подмечая хмурую морщинку меж бровей и глаза — красивые, но очень усталые. Еще бы, последние рабочие дни выдались тяжелыми. Пейсинь вообще не представлял, как Фаньсин вечерами идет на другую работу — у него самого едва хватало сил смотаться на тренировку дважды в неделю. Тот перехватил его взгляд, но не стал злиться, по обыкновению, а просто отвел глаза. Собрал вещи и коротко обронил: — Пока. У Пейсиня сердце заколотилось в груди. Впервые с того тяжелого разговора Фаньсин попрощался с ним — сам, не из-за присутствия Тао Ше. Он едва успел кивнуть в ответ, как Фаньсин ушел. Что ж, пускай — скоро они снова увидятся. Подождав минут десять, Пейсинь собрался и отправился следом за ним. Ведь адрес он запомнил. Добравшись на метро до нужного района, он нашел на карте место — какое-то интернет-кафе. По правде говоря, было странно, что Фаньсин работал не из дома, но у Пейсиня имелись подозрения относительно причин. Тем лучше, в данном случае, для него. Домой к Фаньсину он бы не посмел заявиться. Войдя внутрь, он кивнул администратору, которая приветливо предложила ему место. — Нет, спасибо, у меня тут друг… А, вот он! Пейсинь, и вправду, нашел глазами Фаньсина. Тот сидел в самом углу, с головой уйдя в работу, и не смотрел по сторонам — весьма удачно. Подойдя к нему, Пейсинь в полной мере осознал, насколько бредовой была его идея, и что он запросто может схлопотать по морде за самодеятельность. Но все равно поступил так, как считал нужным. — Привет, — как ни в чем ни бывало, проговорил он, и не сдержал улыбки, поймав ошеломленный взгляд напротив. — Ты… — выдохнул Фаньсин, ошарашенно глядя на него снизу вверх. — Ты какого хрена здесь делаешь? Пейсинь подтащил стул к нему поближе и плюхнулся рядом, от чего Чжэн Фаньсин нервно дернулся. — Да вот, шел мимо, смотрю — друг сидит, весь в делах и заботах. Подумал, почему бы не помочь? Фаньсин тяжело смотрел на него, грудь его вздымалась. — Слушай, — угрожающе начал он. — Ты что, слов не понимаешь? Я сказал тебе отвалить от меня! — Понимаю, но не люблю быть должен, — разом посерьезнел Ци Пейсинь. — Ты мне много помогал, хочу ответить тем же. Не переломишься, если примешь мою помощь, так что закройся и давай, показывай, чего тут у тебя. Какое-то время Фаньсин испепелял его взглядом, но, видимо, усталость и напряжение взяли свое. Выдохнув, он помолчал какое-то время, а потом сказал: — Ладно, черт с тобой. — Тут ты прав, — ухмыльнулся Пейсинь, окидывая его взглядом. Фаньсин моргнул и неожиданно рассмеялся. — Сочту за комплимент. Ладно… В общем, смотри — это сайт одного магазинчика. Так-то ничего сложного, но у них дебильная система заказов, куча акций и прочей фигни, довольно запутанно… Фаньсин говорил и говорил, а Пейсинь слушал, чувствуя, как с каждым словом того с души сваливается груз. Всего-то было нужно, чтобы Чжэн Фаньсин с ним нормально разговаривал… Открытие не радовало, но выбора у него все равно не было. «Чувства нам неподвластны», — вспомнил Пейсинь избитую фразу и сдержал усмешку над самим собой. На самом деле, он тоже устал, но это помогло сосредоточиться на деле, не отвлекаясь на безумно соблазнительное присутствие Фаньсина. Соображай он чуть лучше, точно не смог бы сдержаться от какой-нибудь глупости. А сейчас просто вдыхал так полюбившийся ему аромат и старался сделать все, чтобы Фаньсин побыстрее закончил и пошел домой отдыхать. Пейсиню совсем не нравилась усталость в его черных глазах. Они просидели в кафе почти до полуночи. Отойдя в туалет, Пейсинь скинул матери сообщение, что вернется позже, а по пути заказал чай — небольшая кафешка разместилась по соседству. Когда он поставил стакан перед Фаньсином, тот поднял покрасневшие глаза. — Только вякни что-нибудь, и я тебе его на голову надену, — предупредил Пейсинь, садясь на свое место. Тот усмехнулся. — Так и быть, не стану. — Шумно выдохнув, Фаньсин откинулся на спинку стула и окинул Пейсиня почти теплым взглядом. — На самом деле, тут почти все, я смогу сам доделать. Иди домой, уже поздно. — Получасом меньше — получасом больше, — пожал плечами Пейсинь. — Нет, давай уж доведем дело до конца, иначе я не засну. Фаньсин снова улыбнулся, заставляя залипнуть на него — даже вымотанный, он был невозможно привлекателен. — Можно подумать, я сегодня усну, — обронил он, и у Пейсиня перехватило дыхание. О чем это он?.. Но развивать мысль было некогда — действительно, стоило закончить. Они собрали в кучу последние силы и дописали программу, проверили — все работало, как часы. Фаньсин скинул данные на внешний диск, а потом захлопнул ноутбук, потянувшись на стуле. Пейсинь проследил взглядом за его движениями и сглотнул. Очень хотелось расстегнуть на нем рубашку и коснуться разгоряченной кожи. — Все, пора домой, — тихо проговорил Фаньсин. — Спасибо. Ты очень меня выручил. Пейсинь кивнул, поднимаясь. Метро уже не работало, так что придется ехать на такси. Интересно, а Фаньсину в какую сторону? Можно спросить, только тот, неровен час, опять психанет. На улице Пейсинь с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух. Людей было мало, машин тоже, в темноте мягко сияли фонари — приятная атмосфера. — Ты на такси? — спросил Фаньсин, глядя в сторону. Пейсинь чуть подумал и качнул головой: — Нет, хочу пройтись начала, хорошо на улице. А ты? И почувствовал, как сердце забилось чаще, потому что Фаньсин негромко проговорил: — Тоже прогуляюсь. Давай пройдем через парк? Не в силах вымолвить ни слова, Пейсинь молча кивнул. Они перешли через дорогу и направились в сторону парка, о котором сказал Фаньсин. Пейсиню то и дело подпирало что-нибудь сказать, но он сдерживал себя. Повторится ли их прогулка еще хоть раз? Едва ли. Так что, стоило помолчать и насладиться моментом, без риска спугнуть Фаньсина в очередной раз. Когда они ступили на шуршащую гравием дорожку, Фаньсин сам нарушил молчание: — Ты, наверное, считаешь меня психом. Пейсинь хмыкнул. — Есть немного. Не думал, что тебя волнует мое мнение. — Я и не говорил, что оно меня волнует, — привычно уколол Фаньсин, Пейсинь почти не поморщился. — Но ведь спрашиваешь о нем. Какое-то время они снова шли молча, потом Фаньсин неожиданно остановился и схватил Пейсиня за руку, разворачивая к себе. У того пульс мгновенно зачастил с угрожающей скоростью, но он не собирался снова кидаться в омут с головой — знал, что будет после. — Я просто не хочу, чтобы ко мне подходили слишком близко. — Глаза Фаньсина мерцали в полутьме. — Не потому, что с тобой что-то не так. Это со мной не так. Всё. — Я и сам убедился. — Пейсинь не сводил с него взгляда. — Но меня это, как видишь, не пугает. Фаньсин поджал губы. — Ты меня не слышишь, Пейсинь. Я все говорю и говорю, но без толку. Зачем ты продолжаешь ко мне лезть? Ведь не похож на дурачка. Противореча собственным словам, Фаньсин не выпускал его руки, оглаживая кисть большим пальцем. Пейсинь невесело усмехнулся: — Это ты не слышишь, только самого себя. Если тебе ничего не надо, зачем тогда начал это все? Я, в отличие от тебя, руки не распускал. Фаньсин пожал плечами. — Затем, что хотел. Не очевидно? Но секс — единственное, что я могу тебе предложить. Если бы ты перестал встревать туда, куда не просят, все было бы проще. Его слова неприятно отдавались внутри Пейсиня, но он им не верил — потому что глаза Чжэн Фаньсина говорили другое. И сейчас, и весь вечер, что они провели вместе. — А ты не задумывался о причинах моего поведения? — прищурился он. — Сам же говоришь, что дело не во мне. Зачем отталкивать того, кто хочет быть ближе? Я не наврежу тебе, ты ведь понимаешь это. — Не тебе о том судить, — холодно проговорил Фаньсин, выпуская его руку, и повернулся, чтобы уйти. Но Пейсинь не дал ему этого сделать — развернув его за плечи, он шагнул ближе, прижимаясь к Фаньсину. Если сейчас тот его оттолкнет, он уйдет и больше никогда не подойдет к нему. Но Фаньсин не оттолкнул. Его дыхание так очевидно сбилось, что Пейсинь понял — его личный предел наступил. Подавшись вперед, он прижался к его мягким губам. Лишь на миг Фаньсин замер, а потом резко обхватил Пейсиня за талию и горячо ответил на поцелуй. Даже с закрытыми глазами все кружилось. Они жадно, голодно целовались, прижимаясь друг к другу, и Пейсинь понимал сейчас только одно — он не отпустит Фаньсина. Теперь уже нет, пусть тот хоть убивает его. Оторвавшись от его губ, он спустился поцелуями к шее, дрожа от желания. Фаньсин чуть слышно простонал, а его руки принялись вытягивать рубашку Пейсиня из брюк. Когда горячие пальцы коснулись кожи, Пейсиня затрясло. Он с силой впился пальцами в спину Фаньсина и втянул в рот кожу над его ключицей, сорвав у того прерывистый вздох: — Придурок… След же останется… Пейсинь плевать на это хотел — он сейчас мог всего Фаньсина засосами покрыть. Объятий уже не хватало, и он потянулся рукой вниз, между их прижавшимися друг к другу телами. Прикосновение к чужому члену, даже через брюки, на миг отрезвило — непривычное ощущение. Но чуть слышный стон Фаньсина мгновенно смыл все сомнения, и Пейсинь сжал пальцы на твердой плоти, настойчиво массируя. Так возбуждающе… Фаньсин дрожал в его руках, толкался бедрами в ладонь, и это сводило Пейсиня с ума куда сильнее, чем все, когда-либо случавшееся в его жизни. Тот просунул обе ладони ему под рубашку и вжался лицом в шею, судорожно вдыхая. Даже от этих простых поглаживаний по спине у Пейсиня слабели ноги, но он не собирался останавливаться — чувствовал, что Фаньсину осталось немного до конца. Тот, видимо, тоже это почувствовал, потому что попытался отстраниться, дрожа, но Пейсинь свободной рукой стиснул его талию мертвой хваткой, а другой ускорил движения. Фаньсин застонал громче, безвольно обмякая в его руках, но вскоре напрягся и судорожно дернулся, с силой вдавливаясь в его ладонь. Пейсинь почувствовал, как ткань брюк под его пальцами повлажнела, а еще, что у него самого сейчас штаны порвутся от натяжения. Остаточными ласками он погладил опадающий член Фаньсина, а тот сорвано дышал, приникнув к нему. Найдя его губы, Фаньсин впился в них поцелуем, потом резко отстранился и, вцепившись в руку Пейсиня, потащил его в сторону. У того уже не соображала голова, поэтому он подчинился, послушно следуя за ним. Когда Фаньсин с силой прижал его спиной к дереву, у Пейсиня мелькнула весьма смелая догадка. И она подтвердилась, потому что в следующий момент парень опустился перед ним на корточки. Он открыл рот, хотел возразить, что весь день проходил без душа, потел и… И не смог выдавить ни звука, когда Фаньсин с ошеломляющей скоростью расстегнул и спустил его брюки, а следом стянул трусы под задницу. Через секунду на его члене сомкнулись влажные губы, и Пейсинь несдержанно застонал. Наверное, слишком громко, но… Святые небеса, как ему было хорошо! Он сам не заметил, как вплел пальцы в мягкие шелковистые волосы Фаньсина, пока тот скользил горячим тугим ртом по его плоти, доводя почти до исступления. Пейсинь стонал, метался под его ласками, глотал воздух, а перед глазами все темнело, сильнее с каждой секундой. Только бы Фаньсин не останавливался… Он и не думал этого делать, напротив, постепенно ускоряя темп. Пейсинь нечеловеческим усилием сдерживал желание толкаться в его жаркий рот, который просто сводил с ума. Оргазм накатил так внезапно, в одну секунду обрушив на каждую клетку острейшее наслаждение, что не было никакой возможности отстраниться. Фаньсин и не дал, так и не выпустив его член изо рта, покорно принимая все в себя. Когда окружающий мир чуть прояснился, Пейсинь, все еще задыхаясь, опустил взгляд. И, почти не веря, наблюдал, как Фаньсин облизывает перемазанные белым губы, а потом, словно на прощание, нежно целует головку. Едва он выпрямился, Пейсинь, так и стоя со спущенными штанами, привлек его к себе и уткнулся лицом в повлажневшую от пота рубашку. Не ему одному тут было жарко. Фаньсин обнял его в ответ. Говорить не хотелось никому из них, и Пейсинь просто наслаждался долгожданной близостью, ловя отголоски пережитого удовольствия. Он сжал руки вокруг Фаньсина, не желая отпускать его больше никогда. Плевать, почему и как так вышло — причины волновали Пейсиня меньше всего. — Давай помогу тебе одеться, — хрипло проговорил Фаньсин. — Тут, конечно, никого нет, но… С огромной неохотой Пейсинь разжал объятия, понимая, что тот прав. Светить голыми причиндалами в общественном месте — такая себе идея. Хотя Фаньсин, как оказалось, затащил его почти что в кусты. Подрагивающими руками он натянул трусы, а Фаньсин, действительно, помог ему надеть брюки, застегнув ремень. Встретившись с ним взглядом, Пейсинь чувствовал, что падает в какую-то пропасть. Тот улыбнулся немного хмельной улыбкой, словно, и вправду, пил. Подняв руку, Фаньсин провел кончиками пальцев по губам Пейсиня. — Красивый… — выдохнул он. — Но, все-таки, придурок. Как я в мокрых штанах домой поеду? Пейсинь не сдержал смешок. — Хочешь, поменяемся? — предложил он, тем не менее, на полном серьезе, и Фаньсин засмеялся. — Отличная идея, с учетом, что у нас костюмы разного цвета. Можем даже на работу завтра так прийти — уверен, Ше-гэ ничего не заподозрит. Пейсинь хрюкнул от смеха, обессиленно привалившись к его плечу, а Фаньсин мягко поглаживал его по спине. Эти ласковые прикосновения, такие нехитрые, но искренние, разом подняли на поверхность то, что было у Пейсиня на душе, и он не смог сдержать слов: — И что теперь? Ладонь Фаньсина замерла, но он не убрал руку, просто вздохнул.  — Давай не сегодня, пожалуйста, — тихо попросил он. — Мне сейчас слишком хорошо, чтобы… Он не договорил, но Пейсинь понял — «Чтобы все портить». Да, можно было не сомневаться, что завтра Фаньсин снова что-то выкинет. Но сейчас они стали ближе, и просто так отмахнуться от этого у него уже не выйдет. Это давало Пейсиню надежду, что он сумеет сломать все барьеры между ними. Когда-нибудь, если повезет. Впрочем, другого пути у него все равно не было. Он знал, что будет выбирать Фаньсина и дальше, всегда, пока может что-то решать. Потянувшись к его губам, он прижался поцелуем, снова с силой стискивая его в объятиях. Какое-то время они целовались, пока Фаньсин не отстранился, зевнув. — Прости, но меня вырубает, — смущенно улыбнулся он, и Пейсинь невольно залюбовался им. — Уже поздно. Поедем домой? Конечно, он имел в виду, каждый к себе, но его слова отозвались внутри Пейсиня неожиданной бурей. До умопомрачения хотелось, чтобы ехать им предстояло в один дом, совместный. «Ох, ничего себе», — только и успел он подумать, ошеломленный обжигающей мыслью. Не найдя слов, Пейсинь молча кивнул, и они направились к выходу из парка. Фаньсин снова элегантно прикрылся пиджаком, вызвав у Пейсиня почти злорадный смешок, на что тот покачал головой. — Ржешь надо мной? Вообще-то, не очень удобно в мокрых трусах гулять. Пейсинь пожал плечами. — Мог бы остановить меня. — Как же, мог, — иронично усмехнулся Фаньсин. — Ты мне на талии синяков наставил, я уверен, с такой силой вцепился. Пейсинь вздрогнул и отвел взгляд. По спине пробежал холод, потому что подумал он совсем о других синяках Фаньсина. И должен отпустить его сейчас туда, где он постоянно в опасности? — Ты чего напрягся? — Фаньсин чуть подтолкнул его в бок, а Пейсинь четко понял, что если он сейчас хотя бы словом вякнет о том, что знает, его пошлют на все четыре стороны — навсегда. Нет, если он хочет помочь Фаньсину, нужно дождаться момента, когда тот будет готов его выслушать. И пойдет следом. — Ничего. — Он усилием воли запихнул тяжелые мысли подальше и поднял взгляд: — Тебе в какую сторону? — А тебе? — Твою мать… — закатил глаза Пейсинь, но набил в телефоне адрес и показал Фаньсину: — Вот, здесь я живу. — Ясно. Мне в противоположном направлении. — Свет от экрана мобильного так эффектно подсвечивал тонкие черты Фаньсина, что тот казался почти неземным. — О, машина уже почти рядом. — Мгм… — подпустил Пейсинь сарказма в голос, пытаясь снова не залипнуть на его лицо. — Я будто с секретным агентом сплю, честное слово. — Ну, еще не совсем спишь… — Фаньсин вдруг придвинулся ближе и легонько сжал пальцы на его ягодице, а до Пейсиня с запозданием дошло, на что тот намекал. Перехватив его обалдевший взгляд, Фаньсин рассмеялся и, наклонившись, коротко чмокнул в губы. — Спокойной ночи, Ци Пейсинь. Спасибо за приятный вечер, увидимся в офисе. Пейсиню снова захотелось треснуть чем-нибудь эту иронизирующую скотину — несильно, для профилактики. — И тебе спасибо, Чжэн Фаньсин, за незабываемые минуты орального наслаждения. Фаньсин расхохотался в голос и хлопнул его по заднице, за секунду до того, как подъехала машина. Пейсинь молча наблюдал, как тот залезает в салон, аккуратно прикрывая пах, и не сдержал улыбки. Этот невозможный человек снова в один лишь вечер перевернул его мир с ног на голову.