5 лет назад.
Небо затянуло серыми тучами, под ногами — желтые листья, уже смешанные с грязью и сыростью. Они шли по тропинкам городского парка, сохраняя дистанцию между друг другом. Атмосфера сегодня какая-то не такая. Она немного давит и не даёт спокойно дышать. Увидев красивый лист на каменной дорожке, Венти тут же бросился к нему. Ярко-оранжевый кленовый лист, чётко выраженные края, острые кончики. Подросток держал его за хвостик, немного проворачивая в руках. — Бебедо, смотри, какой красивый. — Венти восторженно развернулся к другу и протянул ему находку. — Красивый. — согласился блондин, смотря в бирюзовые глаза и думая совсем не про лист. — Венти, небо затягивает, если будем идти вот так медленно, то можем промокнуть. — Но я хочу побыть с тобой подольше. — искренне ответил подросток, заставляя сердце влюблённого в него друга сжаться. — Откуда такой внезапный прилив? Мы ведь увидимся ещё не раз… завтра и послезавтра… — М… угу… — слабо промычал Венти, стараясь унять сильное сердцебиение. — Что-то не так? — Альбедо всегда был довольно проницательным. — Должен тебе кое-что сказать… но… не могу набраться смелости. Они стояли посреди тропинки в парке лицом друг к другу. Венти нервно перебирал в руках край тканевой зелёной куртки, не решаясь поднять взгляд в голубые глаза. Альбедо смотрит на него, слегка наклонив голову, продолжая вертеть в руках кленовый лист. С неба хлынул дождь. Резко и сильно. Блондин машинально опустил руку на запястье Венти и побежал вперёд, утягивая друга за собой. Барбатос поддавался, его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ладонь Альбедо такая тёплая и мягкая, что совсем не замечаешь ледяных капель дождя. Им понадобилось около пяти минут, чтоб добежать до дома. Альбедо живёт намного ближе, да и Венти у них — частый гость. Дома не было никого: Рубедо — на соревнованиях, а Дурин — на работе. Барбатос прошёл в чужую квартиру, уже ощущая себя совсем как дома. Он замёрз и слабо стучал зубами, ледяной дождь пробирал до дрожи. — Венти, давай в ванную… ты заболеешь. — насквозь вымокший Альбедо протянул другу полотенце. — Иди пока, а я найду во что тебе переодеться. — А ты…? — Схожу п-после тебя. — он слабо запнулся, ловя себя на дрожи в теле. — Альбедо… может, пойдём вместе? — Что? Вместе принимать ванную? — Ну… да… — Венти смущённо опустил глаза. — Ты же тоже можешь заболеть. И вообще… что тут такого… с братом вы так делаете… — пробубнил подросток. — Не вижу ничего страшного… — Ну… да… ты прав… наверное. Всё было бы куда проще, не чувствуй Альбедо влюблённости. С братом они могут купаться вместе, спать в одной постели, носить одежду друг друга. Но, проецируя эти же самые действия на Венти, подросток чувствует стыд и неловкость. «Может… может, сегодня я наконец смогу ему признаться?» — одинаковая мысль в головах обоих. Девятнадцатилетний Венти сидел в чужой ванной, обняв колени. В голове пронеслось воспоминание, как когда-то они с Альбедо вместе купались. Он тогда так и не смог сказать о своих чувствах. Даже так, мысли об этом вызывали внутри что-то тёплое и уютное. Невинная и наивная детская любовь. Такая чистая и светлая. Когда они были друг для друга как открытые книги. — Вен-Вен, — Альбедо постучал в светлую дверь ванной, — я оставлю одежду тут… — Можешь зайти. — бросил юноша, прижимая колени к груди. — Оке. — блондин вошёл, оставляя сменные вещи на стиральной машине. — Посиди со мной, Бебедо. — Навевает воспоминания. — Альбедо присел на пол, опираясь спиной об керамическую ванну и поднимая голову вверх. — Когда Ру вернётся? — Тренировка заканчивается в девять. Плюс часа пол, чтоб дойти домой. — Слушай, Альбедо, если б ты мог отмотать время назад, то хотел бы что-то изменить в своей жизни? — Хотел бы задержаться в школе с братом… тогда бы он остался жив… или вызвать полицию заранее… или скорую… тогда все остались бы живы… Венти склонил голову на бок, утыкаясь носом в макушку друга. От Альбедо всегда приятно пахнет, его волосы очень мягкие и гладкие. — Всё ещё думаешь про Сяо? — нарушил тишину блондин. — Да… сорвался на него, а теперь загоняюсь из-за этого. — Любишь же ты усложнять. Взял бы и поговорил с ним. — Почему ты всегда говоришь всё так логично и правильно…? — А ты всё равно не слушаешь меня, а потом жалеешь. Годы идут, но ты совсем не меняешься… — А ты изменился, Альбедо. — Венти поднял голову и опустил взгляд в воду. — Всё такой же сдержанный и правильный, но какой-то другой… — Мм? — блондин развернулся, сложил руки полочкой на краю ванной и опустил сверху голову. — А мне кажется, я всё такой же зануда. — Ты поссорился с братом? — Что? С чего ты…? — Между вами какая-то странная обстановка. — Мы с ним переспали. — Что? — глаза Венти заметно округлились. — Как? Почему? — Были пьяны… но, знаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. — Хочешь сказать, что что-то чувствуешь к нему…? — Я не знаю… Это как-то неправильно… Между братьями не должно быть подобных чувств… Эта атмосфера и давящая тишина между нами… Полагаю, Рубедо тоже много думает о той ночи. Мы вроде как поговорили, но… о чем говорить, если я не могу в себе разобраться? Эх… — Понимаю… я, кажется, начинал проникаться чувствами к Сяо… теперь как-то не по себе от этого. — Слушай, Венти… Почему мы снова говорим друг другу о переживаниях, связанных с другими людьми, но вот уже как пять лет мы не можем поговорить о чувствах друг к другу…? — Не знаю…***
Скар лежал на кровати, читая книгу. Сяо ушёл, закрывая за собой дверь на ключ. Тарталья никогда не приходил после подобных ситуаций. Он обычно избегал Скарамуччу примерно неделю и лишь потом пытался выходить на контакт. Брюнет облегченно выдохнул, часы показывали 11 вечера, общежитие уже закрыто, а значит Чаильд не придёт. Юноша приподнялся на кровати, убрал книгу в сторону, спустился на пол и медленно поплёлся к двери. В душевой в такое время обычно уже пусто. Взяв свои вещи, он замер около двери, нервно закусывая губу. «Успокойся. Нет его там.» — говорил он сам себе, опуская руку на дверную ручку. Дверь распахнулась, брюнет облегченно выдохнул, закрыл за собой комнату и поплёлся в душ, слабо перебирая ногами и ощущая каждый шаг. Как он и предположил — никого нет. Вода не очень горячая, но так даже лучше, она не обжигает ссадины. В голове вдруг всплыли воспоминания о днях, когда он жил вместе с Чаильдом, и они вместе принимали душ. Эти приятные и добрые картинки из прошлого вызывали сильную боль и тоску сейчас. Закончив с водными процедурами, он направился обратно в комнату. Стоило лишь покинуть помещение, он замер, видя в конце коридора Тарталью, который стоит под дверью в их с Сяо комнату. Внутри всё сжалось от страха, руки сразу начали трястись. Телефон и средства личной гигиены с характерным звуком полетели на пол, отзываясь эхом в пустом коридоре. Чаильд повернул голову на звук, сразу же замечая Скара. Брюнет сделал шаг назад, намереваясь закрыться в душе, но пошатнулся и приземлился на пол, на больное место, роняя болезненный стон. — Прости, что напугал… — рыжий уже стоял перед ним, притягивая руку и помогая встать. — Зачем ты пришёл… — сквозь дрожь в голосе спрашивает Скар, поднимаясь на ровные ноги. Тарталья опускается перед ним на колени и обнимает за пояс, утыкаясь в живот. Он вдыхает чужой запах, закрывая глаза от удовольствия: — Прости меня, Скар… Я сорвался на тебя… Я не хотел… Никогда не хотел сделать тебе больно… Я ведь люблю тебя. Твоё равнодушие убивает меня. — Чаильд… я… я боюсь тебя… — еле выдавил из себя брюнет, вздрагивая от чужих рук, так нагло пробирающихся под его одежду и гладящих по спине. — Почему? Я ведь люблю тебя… только тебя. — Ты делаешь мне больно… — Нет, ты просто не понимаешь меня, Скар… Вернись ко мне. Давай снова жить вместе? Пусть всё будет как раньше… давай? — Как раньше не будет, ты изменился… — Я всегда был таким… я не менялся… это неправда. — он начинал нервничать и заводиться, но старался держать себя в руках. — Нет, ты не был таким… — Раз раньше ты не замечал моих недостатков, а сейчас замечаешь… значит ли это, что ты влюбился в другого, Скар…? — Нет, всё не так… — Ты полюбил Сяо…? Скажи мне правду, я не буду злиться… только не лги… — Нет… — Ненавижу… — раздражение и агрессия заставили Чаильда сжать хрупкое тело сильнее. — Н-нет, пожалуйста… — синие глаза сразу наполнились слезами, он уже знает, что будет дальше. — Ненавижу, когда мне лгут. — рыжий поднялся, грубо хватая Скара за запястье и заталкивая обратно в душевую комнату, сразу же закрывая за собой дверь на защелку. «Опять? Сегодня? Почему…? За что…?» — пронеслось в голове брюнета. — И как ты делал это с Сяо, Скар? — ревностно говорил Чаильд, уже хватая брюнета за волосы и притягивая к своему паху. — Покажи мне. — Между нами ничего не было… — скулил брюнет, упираясь руками в чужие бёдра и пытаясь отстраниться. — Либо ты сосешь, либо я беру тебя сзади. Скара словно окатили холодной водой. Упираться бессмысленно, внизу спины всё болит и ноет. Он сидит на коленях, безвольно опуская руки. — Нет, я хочу, чтоб ты сам меня раздел, малыш. Ты ведь тоже этого хочешь? Нервно сглотнув, он дрожащими руками стягивал чужую одежду. Мерзко и гадко. Он слабо морщится, затем открывает рот и безжизненными глазами смотрит на довольного Тарталью над ним. Рыжий улыбается. Видеть Скара таким покорным и спокойным ему нравится. Он опускает ладонь на тёмные волосы, крепко сжимает их и утыкает юношу лицом в пах. В голове брюнета происходила полная неразбериха. Приятные воспоминания об этом человеке смешиваются с болью, которую он причиняет, и чувством вины. Будто бы это Скар сделал из Тартальи монстра, будто это теперь его «кара» до конца жизни. Яма, из которой не вырваться. — Соси, Скар. — командует рыжий. — Хочу, чтоб ты всё сделал сам. Ты же хорошо это умеешь. Каждое слово проходится ножом по сердцу. А самое гадкое — это осознание того, что Чаильд прав. Брюнет послушно двигает головой, пропуская возбужденный орган в горло. Тарталья довольно стонет, поглаживая влажные волосы. — Хочу, чтоб ты тоже кончил, Скар. — томно проговаривает рыжий, и брюнета сразу обдаёт жаром. — Н-не надо… — он отстраняется и жалобно смотрит на Чаильда. — Я ведь не эгоист. Так что… либо сделай всё сам, либо я тебе помогу. Как хочешь? — Я… сам… — по щекам потекли слёзы обиды и унижения. — Хороший мальчик. — Тарталья немного надавил на голову брюнета, напоминая тому, чтобы он не отвлекался. Скар снова берет на всю длину, параллельно опуская руку вниз по своему телу. Унизительно. Он трогает сам себя, стараясь возбудить, потому что понимает, что раз Чаильд так решил, то его мучения не закончатся, пока они оба не придут к финалу. И лучше всё сделать самому. Юноша закрывает глаза, двигая головой. Он старается абстрагироваться от происходящего и переключить внимание. У него начинает получаться, и член в руке твердеет. Стоит лишь подумать, что в этот раз будет не так больно, раз всё получается, рыжий сильно сжимает чужие волосы и начинает двигать бёдрами, вдалбливаясь в горло, не давая дышать и наслаждаясь хрипами и слабыми судорогами в теле Скара. Рыжий изливается в чужой рот, не отстраняясь, пока брюнет не проглотит его сперму. — Я люблю тебя, Скар. — жарко выдыхает Чаильд, опуская взгляд ниже по телу партнёра. — Ты не кончил. Давай я тебе помогу. — Не надо… пожалуйста… — Глупый. Тарталья полностью стягивает с него низ одежды, опускает свою ладонь на чужой член, начиная быстро и резко по нему водить, вызывая лишь неприятное чувство унижения. Решая, что этого недостаточно, он проталкивает внутрь Скара два пальца, заставляя того вскрикнуть от боли. Эти эмоции раззадоривают, и рыжий двигается более активно. Брюнет закусывает губы, пытаясь переключить мысли. Ему нужно кончить, иначе этот ужас будет продолжаться и дальше. Он жмуриться, стараясь вспомнить хоть что-то, что могло бы его отвлечь. Он совсем не ощущает времени. Лишь боль. Сколько продлились его мучения — неизвестно. Он слабо простонал и кончил, попадая Тарталье на ладонь. Тот довольно улыбнулся, слизывая чужую сперму со своей руки. Скар опустил взгляд: на пальцах рыжего — кровь. Очередная волна боли прошлась по телу.***
— Казу, а ты уверен, что Венти не придёт? — Томо нависает над полуобнажённым парнем, нежно целуя его шею и ключицы. — Неловко будет. — Уже далеко за полночь, Томо… Венти не придёт. — жарко шепчет Кадзуха, лёжа на спине с согнутыми в коленях ногами, между которых устроился его учитель. — Почему ты не хочешь вернуться домой…? — Нам нужно пожить раздельно, Томо… Так будет лучше. — Это единственная причина? — парень отстранился, смотря в алые глаза. — Что? О чем ты? — юноша приподнялся на локтях. — Ты не разлюбил меня, Казу…? — Что? Нет… — Где ты ночевал в ту ночь, когда мы поссорились? — У… у Альбедо… — Между вами что-то было…? — Что? Нет… Что за странные вопросы, Томо…? — Ты ведь мне не лжёшь, Кадзуха? — Томо немного свёл брови. — Н-нет… прости… ты… ты на меня давишь… — Что? — учитель отстранился назад, усаживаясь на свои колени. — В каком смысле? — Когда ты в приказном тоне говорил мне возвращаться в твой дом… ты… меня это напугало, Томо… ты ведь… ты ведь не поднимешь на меня руку, да? — Что за странный вопрос, Казу. Конечно, нет. Я ведь люблю тебя. — Тарталья Скара тоже любит. — Причем тут эти придурки? — В последнее время ты очень раздражительный, Томо… Меня это пугает… — А ты не думал, почему я такой, Казу…? — Мм… — юноша поднял взгляд вверх, задумываясь над словами парня. Шум в коридоре привлёк внимание учителя. Ему показалось, что он услышал голос Тартальи. Внутри сразу появилось чувство ненависти и злобы. Парень встал и направился к выходу из комнаты. Подойдя впритык, он уже точно был уверен, что Чаильд и Скар сейчас находятся в коридоре. Два человека, которые в данный момент раздражают его больше всего на свете. — Томо, не надо… — уже видя решимость парня, проскулил сзади Кадзуха. — Не выходи из комнаты, Казу. — бросил парень и открыл дверь.