— Ну… вот как-то так мы и познакомились с твоим братом, Венти. — Сяо виновато опустил голову, сидя на полу в университетской библиотеке. — А потом… потом у нас завязались отношения… если можно это так назвать. Я любил его… правда… я очень сожалению о том, что с ним произошло.
— Ты знаешь обстоятельства его смерти? — Венти перевел безжизненный взгляд на друга.
— Да…
— Ты был там тогда, Сяо? — голос Барбатоса прозвучал с лёгкой дрожью.
— Нет… — соврал Алатус, уже чувствуя за это вину, но осознавая, что рассказать всей правды он не сможет.
— Я знал, что у брата есть парень. Я был искренне этому рад… Он наконец перестал ложиться под всех подряд, вести разгульный образ жизни, искать «приключения на свой зад». С твоим появлением он изменился… Хотя, в какой-то момент я начал осознавать, что это не так уж и хорошо, как могло показаться. Вот уж не думал, что «тогда» это был ты. Образ зажатого, скромного и податливого эротофоба совсем не вяжется с тем, кого я вижу перед собой сейчас.
— Я ведь тоже изменился.
— Насколько сильно, Сяо? В какой момент ты прекратил быть тем любящим и мягким парнем, о котором мне всегда рассказывал брат? Как ты мог допустить его смерть…? — по щекам потекли первые слёзы. — Ты же был для него «всем». Почему, Сяо…? Почему тебя не было рядом тогда?
— Мне жаль…
— Жаль… я потерял кусок души… я ведь тоже не был рядом тогда… это и моя вина. Мой брат был прекрасным человеком… светлым, добрым, открытым… так почему в тот момент рядом не оказалось никого, Сяо? Неужели он заслужил того, чтобы умереть вот так…? Никому не нужным… в полном одиночестве…?
— Я виню себя, что не смог спасти его… я бы отдал всё, лишь бы повернуть время вспять и суметь предотвратить это…
«
Чувствую вину за то, что продолжаю лгать Венти.»
— Мы не были с тобой знакомы ранее… откуда ты знаешь, что Эви — мой брат…?
— Венти, вы с ним близнецы… только глаза разного цвета.
— Что…?
— Я узнал тебя, как только увидел в первый раз… тогда… на той вечеринке, когда к тебе приставал Тарталья. В моей голове на секунду пронеслась безумная мысль о том, что Эви жив… Но это не так…
— Знаешь… этот «душевный разговор» открыл мне глаза на тебя… Жаль, что нам придётся сидеть тут вместе до утра, но… больше я тебя не побеспокою. Если б я только знал, что ты — тот самый парень, о котором с такой любовью рассказывал брат… я бы не спорил на тебя… и не начинал бы общение…
— Ты начал общение со мной, потому что поспорил на меня…?
— Да… И я об этом сожалею… но это уже не имеет смысла. Друзьями нам с тобой не быть. Я бы не хотел больше видеть тебя или слышать о тебе… Впереди 5 лет обучения… Целых пять лет рядом с тобой. Давай, пожалуйста, делать вид, что мы не знакомы, ладно? Мне не о чем говорить с тем, из-за кого… кхем… а тебе не о чем говорить с тем, кто на тебя поспорил. На этом и закончим наши несостоявшиеся отношения.
«
Чувствую вину за то, что снова обидел Венти.»
***
Кадзуха поднялся на ноги, шатаясь, он добрался до кровати плачущего друга. Скар укутался в одеяло с головой и несдержанно плакал, роняя громкие всхлипы.
— Послушай, может, напишешь на него заявление в полицию…?
— Я попросил меня оставить, Казу…
— Скар… — блондин присел на край кровати и аккуратно опустил ладонь на одеяло. — Давай поговорим… тебе станет легче, если ты выскажешься.
— Кадзуха, ты идиот? — брюнет стянул одеяло со своего лица и пристально посмотрел в алые глаза. — Меня только что изнасиловали на глазах у тебя. Как думаешь, сильно ли я хочу сейчас с тобой говорить?
— Но… я же… уже…
— Уже видел это…? Только не говори, что ты реально сейчас собрался вспоминать то, что было 2 года назад. Отличное выбрал время.
— Но…
— Посмотри на меня, Кадзуха. Меня всего трясёт, у меня всё болит, я ненавижу и презираю себя… а ты хочешь об этом поговорить? Ну давай поговорим! И как тебе? Как я смотрюсь со стороны? Уже лучше, чем в 16 лет, или всё так же? Как тебе Тарталья? Хорош, да? О, кстати, помнишь, как когда-то я лёг под него вместо тебя… это этот случай ты вспомнил? И как? В этот раз я стонал лучше?! А крови в этот раз столько же или меньше?
— Скар…
— Я не хочу видеть ни тебя, ни Венти. Не хочу разговаривать с тобой и слышать твой голос, понимаешь?! Зачем ты сейчас остался меня «успокаивать»?! Ты думаешь, что человеку после изнасилования хочется поговорить с кем-то? Буй там плавал, Казу. Мне не хочется говорить, а тем более с тобой! Шёл бы лучше раны свои обрабатывать. Завтра твой Томо ахуеет, когда увидит тебя.
— Я хочу помочь…
— А я тебя об этом просил?! Я просил помощи?! Мне не нужна помощь. Ни твоя, ни чья-либо ещё! Если у тебя осталась ещё хоть капля мозга, ты сейчас просто уйдёшь и дашь мне побыть наедине и выплакаться в эту ёбаную подушку!
— Извини… — блондин поднялся и направился к двери. — Я хотел как лучше.
Скарамучча ничего не ответил. Дождавшись, пока Кадзуха покинет комнату, он наконец сполз с кровати и начал собирать свою одежду и одеваться. Хотелось скорее пойти в душ и избавиться от всей грязи снаружи и внутри. Каждый шаг отдавался сильной болью. Кровь на бёдрах уже засохла.
Стоя под душем, юноша чувствует, как из него что-то вытекает. Смелости опустить взгляд нет. Он и так всё понимает, но боязнь увидеть очередные струйки крови пересиливает.
«Так глупо… резать себя до крови я могу, смотреть на эту кровь я могу, перевести взгляд на кровь внизу — не могу… это ведь тоже моя кровь… почему мне тогда так страшно…?»
***
Пара по Литературе сегодня первая. Как только дверь в библиотеку была открыта, Сяо вернулся в общежитие. Избежать ругани и тонны вопросов от библиотекаря не удалось, но хотя бы она сказала, что жаловаться никуда не будет и просто закроет на это глаза.
Алатус вошёл в комнату, сразу замечая лежащего на кровати соседа. Он выглядит крайне бледным. Свежая ссадина на лице заставила думать о том, что ночью что-то произошло. Скар лежал на животе, повернув голову в бок.
— Привет. — Сяо прошёл глубже в комнату. — Нас на ночь кто-то запер в библиотеке с Венти. Извини, что не предупредил, у меня телефон сел.
— Ты не обязан перед мной отчитываться. — холодно проговорил Скар. — И как оно?
— Мы разругались… Кажется, Венти на меня очень обижен, так что теперь он будет меня избегать.
— Не велика потеря.
«Нахожу забавной внешнюю агрессию Скара в сторону Венти при его внутренней мягкости и скрытой заботе.»
— Что у тебя с лицом?
— Бывший.
— Снова Тарталья? Блять… Уебать бы его чем-то тяжёлым.
— Я сегодня не пойду на пары…
— Что? Вообще?
— Да… я… плохо себя чувствую… и… думаю, что мне нужно сходить в больницу. Хотя слово «сходить» в моём случае немного неуместно… как и любой другой глагол действия, кроме лежать на животе или сдохнуть.
— Он… тебя…?
— Блять… да.
«
Чувствую вину за то, что снова оставил Скара одного.»
— Прости… если б я не пошёл в библиотеку, то…
— Забей. Это лишь моя вина, что я позволяю так с собой обращаться… люблю его и готов прощать что угодно. Ненавижу его всей душой и телом… но люблю. Я не понимаю. Не могу понять… он бывает таким хорошим, он всегда извиняется, а я всегда прощаю и верю… но всё идёт по кругу… вчера он сделал это перед Кадзухой. Я не знаю, как смотреть ему в глаза… Я ещё и накричал на него. Ужасно неловко за это всё.
— Знаешь, мне тоже надо сходить в больницу. Мы можем пойти вместе.
— Нет. Я не смогу сегодня… говоря о больнице я погорячился. Я даже с кровати не поднимусь… всё болит так, что давно такого не было… А тебе нельзя прогуливать. Это я хер клал на это всё, потому что мне оно до жопы… блять… неудачное выражение подобрал. Самоирония наше всё.
— Не хочу оставлять тебя одного. — честно выпалил Сяо, стараясь скрыть лёгкое смущение. Не в его стиле так заботиться и переживать о ком-то.
— Если ты о Тарталье, то его сегодня точно не будет… как и завтра. А когда я вернусь к учебе, он будет падать мне в ноги и просить прощения… несколько дней он точно меня не тронет… не должен… наверное…
— Это ужасно… жить от «ожидания» к «ожиданию»… хочется как-то тебе помочь или поддержать, но я понятия не имею как это делать.
— Этого разговора вполне достаточно. Этим ты мне и нравишься, Сяо. Не навязываешься, открыто говоришь, что не умеешь «быть другом», не лезешь с объятиями, не вторгаешься в личное пространство, не пытаешься заставить принять помощь… будь уверен, ты уже сделал куда больше, чем думаешь.
— Осталось только уебать Тарталью…
— Вылетишь из университета… что будешь делать тогда?
— Тц…
— Всегда можно пойти работать проституткой. С твоим лицом будешь нормальные деньги поднимать.
— Сочту за комплимент.
