Подари мне свободу

Эви сидел на кровати в своей комнате, сложив ноги в позе лотоса. Его руки перебирали светло-зелёные пряди в волосах брата, сидящего напротив, пальцы ловко заплетали косички на чужой голове: — Сегодня мой психотерапевт поставил мне диагноз… Сатириазис… Венти, я ненормальный… — Это… это лечится…? — подросток опустил взгляд, изучающе осматривая свежие засосы на шее брата. — Только симптоматично… он прописал какие-то уколы гормональные, типо для снижения уровня тестостерона в крови… и антидепрессанты… мама злится и говорит, что я всё придумал. Её единственный аргумент — «ты же не животное»… видимо, животное… — Ты ведь не виноват в этом, Эви… — Мама сказала, что если увидит меня рядом с парнем, то сломает мне ноги, чтоб я не мог ходить и всё время лежал дома, раз я «не понимаю по-другому». — Ты не думал завести себе парня…? Одного… чтоб оборвать этот бесконечный поток беспорядочных половых связей… удивительно, что ты до сих пор не нахватался болезней… — Счастливчик, наверное… Да кому я нужен, Венти? Никто не посмотрит на меня всерьёз… Барбатос проснулся от сильной головной боли. Часы показывали семь вечера. Он чувствовал лёгкий озноб и жжение в глазах. Юноша приподнимается, смотрит на пустую кровать «соседа», слабо вздыхает. «Как же плохо… — он опускает ладонь на свой лоб. — Горячий… блин… неужели простудился…?» Укутавшись в одеяло, он умостился на кровати, упираясь спиной в стену. Градусник показал 39. Юноша вздохнул, понимая, что нужно встать и выпить лекарства, но усталость диктовала свои правила. Он уткнулся головой об стену, глаза медленно закрылись и Венти погрузился в свои мысли, поглаживая свои косички и вспоминая брата. «Почему ты оставил меня, Эви…? Что толкнуло тебя на суицид… Кто «толкнул» тебя… Почему ты не поговорил со мной… Эви… мне так сильно тебя не хватает…»

***

Сяо чувствовал лёгкую усталость и подавленность. Бессонная ночь не прошла незамеченной. Он сходил на кухню, приготовил две чашки кофе и вернулся в комнату. — Ты сегодня ничего не ел, выпей хотя бы кофе. — юноша поставил чашку на стол между двумя кроватями. — Скар, ты же проснулся уже, да? — Да, уже встаю… спасибо. Брюнет вяло поднялся на кровати, присаживаясь на своей же подушке и опуская голову на стол: — Голова болит. — Ты расскажешь мне, что произошло? — Ты сейчас про прошлую ночь или про мои руки? — Про всё. — Я читал книгу… потом пришёл мой бывший… мы немного повздорили… вернее, не так… он, наверное, даже не понял, что я на него злился или злюсь. Думаю, мы просто поговорили. Да, это слово тут будет более уместно. Потом он сказал, что изменится, что жить без меня не может, что такого не повторится… потом вспомнил те фото и разозлился. А ещё… ещё он думает, что мы с тобой спим. Он живёт в своей квартире и приглашал меня жить с ним. Я понимаю, что наши отношения — ненормальные, поэтому отказался и заселился в общежитие… я хочу вырваться из этого подобия отношений, но не могу. Каждый раз он приходит, а я, словно жду его… Каждый раз он говорит одно и то же, а я прощаю его и верю, что в этот раз будет иначе… и каждый раз он злится, а потом грубо берёт меня, словно наказывая за «плохое поведение»… потом бросает и уходит… чувствую себя полным ничтожеством, которое само виновато, что так происходит… я всё ещё люблю его. Я всё ещё жду, что когда-то он станет прежним, станет тем, кого я полюбил… но был ли он когда-то другим? Может, я сам себе придумал, что он был хорошим и добрым… — Боишься его…? — Да… Я боюсь его. Ужасно боюсь… но я жду и ищу встречи с ним. Я не хочу, чтоб он брал меня силой, не хочу, чтоб он бил меня… но… я чувствую за это всё свою вину… «Вот был бы я другим, он бы меня не ударил.», «Вот если бы я не сопротивлялся, это не считалось бы изнасилованием.», «Вот если бы не вырывался, то было бы не так больно.»… и так можно продолжать до бесконечности. Я словно сочувствую своему насильнику и понимаю (?) его… так не должно быть… но я не знаю как иначе… Глупо, да? — Нет… — А потом, чувствуя себя в очередной раз униженным, я иду и причиняю себе физическую боль… наивно полагая, что это поможет заглушить душевную. Но это так не работает… мне не становится легче… но я не знаю другого способа отвлечься… Мне 18, а я веду себя, как ребёнок… — Он… ты же сейчас не про Тарталью говоришь? — Именно про него. Будешь презирать меня за любовь к такому человеку? — Нет, любовь зла… когда-то я тоже любил человека, который причинял мне боль. Как душевную, так и физическую… Думаю, если бы он не умер, я бы до сих пор состоял в этих отношениях. Иногда я чувствовал себя игрушкой в чужих руках. Он, как паук, вил вокруг меня паутину, и чем больше проходило времени, тем больше я понимал, что мне не выбраться. — Умер, да…? — Только не говори, что тебе в голову лезут дурные мысли, Скар… Ты ведь не убийца? Нет… Ты сможешь вырваться из этих сетей сам. Я готов помочь тебе… Ты будешь сильно жалеть, если он умрёт, поверь мне… — Раз я уже начал душу изливать… могу я… «сбросить» на тебя ещё кое-что…? — Конечно. И ты ничего не «сбрасываешь», не говори так, мы ведь с тобой друзья… — Друзья… Как показывает практика, я не умею дружить, Сяо… Но постараюсь. Эм… то, что я хотел сказать. Ты ведь помнишь то фото, да? — Угу… — Когда ты показал мне его, то я почувствовал тошноту и побежал в туалет… там на меня накатился какой-то страх и я спрятался в кабинке, как только услышал чьи-то шаги… сам не знаю, почему так поступил… и в общем… в момент убийства Сахарозы я был в кабинке. Я слышал, как её убили… и своими глазами видел её мёртвое тело… Я испугался, что подумают на меня и сбежал… последний трус… университет пытается «замять» это дело, я не знаю, что должен делать с этой информацией… просто молчать и делать вид, что ничего не было? Чувствую себя гадко… — Пиздец… — Да… Когда ты рассказал мне о том, что видел смерть нашего куратора, то… не знаю почему, но я верю, что это правда. Верю, что ты действительно это видел и видел мистера Ли, так что… я пошёл в библиотеку, нашёл там университетские газеты и архивы, которые в открытом доступе… Так вот, два года назад погибла женщина, которая была куратором у «нашей» группы. Они тогда были на третьем курсе. Понимаешь, что это значит? — Если бы она не погибла, то была бы куратором у нас…? Как раз два года… — С бóльшей вероятностью — да. На этом всё. Я не знаю зачем тебе эта информация… как и то, зачем вылил на тебя свои проблемы. Думаю, я просто пытаюсь уйти от проблем, выискивая «правду» о смерти Сахарозы, на которую мне плевать, и «правду» о галлюцинации (?), которую ты видел… иногда мне кажется, что я занимаюсь херней. — Что это у тебя? — внимание Сяо привлекло покраснение на шее друга. — А… аллергия… само пройдёт. Таблетки закончились, схожу завтра в аптеку. — Венти тоже аллергик, давай схожу у него спрошу. — Не нужно. Ничего серьёзного. — Всё равно схожу. Пей кофе, даже не притронулся. — Это что, забота? — брюнет слегка усмехнулся и наконец перевел безжизненный взгляд синих глаз на друга. — Привыкай, сынок. Мамочка Сяо о тебе позаботится. — с некой язвительностью сказал парень и направился на выход. Комната 605. Сяо тихо постучал, но Венти не ответил. Набравшись наглости, юноша нажал на ручку чужой двери. «Не заперто? Серьезно? Ещё один… Тц…» — Венти, ты спишь? — тихо спросил юноша, заглядывая в комнату. — Мх… — слабо проскулил Барбатос сквозь сон. «Чувствую вину за то, что вошёл в чужую комнату без разрешения.» Сяо прошёл ближе. Венти сидел на кровати, кутаясь в одеяло и опираясь спиной о стену. Казалось, он спал. Юноша тяжело дышит, щеки горят, а с уст слетают слабые болезненные стоны. Алатус протянул руку, собираясь разбудить друга. «Горячий…» — Венти, проснись. — Сяо опустил руки на плечи друга и обеспокоено пытался привести его в чувства. — Мм… это ты… Лихт…? — Венти, открой глаза…ты горишь… блять… Парень выскочил из комнаты и помчался к себе. — Скар, у нас есть что-то от температуры? — с порога бросил он. — Да, а что случилось? — Венти горит. Можешь пойти к нему? Я сбегаю за медсестрой. Возьми с собой всё, что у нас есть на всякий случай. — Уже бегу.