Венти, одетый в тёмно-зеленую тканевую куртку, чёрные джинсы и коричневые ботинки, медленно перебирал ногами, направляясь к подземному переходу. Лёгкая мелодия акустической гитары привлекла внимание юноши.
«Моцарт, симфония 40… брат любил это произведение…» — подумал Венти, уже направляясь на звук гитары.
Музыкант сидел на ступеньках в подземном переходе. Его голова опущена, тонкие пальцы бегают по струнам акустической гитары, выдавая приятную мелодию. Тёмные волосы с выкрашенными в красный концами небрежно спадают ему на лицо. Чёрная тканевая маска скрывает нос и рот. Взгляд кислотно-зеленых глаз направлен вниз. Закончив играть, музыкант поднялся, собираясь уходить.
— Извините… — отозвал его Венти. — Не могли бы Вы сыграть эту мелодию еще раз, пожалуйста?
Гитарист ничего не ответил, он лишь опустился назад на ступеньки, ударяя по струнам и вызывая сильную боль в груди Барбатоса. Та самая мелодия, которую всё никак не мог выучить на память его брат. Он умел играть её, он умел играть более сложные произведения, но выучить ноты этой музыки на память у него никак не получалось. Каждый звук проходился по телу подростка, словно нож, медленно режущий нежную кожу. Венти наблюдал за музыкантом, тот безотрывно смотрел на струны, тёмно-красные волосы немного развивались на ветру, задувающем в переход. Мелодия окончена, юноша поднял взгляд на Барбатоса, тот стоял неподвижно, стараясь сдержать слёзы.
— Могу я… угостить Вас чем-нибудь горячим? — неуверенно предложил юноша музыканту.
— Эта мелодия что-то значит для Вас? — еле слышно спросил он.
— Да…
— Возьмите. — музыкант протянул Венти белый носовой платок. — Если будете плакать на улице, можете обветрить кожу. Всё же, на улице довольно холодно.
— Плакать? — юноша принял платок, замечая, что его рука дрожит.
— У Вас глаза на мокром месте. Могу я чем-нибудь помочь?
— Да… разрешите мне угостить Вас чем-нибудь горячим.
— Меня зовут Лихт. — без каких-либо эмоций в голосе юноша протянул Венти руку для рукопожатия. — И со мной можно на «ты», я не привык к милому общению.
Барбатос опустил взгляд на протянутую руку: из-под рукава черной куртки «торчала» бледная, даже белая, кисть; тонкие длинные пальцы, аккуратные светлые ногтевые пластины, торчащие косточки, выступающие вены; лёгкие царапины и сбитые кости.
— Венти. — юноша ответил на рукопожатие, поднимая взгляд в кислотно-зеленые линзы собеседника. — Приятно познакомиться, Лихт.
«Бледно-красный, с запахом свежести…»
Барбатос открыл глаза, сразу же видя перед собой обеспокоенное лицо Сяо. Он поворачивает голову, осматривая помещение: всё та же комната, всё та же кровать, всё то же общежитие. Парень слабо выдыхает, замечая чуть в стороне Скарамуччу. На душе становится приятно: хоть они и не ладят, но бывший друг пришел на помощь.
— Ся-о? — слабо проговаривает Венти, пытаясь собраться с мыслями и выбросить из головы сон, который он видел.
— Здорово, раз он пришел в себя, то я ухожу. — холодно проговорил Скар, оставляя на столе влажное полотенце и холодную воду. — Если нужен буду — зови.
— Спасибо. — бросил ему вслед Сяо. — Венти, ты как?
— Бледно-красный… с запахом свежести… и ощущением… ощущением… чего же…?
— Снова бредишь… — вздохнул парень, уже вымачивая полотенце в прохладной воде.
Мягкая и мокрая ткань опустилась на горячий лоб одногруппника. Большие бирюзовые глаза выглядели как никогда потухшими. Венти смотрел в потолок, ощущая сильную боль по всему телу.
— Почему ты оставил меня… Эви…? Почему ты исчез… Лихт? Почему… почему ты злишься на меня… Скар? Почему я обижаю дорогих мне людей, Сяо? — Барбатос наконец перевел взгляд на друга, так бережно меняющего ему компресс.
— Все люди обижают дорогих сердцу… у нас это в природе.
— И ты тоже?
— Конечно.
— Разве у тебя есть кто-то, кто тебе дорог…?
«Обидно…»
— Конечно, есть… твой жар уже спадает, Венти. Попробуй поспать. Я буду рядом.
— Ты не уйдешь…?
— Нет.
— Мой сосед по комнате так и не заселился. Ты останешься ночевать со мной?
— Уже далеко за полночь. Даже не так, уже скоро рассвет. Считай, я и так остался.
— И Скар был тут?
— Был.
— Он на меня не злится?
— Не похоже. Вы поссорились?
— Два года назад… но я не могу об этом говорить… Может быть, если бы не я, то Эви остался бы в живых… Если б только я был рядом… Раз его «парень» не справился… смог бы я «справиться»? Хочу спать… — усталость была такой сильной, что сил разговаривать больше не было. Венти закрыл глаза, стараясь справиться с тревогой и головной болью.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне, что случилось два года назад, а я расскажу тебе, что на самом деле произошло между мной и твоим братом, Венти… Но это будет потом… А пока… спи. — проговорил Алатус, думая, что друг уже уснул.
— Угу… — слабый ответ, заставивший сердце ёкнуть.
«Он услышал?»
***
Белоснежный костюм, светло-голубые волосы, весь «как с иголочки», Аято стоял за кафедрой, изучающе осматривая студентов.
— Тема нашей сегодняшней лекции «Экзистенциализм в философии и литературе». Перед тем, как начать, хочу обсудить пару организационных моментов. Как вы все знаете, теперь я — ваш новый куратор, но мы не в детском саду, чтоб я занимался какими-то организационными делами, так что все вопросы — к старосте. Он лично будет отчитываться передо мной. Кстати, где он?
— Венти заболел. — проговорил Альбедо.
— Хорошо, заместителем старосты назначаю… Кадзуха, Вас. Пока старосты нет, отчитываться будете Вы. Когда он выйдет, то будете ему помогать. Если с чем-то не справляетесь, возьмите себе еще третьего. Например, Скарамуччу. У него хорошие организаторские способности. Не настолько, как у Венти, конечно. Да и не мне Вам это рассказывать. На этом всё. Перейдем к лекции…
«Так и думал… — Кадзуха опустил голову на стол, поворачивая в бок и переводя взгляд в окно. — Может, перевестись в другой универ? Глупо было поступать сюда… Мало того, что Томо из-за меня подставляется, так еще и Аято здесь… Зачем мне вообще эта учёба? Лучше работать где-то и не сотрясать зря воздух… Скар прогуливает литературу, да и не общается со мной… Венти заболел… что за неприятное чувство одиночества… у меня нет друзей…? Как-то раньше это не ощущалось так сильно…»
— Каэдэхара! — мягкий, но строгий голос преподавателя вырвал его из размышлений. — Литература, конечно, не так интересна, как серый пейзаж за окном, я понимаю, но экзамен будет не про то, сколько птиц сидело во дворе университета.
— Извините.
— У меня к тебе появилось дело. Зайдите ко мне в кабинет после пар сегодня. Рекомендую не игнорировать мою просьбу, это в твоих интересах.
— Угу.
— Итак, на следующем занятии у нас еще одна лекция. Потом семинар, разбейтесь на группы по 3-5 человек, к семинару каждый должен подготовить следующее…
«Разбиться на группы? Ненавижу подобные задания… придётся прогулять семинар.»
— Кадзуха, — отозвал его шепот одного из близнецов, — давай в группу с нами? Мы же сидим рядом, да и живем близко. Удобно будет.
— Близко живем? Откуда ты знаешь?
— Слежу за тобой.
— Что?
— Тц, Альбедо, не пугай человека. — вмешался его брат. — Просто видели тебя не раз в нашем районе, значит живешь где-то рядом.
— А…
— Ну так будешь с нами?
— А Венти?
— Думаю, он будет с Сяо, мы их тоже позовем.
— Хорошо…
***
Полностью обнаженный, с чувством полного опустошения и бессилия, Сяо лежал на холодном полу, свернувшись в клубок и изнывая от боли. На лице подростка застыло выражение отчаяния и ужаса, слёзы уже высохли, сил плакать больше нет, он обнимает себя руками, словно создавая невидимый и мнимый «барьер» от окружающего мира.
— Сколько можно лежать, сынок? — присела к нему женщина, мягко улыбаясь. — Пора вставать и приводить себя в порядок, у нас скоро гости, ты меня слышишь? — она протянула к сыну руку, собираясь погладить по слипшимся волосам, но брезгливо одёрнула ее назад. — Если ты сейчас же не встанешь, я позову отца.
— Н-не надо… — слабо выдавил из себя Сяо.
— Молодец. Ну, вставай. — внутри женщины было желание помочь подростку подняться, но отвращение к его внешнему виду пересиливало. — Умойся, пожалуйста, ты весь в крови и непонятно в чем.
— Непонятно? А по-моему, отлично всё понятно…
— Вздумал пререкаться со мной? Извинись или я позову отца.
— И-извини… — сквозь зубы прошипел Сяо.
— По нормальному извинись.
— Извините меня, мама…
— Вот и славно. Поднимайся и иди приводи себя в порядок. И чтоб ни намёка на случившееся, понял? Это твоя вина, Сяо, понимаешь?
— Да…
Алатус широко распахнул глаза, сердце бешено колотилось. Он опустил взгляд на часы, которые показывали уже почти 5 часов вечера и пульс 160. Вспомнив о техниках дыхания, которые ему расписал психолог, парень закрыл глаза и принялся сам себя успокаивать и приводить в норму.
— Ты в порядке? — Сяо совсем не заметил, что находится не в своей комнате, голос Венти заставил его открыть глаза.
— Я уснул тут? — он непонимающе смотрел на друга, отчаянно пытаясь вспомнить, как перебрался на пустую кровать не заселившегося соседа.
— Похоже на то, я сам только проснулся.
— Как ты себя чувствуешь?
— Грязно. Хочу в душ.
— Еще бы… Ладно, рад, что тебе лучше, я тогда вернусь к себе в комнату… — он опустил взгляд, нервно закусывая губу и стараясь не думать о том, что сказал вчера.
— Ты в душ не пойдешь?
— Пойду…
— Пойдем вместе тогда?
«Видимо, всё-таки, он не услышал или забыл…» — выдохнул Сяо.
— Пойдем.
«Чувствую вину за то, что обманываю Венти.»
