Вы 21:10
Прости-прости-прости 🙏
Я уже бегу!
Ты ушёл?
Лихт 21:11 Нет, жду тебя.Вы 21:11
Уже бегу
Лихт 21:12 Не спеши. Я подожду. По сторонам лучше смотри.Вы 21:12
Хе-хе~
Лихт довольно холоден и сдержан в плане выражения эмоций. Он всегда спокоен и редко улыбается. На его руках часто синяки, костяшки на кистях постоянно сбиты в кровь. Венти не распознаёт его лицо, но отлично узнаёт эти кислотно-зелёные линзы, красные пряди, бледную кожу, тонкие музыкальные пальцы. А его голос заставляет сердце сжиматься. Они знакомы всего пару месяцев, но Венти уже всей душой привязался к нему. Лихт никогда не злится за опоздания, хоть и часто недовольно фыркает. — Прости! — Барбатос добежал до друга, наклоняясь, упираясь руками в свои колени и тяжело выдыхая. — Снова в маске? — А бывает иначе? Сегодня новогодняя. С оленем. Олень — на маске, олень — под маской. Сегодня твоя «особенность» не мешает видеть истинное лицо собеседника. — Тц… дурак. — выдохнул Венти, всё ещё переводя дыхание. «Приятно, что он называет это «особенностью», а не болезнью или странностью», — подумал Венти. — И зачем было бежать? Я же сказал, что жду тебя. — прокомментировал Лихт, осматривая вспотевшего и запыхавшегося друга. — Пойдём куда-то в кафе. Ты простудишься, если будешь мокрый в такой мороз на улице. — Караоке! — воодушевлённо выдал Венти. — Снова? — Не вздыхай так обречённо! Я просто получаю слуховой оргазм от твоего голоса. — Давай без подробностей. Уютная комнатка в кафе-караоке. Мягкий уголок, столик, микрофон и экран на стене. Венти вешает зимнюю куртку на вешалку, оставаясь в коричневых штанах и красном свитере со снеговиком, и падает на мягкое сидение. Лихт вешает свою куртку рядом, оставаясь в чёрном худи и чёрных штанах. Тряпичная маска тоже снята и отправляется в карман. Он, как обычно, закатывает рукава по локти и присаживается рядом с Венти. — Мы тут на всю ночь, Лихт? — Барбатос вертел в руках микрофон. — Как хочешь. Тебе домой не нужно? — Нет, папа добрый, разрешает мне что угодно, хехе. А тебе…? — Они всё равно избивают меня, в чем смысл слушать их и заботиться об их мнении. — Прямолинейно… Сочувствую. — Не нужно. Я готов провести с тобой всю ночь. Здесь или нет, как захочешь. — Хорошо, давай сходим на ёлку в полночь? Салют посмотрим. — Хорошо. — Спой, Лихт. — Венти протянул парню микрофон. — Твой голос безумно красивый… ты мог бы стать известным… не каждый профессиональный певец имеет диапазон голоса, как у тебя… Не думал заняться пением всерьёз? — У меня есть канал. — Так ты блоггер? — Не сказал бы. Просто есть канал. — И почему я узнаю об этом спустя два месяца? — Ты не спрашивал, я и не говорил. — Дай ссылку? Как называется? — Licht. Оригинально, правда? — проговорил юноша, протягивая Венти свой телефон. — Что тебе спеть? — Это твой канал?! — глаза Венти заметно расширились. — Почти два миллиона подписчиков?! Что за видео ты снимаешь? Порно какое-то? — Да. Трахаю на камеру гитару. — Я б посмотрел~ — Тц… так тебе петь или нет? — Ты поэтому маску носишь? — тема канала заинтересовала Венти явно куда больше, чем караоке. — Я ношу маску, потому что вирус похуизма передаётся воздушно-капельным путём. Меня уже не спасти, но я жуткий собственник и делиться своими бациллами ни с кем не хочу. — А со мной ты снимаешь маску. — ехидно протянул Барбатос. — Считаю тебя тоже своей собственностью, поэтому можно и снять. — Маску? — Тебя. — Я и не против буду~ — Тц. Я же шучу, Венти. Я ношу маску, потому что стесняюсь своего лица, очевидно, нет? А ты ведь не распознаешь лиц, значит не видишь всей отвратности. Может, именно из-за того, что с тобой можно не носить маску, мне так легко даётся общение и дружба. — Уверен, что ты преувеличиваешь. Человек с красивой душой не может быть «отвратным». — А человек с красивым лицом может гнилым? — Хм… Это первая новогодняя ночь, которую Венти проводит подобным образом. Вспоминать прошедшие полгода он не хочет и не может. Встреча с Лихтом словно поставила его мир обратно с головы на ноги. Полный хаос, растерянность и беспорядок куда-то улетучились, как только он услышал ту самую музыку тогда в переходе. Может, сама судьба велела им встретиться. Находясь в полной апатии из-за трагической смерти брата, съедая себя из-за вины перед ним, Венти был готов изнывать от боли, лёжа где-нибудь в канаве и медленно умирая, но встреча с Лихтом заставила его вновь почувствовать жизнь. Казалось бы, парень не сделал ничего особенного, он просто оказался в нужном месте в нужное для Венти время. — Уже почти полночь, идём на ёлку? — бирюзовые глаза светились неподдельным интересом, хоть в груди и было больно, он улыбался. — Да. — Лихт быстро набросил на себя куртку и проследовал за другом. Высокое новогоднее дерево, украшенное различными игрушками и необычной иллюминацией. Вокруг довольно много людей. Идёт какой-то концерт, люди ожидают обратный отсчёт. Венти греет руки об стакан с глинтвейном, Лихт просто стоит рядом, безотрывно смотря на ёлку. Его лицо снова скрыто маской, но так даже лучше. Почему-то так Барбатос чувствует, что «видит» его. — 10, 9, 8…. — уже хором за ведущим люди начали отсчёт секунд до Нового года. Венти зажмурился, на лице проскользнула улыбка. Внутри зародилась истинная вера в чудо. Всей душой и сердцем он верил, что его желание исполнится, сейчас же Новый год, пора волшебства и чудес, не может быть иначе. «Хочу, чтоб все были счастливы.» — по-детски наивное желание, которое Венти загадывает каждый год. Он знает, что такого быть не может, но продолжает делать одно и то же, веря, что это хоть немного сделает кого-то счастливым. — С Новым годом, Венти. — Лихт повернул голову на зажмурившегося друга. — Успел загадать? — С Новым годом, Лихт! Успел, конечно! А ты? — Я не верю в чудеса. — Ничего не загадывал? — Нет. — Даже попробовать не хочешь? — Нет. Не хочу потом расстроиться. По мне не скажешь, но я довольно ранимый и мнительный. А ещё люблю загоняться. Лучше ничего не желать и не ожидать, чтоб потом не было больно. — Жить без веры в чудеса…? Это… грустно. — Есть немного. — Салют! Яркие вспышки в небе, искры и разноцветный «дождь» фейерверков. Барбатос улыбается, его глинтвейн уже давно остыл, руки мёрзнут, тело слегка вздрагивает от холода, но глаза светятся. И он отлично понимает, что дело совсем не в салюте. Юноша поворачивает голову и смотрит на друга: Лихт равнодушно наблюдает за происходящим, его взгляд всё такой же холодный и слегка отчуждённый. Хоть сам он и не улыбается, но он заставляет улыбку появляться на устах Венти. Прошедший год был ужасным, в определённые моменты дело доходило до суицидальных мыслей и даже попыток. Смерть Эви окончательно добила Барбатоса, но Лихт смог вернуть ему спокойствие. У него своеобразный юмор; диапазон его голоса — 4 октавы, что объясняет его талант в пении и большую аудиторию на канале; его длинные пальцы так быстро перебирают струны, что, кажется, нет мелодии, которую он не смог бы сыграть; он может брать как высокие, так и низкие ноты; он смущается своего лица; у него проблемы с самооценкой; он много дерётся; он редко улыбается; он очень заботливый и мягкий, хотя напрямую старается выглядеть равнодушным; он осторожен в высказываниях и ведёт себя крайне обходительно… Венти смотрит на него, а сердце невольно пропускает удар. Руки Лихта в карманах, Барбатос набирается наглости и запускает свою кисть в чужой карман. Его ледяные пальцы сталкиваются с тёплыми пальцами Лихта. — Венти, ты замёрз? — Немного… — сквозь лёгкое смущение отвечает он. — Вернёмся? — Хочу ещё постоять… Лихт расстёгивает куртку и становится Венти за спину, обнимая его и немного «укрывая» своей одеждой по бокам. Лицо второго понемногу заливается краской. Такое милое проявление заботы заставляет смутиться. — Лихт, скажи, я тебе нравлюсь…? — Венти поворачивает голову в бок, стараясь встретиться взглядом с человеком за спиной. — Очевидно… разве нет?