Пушистый купидон

Лаура несколько раз моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд и выяснить, где она находится. За последние несколько часов она просыпалась и снова проваливалась в сон, она полностью потеряла счет времени, и поэтому не имела ни малейшего представления о том, как долго она пробыла там. Её сознание постепенно прояснялось. В общей сложности семнадцать раз кольнуло в четырех различных местах на ее руке, и потом боль утихла, она лежала в своей постели, прислушиваясь к своим ощущениям. Повернув голову, чтобы посмотреть на часы на тумбочке, она поняла, что это настоящий подвиг, но ей удалось увидеть время. 6:41 ВЕЧЕРА? Решала она, не зная точно. Должно быть. Жалюзи на окнах были плотно закрыты, и она не могла видеть, освещение с улицы, но все же предположила, что был вечер. Она попыталась вспомнить, что произошло после поездки на скорой помощи. Ее мысли были прерваны звуками рвоты, доносящимися из ванной комнаты, дверь которой была закрыта, но не до конца. Последовал мягкий стон, затем кашель. Кто-то провернул землю вокруг своей оси, пока Лаура попыталась сесть, и она, прижав руку ко лбу, плюхнулась обратно на подушку. – Боже, что за адские таблетки они дали мне? – спросила она вслух. Дверь ванной открылась и на пороге появилась Мария с полотенцем, прижатым к губам. – Ты проснулась. Она улыбнулась, несмотря на слегка сероватый оттенок ее кожи. – Ты в порядке? – Голос Лауры был хриплым, и она откашлялась. – У меня все нормально. – Тебя вырвало. – Да. – Мария застенчиво поморщилась. – Я предполагаю, что адреналин окончательно вышел из моего организма и освободил дорогу страху. – Она чуть усмехнулась. – У тебя случайно не найдется запасной зубной щетки? – Она высунула язык и скорчила рожицу. Лаура улыбнулась. – В бельевом шкафу в зале. – Спасибо. Как ты себя чувствуешь? – Как будто поезд переехал мою руку. – Верю. Тебя не тошнит? – Немного. – Да, доктор сказал, что из-за укола, который он тебе сделал, ты можешь чувствовать головокружение и тошноту. Мы должны чем-нибудь тебя покормить. Тебе нельзя принимать другие обезболивающие на пустой желудок. Мысль о том, что придется что-то съесть, вызвала новую волну тошноты, и Лауре пришлось сглотнуть несколько раз. – Я не знаю… – Мы начнем с легкого. Просто немного бульона. Посмотрим, как он пойдет. Хорошо? – Да, босс. – Именно это я и хотела услышать. – Мария подмигнула и вышла из комнаты, а затем вернулась с новой зубной щеткой в руках. – Я обо всём позабочусь и приготовлю обед. Как бы Лаура ни силилась, у нее не получалось оставаться в сознании. Хотя ей очень этого хотелось. Ей хотелось поговорить с Марией, отвлечься от боли в руке, под звуки успокаивающего голоса, хотелось спросить ее, что она имела в виду под словом «страх». Но ее веки как будто были сделаны из свинца, их невозможно было удерживать открытыми. Она задремала, нехотя погружаясь в сон. В следующий раз, когда она посмотрела на часы, они показывали 7:55. Она моргнула своими все еще тяжелыми веками, ей казалось, что она была пьяна. Её конечности были сделаны из бетона, ее мысли были перемешаны, а ее уши, казалось, были набиты ватой. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы сфокусировать свой взгляд. Всего в паре шагов от ночного столика стояло ее удобное мягкое кресло для чтения. В нем, свернувшись, и подсунув ноги под себя, с раскрытой книгой на коленях, спала Мария. Ее грудь поднималась и опускалась при глубоком дыхании, рука лежала под головой. Джинсы выглядели старыми и мягкими, вероятно, это была ее любимая пара, которую она постоянно носила, судя по тому, как они выцвели. Мария укуталась в красный свитер Лауры, который был слишком большого размера. Лаура смутно вспомнила, как отправила Марию к ящику с бельем, поскольку рубашка Марии была испачкана кровью. Взгляд Лауры скользнул на выглядывавшие кончики пальцев ног, накрашенные ярко-розовым весёлым лаком для ногтей, а потом на выпавшие белые локаны. Пальцы Лауры так и чесались, чтобы прикоснуться к ней, провести за ухом Марии и убрать непослушную прядь назад. Она хотела прикоснуться к ее щеке, погладить кончиками пальцев кожу, наверняка мягкую, как у ребенка. Спящая Мария выглядела так умиротворенно, так уязвимо и сладко, что Лаура вдруг абсолютно ясно поняла, почему другие люди, Вика, например, хотели защитить ее. Появилось чувство необходимости оградить ее от любого, кто попытается украсть эту невинность, доброту, попытается опустошить её или использовать в своих целях. Но что было самым удивительным для Лауры, так это то, что поверх всей этой уязвимости, словно островок чистоты, лежала неоспоримая сексуальность. Мария, спящая свернувшись калачиком в кресле, производила впечатление, не детской невинности, а женственной чувственности. Лаура с трудом сглотнула, пытаясь сосредоточить свои мысли, но ей это не очень хорошо удавалось. Ее взгляд снова затуманился, и в короткие вспышки ясности, она поклялась, что выскажет врачу неотложки свое недовольство по поводу того, какие странные лекарства он дал ей. Она зажмурилась и плотно закрыла глаза, а затем снова открыла их, в надежде обрести ясность, но все же чувствовала себя так, будто выпила много джина с тоником, здравый смысл ускользал от нее, а ее сознание будто растворялось в густом тумане. Когда она снова посмотрела на Марию, ее глаза были уже открыты, и она наблюдала за ней. – Привет. – Её голос дрогнул, и она откашлялась ото сна. – Ты в порядке? – спросила она, чуть громче, чем шепотом. После кивка Лауры она спросила: – Ты голодна? Ты заснула прежде, чем я успела разогреть суп. – Иди сюда, – попросила Лаура, указывая своей не перевязанной рукой, удивленная, что она может, наконец, поднять ее. – Что такое? – Мария выпрямилась, встала и потянулась. Она сделала шаг к кровати. Лаура продолжала жестом призывать ее ближе. – Тебе что-нибудь принести? Воды, может? – Ближе. Мария склонилась над кроватью. – Что, дорогая? Лаура зацепилась пальцем за воротник Марии и потянула её на себя, пока их лица не приблизились друг к другу. Мария пыталась ухватиться за что-нибудь руками, чтобы не упасть. Она наклонилась, балансируя на матрас. Тихий вскрик удивления был приглушен губами Лауры, которые накрыли её губы. Если она и была в шоке, то хорошо это скрыла, потому что вместо того, чтобы отстраниться от Лауры, Мария погрузилась в нее с чем-то похожим на выдох облегчения, возвращая поцелуй с неспешностью, медленно и деликатно позволяя Лауре исследовать ее губы, и Лаура наслаждалась, смакуя этот сладкий момент. Они целовались долго, казалось, будто часы прошли, прежде чем их языки наконец-то встретились. Как только это случилось, Мария отскочила, как если бы ее ударило током. Она поднесла пальцы ко рту с таким видом, будто удивилась, что Лаура прожгла ей губы. – Прошу прощения, – проговорила она, ее глаза расширились от удивления и почернели от расширенных зрачков. – Я не должна была… это всё стресс, от произошедшего… Прошу прощения. – Не извиняйся. Ты чертовски хорошо целуешься. Лаура упорно пыталась не проглатывать слова, чтобы они не звучали, как будто она выпила семь коктейлей, но она не была уверена, что смогла этого добиться. Проклятые болеутоляющие. Она потерла глаза здоровой рукой и решила, что комната вращается меньше, если она просто держит их закрытыми. – Чертовски хорошо целуешься, – снова пробормотала она, прежде чем она поддалась темноте, и разрешила ей окутать себя еще раз.

***

Когда Мария открыла входную дверь дома Лауры всего пару минут спустя, улыбка Вики была настолько большой, что, казалось, занимала весь дверной проем. Она заговорила прежде, чем Мария смогла что-то сказать. – У меня свидание! – Что? – Мария смотрела на нее, пытаясь сообразить. – С кем? – Она присела и обняла Чарли, чей зад вилял как сумасшедший, он был так счастлив видеть ее. – Привет, красавчик, – прошептала она ему на ухо. – Кариной. – Это было очевидно. – Ой. Это здорово, Вик. – Она была правда рада за подругу. Она знала, как после похода в прошлые выходные, Вика старалась не бежать впереди паровоза и не торопить события. Болтая по телефону с Кариной, и сгорая от желания увидеть ее, Вика в кои-то веки сдерживала себя. То, что они договорились о чем-то и встретятся лицом к лицу снова, было очень хорошей новостью для Вики, и Мария знала это. Но в этот момент она думала о своем, и в ее голосе не прозвучало особого энтузиазма. Вика заметила это. Мария чувствовала взгляд подруги на себе, все время пока отстегивала поводок Чарли. Освободившись, он помчался в дом, по-видимому, чтобы найти Лауру. – Ты в порядке? – спросила Вика. – Да. Все хорошо. – Внимательный взгляд Вики заставил ее чувствовать себя, как насекомое под микроскопом, и она отвернулась. – Как Карина? Что вы, ребята, собираетесь делать во время встречи? Вика протянула руку и, взяв Марию за подбородок, повернула ее лицо так, чтобы лучше видеть. Марии захотелось вырваться. Проведя большим пальцем по нижней губе Марии, Вика подняла бровь и спросила: – У тебя припухшие губы? – Нет. – Да, припухшие. – Нет. Мария поджала их и прижала к зубам, пытаясь скрыть их и зная, что, делая это, она только сильнее подтверждала подозрения Вики. Больше раздраженная на себя, чем на Вику, она проворчала: – Боже, я ненавижу, когда ты так делаешь. Вика смотрела на нее в течение длительного времени, прежде чем сказала что-нибудь. Когда она заговорила, не было никаких обвинений в ее голосе. Это был простой, тихий вопрос. – Что ты делаешь, Маш? – Ничего. – Боже, голос звучит как у плаксивого ребенка? – Я не делаю ничего. Клянусь. Правда заключалась в том, что у нее не было ни малейшей идеи о том, что она делает. Прежде всего, ей с трудом удалось сохранить дыхание, пока она помогала Лауре раздеться и снять с нее порванную и кровавую рубашку, когда они только вернулись из больницы. Держа ее за руки, она с трудом удержалась от того, чтобы не пробежаться пальцами по стройному сливочному животику Лауры, ей пришлось приложить титанические усилия, но у нее получилось… не говоря уже о том, что само желание сделать это ошеломило ее. Слава Богу, Лаура стояла спиной к ней, когда снимала с себя лифчик, а потом быстро облачилась в просторную футболку. После того, как она натянула одеяло до подбородка Лауры, она избавилась от прерывистого дыхания и была уверена, что все закончилось и можно идти домой. Но потом… поцелуй. Да, Лаура инициировала его, но Лаура все же находилась под воздействием болеутоляющих препаратов, в отличие от Марии. Несмотря на это, Мария позволила случиться этому, позволила их губам встретиться, позволила ей продолжать идти дальше и дальше, и дальше… Боже, губы Лауры были такими мягкими и теплыми. Почувствовав взгляд Вика, она вернулась назад к реальности. – Ничего, – снова сказала она, надеясь, что это прозвучало не так неуверенно, как казалось. Было до боли очевидно, что Вика не поверила ей, но она просто позволила ей сорваться с крючка на некоторое время. Мотнув головой в сторону, куда умчался Чарли, Мария сменила тему: – Он почти ничего не ел. Я пыталась дать ему консервированной кукурузы, но он даже не взглянул на нее. – Наверное, он волновался. Спасибо, что взяла его. Я очень тебе благодарна. – Эй, я же всё что угодно для тебя сделаю. Её усмешка говорила Марии, что она все еще любила ее, несмотря на ее глупость. Не то, что Мария сомневалась, что это было хорошо, но это было ясно. – Так… Карина? Её усмешка превратилась в улыбку. – Мы собираемся сегодня вечером поужинать и сходить в кино. Познакомимся друг с другом получше. – Звучит прекрасно. После первой встречи в лесу с Кариной, Мария знала, что Вика держала ее на расстоянии и не позволяла всему идти дальше. Несмотря на все ее бравады и жесткие речи, она была очень осторожна с этой новой женщиной. Это говорило Мария о том, что у Вики действительно были чувства. – Я жду полный отчет утром, мисс Виктория. – Также как и я, – сказала Вика, выгнув одну бровь, давая понять Марии, что тема еще не закрыта, точка еще не поставлена. – И, Маш… – Хм? – Будь осторожна, хорошо? Я не хочу видеть, как ты обожжёшься. Мария кивнула. После того, как Вика закрыла за собой дверь, Мария осталась стоять, уткнувшись лбом в дверь и просто дыша, пытаясь заставить мысли вернуться на место. «Можно подумать, что это я была на таблетках, которые затуманили мне мозги». Она очень сомневалась, что Лаура хоть что-то помнила о поцелуе, и что она вообще понимала, что делает. Мария должна просто забыть об этом, как о полнейшей ерунде. Так почему же ей было так тяжело сделать это? Почему она не могла просто выкинуть все это из головы? Почему ее губы все еще чувствовали, что они были в огне? Здравый смысл подсказывал, что Лаура поедет в Испанию, что она займется карьерой, и в скором времени с головой уйдет в работу. Было очевидно во время пикника, что это была огромная возможность, которую она не должна упустить. Ей хотелось верить, что Лаура действительно было важно ее мнение по этому вопросу, но правда была в том, что она была, вероятно, просто вежлива. Она, скорее всего, уже решила поехать. И после того, как она окажется на другом месте, Мария, вероятно, никогда больше не увидит ее. – Черт возьми, – прорычала она и направилась на кухню, чтобы разогреть суп, понимая, что не только Лауре нужно было поесть, но и она сама последний раз ела на пикнике несколько часов назад и уже сильно проголодалась. Дойдя до холодильника, она снова заметила записку, которую она написала пару недель назад, якобы от имени Чарли. Лаура прикрепила ее магнитом на дверцу, это заставило Марию улыбнуться. За короткий промежуток времени, она подготовила суп, чашку чая для Лауры, и чай для себя и поставила все это на поднос, который она нашла в низком шкафу. Аккуратно балансируя, она понесла поднос в комнату Лауры. При виде картины, развернувшейся перед ней, она почувствовала, прилив ласкового тепла. Чарли растянулся вдоль ног Лауры, его голова покоилась на ее бедре, его глаза были открыты, а уши настороже. Лаура выглядела спящей, и, если бы не довольная улыбка на ее губах и поглаживания рукой по мягкой шерсти собаки, Мария подумала бы, что она все еще спит. Сделав глубокий вдох, Мария вошла в комнату. – Эй, ты не должен быть на этой кровати, господин, – игриво пожурила она Чарли. – Будь ты у меня дома, мамочка бы надрала тебе задницу. – Нет, всё в порядке, – сказала Лаура, слабо улыбаясь, глаза её все еще были закрыты. – Я не против. Думаю, что он беспокоится за меня. – Я уверена, что беспокоится. Я, наконец, добралась до этого супа. Не хочешь перекусить? Лаура открыла глаза и подождала пару секунд, прежде чем смогла сфокусировать взгляд. – Думаю, можно. – Лаура осторожно приняла сидячее положение на кровати. – Как рука? – спросила Мария, помогая Лауре устроиться. – Пульсирует. – Представляю. – Она бросила беглый взгляд на часы и добавила: – Ты можешь принять еще одну дозу обезболивающих после того, как поешь. – Посмотрим. Но я бы лучше пропустила, если можно. Мне не нравится, как я после них себя чувствую. Мария хотела прокомментировать то, как они повлияли на ее поведение, но передумала и повела мысль в другом направлении. – Ты знаешь, тебе повезло. Я не знаю, помнишь ли ты о том, что сказал доктор, но на первый взгляд всё казалось гораздо серьезнее. У тебя всего четыре глубокие раны. Остальные оказались достаточно поверхностными, поэтому не было необходимости в наложении швов. – Подмигнув, она добавила. – Там просто было много крови, как у резаного поросенка. – Я должна была защитить своего мальчика, – сказала Лаура, потрепав мягкую голову Чарли. – Я знаю. Ты была великолепна. Не уверена, что мне пришел бы в голову столь оригинальный способ защитить его. – Лиза и я давно договорились, еще когда мы только решили, что заведем собаку. Вокруг так много больших, злых собак и владельцев, которые не следят за своими питомцами. В общем, мы решили, если мы когда-нибудь увидим, что Чарли будет в опасности, мы поднимем его вверх и поставим на крышу ближайшего автомобиля. – Она тихонько фыркнула. – К сожалению, никто не проезжал по траве через парк сегодня. Попытки маневрировать обеими руками, чтобы поесть, оказались более трудными, чем можно было представить. Через несколько минут мучений, Мария переставила поднос и присела на край кровати, держа в руках тарелку с ложкой. – Вот. – Она зачерпнула суп и поднесла ложку ко рту брюнетки. Лаура внимательно изучала её в течение долгих секунд, и только когда Мария вопросительно подняла брови, послушно открыла рот. Они неспешно продолжили и после нескольких ложек, Мария спросила: – Как у нас дела? Как ощущения? Твой желудок принимает суп? Я бы хотела быть готовой, если пойдет обратный процесс. – Она улыбнулась. – Пока все хорошо, – ответила Лаура. – Что же касается обратного процесса, из-за чего тебя тошнило раньше? Мария была сосредоточена на супе, кормя Лауру. – Я уже говорила, – сказала она, стараясь не смотреть Лауре в глаза, чувствуя её испытующий взгляд на себе. – Я знаю. Что ты имела в виду под словом «страх»? Мария пожала плечами. – Я испугалась за тебя, вот и всё. – Испугалась за меня? – Лаура съела очередную ложку супа. – Ситуация меня испугала. Если ты понимаешь, о чем я. Ты только… эта собака рычала…, и ты… я не знала, насколько больно тебе было, но казалось… боже, ты была вся в крови… Я… ты меня напугала. А когда мне очень страшно или, когда я испытываю сильный стресс… – Она поморщилась. – Тебя тошнит. – К сожалению, да. Лаура нежно улыбнулась ей. – Ты отлично справилась в стрессовой ситуации. – Ну, я даже и не знаю. – Да. Ты сохраняла спокойствие в решительный момент. Не много людей способны так держаться. Благодаря тебе… я не запаниковала и не перепугалась до смерти, потому что… Я понятия не имела, насколько серьезно меня покусали, там было много крови и, честно говоря, мне было страшно. Она подняла здоровую руку, чтобы остановить кормящую руку Марии. – Эй. Когда Мария посмотрела ей в глаза, Лаура просто сказала: – Спасибо. – Пожалуйста. Они продолжали смотреть в глаза друг другу, энергия между ними была почти осязаемой, пока к удивлению Лауры, к ней не подралась зевота. – Боже, разве я недостаточно спала? – Отдых – это самое лучшее, что тебе сейчас нужно. – Да, доктор. Мария поднялась, чувствуя странное ощущение потери, по мере того, как она отдалялась от тепла, излучавшегося от тела Лауры. Она хотела остаться рядом, хотела поговорить с ней еще, хотела затронуть тему поцелуя, чтобы выяснить, что же все-таки это было, если вообще что-то было, и понять, что с этим делать. Но Лаура все еще выглядела очень усталой, да и сама Мария чувствовала, как будто ее побили со всех сторон, поэтому она лишь улыбнулась и оставила свои мысли при себе. – Поспи. Я буду за этой дверью. Ты не возражаешь, если я посмотрю телевизор в гостиной? – Ты можешь посмотреть его прямо здесь, – сказала Лаура, указав взглядом на телевизор, стоящий на комоде в другом конце комнаты, и похлопывая по кровати рядом с собой. – О, нет, Лаура. Я не хочу тебя беспокоить. – Я сплю, как убитая. Я даже ничего не услышу. К тому же, для Чарли будет лучше, если мы все будем в одном месте, и ему не придется ходить из комнаты в комнату. Тебе на кровати будет комфортнее, чем на диване. Мария посмотрела на ее улыбку и даже не сомневалась, что Лаура знала, что с помощью собаки, она легко добьется своего. Демонстративно вздохнув, она сказала: – Хорошо. Тогда я немного приберусь здесь, и потом вернусь. Она взяла поднос, вышла из комнаты и позвала Чарли за собой, в надежде, что тот что-нибудь поест. В итоге Лаура все-таки отказалась принимать обезболивающие и сейчас она крепко спала на своей половине кровати. Купаясь в голубом свете от телевизора, Мария сидела рядом с ней, отклонившись на спинку кровати. В одной руке у нее был пульт, а другая лежала на Чарли, который слегка посапывал, вытянувшись между ними. Эта картина была такой уютной и домашней для Марии. И пугающе приятной.