Прежде чем Лаура успела войти в привычный рабочий ритм, наступили длинные выходные в честь Дня независимости. И Лаура вздохнула с облегчением. Между тем, это было ей совершенно не свойственно – раньше она никогда не была рада праздникам. Лиза просила её быть спонтанной, но Лаура пропускала её слова мимо ушей, уверенная, что сюрпризы и неожиданности – это не для неё; она хотела всё держать под контролем.
Но сейчас Лаура была одна. И на целых три дня предоставлена сама себе. Единственное, что было в планах, – пикник, который в субботу устраивают её родители и на который она, разумеется, пойдёт. Ещё год назад она бы сходила с ума, если бы у неё вдруг выдались свободные выходные: ведь она считала, что все её дни должны быть распланированы с точностью до минуты, а почти все её планы касались работы. Но когда ушла Лиза, Лаура вдруг лишилась способности планировать свою жизнь, и это безумно её пугало.
Теперь же она вдруг обнаружила, что мысль о свободных выходных доставляет ей радость. Может быть, она сходит в кино. Может, пройдётся по магазинам или заскочит в картинную галерею. А может, почитает хорошую книгу. Вариантов было великое множество, и впервые, насколько она себя помнила, она пустит всё на самотёк. Это ощущение было таким для неё непривычным, что ей хотелось прочувствовать его как следует, понять, что это такое, позволить себе раствориться в нём.
В пятницу погода выдалась просто великолепная: было тепло, но не жарко, на небе ни облачка. Прекрасный день, чтобы отдохнуть от работы. Лаура давным-давно не садилась на велосипед и вдруг решила, что хватит ему пылиться в гараже. Она попыталась припомнить, доставала ли она его прошлым летом, и не смогла. Всё, чем запомнились ей те три теплых месяца, – хандра, слёзы, жалость к себе. И вот теперь она тёрла велосипед мокрой тряпкой, убирая с него толстый слой грязи и паутину. Появилось давно забытое ощущение предвкушения: в молодости она любила проветрить голову, выезжая покататься. Именно для таких прогулок велосипед и покупался, но Лаура на нём почти не ездила.
«Теперь всё изменится», – решительно подумала она.
Велосипед заблестел, его ярко-зелёная поверхность сияла, и девушке показалось, что велосипед рад ей не меньше, чем она ему.
«Не помешало бы подтянуть гайки и проверить тормоза. Надо будет как-нибудь на неделе заскочить в веломагазин», – решила Лаура.
Из шкафа в прихожей Лаура достала не менее пыльный зелёный шлем. Она надела его на голову и, нарочно не смотрясь в зеркало, тщательно убрала в него волосы. В шлеме Лаура выглядела так, как будто у неё на голове была миска с салатом и, когда она видела свое отражение, ей хотелось сорвать его с головы. Но движение в городе было слишком оживлённым, ездить без шлема было бы неразумно.
Лаура заперла входную дверь, убрала ключ в карман и неспешно покатила по городу, наслаждаясь приятной прогулкой.
Дом, в котором жила Лаура, был расположен очень удачно. Он находился в черте города, но всё вокруг больше походило на пригород. Здесь было много зелени, тихие улочки, но в то же время, отсюда можно было за десять минут добраться куда угодно. Москва не большой город и тут есть все, что можно было бы посмотреть, и всё находилось очень удобно. Лаура решила, что будет кататься в районе своей работы и петлять по улочкам, а когда проголодается, остановится где-нибудь перекусить.
Вдоль дороги стояли большие старинные пафосные особняки. Если бы Лаура относилась к тому типу женщин, которые любят обустраивать своё жилище, подбирать дизайнерскую мебель, создавать особую домашнюю атмосферу, то она бы, не раздумывая, купила себе жилье в этом районе. Дома были просторные, поэтому их делили на две части или даже на квартиры так, чтобы хозяева жили на втором или третьем этажах, а арендаторы занимали первые этажи. Конечно, здесь были свои сложности. Большая часть квартир была без звукоизоляции, окна и двери немного обветшали, а отопление стоило очень недёшево. Дорого обходилось и содержание домов, было нелегко поддерживать их в жилом состоянии, ведь все они были старые и постоянно требовали ремонта. Особенно плохо тут обстояли дела с гаражами – им был необходим срочный ремонт, почти все они пребывали в запущении. Но было в этих старых постройках непередаваемое очарование, у каждой из них был свой характер. Размышляя обо всём этом, Лаура петляла по улицам, любовалась витражами, оригинальными дымоходами, резными перилами на крыльце, и ей казалось, что эти улицы самые красивые, чарующие и элегантные в городе.
«Такие дома больше не строят», – подумала она.
Через час Лаура почувствовала приятную усталость и решила, что на первый раз с неё довольно велосипеда. Она не привыкла к физическим упражнениям, и ей не хотелось, чтобы утром ноги болели так, что она не сможет встать с кровати. Сворачивая на улицу Брестская, Лаура решила погреться на солнышке на летней веранде какого-нибудь кафе. Она пристегнула велосипед к столбу и вошла в свою любимую кофейню. Корица окутала её, словно невидимые хлопья снега, нос защекотал тёплый домашний аромат, вызывающий далёкие воспоминания из детства: мама делала Лауре тосты с корицей, и этот запах перенес девушку в те беззаботные дни. Подходя к прилавку, она сделала ещё один глубокий вдох – и всякое напряжение покинуло её, она полностью расслабилась.
– О, привет! – симпатичная девушка за стойкой не сразу её узнала, а когда поняла, кто перед ней, расплылась в широкой улыбке. Лаура тоже была рада встрече и улыбнулась в ответ. – Тебя не узнать без делового костюма. Катаешься?
Лаура слишком поздно поняла, что забыла снять дурацкий шлем. Она щёлкнула пряжкой, стянула его с головы, пригладила волосы, надеясь, что они не похожи на воронье гнездо, и неловко проговорила:
– Да, отличный день.
– Как обычно? – Лаура неожиданно для себя отметила, что девушка выглядела прекрасно, и что в ней просыпаются приятные ощущения. Тёплые глаза девушки ждали ответа.
– Да, было бы неплохо. И ещё булочку с корицей, – Лаура показала на стеклянную витрину, за стеклом которой выстроились десятки сладостей, покрытых белой подтаявшей глазурью. Они выглядели невероятно аппетитно.
– Хороший выбор, – подтвердила девушка, поворачиваясь к кофе-машине. – Миссис Элли достала их из духовки десять минут назад. Может, я тоже съем одну за компанию, – подмигнула она.
Лаура покраснела и отвернулась, оглядывая небольшой зал. Сейчас здесь было тихо. Обычно она заскакивала сюда в самый час-пик, в спешке, и потому успевала только зайти и выйти и никогда не рассматривала помещение. Зал был длинным и узким, каким Лаура помнила его с тех времен. Столы стояли вдоль правой стены, а напротив, находилась стойка и витрины с выпечкой. Бежевая плитка на полу, старые классические вывески по стенам, изображающие выпечку и ее ингредиенты – как, например, мука и коричневый сахар. Декор был простой и изящный. Лаура одобрительно кивнула.
– Вас давно не было видно, – заметила девушка, привлекая внимание Лауры и протягивая руку.
– Ну да, – Лаура расплатилась, – Меня не было в городе, на несколько месяцев уезжала по работе. Вернулась пару недель назад. Наверное, ещё не совсем вошла в прежний ритм.
– Хорошо, а то я уже начала скучать по вашей улыбке. Этим словам Лаура не могла не улыбнуться.
– Ну вот. Теперь всё встало на свои места, – девушка положила на стол сдачу. Из глубины пекарни послышалась итальянская речь. Девушка поморщилась: «Дела зовут». Она кивком указала на кофе с булочкой, пожелала приятного аппетита и скрылась в недрах пекарни, оставив Лауру окрыленной, с идиотской улыбкой на лице, очарованной атмосферой магического места.
Лаура направилась к выходу. Ей пришлось одновременно нести стаканчик с кофе, булочку с корицей и велосипедный шлем – а это оказалось совсем не лёгкой задачей. Однако ей удалось выйти на улицу, ничего не уронив. Она устроилась за свободным столиком и какое-то время наблюдала за прохожими. Не сказать, что на улице было мало людей, но ощущение было совершенно особым: чувствовалось, что сегодня никто не работает. Как и Лаура, все наслаждались выходным днём. Движение машин, велосипедистов, пешеходов было неспешным, раздавался весёлый смех, вокруг царила атмосфера всеобщего счастья. Лаура пригубила кофе и откусила булочку. Она никак не могла понять, почему раньше не обращала внимания на всё это великолепие. Может, потому что у неё всегда были срочные дела? Теперь в Лауре что-то изменилось, она вдруг стала подмечать мелочи, ей больше не хотелось вечно бежать. И не хотелось быть тем, кто быстро достигает цели любыми средствами. Ей хотелось быть кем-то большим. Мимо прошла женщина с коляской. Потом молодая пара, держась за руки. Потом парень с ротвейлером на поводке. Огромный добродушный пёс обнюхал Лауру и нехотя потрусил за хозяином. Лаура долго провожала его взглядом. Его гладкий чёрный мех переливался на солнце. Глядя на него, Лаура невольно спрашивала себя, будет ли она когда-нибудь готова завести нового питомца. Её взгляд упал на телефонный столб, к которому был привязан её велосипед. В глаза ударило слепящее солнце. Она рефлекторно прищурилась, потом заслонила ладонью глаза от яркого света и прочитала крупные буквы на белом листе: «НАЙДЕН ПЁС».
Лаура подошла поближе, чтобы рассмотреть объявление: лист был прибит степлером, буквы уже выцвели – было видно, что его повесили давно. Однако большую часть текста еще можно было прочитать, сохранился и телефонный номер, напечатанный в самом низу. Детали расплылись, но основной смысл состоял в том, что найден пёс и, возможно, его владелец вы.
– Наверное, они специально написали только общую информацию, чтобы не отдавать найдёныша кому попало, – пробормотала Лаура. Она сорвала листовку и перечитала текст ещё раз. Родители Лауры жили в Марьиной роще, в двадцати минутах езды отсюда. Вряд ли Чарли смог забрести так далеко. Но Лаура на всякий случай свернула объявление и спрятала его в карман. Не то чтобы она сильно рассчитывала на удачу, но в ней все еще жила надежда, и Лаура не готова была от неё отказаться. Если существовала возможность, что Чарли нашли, она обязана была проверить. Ведь если она просто позвонит, никому от этого хуже не станет.
***
Смятый клочок бумаги лежал на обеденном столе в столовой все выходные. Лаура каждый раз скользила по нему взглядом, но все никак не звонила. Что-то её останавливало.
– Да что, чёрт возьми, со мной такое!
Лаура не могла понять, в чём дело. Ведь речь шла всего лишь о телефонном звонке. Скорее всего, она боялась, потерять последнюю надежду. Лаура было очень нелегко привыкнуть к отсутствию Чарли. И теперь она боялась снова впасть в депрессию от осознания своего одиночества. Это объяснение имело смысл. Любой профессиональный психолог подтвердил бы, что так оно и было.
– Да просто позвони уже!
Преисполненная решимости, Лаура схватила телефонную трубку. Был уже вечер воскресенья: она гипнотизировала взглядом старое объявление уже больше двух дней. Пришло время позвонить. Лаура набрала номер.
***
– Бутуз, ты такой хороший мальчик! – Мария ласково улыбалась собаке, а потом рассмеялась: пёс вилял хвостом так интенсивно, что всё его тело сотрясалось от радости. Они только что вернулись с обеденной прогулки в парке, и Мария впервые решилась спустить его с поводка. У нее было подозрение, что Бутуз будет хорошо себя вести и слушаться её. И, действительно, он совершенно никуда не собирался уходить и бежал только в том случае, если она кидала ему мяч. Тут его восторгам не было предела, он мчался на всех парах и неизменно приносил мячик хозяйке. Несколько раз его внимание привлекала собака или человек, он замирал, и начинал водить носом, но стоило Марии скомандовать «Нет, Бутуз. Место», как он терял к ним всякий интерес.
Мария несла бутылку воды в свой маленький холодильник, когда заметила мигающую красную лампочку автоответчика. Она достала из морозилки небольшой кусок говядины на кости и посмотрела на Бутуза, который лежал на полу на большом полотенце.
«Надеюсь, он не перепачкает весь пол, тряпка должна спасти от мясных пятен», – подумала Мария.
– Держи, приятель. За то, что хорошо себя вёл сегодня, – Бутуз вскочил, впился зубами в кость, и, причмокивая, стал с аппетитом её обгладывать, энергично виляя хвостом. Мария нажала на кнопку, чтобы прослушать автоответчик: – Спорим, нам звонила тётя Вика? Но она ошиблась. Из динамика зазвучал незнакомый голос. На лбу её залегли морщины.
– Здравствуйте, меня зовут Лаура Лукина. В выходные я увидела ваше объявление о том, что вы нашли собаку. Я понятия не имею, мой ли это пёс, но не исключено, что мой. Моя собака убежала от родителей в Марьиной роще около трех месяцев назад. Немецкий ротвейлер. Весит около десяти килограммов. Его шерсть однотонная – гладко черная. И у него красивые голубые глаза. – Женщина замолчала, видимо, собираясь с мыслями – В любом случае, если он ещё у вас и подходит под описание, не могли бы вы мне перезвонить? – Она ещё раз повторила своё имя и продиктовала номер телефона. Аппарат щелкнул, что означало, что сообщение окончено.
Мария сглотнула, в животе возникло нехорошее предчувствие. Она взглянула на счастливого Бутуза, жевавшего кость в другом конце комнаты, и рассеянно отметила про себя, что на голос с записи он не отреагировал. Но она не знала, запоминают ли собаки голоса. В любом случае Бутуз и ухом не повёл, и Мария была ему за это благодарна.
«Моя собака убежала от родителей в Марьиной роще около трех месяцев назад».
– Какими же надо быть безответственными… – проговорила Мария. – Нет, серьезно. Три месяца назад? – Она производила в уме математические подсчёты, чтобы понять, сколько же Бутуз блуждал по городу без еды и воды, пока она его не нашла. Выходило, что около двух недель. Не удивительно, что он был так перепуган.
Мария села на пол рядом с псом и стала его гладить. Через пару минут он отполз на расстояние, на котором Мария уже не могла до него дотянуться. Она рассмеялась.
– Ох, извините, мистер Я-Жую-Говядину-И-Не-Трогайте-Меня. Простите, что отвлекаю.
Посерьезнев, она вздохнула, посмотрела на Бутуза и подумала, что просто обожает его. За два месяца он сделал её жизнь несравненно богаче. У нее никогда не было собаки, и, хотя она росла в любящей семье с замечательными родителями, Мария никогда по-настоящему не понимала концепцию безусловной любви, до тех пор, пока в ее жизни не появился Бутуз. Теперь её любили, и она прекрасно знала, о чём твердят все собачники: Бутуза не волнует, в каком она настроении, страдает ли она от ПМС и какой запах у неё изо рта. Он любит ее любой, любит без оглядки. Теперь она не станет отказываться от его любви, теперь, когда она уже стала к ней привыкать.
Телефонный звонок оторвал её от размышлений. Сердце бешено забилось: а что, если звонит Лаура Лукина? Проклиная себя за то, что не оплачивает определитель номера, Мария затаила дыхание и стала ждать, когда включится автоответчик.
– Привет, это я, – раздался голос Вики, и Мария с облегчением выдохнула. – Ты где? Я отключаюсь.
Мария схватила трубку.
– Я здесь.
– Ты прячешься? Это что-то новенькое.
– Да нет, я просто только вошла в квартиру.
– Я сейчас зайду. Как насчёт пиццы?
Сорок пять минут спустя, они сидели в гостиной Марии, ели пиццу с грибами и зелёным перцем и переслушивали сообщение от Лауры Лукиной.
Вика поморщилась.
– Может, это не он.
Мария с удивлением посмотрела на подругу.
– Ну ладно, ладно. Это он. Глаза выдают его с потрохами. Но прошло… три месяца. Три месяца! И я отлично помню, в каком состоянии ты его нашла.
– И я помню. У самой не выходит из головы.
– Откуда мы знаем, что с ним хорошо обращались? Я имею в виду, откуда мы знаем, что она сама не морила его голодом? Может, она сумасшедшая садистка, которая любит издеваться над животными.
– Все возможно, – Мария пристально посмотрела на Бутуза и откусила ещё кусочек пиццы. Сытый он дремал на плетеном коврике. – Он даже никогда ничего не просит. Он такой послушный.
– Да, это про него, – Вика пощекотала шелковистый бок пса голыми пальцами ног и вздохнула.
– Сидит, лежит, даёт лапу, откликается на своё имя.
– Он просто чудо.
– Мне кажется, кто-то с ним занимался, обучал его. Кто-то – наверное, эта Лаура Лукина – потратил время и силы, чтобы его дрессировать. Похоже это на жестокое обращение?
Вика пересела на диван, поближе к Марии и несколько долгих секунд внимательно смотрела на подругу.
– Знаешь, что для меня жестокое обращение? Оставить любимого питомца под присмотром тупого идиота, который позволил ему сбежать, а потом не мог найти его вовремя. Сейчас столько современных технологий и столько защитников животных, которые всегда готовы помочь. Не думаешь, что его могли искать и получше? Мария потёрла лоб. Она знала, что Вика пытается помочь. И еще она знала, что Вика полюбила Бутуза всем сердцем и не хотела с ним расставаться. Когда Мария, наконец, заговорила, в голосе её была боль, хотя она старалась, чтобы он звучал спокойно.
– И кем я тогда буду? Кем я буду, если не верну хозяйке её собаку?
– Милая, посмотри на меня, – когда Мария подняла на неё глаза, Вика проговорила: – Ты та, кто заботится о благополучии этого пса. Он голодал, Маш. Голодал. Он был грязный. На ноге у него была рана. Он был напуган. Он неизвестно сколько бродил по улицам в одиночестве. Ты спасла его. Ты спасла его.
– Думаю, так и есть.
– Он любит тебя. Ты его заслужила.
Мария не была уверена, что Вика её убедила, но та твердо стояла на своём. Она вскочила на ноги, мгновенно пересекла комнату и оказалась возле телефона. Одно быстрое нажатие кнопки – и автоматический голос объявил: «Сообщение удалено».
– Вика! – глаза Марии распахнулись от неожиданности.
Вика равнодушно пожала плечами и произнесла: – Вот и всё.
– Не могу поверить, что ты это сделала.
– Теперь у тебя нет её номера, и ты не сможешь перезвонить. И она, скорее всего, второй раз звонить уже не станет. Так что дело в шляпе. Всё хорошо. Договорились? – Вика вернулась и уселась на диван. – Съешь ещё пиццы. Ты не должна быть худее меня. У меня всё-таки был рак.
