Согрей меня

С утра Пейсинь не шел на стажировку — летел. Желание снова увидеть Фаньсина всецело завладело им, не осталось никаких других мыслей. Поэтому когда он, чуть ли не вбежав в кабинет, встретился с ним взглядом, в душе все расцвело. Фаньсин стоял у стола Тао Ше и нежно улыбнулся ему. Другого слова Пейсинь не смог бы подобрать — именно нежно. Он видел Чжэн Фаньсина всяким — злым, замкнутым, соблазняющим, дружелюбным. Но именно такого выражение лица у него прежде не было. Сердце часто забилось в груди, и Пейсинь сам не заметил, как расплылся в ответной улыбке. Какое же счастье просто смотреть на него… Послышался нарочитый кашель, а следом ироничный голос Тао Ше: — И тебе доброго утра, Ци Пейсинь. Пейсинь смутился, покраснев до корней волос, и пробормотал приветствие. Метнулся, было, к своему месту, но наставник окликнул его вновь: — Подойди сюда, я вам обоим кое-что покажу. Сегодня работаем с этим. Парень послушно приблизился и встал рядом с Фаньсином, не касаясь его. Тот, казалось, не отреагировал на его приближение, и Пейсиню отчаянно захотелось развернуть его к себе и обнять. Сцепив руки на груди, чтобы исключить даже случайные прикосновения, Пейсинь устремил взгляд на монитор Тао Ше, силясь вникнуть в объяснения. Какое-то время удавалось, пока Фаньсин едва заметным движением не переместился ближе к нему. Он прижался бедром к бедру Пейсиня, как будто склоняясь ближе к монитору, а того мгновенно прошиб пот. Очень некстати вспомнилось его вчерашнее видео, а еще стоны, которые как наяву зазвучали в голове. Вот же черт… Аромат парфюма Фаньсина кружил голову, а тепло его тела напрочь вымыло все мысли из головы. Пейсинь ясно осознал, что, несмотря на собственные предостережения накануне, с безумным нетерпением ждет обеда. Плевать на все, он просто умрет, если снова не поцелует его. С трудом вникнув в объяснения наставника, Пейсинь практически заставил себя отлепиться от Фаньсина и пройти к своему столу. Так вот как себя чувствуют влюбленные люди… Весь мир будто исчезает, и единственно важным становится тот самый человек. Чуть вздрогнув от собственных мыслей, Пейсинь усмехнулся себе под нос. Ну, а как он хотел? Конечно, он влюбился в Чжэн Фаньсина, по уши. Глупо отрицать очевидное. И страшно признавать… С учетом всей ситуации, Пейсинь понятия не имел, к чему это его приведет. В череде размышлений о Фаньсине, желания остаться с ним наедине, и отчаянных усилий делать, все-таки, свою работу, прошло время до обеда. Пейсинь уже почти считал минуты, когда Тао Ше парой фраз разбил его мечты: — Ребята, вы же не против, если я буду каждый день ходить с вами на обед? Мой приятель в отпуске, одному как-то не хочется. Пейсинь просто утратил дар речи, оглушенный разочарованием, а вот Фаньсин куда лучше держал себя в руках, спокойно ответив: — Конечно, Ше-гэ, зачем вы спрашиваете? Мы только рады будем. — Вот и прекрасно, — улыбнулся наставник. — Тогда пойдемте, продегустируете кухню еще одной кафешки… Парни послушно поднялись из-за стола, и Пейсинь, не выдержав, бросил взгляд на Фаньсина. Тот казался безмятежным, но Пейсинь уже слишком хорошо его знал — между бровей Фаньсина пролегла морщинка, а губы чуть поджимались. Он тоже был очень расстроен решением Тао Ше. Переглянувшись, они побрели следом за наставником, и единственное, на что надеялся Пейсинь, что тому снова захочется уйти пораньше и подарить, тем самым, им двоим несколько свободных минут. Тао Ше не уходил раньше — ни в тот день, ни на следующий. Каждый обеденный перерыв он проводил с подопечными, от начала и до конца. Более того — в рабочее время он выпускал их из кабинета только по одному, будь то в туалет или за водой. Конечно, прямых запретов не следовало, но, стоило одному собраться выйти, как Тао Ше тут же отвлекал второго, фактически заставляя остаться. Пейсинь терялся в предположениях — неужели тот о чем-то догадался? Но Тао Ше ни словом не выдал, что подозревает их в связи, а все, что он делал, выглядело совершенно естественно. Настолько, что Пейсинь уже обвинял себя в паранойе. Должно быть, просто так совпало, или директор Цзяо велел уделять дисциплине стажеров больше внимания. Как бы то ни было, факт оставался фактом — за минувшие дни им ни разу не удалось остаться наедине. На все предложения Пейсиня встретиться вечером Фаньсин отвечал мягким, но бескомпромиссным отказом, ссылаясь на работу. Вполне вероятно, так оно и было. Пейсинь откровенно боялся давить на него, но от невозможности даже просто коснуться хотелось лезть на стенку. Надо же, после тренировки и того вечера казалось, их отношения сделали большой шаг — и снова все откатилось назад, как возврат данных после неудачного обновления программы. На его сообщения вечерами Фаньсин почти не отвечал, на звонки тоже, с мягкой улыбкой объясняя потом, что был занят. И с каждым днем Пейсинь погружался во все большую депрессию, умирая от желания быть рядом с ним, и понимая, что Фаньсину это, скорее всего, не нужно. Рано он сделал вывод, что их отношения важны для Фаньсина. Минута слабости, не более, а дальше тот снова стал собой. Тем неуловимым призраком, за которым Пейсинь гнался и никак не мог подойти близко. Сам Фаньсин казался спокойным, как всегда, но что-то в его глазах навевало смутную тревогу. Пейсинь нет-нет да спрашивал маму, не приходила ли мать Фаньсина в участок снова, но та качала головой. К счастью, ничего не спрашивала сама — Пейсинь не готов был говорить об их с Фаньсином отношениях. Которых, как ему казалось, и не существовало. В один из дней Тао Ше предложил подвезти их после работы. Стажеры закончили большой проект, от чего у наставника явно повысилось настроение. — Давайте, говорите, куда вам, — воодушевленно улыбался он. — Фаньсин, ты где живешь? — Я… — тот слегка растерялся, а Пейсинь буравил его взглядом исподлобья. Сейчас красота Фаньсина, временами, раздражала его — слишком он на нее велся, а пора бы перестать. — Мне сейчас на подработку, — наконец, ответил Фаньсин. — О, ты еще и вечером работаешь? — Тао Ше, казалось, очень удивился. — Ну, хорошо, так куда тебе? Фаньсин назвал адрес, отведя глаза — ему явно не хотелось этого делать, но перечить он не стал. Тао Ше кивнул: — Так это по пути, все нормально. Пейсиня чуть дальше везти, но по той же дороге, так что залезайте — домчу с ветерком. Чжэн Фаньсин, бросив на Пейсиня быстрый взгляд, сел на переднее сиденье, и тот чуть зубами не заскрипел. Ну, конечно, как же иначе! Переломится, если сядет рядом. Забравшись позади, Пейсинь хмуро уставился в окно. По дороге Тао Ше болтал с Фаньсином о его подработке — тот рассказал, что вечером работает официантом в небольшом ресторанчике — а потом принялся вспоминать свою молодость, как крутился везде, где можно. — Ты молодец, Фаньсин! — похвалил он. — Пока есть силы, нужно много работать — это принесет пользу в будущем, не говоря уж о деньгах. То-то я смотрю, у тебя костюмы один лучше другого! Хотя, по правде говоря, думал, ты просто из обеспеченной семьи. — Спасибо, Ше-гэ, — ровно отозвался тот. — Нет, семья у меня… обычная. Голос его чуть дрогнул, и Пейсинь, который не участвовал в разговоре, подавил вздох. Обычная, как же. Одевается, значит, хорошо… Он закусил губу — сегодня на Фаньсине был тот белый костюм, в котором он ходил в самом начале, а под ним светлая рубашка с принтом — серыми цветами. Красиво до невозможности, и очень ему шло. Настолько, что хотелось содрать с него все эти шмотки и разложить на столе. Возможно, Пейсинь бы так и сделал, если бы не понимал, что они оба вылетят на улицу после такого. А Фаньсин — не тот, с кем можно так поступить. Ему и так в жизни досталось, чтобы лишать его шанса закончить университет с хорошим баллом. Подобные противоречивые мысли просто сводили Пейсиня с ума. Он злился на Фаньсина, обижался, и все равно понимал, что у того есть причины оставаться таким отстраненным. Не то, что бы Пейсинь с этим смирился, но… Если выбирать между своими желаниями и благополучием Фаньсина, он однозначно выбирал второе. Хоть и больно было до чертиков… Слушая разговор, Пейсинь делал вид, что копается в телефоне, но чувствовал невозможно сильное желание хотя бы поговорить с Фаньсином. Поэтому, когда Тао Ше привез того к назначенному месту, мгновенно принял решение. — Ше-гэ, я тоже, пожалуй, тут выйду, — сказал он, и Фаньсин, потянувшийся к дверной ручке, на миг замер. — У меня в этом районе дело есть, потом сам доеду. — О, ну, смотри сам. — Наставник казался удивленным. — Может, подождать тебя? Фаньсин, тем временем, выбрался из машины, поблагодарив Тао Ше, и Пейсинь скороговоркой выдал: — Нет-нет, все может затянуться, спасибо вам, до свидания! Тао Ше кивнул ему вслед, но Пейсинь уже выпрыгнул из автомобиля, оглядываясь. Фаньсин, как ни странно, не ушел, остановившись в нескольких шагах на углу здания. Похоже, понял, что разговора с Пейсинем ему не избежать. Дождавшись, пока машина Тао Ше скроется из вида, Пейсинь чуть ли не бегом припустил к Фаньсину. Тот смотрел вниз, и, когда Пейсинь, чуть учащенно дыша, остановился напротив, тоже не поднял глаз. — Хочешь поговорить? — раздался его безучастный голос. Пейсинь готов был схватить его в охапку немедленно, но отстраненное поведение Фаньсина не позволило дать волю чувствам. — Хочу. — В горле пересохло, и Пейсинь нервно сглотнул. — Ты… Больше не хочешь со мной видеться? — Мы видимся каждый день, — безразлично обронил Фаньсин, и Пейсиню гнев ударил в голову: — Да неужели? И тебя все устраивает, да? Фаньсин вздохнул и поднял на него утомленный взгляд. — Пейсинь, ну, чего ты хочешь от меня? Я, что ли, заставляю Тао Ше пасти нас обоих? — Значит, ты тоже считаешь, что он делает это намеренно? — Пейсинь почувствовал слабое облегчение, что Фаньсин, хотя бы, об этом думал. — Разумеется. — И… и что делать? — вырвалось у Пейсиня. Фаньсин холодно посмотрел на него. — Ничего. А что тут можно сделать? Попросить Тао Ше дать нам возможность трахаться в обед? Кровь бросилась в лицо Пейсиню от едких, бездушных слов. Значит, так Фаньсин к этому относится… — Ну, например, встречаться в другое время, — в который раз, тем не менее, предложил он. Не мог иначе. — Пейсинь… — В голосе Фаньсина слышалась усталость. — Мы уже сто раз говорили об этом. Я тебе все сказал еще в самом начале. В груди кололо и переворачивалось, руки похолодели. — Значит, на этом все? — У Пейсиня, помимо воли, задрожал голос, и во взгляде Фаньсина промелькнуло нечто неясное. — И тебе на все наплевать, да? И то, что ты тогда мне говорил, ничего для тебя не значит? У тебя внутри совсем пусто, Фаньсин? — Да откуда тебе знать, что у меня внутри?! — внезапно взорвался Чжэн Фаньсин, его губы затряслись. Пейсинь сжал зубы. — Действительно, откуда — ты же посылаешь меня, стоит подойти к тебе чуть ближе. Стоишь тут, такой равнодушный, будто не ты той ночью просил… — Замолчи! — Фаньсин, дрожа всем телом, схватил его за плечи и вдавил в стену. — Ты так хочешь знать, что я чувствую? Меня корежит от того, что я не могу к тебе прикоснуться! Я уже все руки стер по ночам, и днем из-за стояка работать, временами, не могу! В рту Пейсиня расплылась горечь. — И это все? — выдохнул он. — Только секс? Так можно решить проблему — снимем на час номер в каком-нибудь мотеле рядом с работой, и ты почти времени не потеряешь. Раз больше от меня ничего не требуется. Помимо воли, глаза наполнились слезами. Пейсинь чувствовал себя кретином, не способным контролировать чувства, но сейчас, глядя в лицо Фаньсина, такое прекрасное и любимое, ничего не мог с собой поделать. Он ожидал новых слов, режущих сердце, даже удара в лицо — чего угодно. Но не того, что Фаньсин внезапно бросится вперед и обнимет его, так крепко, что нечем дышать. — Какой же ты идиот… — чуть слышно выдохнул тот, а Пейсинь, зажмурившись, вцепился в него изо всех сил. Как, как ему задержать его? Как заставить прекратить бегать от него и самого себя? — Идиот, да, — выдавил Пейсинь, судорожно сжимая руки вокруг него. — Не могу я без тебя, уж прости. Фаньсин чуть отстранился. Его глаза покраснели, губы по-прежнему дрожали, и Пейсиню вдруг стало больно — он понимал, что довел его до края. Почему-то казалось, что после жутких скандалов дома тот выглядел точно так же. — Ты не понимаешь, во что ввязываешься, — чуть слышно проговорил Фаньсин. — Я пытаюсь не дать тебе сделать ошибку. Но ты… — А если я хочу ее сделать? — Пейсинь заставил его посмотреть в глаза. — Или это не ошибка вовсе? Как может быть неправильным то, что я к тебе чувствую? Но… если ты не хочешь, я не стану тебя принуждать. Фаньсин горько усмехнулся. — Принуждать… Да ты бы близко ко мне не подошел, если бы я не хотел. — Зачем ты мучаешь нас обоих? — тихо спросил Пейсинь, и Фаньсин вздрогнул. — Почему не веришь мне? Тот подался вперед и уткнулся головой Пейсиню в плечо. — Верю, — раздался его глухой голос. — В этом и проблема. Пейсинь не знал, что еще сказать, и просто обнял Фаньсина снова. Он готов был вечно держать его в своих руках, но у того зазвонил телефон, и Фаньсин торопливо отстранился. — Да… — севшим голосом проговорил, приняв звонок. — Я рядом, скоро буду. Убрав телефон в карман, он поднял глаза. Такой бледный и потерянный, что у Пейсиня защемило сердце. — Мне пора, — тихо сказал Фаньсин. — Прости… За все прости. Не хочу, чтобы ты переживал из-за меня. Я этого не стою. — Позволь мне самому решить. — Пейсинь не мог отвести от него глаз, но, все же, сказал: — Иди, ты опоздаешь. На губах Фаньсина мелькнула тень улыбки, он кивнул и, повернувшись, пошел прочь. Пейсинь провожал его взглядом, выйдя из-за угла, и вздрогнул, когда тот поздоровался с какой-то девушкой, с которой, по-видимому, и говорил по телефону. Глупо было ревновать Фаньсина к девчонкам, но Пейсинь все равно глаз не сводил с них, пока те не попрощались. Девушка, поймав взгляд Пейсиня, неожиданно направилась прямиком к нему. — Привет! — весело поздоровалась она. Маленькая, худенькая, с задорными хвостиками и в большой куртке, из-под рукавов которой выглядывали тонкие пальчики. — Ты — друг Фаньсина? О котором он говорил? — Эм… — растерялся Пейсинь. — Мы вместе стажировку проходим. А что он говорил? — Ну, точно, ты, — кивнула девушка и тряхнула хвостиками, хитро улыбнувшись: — Сам спроси его! Сплетни распускать нехорошо, разве ты не знал? — Ладно… — Пейсинь вконец запутался, а девушка звонко рассмеялась и неожиданно вцепилась ему в руку. — Пошли, проводишь меня на остановку автобуса, — заявила она, потащив его прочь. — Тут вечером всякая шпана шатается, не лучший район. — А, может, я тоже шпана? — усмехнулся Пейсинь. Сегодняшний вечер уже потрепал ему нервы так, что даже это странное знакомство не удивляло. Девчонка смерила его взглядом с головы до ног. — Ты? В таком-то костюмчике? Я уж думала, Фаньсин единственный, кто тут так ходит. Здесь обычно можно только всяких обсосов встретить. Так что, хоть Фаньсин и живет рядом, не считаю, что ему повезло — пусть добираться недолго, но обстановочка просто пипец… Из ее болтовни Пейсиню, послушно шагающему рядом, удалось выцепить важную информацию. — Рядом? — переспросил он. — Ага. Да вот же его дом! — Девушка махнула рукой на высотное здание в конце квартала. — Кажется, во втором подъезде… Не помню уже, давно у него была. — Вы дружите? — помимо воли, голос Пейсиня похолодел, и девушка, метнув на него взгляд, усмехнулась: — Ревнуешь, что ли? Ой, самому не смешно? Фаньсин не по девочкам, ты, думаю, и сам в курсе. — Пейсинь покраснел, а она удовлетворенно продолжила: — Да надо было отнести ему деньги. Хозяин нам наличкой платит, чтобы по счетам не светить, а он не смог за зарплатой прийти. Я в квартире-то не была, только деньги отдала на пороге и все. Меня, кстати, Ню Цзыи зовут, а тебя? — Ци Пейсинь, — машинально ответил тот, переваривая информацию. А она была крайне важной — теперь он знал, где живет Фаньсин. Пейсинь не собирался тревожить его против воли, но… мало ли, что. — Очень рада! Давно хотела с тобой познакомиться! — Да что он обо мне говорил? — не выдержал Пейсинь, и девушка снова рассмеялась. — Тут важно не что, а сам факт — ты первый, о ком Фаньсин вообще упоминал. Так что, вы — парочка? Пейсинь смешался. — Хотелось бы так думать… — пробормотал он, не соображая, что говорит, а Цзыи пихнула его в бок. — Да ладно тебе, не грузись. Я знаю, что он сложный, но зато добрый — столько раз меня выручал! Жизнь у него непростая… Хотя, кому сейчас легко, да? Слушай, ты есть хочешь? Давай лапши поедим! В том кафе классно кормят! — Я не хочу есть, — рассеянно ответил Пейсинь, а девушка надула губы. — Погоди, а вы, что, на работе не едите? Похоже, он попал в цель — глаза у девчонки забегали. — Едим, просто шеф не разрешает нам брать много… Да и надоела та еда, хочется другого. Пейсинь улыбнулся. — Могу купить тебе лапши, если хочешь, — предложил он, и Цзыи радостно закивала: — Ты — лучший, Синь-гэ! — Лучше Фаньсина? — прищурился тот, и девчонка засмеялась: — Вы оба! Ну, а что, вы же вместе! Пейсинь только отмахнулся, подавив улыбку, и повел Цзыи к кафе. Отстоял с ней очередь, в процессе поддавшись на уговоры и обменявшись телефонами, а потом оставил новую знакомую в кафе, сославшись на дела. Ему надо было прийти в себя и переварить события сегодняшнего вечера. И, сказать по правде, он боялся не сдержаться и начать расспрашивать ее о Фаньсине, а делать такое за его спиной не хотелось. Тот и так отстранялся по любой причине. — Ты сама доберешься? — спросил напоследок, и та кивнула, уже жуя: — Да, мне не привыкать. Пока, Пейсинь, рада была знакомству! Пейсинь только улыбнулся, качая головой. Та еще штучка эта Ню Цзыи, но, похоже, к Фаньсину искренне хорошо относится. Попрощавшись, он сунул руки в карманы и зашагал к метро, в мыслях снова и снова переживая разговор с тем, о ком тревожилось его сердце.