2 года назад
Венти стоит на автобусной остановке, дожидаясь друзей из Инадзумы. Их автобус приедет совсем скоро, хочется поскорее обняться и поделиться событиями из жизни. Последний раз они виделись около трёх лет назад. Венти весело переступает с ноги на ногу, в наушниках играет приятная музыка, летний ветер слабо раздувает белую футболку, которая заметно большего размера. Руки — в карманах зелёных шорт. Бирюзовые пряди заплетены в привычные косички. «Чёрт, в туалет хочу…» — обречённо вздохнул, уже доставая телефон и включая трансляцию геопозиции своего телефона для друзей, на случай, если они приедут раньше, чем он вернётся. Ближайшая уборная не так далеко, как могла бы быть. Венти быстрым шагом добрался до неё, облегченно выдыхая, ведь, судя по времени, он точно успеет вернуться на остановку до того, как прибудет автобус. Закончив в туалете, он поспешил скорее дойти до места встречи. Сушилка не работает, подросток выходит из уборной, слабо размахивая руками, чтоб высушить руки. — Оо, какие люди, — неприятный голос, а затем характерный свист. Венти проигнорировал. Этот человек был ему не знаком, так что он решил, что обращение было направлено к кому-то другому. — Эй, Эви, куда же ты? — грубая хватка за запястье. Венти одёргивают и тянут на себя. Он утыкается в чужое тело, сразу же упираясь руками и стараясь отстраниться. — Что Вы делаете? — вырывается, но незнакомец куда сильней. — Не ломайся, малыш, за тобой должок, — ехидно тянет мужчина, сильнее сжимая чужое запястье. — Вы меня с кем-то путаете… — Хах, эти сказки будешь кому-то другому рассказывать. Думал, вот так просто упадёшь на мороз? Не выйдет, малыш. Так дела не делаются. Ты пойдёшь со мной. — Я никуда не пойду! — звонкий голос переходит на крик, Венти упирается, стараясь освободить руку. — Да что с тобой сегодня?! — лицо обдало жаром, по щеке прилетела сильная пощечина. Венти полетел на землю. Незнакомец грубо схватил его за волосы. — Пойдёшь со мной. Пора отрабатывать.***
Автобус прибыл по расписанию, Скар вышел, изучающе осматривая новые места. Кадзуха робко держит друга под локоть, словно боится отойти от него хоть на сантиметр. — Гостеприимство уровня «Венти», — прокомментировал Скар, смотря на экран своего телефона, где виделось сообщение от друга с трансляцией геопозиции. — Что ж, пойдём искать? — П-пойдём, — неуверенно ответил, беря друга под локоть и прижимаясь к его руке. — Какой-то ты пугливый сегодня, Казу. — Предчувствие дурное. — Хм? Подростки направились на геопозицию телефона Венти. Переулки сменялись один за одним, они остановились около клуба, Скар вопросительно посмотрел на Кадзуху: — Вен-Вен решил пойти потусить, пока нас нет? — Не знаю… — робко отвечает, прислушиваясь к звукам внутри. Голоса и громкая музыка. Скар в очередной раз пробует дозвониться к Венти, но его телефон не отвечает. Подросток вздыхает и опускает руку на ручку двери: — Пойдём? Он не отвечает снова. Будем так искать? — Может, подождём его тут? — Вы не потерялись, детишки? — грубый и низкий голос мужчины заставил подростков вздрогнуть. — Нет, — холодно отвечает Скар. — Может, вам нужна помощь? — высокий мужчина весьма непримечательной внешности подошел ближе, останавливаясь около входа в клуб. За его спиной — ещё двое мужчин. — Скар, пойдём отсюда… — жалобно скулит Кадзуха, цепляясь в руку друга. — А Венти? — Мне стрёмно… — Не бойтесь, — тяжелая рука мужчины опустилась на плечо Кадзухи. — Вы ищите своего друга? — Д-да… — Мальчик с тёмными косичками? — уточнил мужчина, мягко улыбаясь. — Да, бирюзовыми, — поправил его Скар, думая: «В каком месте бирюзовый — это тёмный». Мужчина поднимает взгляд на своих товарищей, толкает подростков в спину, широко улыбается и говорит: — Берите их! Пусть за дружка поработают. — Вот как-то так всё и началось, — вяло проговорил Скарамучча, сидя на кровати Сяо в комнате общежития. — Как он? — брюнет повернул голову на Венти, который, кажется, уснул. — Его около часа трясло всего, — грустно отвечает Сяо, вставая с кровати Скарамуччи, где и уснул Венти, и пересаживаясь на свою кровать рядом со Скаром. — Признаться честно, я теперь не знаю, как ходить в универ… я не могу забрать документы, но могу просто косить и дальше. Раз мама хочет этот диплом, пусть платит за него, мне он не нужен… но… Кадзуха и Венти… мне было бы страшно сейчас делать вид, словно ничего не случилось. — Я… не смотрел видео, но, может, там всё не так плохо? — неуверенно и с лёгкой надеждой в голосе проговорил Сяо. — А меня очень любезно вновь добавили в эту группу, обозвали «шлюхой»… раз двести… я посмотрел видео… вернее, не смотрел, а пролистал, чтоб просто понять что это. Ну, и вышел из этой группы. Сейчас я на таблетках и уколах, которыми меня напичкали в больнице, так что не чувствую ничего. Но, уверен, когда меня попустит, я тоже буду ловить такие же приступы, как Вен-Вен. Не хотелось бы когда-либо вспоминать этот кусок жизни… — Понимаю… но… Вы не подали на них в полицию? — Хах. Тем днём всё не закончилось, Сяо. Оказалось, брат Венти «работал» в борделе. Потом сбежал (?). Не то, чтобы нам особо объясняли всё это, так что я до сих пор много не понимаю. В любом случае после того дня нас вывезли заграницу… и начались три адских месяца. Изо дня в день одно и то же… кстати, там я познакомился с Тартальей. Богатенький сынок богатеньких родителей. Он относился ко мне с особой нежностью… я был удивлен, но начал проникаться к нему чувствами. Хотя, довольно глупо «влюбляться» в насильника… в общем, длился этот пиздец около трёх месяцев. За непослушание нас избивали, морили голодом или относились с особой жестокостью… — Пиздец. — Угу. Всё закончилось, когда в один день в бордель ворвалась полиция. Пропажа троих подростков… дело было довольно шумным, наши родители постоянно добивались хоть какого-то «шевеления»… чудо это было или нет, но нас нашли и всё закончилось. Я не знаю, как дальше сложилась жизнь Венти и Кадзухи. После всего, что между нами и с нами на глазах друг у друга было, я не мог продолжать общение. Да и сейчас не могу. Даже видеть их не могу… стоило подумать о том, что, возможно, нужно возобновить отношения с ними, как Кадзуха вновь стал свидетелем… то есть… да. Это уже не важно. — Вы ходили к психологу? — Про Венти не знаю, Кадзуха точно ходил. Наши родители общались. И я ходил… но лучше б не ходил… Кажется, «подобные» люди меня преследуют. — Что сейчас с тем местом…? — Я не знаю… но, раз Аято на свободе, то, полагаю, оно живет себе и процветает. — Аято? — Да. Он тоже был там. Лично он никогда не прикасался ко мне… что с другими — не знаю, но он точно был там далеко не последним человеком. Его боялись. Полагаю, он это всё держит. Но не могу знать точно… мне было страшно, так что… вполне возможно, что моё восприятие тех людей искажено. — Я… не знаю, что говорить… — Я тоже. Я рассказал тебе это всё вот так ровно и спокойно лишь из-за своего текущего состояния. Когда уколы отпустят, я буду таким же, как Венти. Предполагаю. Но, может, из-за того, что я объяснил тебе ситуацию, ты сможешь как-то его поддержать… все-таки успокаивать легче, когда понимаешь, о чем идёт речь. — Спасибо, что поделился. — Я бы хотел зайти к Кадзухе… уверен, ему тоже хреново. На этом видео видно всех троих, так что… хотелось бы поддержать его, но я не могу, я устал… кстати, учитывая произошедшее, я думаю, что Альбедо скоро будет в общежитии… с трудом представляю, как теперь вообще выходить отсюда. Кажется, словно все смотрят на меня… эх… не об этом я думал, когда уезжал так далеко от дома. — Твоя рука, Скар… это… Тарталья? — Да, он хотел написать на тебя заявление за избиение. Я пытался с ним договориться. По итогу у меня открытый перелом руки, куча ссадин и синяков и, уверен, рядом со шрамом на пояснице, который он сделал мне в прошлую такую ночь, теперь там ещё один… я ничего не чувствую, так что говорить уверенно не могу… завтра уколы попустят и я буду страдать, хех. — Может, купить ещё уколов? — Я не знаю. Я сейчас очень плохо соображаю. Хочу спать. — Ляг поспи… — На моей кровати спит Венти. — Нашёл о чем переживать. Спи на моей. Могу постельное сменить, если тебе противно или брезгуешь… — Меня три месяца ебали кто угодно, как угодно и куда угодно. Чувство брезгливости умерло тогда вместе с гордостью. — Извини, Скар, не хотел обидеть. — Ты и не обидел. Тогда… с твоего позволения… — он опустился на спину на кровать, накрывая себя одеялом и закрывая глаза. — Спокойной ночи. Алатус неподвижно сидит, прокручивая в голове произошедшее: почти час ужасной паники Венти, появление избитого Скара на пороге комнаты, откровенный рассказ. Собрать мысли воедино не получается. Он закусывает губу, ощущая сильную ненависть и неприязнь к Тарталье и Аято. Действовать опрометчиво нельзя, но эмоции накрывают. Голова вновь начинает болеть, в ушах стоит звон, перед глазами плывёт. «— Ненавижу…» — проносится в голове, и Сяо вздрагивает. Вся эта история, слова Альбедо, обратный отсчёт, непонимание себя, желание поговорить с Бай Чжу, жажда знать правду про Лихта, ощущение вины — всё давит и вызывает сильную боль в груди. — Сяо… — прервал размышления Альбедо, заглядывая в комнату. — Ты Венти не ви…дел…? — взгляд упал на спящего на чужой кровати парня. — Ему уже лучше, — тихо ответил Сяо. — Они спят оба… — Понял. Буду в его комнате. Зови, если что. — Хорошо. Альбедо закрыл дверь, глубоко выдохнул и прошёл в комнату Венти. Кадзуха лежит на спине на кровати, безжизненно смотря в потолок. Его глаза красные, а лицо немного припухшее из-за слёз. — Эм… ты как…? — неуверенно спрашивает Альбедо, присаживаясь на край постели. — Хочу умереть. — Позитивно… — Почему это случилось, Альбедо? — взгляд алых глаз скользнул на друга. — Сначала Томо, теперь это… почему это происходит со мной? С нами… за что? Разве я недостаточно настрадался в прошлом? Почему оно портит моё настоящее…? — Кто знает… — Альбедо опустил руку на дрожащую ногу Каэдэхары. — Выпей что-нибудь успокоительное… — Меня успокоит только НП, страдающий так же, как мы трое… почему? Зачем он это сделал…? Разве мы — плохие люди? Чем мы заслужили это… — Думаю, он просто больной. — Почему он не сливает какие-то действительно важные вещи? Не поднимает серьёзные темы…? Например, Аято… почему он не сливает Аято? Почему мы с Венти и Скаром снова должны страдать? Переживать эти воспоминания… я так долго прорабатывал это с психологом… столько сил потратил… всё напрасно. — Казу… — Как теперь в универ идти? По тому видео даже не скажешь, что это было насилие… просто троих друзей ебет толпа отвратительных мужиков… супер. Почему именно это… почему… ПОЧЕМУ??? — Могу я обнять тебя, Кадзуха? — неуверенно предлагает Альбедо. Каэдэхара приподнимается, протягивает изрезанные руки к другу, сразу же обнимая его за пояс и опуская голову на плечо. — Скажи… почему это происходит с нами…? За что… чем мы это заслужили…? — Ничем… — Альбедо обнимает его в ответ, слабо поглаживая по волосам. — Этот человек явно не в порядке, раз занимается подобным… вы трое выжили и сумели вернуться к нормальной жизни… вы очень сильные и это — лишь очередное испытание, которое вы пройдёте и будете жить дальше. — Почему мы должны проходить эти испытания…? Почему он не сливает Тарталью? Чаильд жестокий и отвратительный… почему не он? Почему не Аято… он был замешан в том… Да даже Томо… почему не Томо…? Почему именно мы…? — Может, НП — это кто-то из этой тройки? — Разве мало ещё студентов? Я не хочу вот так… не могу… я не понимаю… как теперь ходить в университет…? Над нами будут смеяться… будут оскорблять и унижать… снова будут бить… я не хочу… а родители… что будет с ними, если они увидят это видео… и сколько ещё подобных видео есть у НП? Откуда они у него вообще… зачем он это всё делает…? — У меня нет ответов на твои вопросы, Казу… но… ты всегда можешь расчитывать на мою помощь и поддержку. — И… ты… не брезгуешь? — Что? — Томо говорил, что такие, как я, никому не нужны… мы испорченные и грязные… кроме Томо я никому не буду нужен… другие люди будут лишь брезговать. — Мозги у твоего Томо испорченные и грязные. Нет, я не брезгую. — Спасибо.