***
Серые тучи быстро затянули небо. Альбедо шел немного впереди, Ру и Венти — следом. Последний медленно перебирал ногами, совсем забыв о том, что живёт в общежитии и ему не нужно идти за близнецами. — Я пойду. — попрощался с друзьями Ру. — На секцию? — переспросил Альбедо. — Ага. Скоро соревнования, так что занятий стало больше. — Удачи тебе там. Близнец улыбнулся, помахал рукой и поспешил через дорогу, пока на светофоре горит зелёный. Альбедо повернулся к Венти: — У тебя что-то случилось? — А? Что? — Ты идёшь следом за мной, совсем как в школьные годы, хех… мы уже много лет как не живём рядом. К тому же, ты вообще в общежитии живешь. — Представляешь, Сяо — бывший парень Эви… — Что? Тот, который…? — Да. — Зайдёшь на чай? — Если можно. Дальнейший путь они шли молча. Когда-то в школьные годы они часто ходили домой вместе, постоянно что-то обсуждая, обмениваясь шутками и эмоциями. Звук домофона. Лифт. Замок щёлкает, Венти проходит в чужую квартиру. В нос сразу ударяет знакомый запах. Юноша хорошо помнит его, он вызывает какое-то тепло в душе, уют и приятные воспоминания о прошлом. — Проходи, чего застыл? — Альбедо слабо подтолкнул друга в спину, тот сбросил обувь и прошёл. Фруктовый чай, домашнее печенье, белая кошка. Венти немного морщится, Альбедо сразу открывает окно, чтоб свести к минимуму возможное проявление аллергии у друга. Блондин выносит животное в комнату и закрывает дверь. — Надеюсь, она несильно тут своё ДНК разбросала. — усмехнулся парень, присаживаясь за кухонный стол рядом с Венти. — Всё в порядке… Давно мы вот так с тобой не сидели, Мел. — Эх-эх, чувствую, эта кличка будет тянуться за мной всю жизнь. — Ты против? — Нет. Но, ты прав, кажется, последний раз это было в средней школе, да? — Если вот так вот вдвоём, без Ру, без Эви… то да… тогда. — Я не очень хорошо ладил с Эви… к сожалению. — Эви мало с кем ладил… Кажется, со мной только и, как оказалось, с Сяо… — Он был тогда там? — Сказал, что нет. Но почему-то я чувствую, что он лжёт… что он был… видел… ничего не сделал… — Может, накручиваешь себя? — Может. Я был так зол на него, что обвинил в смерти брата. Нельзя такое говорить… надеюсь, он не будет теперь загоняться по этому поводу… — Так пойди и скажи ему об этом… почему нет? — Не хочу возобновлять отношения с ним… мне… неприятно. Он знал, что Эви мой брат. Знал и молчал… Больше месяца он вёл себя так, словно ничего не произошло. Как так? Я не понимаю… — Если ты жалеешь, что сказал ему, что он виноват в смерти Эви, то так и скажи. Это ведь не значит, что Вы возобновите отношения. Но ты сбросишь хоть какой-то камень с души. — Я сказал это на эмоциях… на самом деле именно я виноват в смерти Эви. Я ведь лучше всех понимал его… — Ты не виноват, Венти… ты же чисто физически не мог находиться рядом в тот момент… Извини, не хочу напоминать тебе о том времени. — Почему рядом с Эви не было никого, Альбедо? — …. — блондин слабо обнял друга, позволяя тому уткнуться в своё плечо. — Мне так не хватает его… так сильно… почему он оставил меня… почему… Эви… почему… Лихт… почему Сяо… почему все бросают меня, Альбедо…? А ты… ты тоже меня бросишь? — сквозь слёзы говорил Венти. — Конечно, нет. — ладонь Альбедо опустилась на взъерошенные волосы Барбатоса. — Почему это так больно…? — Венти сильнее прижался к другу и несдержанно заплакал, не в силах подавлять эмоции от нахлынувших воспоминаний и боль из-за разговора с Сяо.***
Венти сидел на балконе большого двухэтажного дома. Его взгляд направлен вверх, звёзды на небе этой летней ночью были как никогда прекрасны. Он укрыт лёгким пледом, из одежды на нём только удлинённая футболка, в которой подросток обычно спит, и белье. Эви сидит рядом, кутаясь в этот же плед. — Рад, что мама разрешила тебе остаться с ночевкой, Венти. — Так глупо, что она иногда запрещает родному сыну ночевать у себя дома. — Барбатос склонил голову брату на плечо. — Как ты себя чувствуешь, Эви? — Если ты о «нимфомании», то… да. Если просто о самочувствии, то прекрасно. Мне кажется, я влюбился. — Ч-что…? — голос Венти слабо дрогнул. — Сам не знаю, как описать… Это не то, что обычно. Это совсем не так, как обычно. У меня все мысли заняты только им. — Эм… я рад за тебя, Эви. — сквозь боль в груди Венти выдавил из себя улыбку. — Знаешь, он совсем не такой, как другие люди. — синие глаза светились любовью и интересом. — Он такой чистый, такой открытый, такой добрый… хочет казаться холодным и отстранённым, но я вижу, что он не такой. — Надеюсь, у вас всё сложится… — Ты расстроился…? — А? Н-нет, что ты… вовсе нет. — соврал Венти, уже виня себя за эгоизм. — И, эм… давно это у вас? — Нет. Мы знакомы около двух месяцев… прости, что не сказал раньше. Но… свои чувства я осознал не сразу… мне так жаль, что я лгал тебе… что-то не давало сказать правду… будто я сомневался что ли… не знаю, как описать. — Между вами уже что-то было? — А вот тут проблема… дело в том, что он… боится сексуальной близости. Хотя, даже не так… у него фобия. Как только дело начинает уходить в «эту» сторону, то его трясёт всего… слёзы сразу на глазах, тело — в дрожь… — Ты… влюбился в человека, который боится интимных отношений…? — Похоже на то… так не хочу на него давить, но… но всё равно давлю… хоть он и старается меня понять, говорит, что всё нормально… как-то быстро у нас всё завертелось… — Ты уже 2 месяца ни с кем не спал…? — Ну… с тобой только… — То есть… из-за влюблённости в него ты держишься…? Это… это ведь здорово, Эви! Я так рад, что ты стараешься, что у тебя получается подавлять это в себе. Не представляю, насколько сложно бороться с самим собой… но я тобой горжусь. — Не без твоей помощи… — Ты познакомишь нас с ним, Эви…? — Думаю, когда-нибудь точно. Но не сейчас. Он очень пугливый и зажатый… — Он знает о твоей… особенности? — Болезни. Называй всё своими именами… я уже смирился и признаю это. Нет, не знает… но, думаю, он понимает, что я хочу его… по мне ведь такое всегда видно… — Видно… — Венти закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я так хочу, чтоб у тебя всё было хорошо, Эви… ты ведь не заслуживаешь того, что с тобой происходит… — Ты тоже… заставляю тебя страдать… ненавижу себя за это. — Глупый брат. Я ведь люблю тебя, Эви. — Я тебя тоже люблю, Венти. Больше, чем кого-либо на этом свете… — он обнял брата за талию и прижался, утыкаясь носом в бледную шею. — Очень люблю.***
Комната 603. Сяо присел на краю кровати соседа, поставил на стол чашку с горячим чаем и ужин, который только что приготовил. Он опустил ладонь на плечо спящего и укрытого одеялом друга и слабо похлопал: — Скар, просыпайся. «Нахожу внешность Скара красивой.» — Мм… — жалобно простонал брюнет, поворачиваясь с бока на спину, тут же широко раскрывая глаза и болезненно вскрикивая. — «Мягкое» вышло пробуждение. — Блять… Тарталья… ненавижу. — проскулил юноша, падая лицом в подушку. — И как жить теперь? Кажется, у меня инфаркт жопы случился. «Нахожу самоиронию Скара забавной.» — Я приготовил ужин. Не знаю, будешь ты есть или нет, но вот… — он кивнул головой в сторону тарелки. — И чай тоже. — Спасибо. — Ты просил разбудить тебя в семь… я немного задержался на кухне, уже почти половина восьмого. Извини. — Ничего, я на свободном графике… главное успеть закончить до дедлайна. — Слушай… я завтра в ночную смену на работе. Может, глупо с моей стороны, но… я как-то переживаю за тебя, так что… — Ты про Чаильда? — Да. — Он не должен прийти. Обычно после «такого» он несколько дней не показывается… — Обычно…? — Я сам виноват, что постоянно прощаю его… я могу запереть дверь, но знаю, что он начнёт говорить со мной, уговаривать открыть, обещать, что ничего не сделает… и что я? Правильно, как последний долбоёб, поверю ему и открою… Как же заставить себя разлюбить его…? Я не знаю. — Может, найти другой «объект»? Ваши отношения ненормальные… — Понимаю. Я и так расстался с ним. Съехал от него… променял «беззаботную» жизнь игрушки на его цепи в его квартире на общагу и две работы. И всё равно продолжаю прощать… и всё равно продолжаю любить… как заставить себя полюбить кого-то другого? — Хотел бы я тоже знать. А ещё хотел бы его уебать чем-нибудь тяжёлым… — И сесть за это… ты и так уже дважды ему морду бил. Я удивлён, что на тебя до сих пор заявление не написано. — Кэйа сказал, что Тарталья с ректором якшается… — Да. Так что ему всё сходит с рук. — Угораздило же тебя влюбиться… хотя, я был в подобной ситуации, так что… — Ты? Ты ведь можешь за себя постоять… С трудом представляю того, кто смог бы… ну… — Я ведь не всегда таким был… да и на меня «давили» не физически. Сам не понимаю, как он это делал… Воспоминания о нем вызывают сильную боль… но, если подумать, я ведь сам виноват, что не сопротивлялся. Помню, как в такие моменты он говорил: «Так оттолкни меня». Почему-то эта фраза сейчас звучит в моей голове его голосом и интонацией. Я любил его… или… люблю…? Не хочу вспоминать его и всё, что с ним связано… и одновременно с этим хочу. Что-то я ушёл в откровения. — Я не против. Кажется, в этом вопросе мы с тобой друг друга понимаем. — Как и во многих других. — На той вечеринке ты показался мне тем ещё «сухариком», я приятно удивлён. «Нахожу открытость (?) Скара привлекательной.» — Я особо не запомнил ту вечеринку. Много незнакомых людей, так что… как-то не обращал внимания. — Извини, что прыгаю на другую тему, но… Ты больше не видел никаких «странных» галлюцинаций? — Что? С чего вдруг вопрос… — Просто вспомнил… Подумал про Венти и его «приход» в душевой. Может, как-то связано… одна часть меня говорит не лезть в это, а другая говорит, что я — последний трус, который собственными глазами видел труп невинной девушки и просто закрыл на это глаза… «